. И прошел сквозь стену.
   Главный разбойник воззрился испепеляющим взором на непроницаемый  камень,
поглотивший Мора. Затем отшвырнул нож.
   - Ну, ... мать, - заявил он. -  Это  ...ный  волшебник.  Ненавижу  ...ных
волшебников.
   - Тогда тебе не  стоит  ...  их,  -  пробормотал  под  нос  один  из  его
приспешников, без усилий произнеся шестиэтажное ругательство.
   - Эй, да он прошел сквозь стену! - выдал третий участник  трио,  туговато
соображающий.
   - И к тому же мы потратили на него  чертову  уйму  времени,  -  пробурчал
второй. - Ну  и  умник  же  ты,  Чесночная  Сардина.  Я  предупреждал,  что,
по-моему, он волшебник, только волшебники разгуливают здесь сами по себе.
   Разве я не говорил, что он похож на волшебника? Я говорил...
   - Ты сильно много говоришь, - угрожающе пробурчал главный.
   - Я видел это, он прошел прямо сквозь стену, вон там...
   - Да?
   - Да!
   - Прямо сквозь нее, разве вы не видели?
   - Ну ты остер! Думаешь, сумеешь со мной тягаться?
   - Уж потягаюсь!
   Главный, одним гибким движением метнувшись к земле, выдернул из нее нож.
   - Так же остер, как это перо? Третий разбойник уперся руками  в  стену  и
что было силы несколько раз  пнул  камень,  не  обращая  внимания  на  звуки
потасовки и сдавленное бульканье за спиной.
   - Угу, с этой стеной все в порядке, - констатировал он. - Если я хоть раз
видел стену, то это самая что ни на есть  стена.  Как,  по-вашему,  они  это
делают, а, ребята?
   - Ребята?
   Он споткнулся о распростертые тела.
   - Ох, - только и сумел произнести он.
   Как медленно ни работали его  мозги,  даже  их  скорости  хватило,  чтобы
осознать кое-что очень важное, а именно - он находится на задворках Теней, и
при этом в полном  одиночестве.  Поэтому  он  рванул  с  места  в  карьер  и
остановился только на изрядном расстоянии от места происшествия.

***

   Смерть неторопливо вышагивал  по  выложенному  плитками  полу  комнаты  с
аккуратными рядами жизнеизмерителей на полках. Песочные часы с легким  шумом
выполняли свою  непрекращающуюся  работу.  Альберт  с  добросовестным  видом
следовал за ним, неся открытый гроссбух.
   Раздался рев. Ревело и рокотало  отовсюду,  точно  их  захватил  огромный
серый водопад шума.
   Его источником были  теряющиеся  в  бесконечности  ряды  песочных  часов,
отсчитывающих быстротечные песчинки-секунды жизни смертных. Это  был  тяжкий
звук, сумрачный и глухой. Он изливался, как едкая горчица  -  на  сверкающий
взбитыми сливками и политый малиновым вареньем пудинг человеческой души.
   - ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, - высказался Смерть. - ПОЛУЧАЕТСЯ ТРОЕ. СПОКОЙНАЯ НОЧЬ.
   - Это будут тетушка Хэмстринг, в очередной раз аббат Лобсанг и  принцесса
Кели, - произнес Альберт.
   Смерть посмотрел на три пары песочных часов, которые держал в руке.
   - Я ПОДУМЫВАЛ ПОСЛАТЬ ПАРЕНЬКА, - сообщил он.
   Альберт сверился с гроссбухом.
   - Ну, с тетушкой особых проблем  не  будет,  да  и  у  аббата  есть,  что
называется,  опыт.  За  принцессу  обидно.  Всего  пятнадцать   лет.   Могут
возникнуть сложности.
   - ДА. ЖАЛЬ.
   - Хозяин?
   Смерть стоял с третьими часами в  руке,  задумчиво  уставившись  на  игру
света на поверхности стекла. Он вздохнул.
   - ТАКАЯ ЮНАЯ...
