бинетом в штаб-квартире Гильдии, но...
   Оказался в Главном за...
   Нет,  в  Главном  зале  Незримого  Университета  он  бывал  не  раз.   На
бесконечных обедах. И вокруг него так же находилось  множество  волшебников,
но все они были...
   ...Не такими.
   Подобно Смерти, - на которого, по мнению некоторых менее везучих  жителей
города, он походил как две капли  воды,  -  патриций  никогда  не  впадал  в
ярость, не обдумав, к чему это приведет. Хотя иногда он думал очень быстро.
   Патриций обвел взглядом собравшихся  волшебников.  На  их  лицах  застыло
выражение, от которого слова возмущения застряли у него в горле.  Волшебники
были похожи на овец, которые вдруг наткнулись на попавшего в  капкан  волка,
причем это случилось как раз в то момент, когда до них донесли ценную мысль,
что в единстве - сила.
   Было у них нечто похожее в глазах. -  Что  означает  это  безоб...  -  он
поколебался и неуклюже закончил: - Это? Веселая шутка  в  честь  Дня  Мелких
Богов, а?
   Его  глаза  метнулись  в  сторону  и  встретились  с  глазами  маленького
мальчика, который держал в  руках  длинный  металлический  посох.  На  губах
мальчика играла самая странная улыбка, что когда-либо видел патриций.
   Кардинг кашлянул.
   - Господин... - начал он.
   - Выкладывай, приятель, - рявкнул на него лорд Витинари.
   Сначала Кардинг  испытывал  робость,  но  тон  патриция  был  чуть  более
безапелляционным, чем нужно. Костяшки пальцев волшебника побелели.
   - Я волшебник восьмого уровня, - негромко произнес он. - И ты  не  смеешь
обращаться ко мне таким тоном.
   - Хорошо сказано, - похвалил его Койн.
   - Бросьте его в подземелье, - приказал Кардинг.
   - У нас нет подземелий, - напомнил ему Лузган. - Это же университет.
   - Тогда отведите в винные погреба, - отрезал Кардинг.  -  И  пока  будете
внизу, постройте пару-другую подземелий.
   - Вы хоть понимаете, что творите? - справился патриций. - Я требую, чтобы
мне объяснили, что означает... - Ты ничего не можешь требовать,  -  возразил
Кардинг. - А означает это, что с  сегодняшнего  дня  городом  будут  править
волшебники, как это было предопределено изначально. Так, уведите его...
   - Вы?  Править  Анк-Морпорком?  Волшебники,  которые  даже  друг  дружкой
управлять не могут?
   - Да!
   Кардинг отдавал себе отчет в том, что это не самый остроумный  ответ.  Но
куда больше его волновало то, что песик Вафлз, который был перенесен  в  зал
вместе с хозяином, подковылял, с трудом  передвигая  ноги,  к  волшебнику  и
сейчас близоруко всматривался в его туфли.
   - Тогда все поистине мудрые люди предпочтут отсидеться в  безопасности  в
каком-нибудь славном глубоком подземелье, - сыро-низировал патриций.  -  Так
что прекращайте дурачиться и верните меня на место. Тогда  вполне  возможно,
мы замнем эту тему. Или заминать потом придется вас.
   Вафлз прекратил исследовать туфли Кар-динга и затрусил к  Койну,  обронив
по пути несколько клочков шерсти.
   - Эта пантомима слегка затянулась, - заявил патриций. - И теперь я...
   Вафлз зарычал. Это был глубокий, первобытный звук, который задел какую-то
струну в расовой памяти всех  присутствующих  и  вызвал  у  них  неудержимое
желание залезть на  дерево.  Он  воскрешал  в  памяти  длинные  серые  тени,
охотящиеся на рассвете времен. Просто удивительно,  как  в  таком  маленьком
животном может умещаться столько угрозы. И вся эта угроза была направлена на
посох в руке Койна.
