оторой он  плавал,  случайным
штормом забросило в не нанесенные на карту земли. Часть  команды  уселась  в
спущенную за борт маленькую  гребную  тележку  и  покатилась  к  отдаленному
озеру, но Тефис, будучи капитаном, отказался  покидать  свое  судно.  Ураган
перенес яхту прямо через скалистый Край света, разбив ее в мельчайшие щепки.
   - Сначала я падал, - рассказывал Тефис, - но падать, знаете ли, не так уж
и плохо. Больно бывает, когда приземляешься, а подо  мной  ничего  не  было.
Падая, я видел, как мой мир, кружась, удаляется  в  пространство.  Затем  он
совсем затерялся на фоне звезд.
   - А что случилось потом? - затаив дыхание,  спросил  Двацветок  и  бросил
взгляд на затянутую туманом вселенную.
   - Я замерз и стал твердым, - ответил Тефис. - К  счастью,  моя  раса  без
труда переносит холод. Время от времени я оттаивал  -  когда  пролетал  мимо
других миров. Там была одна планета, ее окружало очень странное кольцо  гор,
оказавшееся  потом  самым  громадным  драконом,  какого  только  можно  себе
представить. Он был весь покрыт снегами, ледниками  и  держал  во  рту  свой
хвост... В общем, я пролетел всего  в  нескольких  лигах  от  этой  планеты.
Фактически, я пронесся над ее поверхностью,  как  комета,  а  затем  полетел
дальше. Потом я снова замерз, а когда опять очнулся, то увидел, что ваш  мир
надвигается на меня,  словно  торт  с  взбитыми  сливками,  брошенный  самим
Создателем, ну, я и  шлепнулся  в  море  неподалеку  от  Окружносети  против
вращения от Крулла. Течение выносит на Сеть  множество  самых  разнообразных
существ, а тогда Крулл как  раз  искал  рабов,  чтобы  установить  посты  на
промежуточных станциях.  Вот  так  я  и  очутился  здесь.  -  Он  замолк  на
мгновение, внимательно посмотрел на Ринсвинда и закончил: -  Каждую  ночь  я
выхожу сюда и смотрю вниз. Но пока что так и не  прыгнул.  Здесь,  на  Краю,
трудно найти в себе мужество.
   Ринсвинд решительно пополз в сторону хижины. Через несколько мгновений  у
него  вырвался  тихий  вскрик  -  это  тролль,  не  без  доброжелательности,
подхватил его и поставил на ноги.
   - Потрясающе, - изрек Двацветок и перегнулся еще дальше через Край.  -  И
много там миров?
   - Хватает, - ответил тролль.
   - Наверное, можно было бы изобрести какую-нибудь, не  знаю,  какую-нибудь
штуку, которая защитила  бы  человека  от  холода,  -  задумчиво  высказался
маленький турист. - Какой-нибудь корабль, на котором можно было бы переплыть
через Край и отправиться к далеким мирам. Интересно...
   - Не вздумай! - простонал Ринсвинд. - Прекрати об этом говорить, слышишь!
   - В Крулле все об этом говорят, - возразил Тефис.  -  Все,  у  кого  есть
языки, разумеется.
   - Ты спишь?
   Двацветок продолжал храпеть. Ринсвинд со злостью ткнул его в ребра.
   - Я говорю, ты спишь? - рявкнул он.
   - Скрдфнгх...
   - Нам нужно убираться отсюда, прежде чем заявится спасательный флот!
   Мутный, как помои, утренний свет просачивался сквозь единственное  окошко
хижины, расплескиваясь  по  вытащенным  из  моря  ящикам  и  тюкам,  которые
беспорядочно валялись по всей комнате. Двацветок снова заворчал и  попытался
зарыться в груду мехов и одеял, которые дал им Тефис.
   - Послушай, здесь  полным-полно  оружия  и  всего  прочего,  -  настаивал
Ринсвинд. - Он куда-то вышел. Когда он вернется, мы скрутим его и... и...  в
общем, что-нибудь придумаем. Что ты на это скажешь?
   - По-моему, не очень хорошая мысль, -  отозвался  Двацветок.  -  Тебе  не
кажется, что это несколько невежливо?
   - Ничего не поделаешь, - отрезал Ринсвинд. - Вселенная - жестокая штука.
   Он порылся в сваленном у стен скарбе и  выбрал  себе  тяжелую,  изогнутую
саблю, которая,  очевидно,  некогда  была  радостью  и  гордостью  какого-то
пирата. С виду сабля эта относилась к разряду того холодного оружия, которое
наносит ущерб, полагаясь не столько на остроту клинка, сколько на свой  вес.