   - Ты хорошо себя чувствуешь, хозяин? - искренне забеспокоился Альберт.
   - ВРЕМЯ ПОДОБНО ВЕЧНОМУ ПОТОКУ, КОТОРЫЙ НЕСЕТ ВСЕХ СВОИХ...
   - Хозяин!
   - ЧТО? - Смерть резко очнулся от дурманящего сна.
   - Ты переработал, хозяин, от этого-то все и...
   - ПОСЛУШАЙ-КА, ЧТО ЗА ВЗДОР ТЫ ТУТ НЕСЕШЬ?
   Пожав плечами, Альберт уткнулся носом в книгу.
   - Хэмстринг - ведьма, - сообщил он. -  Она  может  выказать  раздражение,
если ты пошлешь Мора.
   Все  практикующие  магию  обладали  одинаковым  правом.  Когда  их  время
истекало, а вместе с ним "истекал" песок в индивидуальных часах,  они  могли
потребовать, чтобы их  забрал  Смерть  собственной  персоной,  а  не  мелкие
должностные лица из его ведомства.
   Смерть, казалось, не слышал Альберта. Он вновь не  отрываясь  смотрел  на
часы принцессы Кели.
   - ЧТО ЭТО ЗА ОЩУЩЕНИЕ ВНУТРИ ГОЛОВЫ,  ОЩУЩЕНИЕ  ТОСКЛИВОГО  СОЖАЛЕНИЯ  ПО
ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ВСЕ УСТРОЕНО ТАК, КАК, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, УСТРОЕНО?
   - Печаль, хозяин. Мне так кажется. Насчет...
   - Я ЕСТЬ ПЕЧАЛЬ.
   Альберт как говорил, так и замер с открытым  ртом.  В  конце  концов,  он
овладел собой на время, достаточно длительное, чтобы выпалить:
   - Хозяин, мы говорили о Море!
   - О КАКОМ МОРЕ?
   - Твоем  ученике,  хозяин,  -  терпеливо,  словно  разговаривая  с  малым
ребенком, напомнил Альберт. - Высокий такой паренек.
   - РАЗУМЕЕТСЯ. ЕГО МЫ И ПОШЛЕМ.
   - Он готов исполнять  соло,  хозяин?  -  с  сомнением  в  голосе  спросил
Альберт.
   Смерть задумался.
   - ОН СПРАВИТСЯ,  -  наконец  произнес  он.  -  ОН  СООБРАЗИТЕЛЕН,  БЫСТРО
СХВАТЫВАЕТ. И В КОНЦЕ-ТО КОНЦОВ, - добавил он, - НЕ ДУМАЮТ ЖЕ ЛЮДИ, ЧТО  МНЕ
БОЛЬШЕ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО, КРОМЕ КАК ДЕНЬ И НОЧЬ БЕГАТЬ ЗА НИМИ.

***

   Мор стоял, тупо уставившись на бархатные портьеры в нескольких дюймах  от
его глаз.
   "Я прошел сквозь стену, - думал он. - А это невозможно".
   Он осторожно раздвинул  занавески,  чтобы  посмотреть,  не  проглянет  ли
где-нибудь дверь. Однако увидел лишь облезлую штукатурку. В некоторых местах
она окончательно  растрескалась  и  отвалилась,  открывая  взору  слезящуюся
влагой, но подчеркнуто прочную каменную кладку.
   Он потыкал в нее пальцем и окончательно убедился, что еще раз ему  такого
фокуса не проделать.
   - Ну, - обратился он к стене, - и что дальше?
   Чей-то голос у него за спиной произнес:
   - Хм-м. Я извиняюсь?
   Мор медленно повернулся к говорящему.
