учшее,  во  имя  чего  стоит  умереть,  это  бог,  -
пробормотал он.
   - Это сказал Ворбис. И он был...  глупцом.  Ты  можешь  умереть  за  свою
родину, или своих людей, или за свою семью, но во имя бога  ты  должен  жить
полно и напряженно каждый день своей долгой жизни.
   - И как долго это будет продолжаться?
   - Увидим.
   Брута взглянул на Ома.
   - Ты не будешь больше показываться так?
   Книга III, часть I. Нет. Одного раза достаточно.
   - Помни пустыню.
   II. - Буду помнить.
   - Пошли со мной.
   Брута подошел к телу Ворбиса и поднял его.
   - Я думаю, - сказал он, - что они высадятся на берегу со эфебской стороны
фортов. Они не захотят причаливать к камням и не смогут причалить к  утесам.
Там я их и встречу. - он взглянул вниз, на Ворбиса. - Должен же кто-то.
   - Ты же не собираешься идти в одиночку?
   - Десяти тысяч не хватило бы. Одного может быть достаточно.
   Он пошел вниз по ступеням.
   Урн и Симони смотрели, как он уходит.
   - Он решил умереть. - сказал Симони. - От него не останется даже грязного
пятна на песке. - Он повернулся к Ому. - Ты можешь его остановить?
   III. - Возможно, Нет.
   Брута был уже на середине Места.
   - Мы его не бросим.
   IV. - Хорошо.
   Ом смотрел, как и они уходят. А потом он  остался  один,  за  исключением
тысяч, глядящих на него, толпящихся по краям огромной площади.  Хотелось  бы
ему знать, что им сказать. Вот почему ему нужен  человек  вроде  Бруты.  Вот
почему любому богу нужны люди вроде Бруты.
   - Извините?
   Бог взглянул вниз.
   V. - Да?
   - Гм. Не могу ли я что-нибудь продать вам?
   VI. - Как Тебя Звать?
   - Дблах, боже.
   VII. - А, Да, Верно. И Чего Же Ты Желаешь?
   Торговец озабоченно переминался с одной ноги на другую.
   - Не могли  бы  вы  произвести  небольшую  заповедь?  Что-нибудь  насчет,
скажем, йогуртов по средам? Их всегда очень трудно сбыть среди недели.
   VIII. - Ты Предстал Пред Богом Своим В Надежде Улучшить Бизнес?
   - Ну-у-у, - сказал Дблах, - мы могли бы договориться.  Бей  железо,  пока
горячо,  как  говорят  инквизиторы.  Двенадцать  процентов?  Как  насчет?  С
прибыли, конечно...
   Великий Бог улыбнулся.
   IX. - Пожалуй, Ты Станешь Малым Пророком Дблахом, - сказал он.
   - Хорошо, хорошо. Я этого и хотел. Просто стараюсь свести  оба  конца  на
землю.
   X. - Черепахи Должны Быть Оставлены В Покое.
   Дблах склонил голову набок.
   -  Не  воспевать,  верно?  Но...  черепаховые  ожерелья...  гм...  броши,
конечно... черепаховый панцирь-...
   XI. - НЕТ!
   - Понял, понял. Отлично. Статуи черепах. Да-а-а. Я  уже  думал  об  этом.
Отличная форма. Кстати, не могли бы вы заставить статую качаться  туда-сюда?
Очень  полезно  для  бизнеса,   эти   качающиеся   статуи.   Статуя   Оссори
раскачивается регулярно, во время каждого Поста Оссори. Говорят, при  помощи
небольшого поршневого устройства  в  цоколе.  Но  это  очень  на  руку  всем
пророкам.
   XI. - Ты Рассмешил Меня, Малый Пророк. Продавай Своих  Черепах,  В  Любом
Смысле Слова.
   - По правде говоря, - сказал Дблах, - я только  что  нарисовал  несколько
эскизов...
   Ом пропал. Раздался короткий громовой раскат. Дблах задумчиво взглянул на
свои эскизы.