Ринсвинд неуклюже взмахнул саблей.
   - Неужели он оставил бы такую штуку валяться где ни попадя, если  бы  она
могла причинить ему вред? - вслух поинтересовался Двацветок.
   Ринсвинд, не обращая на него внимания,  занял  позицию  рядом  с  дверью.
Минут десять спустя она отворилось, и  он  без  малейших  колебаний  рубанул
саблей по дверному проему на той высоте, где, по его расчетам,  должна  была
находиться голова тролля.  Клинок  безобидно  просвистел  сквозь  абсолютное
ничто и впился в косяк. Ринсвинд пролетел по инерции вперед и  шлепнулся  на
пол.
   Над ним раздался глубокий вздох. Волшебник поднял глаза и увидел печально
покачивающуюся голову Тефиса.
   - Саблей меня не убьешь, - сказал тролль. -  И  тем  не  менее  я  задет.
Глубоко задет.
   Он протянул руку и, вырвав клинок из дерева, без  видимых  усилий  согнул
его в кольцо,  после  чего  швырнул  далеко  за  скалы.  Искореженная  сабля
ударилась о  камень,  отскочила  и,  описав  серебристую  дугу,  скрылась  в
поднимающемся над Краепадом тумане.
   - Очень глубоко задет, - заключил Тефис.
   Подняв с пола у двери какой-то мешок, тролль бросил его Двацветку.
   - Это оленья туша, приготовленная так, как  любите  вы,  люди,  несколько
омаров  и  морской  лосось.  Окружносеть,  -  небрежно  заметил  он,  -  нас
обеспечивает сполна.
   Он пристально посмотрел на туриста, а потом  перевел  взгляд  обратно  на
Ринсвинда.
   - Чего вы пялитесь?
   - Да просто... - сказал Двацветок.
   - ...По сравнению с прошлой ночью... - вступил Ринсвинд.
   - Ты такой маленький, - закончил турист.
   - Понятно, - осторожно  проговорил  тролль.  -  Мы,  похоже,  перешли  на
личности. - Он выпрямился во весь рост, который на данный  момент  составлял
около четырех футов. - К вашему сведению, хоть  я  и  сделан  из  воды,  это
отнюдь не значит, что я сделан из дерева.
   - Прости, - извинился Двацветок, торопливо выбираясь из шкур.
   - Вы, к примеру, сделаны из грязи, - продолжал  тролль,  -  однако  я  не
прохаживаюсь по поводу того, чего вы изменить не в  силах.  То,  какими  нас
создал Творец, уже не исправишь. Но, если уж вам  обязательно  нужно  знать,
луна у вас тут гораздо более сильная, чем те,  что  вращаются  вокруг  моего
мира.
   - Луна? - переспросил Двацветок. - Ничего не по...
   - Все вам нужно разжевать да в рот положить, - брюзгливо перебил  тролль.
- Я страдаю от хронических приливов.
   В темной глубине комнаты звякнул колокольчик. Тефис подошел по скрипучему
полу к сложному устройству, состоящему из рычагов, бечевок и колокольчиков.
   Колокольчик зазвенел снова, а потом принялся отбивать  странный  дерганый
ритм. Это продолжалось несколько минут. Тролль стоял, чуть ли не  прижимаясь
к нему ухом.
   Когда трезвон  прекратился,  Тефис  медленно  повернулся  к  пленникам  и
посмотрел на них, озабоченно сдвинув брови.
   - Вы, оказывается, куда более важные птицы, чем я думал, - заметил он.  -
Спасательного флота вы ждать не будете. Вас  заберут  отсюда  флайером.  Так
говорят в Крулле, - пожал плечами он. - А ведь я еще и сообщение  о  вас  не
отправил. Кто-то снова пил вино из орехов вул.
   Он снял со столба рядом с колокольчиком большой деревянный  молоток  и  с
его помощью отстучал короткую мелодию.
   - Это будет передаваться от одного дозорного к другому. Пока не дойдет до
самого Крулла, - сказал он. - Здорово, да?

   Она быстро приближалась, скользя  над  волнами  на  высоте  человеческого
роста. Та сила, которая не давала ей упасть, со всего  размаха  ударялась  о
воду, оставляя пенный след. Ринсвинд знал, что удерживает ее в воздухе. Он с
готовностью признавал свою трусость  и  невежественность  -  даже  толкового
неудачника из  него  не  вышло,  -  однако  ка-кой-никакой,  а  он  все-таки
волшебник. Ему было известно одно из Восьми Великих Заклинаний, в  последние
секунды его жизни за ним должен был явиться Смерть собственной  персоной,  и
он с первого взгляда мог распознать настоящую, качественную магию.