   Сгрудившись вокруг занимающего середину комнаты стола,  сидела  клатчская
семья. Она состояла из отца, матери и полудюжины  чахлых  детишек.  На  Мора
устремились восемь пар округлившихся глаз. Чего нельзя  сказать  о  девятой,
принадлежащей  ветхому  прародителю  неопределенного  пола.  Ее   обладатель
воспользовался внезапным появлением незнакомца,  чтобы  вволю  пообщаться  с
большой  чашкой  из-под  риса,  из  которой  ела  вся  семья.  Очевидно,  он
придерживался  той  точки  зрения,  что  вареная  рыба  в  руке  значительно
превосходит по своим достоинствам любое количество необъяснимых явлений. Так
что молчание прерывали звуки решительного и самозабвенного чавканья.
   В  одном  углу  тесной  комнатенки  расположилось  святилище  шестирукого
Бога-Крокодила Оффлера, покровителя Клатча.  Он  ухмылялся  точь-в-точь  как
Смерть, с  той  только  разницей,  что  у  Смерти,  разумеется,  не  было  в
подчинении  стаи  святых  птиц,  чтобы  приносить  добрые  вести  от  верных
поклонников, а заодно чистить зубы.
   Клатчцы ставят гостеприимство  превыше  остальных  достоинств.  Пока  Мор
неотрывно глядел на открывшееся его взору зрелище, женщина сняла с полки еще
одну тарелку и принялась молча наполнять ее, вырвав  из  рук  предприимчивой
древности лучший кусок сома, причем она (древность)  оказала  сопротивление,
но  после  короткой  схватки  сдалась.  Хозяйка  не  сводила  с  Мора  жирно
подведенных краской из морской капусты глаз.
   Мора окликнул отец. Юноша, очнувшись, нервно поклонился.
   - Простите, сказал он. -Я... э-э-э... видимо, я прошел сквозь стену.
   Оставалось признать, что представился он не слишком удачно.
   - Не угодно ли? - предложил мужчина.
   Женщина, на запястьях которой позвякивали браслеты, любовно разложила  на
тарелке несколько тонких ломтиков перца и  сбрызнула  кушанье  темно-зеленым
соусом, который Мор вроде узнал. Он пробовал его несколько недель  назад,  и
хотя  рецепт  приготовления  отличался   сложностью,   одного   вкуса   было
достаточно, чтобы определить:  основным  компонентом  соуса  являются  рыбьи
внутренности, несколько лет подвергавшиеся маринованию в кадушке  с  акульей
желчью. Смерть утверждал, что вкус - дело наживное. Мор решил, что  игра  не
стоит свеч, и не стал себя насиловать.
   Он бочком двинулся в сторону украшенного бисерными  занавесками  дверного
проема. Все головы, как по  команде,  повернулись  вслед  его  движению.  Он
вымученно улыбнулся.
   - Почему этот  демон  показывает  зубы,  муж  моей  жизни?  -  произнесла
женщина.
   - Может быть, дело в голоде, луна моего  желания,  -  ответствовал  глава
семейства. - Добавь еще рыбы!
   - Это был мой кусок, скверное чадо, - пробурчал предок. - Я ел его.
   Горе миру, который не ведает уважения к возрасту!
   До Мора внезапно дошла одна  любопытная  деталь.  Он  слушал  разговорный
клатчский,  со  всеми  затейливыми  поворотами   и   тончайшими   дифтонгами
изысканного  и  древнего  языка.  Пока  остальной  мир  только  свыкался   с
незатейливой по своей свежести идеей  сваливания  недруга  ударом  камня  по
голове, в этом  языке  уже  существовало  пятнадцать  слов  для  обозначения
насильственного убийства. В уши Мора влетали звуки древней, неведомой  речи,
однако мозга они достигали не  менее  ясными  и  понятными,  чем  слова  его
родного языка.
   - Я не демон! Я человек! - воскликнул он и замер,  ошеломленный,  услышав
собственную фразу на чистейшем клатчском.
   - Так ты вор? - нахмурился отец семейства. - А может, убийца? Если на  то
пошло, уж не сборщик ли ты налогов?