   -...но, пожалуй, стоит снять эту маленькую фигурку сверху.  -  Сказал  он
больше для себя.
   ***
   Дух Ворбиса огляделся.
   - А. Пустыня, - сказал он. Черный  песок  был  абсолютно  неподвижен  под
усыпанным звездами небом. Пустыня казалась холодной.
   Он еще не собирался умирать. Вообще-то... он не слишком  помнил,  как  он
умер.
   - Пустыня... - Повторил он, но в этот  раз  с  оттенком  неуверенности  в
голосе.  Он  никогда  за  всю  свою...  жизнь  ни  в   чем   не   чувствовал
неуверенности. Ощущение было незнакомым  и  пугающим...  А  обычные  люди  -
чувствуют ли они это?
   Он почувствовал чье-то прикосновение.
   Смерть был поражен. Это удавалось очень мало  кому  из  людей,  сохранить
после смерти свой прежний образ мыслей.
   Смерти не доставляла удовольствия его работа. Удовольствие - это  эмоция,
а  эмоции  были  для  него  труднопостижимы.  Но   оставалась   такая   вещь
удовлетворение.
   - Так, - сказал Ворбис. - Пустыня... А в конце пустыни...?
   - СУД.
   - Да, да, конечно.
   Ворбис постарался собраться. Не удавалось. Куда-то пропала уверенность. А
он всегда был уверен.
   Он колебался, как человек, открывший дверь в знакомую комнату  и  не  там
ничего, кроме бездонной пропасти. Воспоминания были по-прежнему на месте. Он
их чувствовал. С ними было все в порядке. Просто он не  мог  вспомнить,  чем
они были. Был голос... Действительно ли там был голос? Но все,  что  он  мог
припомнить, было эхо его собственных мыслей, отдающееся в недрах его головы.
   Теперь надо было пересечь пустыню. Чего здесь стоило опасаться...
   Пустыня это то, во что ты веришь.
   Ворбис заглянул внутрь себя.
   И продолжал смотреть.
   Он опустился на колени.
   - Я ВИЖУ, ТЫ ЗАНЯТ, - сказала Смерть.
   - Не покидай меня! Тут так пусто!
   Смерть оглядел бесконечную пустыню.  Он  щелкнул  пальцами  и  откуда  ни
возьмись, возник белый конь.
   - Я ВИЖУ СОТНИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ, - сказал он вскакивая в седло.
   - Где? Где?
   - ЗДЕСЬ. С ТОБОЙ.
   - Я их не вижу!
   Смерть взялась за поводья.
   - И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ. - Сказал он. Его конь сделал несколько шагов вперед.
   - Я не понимаю! - воскликнул Ворбис.
   Смерть придержал коня. - НАВЕРНОЕ, ТЫ СЛЫШАЛ, - сказал он,  -  ВЫРАЖЕНИЕ,
ЧТО АД - ЭТО ДРУГИЕ ЛЮДИ?
   - Да. Да, конечно.
   Смерть кивнул. - СО ВРЕМЕНЕМ, - сказал он, - ТЫ  УБЕДИШЬСЯ,  ЧТО  ЭТО  НЕ
ТАК.
   ***
   Первые корабли причалили на мелководье,  и  войска  попрыгали  в  прибой,
доходивший  им  до  плеч.  Никто  точно  не  знал,  кто  руководит   флотом.
Большинство государств побережья  ненавидели  друг  друга.  В  основе  этого
лежали не столько личные чувства, сколько что-то вроде исторического базиса.
С другой стороны, насколько руководство было  необходимым?  Все  знали,  где
находится Омния. Ни одна из стран не  ненавидела  никого  из  состава  флота
больше, чем Омнию. Теперь она должна была... перестать существовать.