   Линза, скользящая в сторону острова, имела  в  поперечнике  где-то  около
двадцати  футов  и  была  абсолютно  прозрачной.  По  ее  окружности  сидело
множество одетых в черное людей. Каждый из ездоков  был  надежно  пристегнут
при помощи кожаных ремней, и каждый смотрел  на  волны  с  выражением  такой
муки, такого страдания, что прозрачная линза казалась окаймленной химерами.
   Ринсвинд облегченно вздохнул.  Это  был  настолько  необычный  звук,  что
Двацветок невольно оторвал взгляд от приближающегося диска  и  уставился  на
волшебника.
   - Мы действительно важные персоны, без дураков, - объяснил Ринсвинд. -  Я
бы не стал тратить на каких-то рабов столь могущественную магию.
   Он ухмыльнулся.
   - А что это такое? - поинтересовался Двацветок.
   - Ну сам диск, скорее всего, был создан с помощью Чудесного Концентратора
Фреснеля, - авторитетно заявил Ринсвинд. -  Для  этого  требуется  множество
редких и нестабильных ингредиентов, к примеру дыхание демона и все  в  таком
роде. Восемь магов четвертого уровня, как минимум, неделю  воображают  такую
штуковину.  Да  и  сидящие  на  диске  волшебники  должны  быть   настоящими
гидрофобами...
   - Ты хочешь сказать, они ненавидят воду? - спросил Двацветок.
   - Нет, это бы не сработало,  -  ответил  Ринсвинд.  -  Ненависть,  как  и
любовь, является притягивающей силой. Они же  испытывают  к  воде  подлинное
отвращение, сама мысль о ней противна их натурам. Настоящего гидрофоба нужно
с самого рождения держать  на  обезвоженной  воде.  Так  что  на  эту  штуку
затрачено целое  магическое  состояние.  Кстати,  из  гидрофобов  получаются
замечательные заклинатели погоды. Дождевые облака просто  не  выдерживают  и
уходят прочь.
   - Это ужасно, - сказал позади них водяной тролль.
   - И все они умирают молодыми, - не обращая на  него  внимания,  продолжал
Ринсвинд. - Не могут смириться с водой в своих телах.
   - Иногда мне кажется, что можно бродить по Диску до скончания  лет  и  не
увидеть всего, что можно увидеть, - заметил  Двацветок.  -  А  теперь  вроде
выясняется, что существует множество других миров. Ведь я  мог  умереть,  не
увидев и сотой доли этих чудес. Когда я думаю об этом, то чувствую  себя,  -
он помолчал секунду и закончил: - ну, наверное, ничтожным. И очень сердитым,
разумеется.
   Флайер, подняв тучу брызг, остановился в нескольких ярдах от  острова  и,
медленно вращаясь, завис над водой. У  короткого  столбика,  который  торчал
точно в центре линзы, маячила зловещая фигура,  чье  лицо  было  скрыто  под
капюшоном.  Завидев  Ринсвинда  и  Двацветка,   фигура   сделала   им   знак
приблизиться.
   - Вам лучше идти, - сказал тролль. - Негоже заставлять хозяев ждать. Было
очень приятно познакомиться.
   Он обменялся с ними  мокрым  рукопожатием  и  проводил  до  берега.  Двое
ближайших отвращателей отшатнулись от тролля с выражением крайнего омерзения
на лице.
   Фигура в капюшоне опустила руку и сбросила вниз  веревочную  лестницу.  В
другой руке она сжимала серебристый жезл, в котором безошибочно  угадывалось
оружие, предназначенное для убийства  людей.  Первое  впечатление  оказалось
правильным. Фигура подняла жезл и небрежно  махнула  им  в  сторону  берега.
Часть скалы исчезла, оставив после себя легкую серую дымку небытия.
   - И не думай, что я побоюсь пустить свое оружие в ход, - объявила фигура.
   - Побоишься? - с удивлением переспросил Ринсвинд.
   Фигура в капюшоне фыркнула.
   -  Нам  все  о  тебе  известно,  маг  Ринсвинд.  Ты  человек,  наделенный
величайшей хитростью и изобретательностью. Ты смеешься в лицо  Смерти.  Твое
наигранное малодушие и трусость меня не обманут.
   Ринсвинд а они обманули.
   -  Я...  -  начал  он  и  побледнел,  увидев,   что   смертоносный   жезл
поворачивается в его сторону. - Вижу,  вы  все  обо  мне  знаете,  -  слабым
голосом закончил он и тяжело уселся на скользкую поверхность линзы.