   Его рука скользнула под стол и появилась вновь со здоровенным секачом для
разделки мяса, отточенным так, что  нижняя  часть  его  лезвия  походила  на
папиросную бумагу. Громко вскрикнув, женщина уронила  тарелку  и  прижала  к
себе младших из детей.
   Последив за пируэтами лезвия в воздухе, Мор сдался.
   - Я принес  вам  приветствия  из  самых  отдаленных  кругов  преисподней,
рискнул он.
   Перемена была разительной. Мясной нож перестал летать у него перед носом,
а все семейство расплылось в широких улыбках.
   - Посещение демонов приносит нам большую удачу, -  просиял  отец.  Каково
твое желание, о мерзкое отродье чресл Оффлера?
   - Не понял?
   - Демон приносит благословение и удачу человеку, который помогает ему,  -
ответил мужчина. - Чем мы можем  помочь  тебе,  о  вонючая  собачья  отрыжка
подземных гнездилищ?
   - Я не очень голоден, - объяснил Мор, - но  если  вы  знаете,  где  можно
достать быстроногую лошадь, я смог бы  попасть  в  Сто  Лат  еще  до  захода
солнца.
   Мужчина вновь просиял и отвесил поклон.
   - Я знаю то место, которое тебе  надо,  о  гнусное  извержение  кишок.  И
приведу тебя туда, если ты будешь так любезен последовать за мной.
   Мор заторопился вслед за хозяином на выход. Древний предок следил  за  их
передвижениями,  скептически  склонив  набок  голову   и   ритмично   двигая
челюстями.
   - Так вот что здесь называют демоном? - фыркнул он. - Оффлер окончательно
сгноил эту сырую державу. Даже  демоны  тут  третьесортные,  в  подметки  не
годятся демонам, что были у нас, в Старой стране.
   Женщина поместила маленькую чашку с рисом в сложенные ладони средней пары
рук статуи Оффлера (к утру рис исчезнет) и выпрямилась.
   - Муж говорил, что в прошлом месяце в Садах  Кэрри  обслуживал  существо,
которого там не  было,  -  сказала  она.  -  Он  явился  домой  под  большим
впечатлением.
   Десять минут спустя мужчина вернулся и в торжественном  молчании  выложил
на стол маленькую кучку золотых монет.  Они  представляли  собой  богатство,
достаточное, чтобы купить изрядную часть города.
   - И таких у него был целый мешок, - произнес он.
   Некоторое время семейство  ошарашенно  пялилось  на  деньги.  Затем  жена
вздохнула.
   - Богатство несет с собой много проблем, - посетовала она. -  Что  нам  с
ним делать?
   - Вернемся в Клатч, - твердо заявил муж, -  чтобы  наши  дети  выросли  в
нормальной стране, где уважаются славные традиции древней расы, где  мужчины
не работают официантами и не прислуживают злым господам, а  ходят  с  высоко
поднятой головой. Мы должны уходить сейчас же, благоуханный цветок финиковой
пальмы.
   - Но почему так скоро, о трудолюбивый сын пустыни?
   - Я только что продал лучшего скакуна из  конюшен  патриция,  -  объяснил
муж.

***

   Лошадь была не такой душкой, как Бинки, да и скакала не так быстро.
   Однако она без  усилий  отметала  копытами  милю  за  милей  и  вскорости
оставила  далеко  позади  стражников,   по   непонятной   причине   жаждущих
побеседовать с Мором. А скоро  за  спиной  остались  и  лачужные  предместья
Анк-Морпорка.
   Дорога, вырвавшись на волю, побежала по  плодородному  черноземью  долины
Сто. Тысячелетиями  великий  неторопливый  Анк  периодически  разливался.  И
именно ему прилегающие области  были  обязаны  самим  своим  существованием,
процветанием, безопасностью и хроническими артритами.