   Генерал Аргависти из Эфебы считал, что командует он, ибо, хотя число  его
кораблей не было наибольшим, он мстил за нападение на  Эфебу.  Но  Император
Борвориус Цортский знал,  что  главнокомандующим  является  он,  потому  что
цортских кораблей было больше, чем любых других. И Адмирал  Рхам-ар-Эфан  из
Джелибейби знал, что тут командует он, потому что принадлежал  к  тому  типу
людей, которые всегда знают, что командуют тут они. В принципе, единственный
капитан, который не думал, что командует флотом, был Фаста Бенж, рыбак очень
маленького племени болотных кочевников, о чьем существовании  все  остальные
страны и не подозревали. Его маленькое тростниковое суденышко  оказалось  на
пути армады и было ею увлечено. Так как его народ верит, что на свете  живет
всего 51 человек, почитает великого  тритона,  говорит  на  языке,  которого
никто больше не понимает, и никогда прежде не видел  ни  металла,  ни  огня,
большую часть времен Фаста Бенж проводил с удивленной улыбкой на лице.
   Действительно, они пристали к берегу,  но  не  к  обычному,  из  грязи  и
тростника, а к берегу  из  маленьких  песчаных  крупинок.  Он  вытащил  свое
маленькое тростниковое суденышко на песок, и уселся, с  интересом  наблюдая,
что будут делать люди в шапках с  перьями  и  блестящих  одеждах  под  рыбью
чешую.
   Генерал Аргависти оглядел берег.
   - Они должны были заметить наше приближение, сказал он. - Так почему  они
позволили нам безнаказанно высадиться?
   Горячая дымка вилась над дюнами. Появилось пятнышко, то  увеличивающееся,
то сжимающееся в мареве.
   На берег высаживались остальные войска.
   Генерал Аргависти прикрыл глаза ладонью.
   - Там кто-то стоит. - сказал он.
   - Наверное, разведчик, - сказал Борвориус.
   - Что-то не пойму, что он может разведывать у себя на  родине,  -  сказал
Аргависти. - В любом случае, будь он разведчиком. Он бы ползал  вокруг,  вот
что могу сказать.
   Фигура остановилась у подножия дюн. Что-то во  всем  этом  резало  глаза.
Аргависти видел много вражеских армий, и это  было  в  порядке  вещей.  Одна
терпеливо ждущая фигура - нет. Он поймал  себя  на  том,  что  оборачивается
взглянуть на нее.
   - Он что-то несет, - сказал он в конце концов. - Сержант? Пойди и приведи
его сюда.
   Сержант вернулся через несколько минут.
   -  Он  говорит,  что  встретится  с  вами  на  середине  берега,  сэр.  -
отрапортовал он.
   - Разве я не велел тебе его привести?
   - Он не хочет идти, сэр.
   - У тебя есть меч, верно?
   - Да сэр. Я подтолкнул его немного, но он не хочет двигаться, сэр.  И  он
тащит труп, сэр.
   - На поле боя? Это, знаешь ли,  не  укладывается  во  "все  свое  ношу  с
собой".
   - И еще... сэр?
   - Что?
   -  По  его  словам,  он  вроде  как  Ценобриарх,  сэр.  Он  хочет  мирных
переговоров.
   - Ах, вот оно  как?  Мирных  переговоров?  Мы  знаем,  что  такое  мирные
переговоры с Омнией. Пойди и скажи... Нет. Возьми пару  солдат  и  доставьте
его сюда.
   Брута шел между солдат через четко организованное столпотворение  лагеря.
- Я должен бояться, - думал он. - Я всегда боялся в Цитадели.  Но  сейчас  -
нет. Это через страх и за его пределами.
   Один  солдат  подтолкнул  его.  Не  позволять   же   врагу   безнаказанно
разгуливать по лагерю, даже если он сам того хочет.
   Его привели к столу на козлах, за которым  сидело  с  полдюжины  людей  в
разных униформах и один маленький человечек с оливковой  кожей,  потрошивший
рыбу и с надеждой улыбавшийся всем и каждому.
   - Ну, так что, - сказал Аргависти, - Ценобриарх Омнии, верно?
   Брута бросил на песок тело Ворбиса. Командующие уставились на него.