   Следуя указаниям мрачного командира, он и Двацветок пристегнулись ремнями
к кольцам, закрепленным на прозрачном диске.
   - Если я  хоть  на  секунду  заподозрю,  что  ты  творишь  заклинание,  -
предупредила темнота из-под капюшона, - ты умрешь на месте. Третьему сектору
- примириться, девятому сектору - удвоить, всем - вперед!
   За спиной Ринсвинда взметнулась  в  воздух  стена  воды,  и  линза  резко
стронулась   с   места.   Ужасающее   присутствие   морского   тролля   лишь
способствовало концентрации отвращения гидрофобов  -  флайер  почти  отвесно
взмыл вверх и перешел в горизонтальный  полет,  только  когда  поднялся  над
водой  на  высоту  дюжины  фатомов.  Ринсвинд   глянул   сквозь   прозрачную
поверхность вниз и сразу пожалел об этом опрометчивом поступке.
   - Что ж, значит, снова в путь, - бодро сказал Двацветок и,  повернувшись,
помахал троллю, который уже превратился в крошечное пятнышко на Краю света.
   Ринсвинд свирепо уставился на маленького туриста.
   - Неужели тебя ничего не берет? - спросил он.
   - Мы ведь живы, а это главное, - ответил Двацветок. - Да и ты сам сказал,
что они не стали бы так утруждаться, если бы нас просто-напросто  собирались
обратить  в  рабство.  Полагаю,  Тефис  преувеличивал.  Наверное,  произошло
какое-то недоразумение, и, скорее  всего,  нас  отошлют  домой.  Разумеется,
после того как мы посетим Крулл. Должен отметить, мне  будет  интересно  там
побывать.
   - О да, - глухим голосом отозвался Ринсвинд. - Мне тоже.
   "Я видел интересную жизнь, и я видел скуку. Скука была лучше", -  подумал
он.
   Если бы ему или Двацветку в этот момент пришло в голову посмотреть  вниз,
то они заметили бы странную  клинообразную  волну,  которая  рассекала  воду
далеко внизу, нацеливаясь вершиной прямо на остров Тефиса. Но им не пришло в
голову посмотреть туда. Двадцать четыре мага-гидрофоба смотрели, но для  них
волна была лишь  еще  одной  частицей  кошмара,  ничем  не  отличающейся  от
окружающего жидкого ужаса. Возможно, они были правы.

   За некоторое время до описанных  событий  пылающий  пиратский  корабль  с
шипением ушел под воду и  начал  долгое,  медленное  погружение  к  далекому
илистому дну. Глубина здесь была больше обычного, поскольку  непосредственно
под злополучным дау находилась Горуннская Бездна - расселина  в  поверхности
Диска, настолько черная,  настолько  глубокая  и  известная  своей  зловещей
репутацией, что даже морские чудовища-кракены заплывали  туда  с  опаской  и
исключительно парами. В провалах, которые пользовались менее дурной  славой,
рыбы разгуливали с естественными огнями на головах, и в целом дела у них шли
неплохо.  В  Горунне  они  оставляли  огни   не   зажженными   и   старались
передвигаться ползком - насколько это возможно для существ, не имеющих  ног.
И все равно они натыкались на разных тварей. На жутких тварей.
   Вода вокруг корабля превратилась из зеленой в пурпурную, из  пурпурной  в
черную, а из черной - в абсолютно  непроницаемую  темноту,  по  сравнению  с
которой  даже  черный  цвет  выглядит  серым.  Большая  часть  корпуса  была
раздавлена непомерным давлением в щепки.
   Корабль,  кружась,  опускался  мимо  зарослей  кошмарных  полипов,   мимо
плавучего леса морских водорослей, которые  светились  слабыми,  нездоровыми
красками. Какие-то твари, бросаясь в леденящем молчании прочь, на  мгновение
касались его мягкими, холодными щупальцами.
   Что-то поднялось из темноты и заглотило дау одним глотком.
   Некоторое  время  спустя   жители   небольшого   атолла,   расположенного
неподалеку от  Края,  с  изумлением  обнаружили  в  своей  крошечной  лагуне
принесенную морем и качающуюся на волнах  тушу  жуткого  морского  чудовища,
сплошь клювы, глаза и щупальца.  Еще  больше  людей  поразили  его  размеры,
поскольку оно было больше, чем вся их  деревня.  Однако  их  удивление  было
каплей в море по сравнению с выражением крайнего  потрясения,  застывшим  на
морде дохлого чудища, которое, похоже, было зажевано кем-то до смерти.