   Было, кроме  всего  прочего,  чрезвычайно  скучно.  Свет  перегонялся  из
серебряного в золотой, а Мор  все  галопировал  по  однообразной  остывающей
равнине. Монотонность ландшафта подчеркивалась простирающимися  от  края  до
края капустными полями. Много можно сказать о  капусте.  Можно  пуститься  в
подробные рассуждении о высоком содержании в ней витаминов, о том,  как  она
обогащает организм жизненно необходимым железом и ценной клетчаткой, обладая
при этом похвально низкой калорийностью.  В  своей  массе,  однако,  капуста
лишена некоей "изюминки". Несмотря на ее притязания на огромное  питательное
и моральное превосходство над,  скажем,  нарциссами,  она  не  являет  собой
зрелище,  способное  вдохновить  музу   поэта.   Разве   что   поэт   вконец
изголодается. До Сто Лата было не больше двадцати миль, но  если  судить  по
количеству приобретенного Мором бессмысленного человеческого опыта,  то  они
вполне сошли бы за две тысячи.
   Ворота Сто Лата охранялись  стражниками,  хотя  по  сравнению  со  своими
коллегами, патрулирующими Анк, эти  выглядели  простодушными  и  глуповатыми
дилетантами. Мор на рысях влетел в ворота, и один из стражей, чувствуя  себя
несколько по-идиотски, вопросил его: "Стой, кто идет?"
   - Боюсь, я не смогу остановиться, - отозвался Мор.
   Стражник лишь недавно приступил к своей работе.  К  тому  же  он  был  из
молодых да ранний. Охрана ворот - нет, не эту мечту в нем воспитали.  Стоять
весь день напролет в кольчуге и с топором на длинном древке? Ради этого, что
ли, он пошел добровольцем? Он пошел ради жара битв, чтобы испытать  себя,  а
также ради арбалета и кольчуги, которая не будет ржаветь от дождя.
   Он решительно шагнул вперед,  готовый  защитить  город  от  посягательств
людей, которые не уважают  приказов,  отданных  законно  уполномоченными  их
отдавать гражданскими служащими. Мор подумал о лезвии на пике,  плавающем  в
нескольких  дюймах  от  его  лица.  Последнее  время  плотность  лезвий   на
квадратный метр его жизни непропорционально возросла.
   - С другой стороны, - успокаивающе произнес он, - как  бы  ты  отнесся  к
подарку в виде отличной скаковой лошади?
   Найти  вход  в  замок  не  составило  особых  проблем.  Там  тоже  стояли
стражники, тоже с арбалетами, но со значительно более неприязненным взглядом
на жизнь. Да и лошади у Мора все вышли. Он послонялся немного у ворот,  пока
стражники не начали щедро одаривать его своим драгоценным  вниманием,  после
чего безутешно побрел в глубь улиц внутреннего города, чувствуя себя  глупее
некуда. После всего пережитого, после миль тряски, от которой в спине у него
точно кол застрял, он даже не знал, зачем приехал сюда. Ну, видела она  его,
когда он был невидимым для всех... Что с того?  Разумеется,  ничего.  Только
его продолжал неотступно  преследовать  ее  образ,  когда  в  глазах  у  нее
промелькнула надежда. Он хотел сказать  ей,  что  все  будет  хорошо.  Хотел
рассказать о себе и о том, кем собирается стать. Он хотел выяснить, какая из
комнат дворца принадлежит ей, а затем смотреть весь вечер на ее окно, пока в
нем не погаснет свет. И так далее.
   Немного позже кузнец, чья мастерская  располагалась  на  одной  из  узких
улочек, выходящих на городские стены, заметил высокого, долговязого парня.
   Раскрасневшись от усилий, тот упорно пытался пройти сквозь стену.
   Существенно позже этот молодой человек с поверхностными ушибами головы  и
синяками на лбу заглянул в одну из городских таверн  и  спросил,  где  можно
найти ближайшего волшебника.
   И уже совсем под вечер Мор оказался у  покрытого  облезающей  штукатуркой
дома, который посредством почернелой медной доски провозглашал себя обителью
Огниуса  Кувыркса,  доктора  медицины   (Незримый   Университет),   Магистра
Безграничного,  Иллюминартуса,  Хранителя  Священных  Порталов,   Волшебника
Принцев, Если Нет  Дома,  Оставьте  Записку  У  Миссис  Сварливиуз,  Что  По
Соседству.