   Патриций шагнул вперед, чтобы подхватить собаку, но Кардинг поднял ладонь
и послал через весь зал опаляющую струю оранжево-голубого пламени.
   Патриций исчез. На том месте, где  он  стоял,  замерла  маленькая  желтая
ящерица. Она моргала глазами и озирала всех  свирепым  взглядом,  выражающим
характерную для всех рептилий глупую злобу.
   Кардинг изумленно уставился на свои пальцы, как будто видел их впервые  в
жизни.
   - Прек-раско, - хрипло прошептал  он.  Волшебники  посмотрели  на  тяжело
дышащую ящерицу и перевели взгляд на город, сверкающий в свете раннего утра.
Там, снаружи, оставались  муниципальный  совет,  городская  стража.  Гильдия
Воров, Гильдия Торговцев, жрецы... и никто из них даже не подозревал,  какая
беда вот-вот обрушится на их головы.
   "Началось", - сказала шляпа из своей коробки, которая стояла на палубе.
   - Что началось? - переспросил винд.
   "Правление чудовства." На лице Ринсвинда отразилось недоумение.
   - Это хорошо?
   "Ты когда-нибудь понимаешь, что тебе говорят?"
   Ринсвинд почувствовал, что вступает на более знакомую почву.
   - Нет, - ответил он. - Не всегда. Особенно в последнее время. Не часто.
   - А ты уверен, что ты действительно волшебник? - осведомилась Канина.
   - Это единственное, в чем я когда-либо был уверен, -  убежденно  произнес
он.
   - Странно.
   Ринсвинд  сидел  на  Сундуке  на  освещенном  солнцем  баке   "Океанского
танцора", и корабль, мирно  покачиваясь,  пересекал  зеленые  воды  Круглого
моря.  Снующие  вокруг  моряки  занимались  -  Ринсвинд  в  этом  ничуть  не
сомневался, - важными для мореходства вещами, и он надеялся, что они дела-ют
все правильно, потому что после высоты он больше всего  на  свете  ненавидел
глубину.
   - Ты выглядишь обеспокоенным, - заметила Канина, которая подстригала  ему
волосы.
   Ринсвинд втянул голову в плечи, пытаясь  сделать  ее  как  можно  меньше,
чтобы уберечь от мелькающих ножниц.
   - Это потому, что я обеспокоен.
   - А что такое Абокралилсис? Ринсвинд поколебался.
   - Ну, - ответил он, - это конец света. Что-то вроде.
   - Что-то вроде? Что-то вроде конца света? Ты хочешь сказать, что мы  даже
ничего не поймем? Оглянемся и спросим друг у друга:
   "Простите, вы ничего не слышали?"
   - Просто провидцы так и не смогли прийти  к  единому  мнению.  Существует
множество самых разнообразных неопределенных предсказаний. Некоторые из  них
довольно безумные. Так что это  назвали  Абокралипсис.  -  У  Ринсвинда  был
весьма смущенный вид. - Что-то вроде апокрифического  Апокалипсиса,  который
отнимает у людей жизни. Понимаешь, такой каламбур.
   - Не очень удачный.
   - Да. Не совсем.
   Ножницы Канины деловито щелкали.
   - Должна сказать, что капитан, похоже, был крайне рад  заполучить  нас  в
качестве пассажиров, - заметила она.
   -  Это  потому,  что,  согласное  поверьям,  волшебник  приносит  кораблю
счастье, - отозвался Ринсвинд. - Разумеется, это не так.
   - А многие верят, - возразила Канина. - О, для других это к  счастью,  но
не для меня. Я плавать не умею.
   - Что, вообще нисколечко не проплывешь?
   Ринсвинд помешкал с ответом, осторожно теребя звезду на своей шляпе.
   - Как ты думаешь, какая здесь глубина? Примерно?
   - По-моему, около дюжины фатомов.
   - Тогда, наверное, проплыву около дюжины фатомов.