   Немного ближе к Краю пара  лодчонок,  охотившихся  с  сетью  на  свирепых
плавучих устриц, которыми изобилуют эти моря,  поймала  какую-то  штуковину,
которая тащила оба суденышка несколько  миль,  пока  один  из  капитанов  не
собрался с духом и не перерезал линь.
   Однако нечто куда более ужасное пришлось пережить  обитателям  последнего
атолла архипелага. Посреди ночи  они  проснулись  от  ужасающего  грохота  и
треска,  доносящихся  из  их  миниатюрных  джунглей.  Несколько  смельчаков,
отправившихся утром исследовать  причину  шума,  обнаружили  широкую  полосу
поваленных деревьев,  которая  начиналась  на  пупстороннем  берегу  атолла.
Просека указывала точно на Край и была усыпана  обрывками  лиан,  сломанными
ветками кустов и некоторым количеством сбитых с толку и  очень  рассерженных
устриц.

   Они поднялись в вышину и увидели пологую дугу Края.  Она  уходила  вдаль,
окутанная пушистыми  облаками,  которые  большую  часть  времени  милосердно
закрывали собой водопад. Сверху темно-синее и покрытое  пятнышками  облачных
теней море выглядело почти завлекающе. Ринсвинд вздрогнул.
   - Извините, - сказал он.
   Фигура в капюшоне оторвалась от  созерцания  далекой  дымки  и  угрожающе
подняла жезл.
   - Не заставляй меня пускать в ход эту штуку, - предупредила она.
   - Я заставляю тебя? - переспросил Ринсвинд.
   - А вообще, что это такое? - поинтересовался Двацветок.
   - Жезл Абсолютной Отрицательности  Айандуры,  -  сообщил  Ринсвинд.  -  И
пожалуйста, перестань им размахивать. Он может случайно сработать, - добавил
он, кивая на сверкающий прут. - Все это,  конечно,  очень  лестно,  вся  эта
магия, которую вы на нас тратите, но зачем заходить так далеко? И...
   - Заткнись.
   Фигура подняла  руки,  стащила  капюшон  и  оказалась  девушкой  с  очень
необычным цветом кожи. Ее кожа  была  черной.  Не  темно-коричневой,  как  у
уроженцев Урабеве, не лоснящейся синевато-черной, как у жителей продуваемого
муссонами Клатча. Это была глубокая чернота полуночи на дне колодца.  Волосы
и брови девушки были белыми, как лунный свет,  и  такое  же  бледное  сияние
окружало ее губы. Она выглядела лет на пятнадцать и была очень напугана.
   Ринсвинд не мог не отметить,  что  сжимающая  жезл  рука  дрожит.  Трудно
проглядеть  источник   внезапной   смерти,   неуверенно   покачивающийся   в
каких-нибудь пяти футах от вашего носа. Очень медленно, потому что это  было
совершенно новое для него ощущение,  до  Ринсвинда  дошло,  что  кто-то  его
боится. С ним так часто случалось  абсолютно  противоположное,  что  он  уже
начал относиться к своему страху как к некоему закону природы.
   - Как тебя зовут? - спросил он самым ободряющим тоном,  на  какой  только
был способен.
   "Может, она и напугана, но у нее в руках жезл, - подумал  он.  -  Будь  у
меня такая штуковина, я бы ничего не боялся. Интересно, каких  действий  она
от меня ожидает?"
   - Мое имя несущественно, - отрезала она.
   - Очень красивое имя, - похвалил Ринсвинд. -  А  куда  ты  нас  везешь  и
зачем? Не вижу ничего плохого в том, что ты нам это расскажешь.
   - Вас везут в Крулл, - ответила девушка. - И  не  смей  насмехаться  надо
мной, пуп-земелец. А не то я пущу в ход свой жезл. Я  должна  доставить  вас
живыми, но никто ничего не говорил о том, что я обязана привезти вас  целыми
и невредимыми. Меня зовут Маркеза, и я волшебница пятого уровня. Ты понял?
   - Ну раз ты все обо мне знаешь, то тебе должно быть известно, что я так и
не доучился до неофита. На самом  деле  я  даже  не  волшебник.  -  Ринсвинд
заметил на лице Двацветка удивленное выражение и торопливо добавил: - Просто
что-то вроде него.
   - Ты не можешь творить чудеса, потому что у тебя в голове намертво засело
одно из Восьми Великих Заклинаний, - уточнила Маркеза, грациозно  балансируя
на огромной линзе, которая  описывала  над  морем  широкую  дугу.  -  Именно
поэтому тебя выгнали из Незримого Университета. Нам это известно.
   - Но ты только что сказала, что он маг, наделенный величайшей хитростью и
изобретательн