   Должным образом впечатленный,  с  колотящимся  от  волнения  сердцем  Мор
взялся за тяжелый дверной молоток, выполненный в  форме  жуткой  горгульи  с
железным кольцом в пасти, и дважды постучал.
   Изнутри донеслась целая серия торопливых шорохов, сопутствующих  краткому
домашнему переполоху. Упомянутые звуки (в случае  менее  благородного  дома)
могут быть издаваемы нечеловеком, сгребающим тарелки со стола в  раковину  и
упрятывающим с глаз долой грязное белье.
   Наконец дверь распахнулась - медленно и таинственно.
   - Мог бы фделать вид, что это проиффодит на тебя глубокое впечатление,  -
проговорила горгулья-придверница. Она явно была не прочь поболтать, но этому
несколько препятствовало кольцо. - Он это делает фапрофто, вфего-то и  нуфно
- блок и куфочек фнурка. Что, не филен в открываюфих факлятиях?
   Мор взглянул в глаза  улыбающейся  железной  физиономии.  "Я  работаю  на
скелет, который умеет ходить сквозь стены, - сказал он сам  себе.  -  Кто  я
такой, чтобы удивляться чему бы то ни было?"
   - Благодарю вас, - произнес он вслух.
   - Не фа что. Вытирай ноги о коврик, у фкобы для  фчифания  гряфи  фегодня
выходной.
   Внутри оказалась большая комната с низким потолком. В ней  было  темно  и
бродили тени. Пахло главным образом ладаном, но вместе с тем слегка отдавало
вареной капустой, давно не стиранным  бельем  и  человеком,  который  обычно
бросает носки в стенку и надевает те, которые не  прилипли.  Присутствовали:
большой надтреснутый хрустальный шар, астролябия с несколькими  недостающими
деталями, изображение октагона на полу  (изрядно  потертое)  и  свисающее  с
потолка чучело аллигатора. Чучело аллигатора  входит  в  набор  стандартного
оборудования  любого  приличного  магического  заведения.  Данный  аллигатор
смотрел не больно-то весело: судя по всему, он  не  приходил  в  восторг  от
положения, в котором находился.
   Бисерная занавеска на противоположной от входа стене раздвинулась,  точно
театральный занавес. Взору охваченного благоговением гостя предстала  фигура
в капюшоне.
   - Благоприятные  созвездия  озаряют  час  нашей  встречи!  -  пророкотала
фигура.
   - Какие? - не понял Мор. Воцарилось внезапное встревоженное молчание.
   - Пардон?
   - О каких именно созвездиях идет речь? - уточнил Мор.
   - О благоприятных, -  с  некоторой  неуверенностью  в  голосе  произнесла
фигура. Затем  собралась  с  мыслями.  -  Зачем  ты  нарушил  покой  Огниуса
Кувыркса, Хранителя Восьми Ключей,  Странника  по  Подземельным  Измерениям,
Верховного Мага...
   - Прошу прощения, - прервал его Мор, - но это в самом деле ты?
   - В самом деле что?
   - Магистр всех этих вещей, Хозяин этих - забыл, как их, что на небесах  -
Священных Темниц?
   Утомленным жестом  привыкшей  к  поклонению  примадонны  Кувыркс  откинул
капюшон. Вместо лика седобородого мистика, которого ожидал Мор, юноша увидел
круглое, довольно пухлое лицо, розовое  с  белым,  как  пирог  со  свининой,
который оно  (лицо)  напоминало  во  всех  отношениях.  Например,  как  и  у
большинства пирогов со свининой, у него  отсутствовала  борода,  и,  подобно
большинству пирогов со свининой, оно выглядело довольно добродушным.
   - В переносном смысле, - пояснил волшебник.
   - Что это значит?
   - Это значит, что нет.
   - Но ты говорил...
   - Эт