   - Прекрати так дрожать, я чуть не отстригла тебе  ухо,  -  резко  бросила
Калина и, свирепо взглянув на проходящего матроса, взмахнула ножницами. -  В
чем дело? Никогда не видел, как человеку стрижку делают?
   Кто-то наверху, на мачте, отпустил шуточку, которая вызвала взрыв грубого
хохота на брам-стеньге - впрочем, может быть, это был вок рея.
   - Я сделаю вид, что ничего  не  слышала,  -  сообщила  Канина  и  яростно
дернула гребень, вытряхнув из волос Ринсвинда  множество  безобидных  мелких
животных.
   - Ай!
   - Нечего ерзать! - Трудно не ерзать, зная, кто именно машет вокруг  твоей
головы парой стальных лезвий!
   Вот так и текло это утро, сопровождаемое стремительно несущимися волнами,
поскрипыванием мачт и довольно сложной  ступенчатой  стрижкой.  Поглядев  на
себя в осколок зеркала, Ринсвинд был вынужден признать,  что  его  внешность
изменилась в лучшую сторону.
   Капитан  сообщил  им,  что  судно  направляется  в  город  Аль  Хали   на
пупстороннем побережье Клатча.
   - Типа Анка,  только  вместо  ила  там  песок,  -  растолковал  Ринсвинд,
склоняясь над поручнем. - Зато там хороший рынок рабов.
   - Работорговля безнравственна, - твердо заявила Канина.
   - Да ну? Надо же! - отозвался Ринсвинд.
   - Хочешь, я тебе еще бороду подравняю? - с надеждой предложила Канина, но
вдруг замолчала и, застыв с раскрытыми ножницами в руке, уставилась на море.
   - А что за люди, которые плавают на  каноэ  с  какими-то  дополнительными
деталями сбоку, чем-то  вроде  красного  глаза,  нарисованного  на  носу,  и
небольшим парусом? - спустя некоторое время спросила она.
   - Похоже на пиратов-работорговцев из Клатча, - ответил Ринсвинд, - но это
большое судно. Вряд ли кто-нибудь осмелится напасть на него.
   - Один не осмелится, - Канина по-прежнему смотрела на  размытую  линию  в
том месте, где море переходит в небо. - Но пятеро могут. Ринсвинд  вгляделся
в висящую вдали дымку и поднял глаза на вахтенного. Тот покачал головой.
   - Да ладно тебе, - хмыкнул  волшебник  с  юмором,  присущим  засорившейся
канализационной трубе. - На самом деле ничего там нет. Наверное,  ты  просто
шутишь.
   - По десять человек в каждом каноэ, - мрачно сообщила Канина.
   - Послушай, шутки шутками...
   - С длинными изогнутыми саблями.
   - Но я не вижу ни...
   - ...Длинные и довольно грязные волосы развеваются на ветру...
   - С обсеченными кончиками? - кисло пошутил Ринсвинд.
   - Ты что, пытаешься острить?
   - Я?
   - А у меня при себе никакого оружия, - пожаловалась  Канина,  бросаясь  к
своим пожиткам. - Держу пари, на этом судне не найдется ни одного приличного
меча.
   - Ничего. Может, они просто хотят по-быстрому вымыть головы.
   Пока Канина лихорадочно рылась в  мешке,  Ринсвинд  бочком  подобрался  к
коробке со шляпой аркканцлера и осторожно открыл крышку.
   - Там ведь никого нет, правда? - спросил он.
   "Откуда мне-то знать? Надень меня." - Что? Себе на голову? "О Создатель!"
   - Но я  не  аркканцлер!  -  воскликнул  свинд.  -  То  есть  я  слышал  о
хладнокровных людях, но....
   "Я должна воспользоваться твоими глазами. Надень меня. Себе на голову."
   - Гм.
   "Доверься мне."