   - Я знал его...- сказал Борвориус, - Ворбис!  Кто-то  все-таки  прикончил
его, да? Ты прекратишь пытаться всучить мне эту рыбу? Кто-нибудь знает,  кто
этот человек? - добавил он, указывая на Фасту Бенжа.
   - Это была черепаха, - сказал Брута.
   - Действительно? Не удивляюсь. Никогда им не доверял, ползают  все  время
вокруг. Слушай, я сказал не надо! Не надо мне рыбы! Он не из моих, я уверен.
Он из ваших?
   Аргависти раздраженно взмахнул рукой. - Кто послал тебя, юноша?
   - Никто. Я пришел сам. Но вы могли бы сказать, что я посланник будущего.
   - Ты философ? Где твои губки?
   - Вы пришли принести войну Омнии. Это плохая идея.
   - С точки зрения Омнии, да.
   - С любой точки зрения. Вы наверное победите  нас.  Но  не  всех.  И  что
потом? Оставите гарнизон? Навсегда? И новое поколение отплатит вам  тем  же.
Для них не  будет  иметь  значения,  почему  вы  так  поступили.  Вы  будете
оккупантами. Они будут бороться. Они могут даже победить. И будет  еще  одна
война. И однажды люди скажут: почему они тогда, в прошлом, со всем  этим  не
разобрались? На берегу. Накануне всего. Прежде  чем  все  эти  люди  умерли.
Сейчас у нас есть шанс. Это удача.
   Аргависти глядел на него. Потом он толкнул локтем Борвориуса.
   - Что он сказал?
   Борвориус, у которого процесс мышления протекал легче, чем  у  остальных,
сказал: "Ты имеешь ввиду капитуляцию?"
   - Да, если это так называется.
   Аргависти взорвался.
   - Вы не можете так поступить!
   -  Кто-то  должен.  Пожалуйста,  выслушайте  меня.   Ворбис   мертв.   Он
расплатился.
   - Не достаточно. А как же солдаты? Они собирались разграбить наш город!
   - Ваши солдаты повинуются вашим приказам?
   - Разумеется!
   - И они изрубят меня на месте по вашему приказу?
   - Я же сказал!
   - А я безоружен. - сказал Брута.
   Солнце палило неловкую паузу.
   - Когда я сказал, что они повинуются...- начал Аргависти.
   - Мы присланы сюда не для переговоров, - резко сказал Борвориус. - Смерть
Ворбиса  ничего  принципиального  не  изменила.  Мы  здесь  за  тем,   чтобы
убедиться, что Омния больше не представляет никакой угрозы.
   - Она не представляет. Мы пошлем людей и материалы для отстройки Эфебы. И
золото, если пожелаете. Мы уменьшим численность нашей армии.  И  так  далее.
Считайте, что вы победили. Мы даже сделаем Омнию открытой для всех остальных
религий, которые захотят здесь строить свои святилища.
   Голос прозвучал в его голове. Ощущение было такое, словно в то время, как
ты думаешь, что играешь сам  по  себе,  кто-то  подходит  сзади  и  говорит:
"положи красную Королеву на черного Короля"...
   I. - Что?
   - Это будет поощрять... местные усилия, - сказал Брута.
   II. - Другие Боги? Здесь?
   - Вдоль побережья будет  свободный  товарообмен.  Я  надеюсь,  что  Омния
займет свое место среди дружественных стран.
   III. - Ты Упомянул Других Богов.
   - Ее место в самом низу, - сказал Борвориус.
   - Нет. Так не получится.
   IV. - Не Могли Бы Мы Вернуться К Вопросу О Богах?
   - Вы извините меня на минуточку? - Сказал Брута. - Мне надо помолиться.
   Даже у Аргависти не нашлось возражений против того,  чтобы  Брута  отошел
немного дальше по берегу. Как проповедовал всем, кто был  согласен  слушать,
Св. Унгулант, в том, что ты сумасшедший, есть свои плюсы. Люди  не  решаются
остановить тебя чтобы не ухудшить положения еще больше.
   - Да? - сказал со вздохом Брута.