   Ринсвинд не мог ослушаться. Он аккуратно снял потрепанную серую шляпу,  с
тоской  посмотрел  на  облупившуюся  звезду  и  вынул   из   коробки   шляпу
аркканцлера. Она была несколько тяжелее, чем  он  ожидал.  Окружающие  тулью
октарины слабо поблескивали.
   Он осторожно опустил ее на новую стрижку, крепко сжимая поля  на  случай,
если вдруг ощутит первые признаки леденящего холода.
   На самом деле он просто почувствовал себя невероятно легким. И еще у него
появилось  ощущение  огромного  знания  и   могущества   -   не   то   чтобы
присутствующее, но вертящееся на кончике его метафорического языка.
   В его мозгу мелькали обрывки разрозненных воспоминаний, но он не  помнил,
чтобы они вспоминались ему раньше. Он осторожно исследовал их, как исследуют
языком больной зуб, и они оказались перед ним...
   Две сотни покойных аркканплеров, выстроившись в  колонну,  конец  которой
терялся в свинцовом, сумрачном прошлом,  смотрели  на  него  пустыми  серыми
глазами.
   "Вот почему так холодно, - сказал себе Ринсвинд. - Тепло просачивается  в
мир мертвецов. О нет..."
   Шляпа заговорила, и он увидел,  как  две  сотни  пар  бледных  губ  разом
шевельнулись.
   "Кто ты?"
   "Ринсвинд, - подумал Ринсвинд. И где-то  в  сокровенных  тайниках  своего
сознания попытался мысленно воззвать сам к себе: - На помощь!"
   Он почувствовал, как его колени начинают подгибаться под грузом событий.
   "Интересно, каково оно-быть мертвым?" - подумал он.
   "Смерть - не более чем сон", - ответили мертвые маги.
   "Но что при этом чувствуешь?" - настаивал Ринсвинд.
   "Когда боевые каноэ сюда доберутся, у тебя появится непревзойденный  шанс
это выяснить, Ринсвинд."
   Ринсвинд с воплем ужаса вскочил на ноги и сорвал с себя шляпу. Его  вновь
захлестнула реальная жизнь и реальные звуки, но  посколь-ку  под  самым  его
ухом кто-то лихорадочно бил в гонг, легче ему не стало. Теперь уже и матросы
увидели каноэ, в неестественной тишине рассекающие  волны.  Люди  в  черном,
сидящие на веслах, должны были  бы  улюлюкать  и  испускать  крики.  Это  не
улучшило бы положения вещей, но показалось бы более  уместным.  Их  молчание
свидетельствовало о крайне неприятной целеустремленности.
   - О Создатель, это было ужасно, - сказал Ринсвинд. - И имей в  виду:  то,
что происходит сейчас, - тоже.
   По палубе взад-вперед бегали  матросы  с  абордажными  саблями  в  руках.
Калина постучала Ринсвинд а по плечу.
   - Нас будут брать живьем, - сообщила она.
   - О... - слабо отозвался Ринсвинд. - Хорошо.
   Тут он  припомнил  о  клатчских  работорговцах  еще  кое-что,  и  у  него
пересохло в горле.
   - На самом деле... на самом деле им нужна ты, - промямлил он. - Я слышал,
что они вытворяют...
   - Мне точно нужно это знать? - спросила Канина.
   К ужасу Ринсвинда, она, похоже, так и не нашла себе оружия.
   - Они бросят тебя в сераль! Она пожала плечами.
   - Могло быть и хуже.
   - Там такие  шипы  точат,  а  когда  дверь  закроют...  -  наобум  ляпнул
Ринсвинд.
   Каноэ настолько приблизились, что уже можно было  разглядеть  решительное
выражение на лицах гребцов. - Это не сераль. Это Железная Дева. Ты  что,  не
знаешь, что такое сераль?
   - Гм...
   Она ему объяснила. Ринсвинд залился краской.
   - Во всяком случае, меня сначала нужно захватить, -поджав  губы,  заявила
Канина. - Это тебе следует беспокоиться.
   - Я-то тут при чем?
   - Кроме меня, ты единственный носишь здесь платье.
   - Это мантия... - возмутился Ринсвинд.
   - Мантия, платье... Моли Создателя, чтобы они знали разницу.
   Ладонь, похожая на гроздь унизанных кольцами бананов, схватила  Ринсвинда
за плечо и  развернула  кругом.  Капитан,  массивно  сложенный,  похожий  на
медведя пупземелец, приветливо улыбался ему сквозь густую растительность  на
лице.
   - Ха! - воскликнул он. - Не знают они, что на борту у нас волшебник есть!
Чтобы зажечь в их внутренностях пылающий зеленый огонь! Ха?!
   Осознав, что Ринсвинд не  готов  сию  же  ми-нуту  напустить  на  пиратов
карающие чары, он нахмурил темные кустистые брови и настойчиво  переспросил:
"Ха?", -предоставив одному слогу выполнить  работу  целого  ряда  чудовищных
угроз. - Да, ну, я просто... я  просто  перепоясываю  чресла,  -  объяснился
Ринсвинд. - Да, именно этим и занимаюсь. Перепоясываю их. Вам нужен  зеленый
огонь?
   - И  еще  чтобы  в  костях  у  них  тек  расплавленный  свинец,  -  начал
самозабвенно перечислять капитан. - И чтобы  волдырями  покрылась  их  кожа,
чтобы их мозги изнутри пожрали живые скорпионы...
   Переднее каноэ подошло к борту, и в леер с глухим стуком  вонзилась  пара
крюков.  Завидев  первого  работорговца,  капитан   поспешил   было   прочь,
вытаскивая  на  ходу  меч,  но  затем,  остановившись,  снова  повернулся  к
Ринсвинду.
   - Перепоясывай быстрее! - прорычал он. - Не то лишишься всяких чресл. Ха?
   Ринсвинд повернулся к Канине, которая облокотилась о поручень  и  изучала
свои ногти.
   - Ты бы лучше принимался за дело, - посоветовала она.  -  Тебе  предстоит
пятьдесят раз наслать зеленый  огонь  и  горячий  свинец,  не  говоря  уж  о
дополнительном заказе на волдыри и скорпионов. Не давай им спуску.
   - Вечно со мной такое случается, - простонал Ринсвинд, перегибаясь  через
поручень, чтобы бросить взгляд на то, что в его представлении  было  главным
этажом судна.
   Пираты, которые за счет численного перевеса побеждали, загоняли команду в
сети и опутывали веревками. Они работали в  абсолютном  молчании,  взмахивая
дубинками и уклоняясь от ударов, пользуясь мечами  только  тогда,  когда  не
оставалось выхода.
   - Не хотят портить товар, - заметила Канина.
   Ринсвинд с ужаеом узрел, как капитан, выкрикивая: "Зеленый огонь! Зеленый
огонь!", исчезает под нахлынувшей массой темных тел.
   Ринсвинд попятился. В магии он был полным нулем, но до  сих  пор  ему  со
стопроцентным успехом удавалось остаться в живых, и он  не  хотел  испортить
это достижение. Теперь за то время, которое потребуется, чтобы  долететь  до
моря, ему предстояло научиться плавать. Попытаться стоило.
   - Чего ты ждешь? Сматываемся, пока они заняты, - крикнул он Канине.
   - Мне нужен меч, - заявила она.
   - Через минуту у твоего горла их будет более чем достаточно.
   - Мне хватит и одного. Ринсвинд пнул ногой Сундук и ворчливо бросил:
   - Пшли. Тебе предстоит проплыть немалый путь.
   Сундук  с  преувеличенной  непринужденностью  выпустил  крошечные  ножки,
медленно повернулся и опустился на палубу рядом с девушкой.