   V. - Я Что-то Не Помню, Чтобы Мы  Обсуждали  Вопрос  О  Почитании  Других
Богов В Омнии.
   - Ох, но это будет работать в твою пользу,- сказал Брута.  -  Люди  скоро
увидят, что другие боги вовсе не так хороши, верно? - Он скрестил пальцы  за
спиной.
   VI. - Это Религия, Парень. Не Купля-продажа, Для Сравнения! Ты Не  Можешь
Выставлять Своего Бога На Торжище!
   - Извини. Вижу, что тебя очень расстроило...
   VII. - Расстроило? Меня? Кучка Разряженных Баб  и  Накаченных  Позеров  В
Курчавых Бородах?
   - Отлично. Значит, улажено?
   VIII. - Они Не Продержатся И Пяти Минут!...Что?
   - Тогда я пожалуй вернусь и поговорю с этими людьми еще раз.
   Он заметил движение среди дюн.
   - О, нет, - сказал он. - Эти идиоты...
   Он повернулся и помчался в отчаянии к высадившемуся флоту.
   - Нет! Не надо! Послушайте! Послушайте!
   Но они тоже увидели армию
   Она выглядела внушительно. Пожалуй, более внушительно, чем была на  самом
деле. Когда разнеслась весть о высадке огромного флота, прибывшего  с  целью
серьезно  пограбить,   помародерствовать   и,   ибо   происходили   они   из
цивилизованных краев, посвистеть и поманить  пальцами  женщин,  обольщая  их
своими  проклятыми  блестящими  униформами  и  приманивая  своим   проклятым
ширпотребом, уж и не знаю, показывая им  полированное  бронзовое  зеркальце,
которое прямо-таки втемяшивается им в голову, и  они  начинают  думать,  что
здешние парни все какие-то не такие... вот тогда  люди  или  направлялись  к
холмам, или брали в руки что-то удобное  для  броска,  запрятывали  семейные
ценности в кальсонах Бабушки и готовились биться за них...
   Все это возглавляла железная телега. Из ее трубы валил пар. Урну пришлось
заставить ее заработать снова.
   - Глупый!  Глупый!  -  обращаясь  ко  всему  миру  вообще  кричал  Брута,
продолжая бежать
   Приплывшие уже выстраивались в боевом порядке, и их командир, кто бы  это
ни был, был несказанно удивлен явной атакой одного человека.
   Борвориус поймал его, когда он рванулся на пики.
   - Вижу, - сказал он,- что пока ты тут  развлекал  нас  разговорами,  твои
солдаты заняли позицию?
   - Нет! Я не хотел этого!
   Борвориус сощурился. Будучи глупцом, он бы не выжил  в  таком  количестве
войн.
   - Да, - сказал он, - пожалуй, что нет. Но это ничего не меняет.  Послушай
меня, наивный юный святоша. Иногда на надо  воевать.  Дела  заходят  слишком
далеко для слов. Действуют... другие  силы.  Теперь...  иди  назад  к  своим
людям. Может, если мы оба окажемся живы, когда все это  кончится,  тогда  мы
поговорим. Сначала война, потом разговоры. Вот как это делается, парень. Это
история. Теперь, уходи.
   Брута побрел назад.
   I. - Мне Поразить Их Молниями?
   - Нет!
   II. - Я Мог Бы Обратить Их В Пыль. Только Скажи.
   - Нет. Это хуже войны.
   III. - Но Ты Же Сказал, Что Бог Должен Защищать Свой Народ...
   - Во что бы это превратилось, если бы я велел тебе истреблять  порядочных
людей?
   IV. - Даже Не Утыкать Их Стрелами?
   - Нет.
   Омнианци  собирались  среди  дюн.  Большинство  держалось  вокруг  крытой
железом повозки. Брута наблюдал за ними сквозь мглу отчаяния.
   - Разве я не говорил, что собираюсь спуститься сюда один? - сказал он.
   Симони, стоявший прислонясь к Черепахе, мрачно усмехнулся.
   - Получилось? - сказал он.
   - По-моему... нет.
   - Я знал. Жаль, что  тебе  пришлось  в  этом  убедиться.  Некоторые  вещи
склонны случаться, понимаешь? Люди поворачиваются к тебе спиной... и все.
   - Но если бы люди...
   - Да. Можешь использовать это в качестве заповеди.
   Люк на боку Черепахи с лязгом распахнулся  и  оттуда  появился  пятящийся
задом Урн, с гаечным ключом в руках.
   - Что это такое? - сказал Брута.
   - Машина чтобы воевать, - сказал Симони. - Черепаха Движется, а?
   - Воевать с эфебцами? - сказал Брута.
   Урн развернулся.
   - Что?
   - Ты сделал... это... чтобы воевать с эфебцами?
   - Ну... нет...нет. - ошалело сказал Урн. - А мы воюем с Эфебой?
   - Со всеми. - сказал Симони.
   - Но я никогда... да я же сам... Я никогда...
   Брута взглянул на  шипы  на  колесах  и  пилообразные  пластины  по  краю
Черепахи.
   -  Это  самодвижущееся  устройство,-  сказал   Урн.   -   Мы   собирались
использовать его для... в смысле... Слушай, я никогда не хотел...
   - Сейчас нам это необходимо, - сказал Симони.
   - Кому, нам?
   - Что дымится из этого носика спереди? - сказал Брута.
   - Пар, - глухо сказал Урн. - Он идет через предохранительный клапан.
   - О.
   - Он выходит очень горячим, - Урн еще больше ссутулился.
   - О?
   - Кипяток, считай.
   Взгляд Бруты скользнул с паровой трубы на вращающиеся ножи.
   - Очень по-философски.
   - Мы собирались использовать это против Ворбиса, - сказал Урн.
   - Но его нет. И теперь вы пустите это против эфебцев. Знаешь, я дума, что
я глуп, но потом я встретил философов.
   Симони нарушил тишину шлепнув Бруту по плечу.
   - Все образуется, - сказал он. - Мы не можем проиграть. В конце концов, -
он ободряюще улыбнулся, - Бог на нашей стороне.
   Брута развернулся. Кулак вылетел  вперед.  Удар  не  был  мастерским,  но
все-же был достаточно силен, чтобы Симони развернуло. Он схватился за щеку.
   - За что? Разве ты не этого хотел?
   - У нас такие боги, каких мы заслуживаем, - сказа Брута,  -  а  по-моему,
так мы вообще ничего не  заслуживаем.  Глупо.  Глупо.  Самый  здравомыслящий
человек, из всех встреченных в этом году живет на шесте  в  пустыне.  Глупо.
Пожалуй, надо будет к нему присоединиться.
   I. - С Чего Бы Это?
   - Боги и люди, люди и боги, - сказал Брута. - Что-то  происходит  потому,
что что-то произошло раньше. Глупо.
   II. - Но Ты Же Избранный Мой.
   - Выбери себе кого-нибудь другого.
   Брута размашисто зашагал  прочь  сквозь  разношерстную  армию.  Никто  не
пытался его остановить. Он вышел на тропу, которая вела к утесам и  даже  не
повернулся взглянуть на боевые позиции.
   - Ты не собираешься наблюдать битву? Мне нужен кто-нибудь, чтобы смотрел.
   Дидактилос сидел на камне, со сложенными на посохе руками.
   - А, привет. - горько сказал Брута. - Добро пожаловать в Омнию.
   -  Если  философски  к  этому  относиться,  становится  легче  -   сказал
Дидактилос.
   - Но нет причин для войны!
   - Есть. Честь, месть, долг и иже с ними.
   - Ты действительно так думаешь? А я - то думал, что философы должны  быть
логичны.
   Дидактилос пожал плечами.
   - Ну, как мне кажется, логика - это  всего  лишь  способ  быть  непонятым
большинством.
   - Я думал, что со смертью Ворбиса все кончится.
   Дидактилос глядел вглубь одному ему видимого мира.
   - Такие люди, как  Ворбис,  умирают  долго.  После  них  остается  эхо  в
истории