   - Предатель! -  буркнул  Ринсвинд,  обращаясь  к  его  петлям.  Сражение,
похоже,  уже  закончилось.  Пятеро  пиратов,  оставив  большую  часть  своих
товарищей управляться с поверженной командой, поднялись на кормовую  палубу.
Их главарь стащил  со  смуглого  лица  маску  и  бросил  на  Канину  быстрый
плотоядный взгляд. Повернувшись, он куда более  долгим  плотоядным  взглядом
смерил Ринсвинда.
   - Это мантия, - быстро сказал винд. - И вам  лучше  поостеречься,  потому
что я волшебник. - Он набрал в грудь побольше воздуха. - Дотроньтесь до меня
пальцем,  и  вы  заставите  меня  пожалеть,  что  вы  это  сделали.  Я   вас
предупредил.
   - Волшебник? Из волшебников не растут хорошие сильные рабы,  -  задумчиво
проговорил главарь.
   - Совершенно верно,  -  подтвердил  свинд.  -  Так  что  если  вы  просто
отпустите меня...
   Главарь повернулся  обратно  к  Канине  и  подал  знак  одному  из  своих
товарищей, ткнув татуированным большим пальцем в сторону Ринсвинда.
   - Не убивай его слишком быстро. По  правде  говоря...  -  Он  замолчал  и
одарил Ринсвинда улыбкой во все тридцать два зуба. -  Может  быть...  Да.  А
почему бы и нет? Ты петь умеешь, волшебник?
   - Может, и сумею, - осторожно ответил Ринсвинд. - А что? -  Возможно,  ты
как раз тот  человек,  который  нужен  серифу  для  работы  в  гареме.  Двое
работорговцев сдавленно хихикнули.
   - Исключительная  возможность...  -продолжал  главарь,  ободренный  такой
реакцией со стороны публики.
   У него за спиной послышалось  еще  несколько  возгласов  снисходительного
одобрения.
   Ринсвинд попятился.
   - Вряд ли, - покачал головой он. - Но все  равно  спасибо.  Я  просто  не
создан для таких вещей.
   - О, тебя можно переделать. - Глаза  главаря  блестели.  -  Это  нетрудно
устроить.
   - Создателя ради... - пробормотала Канина.
   Она коротко глянула на людей, стоящих по обе стороны от нее,  и  ее  руки
пришли в движение. Тот, кого она проткнула  ножницами,  вероятно,  отделался
легче, чем тот, кого она ударила гребнем, учитывая, в какое месиво  стальной
гребень может превратить лицо. Нагнувшись, она подхватила меч,  выпавший  из
руки  одного  из  поверженных  пиратов,  и  бросилась  на  двух   оставшихся
противников.
   Главарь обернулся на  крики  и  увидел  позади  себя  Сундук  с  открытой
крышкой. Но тут Ринсвинд с разбегу врезался в него, и пират полетел вниз,  в
то забвение, которое ожидало его в многомерных глубинах Сундука.
   Раздавшийся было вопль резко оборвался. Вслед за этим послышался дребезг,
похожий на лязг засова, задвигаемого на воротах ада.
   Ринсвинд попятился.
   - Исключительная возможность...-пробормотал он  под  нос,  только  сейчас
сообразив, на что намекал главарь.
   По крайней мере,  теперь  ему  представилась  исключительная  возможность
понаблюдать за тем, как дерется Канина. Редко  кому  удавалось  увидеть  это
дважды.
   Сначала ее противники потешались над дерзостью напавшей  на  них  хрупкой
девчонки, но затем, очутившись в центре сжимающегося круга сверкающей стали,
быстро пережили разнообразные стадии изумления,  сомнения,  озабоченности  и
низменного, лишающего дара речи страха.
   Канина избавилась от последнего из телохранителей главаря при помощи пары
выпадов, от которых у Ринсвинда заслезились глаза, со  вздохом  вскочила  на
поручень и спрыгнула на главную палубу. Сундук, к крайней досаде  Ринсвинда,
последовал за ней, смягчив падение тем, что тя