.
   - Заходи, молодой человек,  -  произнес  дребезжащим  старческим  голосом
сидящий.
   Двацветок шагнул вперед.  Фигура  в  кресле,  насколько  он  разглядел  в
сумрачном свете, принадлежала человеку, но в ее неуклюжей  позе  было  нечто
очень жуткое. Двацветок только порадовался  тому,  что  не  смог  разглядеть
фигуру в царящем полумраке.
   - Я, знаешь ли, мертв, - донесся  непринужденный  голос  из  того  места,
которое, как надеялся турист, являлось головой. - Полагаю, это заметно.
   - Гм, - сказал Двацветок. - Да. Он попятился назад.
   - Это очевидно, не  так  ли?  -  согласился  голос.  -  А  ты,  вероятно,
Двацветок? Или это случится позже?
   - Позже? - переспросил Двацветок. - Позже чем что? Он остановился.
   - Понимаешь ли, - сказал  голос,  -  одно  из  преимуществ  пребывания  в
мертвом состоянии заключается в том, что ты высвобождаешься из пут  Времени.
Поэтому я одновременно вижу то, что случилось, и то, что случится. А еще мне
теперь точно известно, что Времени как такового не существует.
   - По-моему, это совсем не плохо, - вставил Двацветок.
   - Ты правда так думаешь? Представь себе, что  каждое  мгновение  начинает
вдруг казаться и отдаленным воспоминанием, и неприятным сюрпризом. Тогда  ты
поймешь, что я имею в виду. Во всяком случае, я  вроде  бы  припоминаю,  что
собирался тебе сказать. Или я уже все сказал? Кстати, очень красивый дракон.
Или я опять не вовремя влез?
   - Да, дракон ничего. Он просто взял и появился, - объяснил Двацветок.
   - Появился? - переспросил голос. - Ты его вызвал!
   - Да, ну, в общем, все, что я сделал...
   - Ты обладаешь Силой!
   - Я всего лишь подумал о нем.
   - Сила в этом и состоит! Я уже сказал тебе, что я -  Грейша  Первый?  Или
это потом? Прости, я еще не успел разобраться, что за чем следует. В  общем,
да - Сила. Она, знаешь ли, вызывает драконов.
   - Кажется, ты мне это уже говорил, - заметил Двацветок.
   - Да? У меня было такое намерение, - подтвердил покойник.
   - Но при чем тут Сила? Я думал о драконах всю свою жизнь, однако  они  не
появлялись.
   - Видишь ли, суть дела такова: в том смысле, который  вкладываешь  в  них
ты, драконы никогда не  существовали.  Хотя  надо  признаться,  что  я  тоже
заблуждался на этот счет, пока меня не отравили.  Как  ты  догадываешься,  я
говорю о настоящих драконах, draconis nobilis.  Болотные  драконы,  draconis
vulgaris, -  это  низменные  существа,  не  заслуживающие  нашего  внимания.
Настоящие драконы - настолько изысканные  и  утонченные  создания,  что  они
только в том случае обретут форму, если их породит на свет в высшей  степени
искусное воображение. Мало того, это воображение  должно  попасть  в  место,
которое было бы обильно насыщено магией, что помогает ослабить  стены  между
мирами видимого и невидимого. Тогда драконы, так сказать, прорываются  через
барьеры и отпечатываются на матрице возможностей нашего мира.  Когда  я  был
жив, у меня это здорово получалось. Я мог  вообразить  до  пятисот  драконов
зараз.  А  вот  Льесса,  самая  способная  из  моих  детей,  едва  ли  может
представить пятьдесят довольно невзрачных тварей. Вот  вам  и  прогрессивное
образование. На самом деле она  не  верит  в  них.  Вот  почему  ее  драконы
несколько скучноваты, в то время как твой почти так же хорош, как  некоторые
из порождений моего воображения. Одним словом, отрада для усталых очей, хотя
вряд ли сейчас стоит поминать мои глаза.
   - Ты все время повторяешь, что ты мертв... - торопливо перебил Двацветок.
   - Ну и что?
   - Ну, мертвые, э-э, они обычно не столь разговорчивы. Как правило.
   - Я был  исключительно  могущественным  волшебником.  Но  моя  дочь  таки
отравила меня.  Это  общепринятый  метод  престолонаследия  в  нашей  семье.
Однако... - Труп вздохнул. То есть в воздухе, в нескольких футах над  телом,
раздался вздох. - Однако вскоре стало очевидным, что ни один  из  трех  моих
детей не обладает достаточной  силой,  чтобы  одолеть  конкурентов  и  взять
власть  над  Червбергом.  Крайне  неудовлетворительное  положение.  В  таком
государстве, как  наше,  должен  быть  один  правитель.  В  общем,  я  решил
неофициально побыть  в  живых  еще  немножко,  что,  разумеется,  невероятно
раздражает моих наследников. Но  я  не  позволю  похоронить  себя,  пока  на
престол не взойдет кто-то один.
   Послышался омерзительный сипящий звук.  Двацветок  решил,  что  этот  сип
должен означать смешок.
   - Стало быть, нас похитил один из них? - уточнил он.
   - Льесса, - ответил голос мертвого волшебника. - Моя дочь. Понимаешь, она
обладает наибольшим могуществом. Драконы моих сыновей не успевают  пролететь
и нескольких миль, как начинают таять.
   - Таять? Я и в самом деле заметил, что  зверь,  на  котором  мы  прибыли,
просматривался насквозь, - сказал  Двацветок.  -  Я  еще  подумал,  что  это
немножко необычно для дракона.
   - Конечно, - подтвердил Грейша. - Сила  действует  только  поблизости  от
Червберга. Обратно-квадратичный закон. По крайней мере, мне кажется, что  он
тут замешан. Чем дальше драконы отлетают от горы, тем прозрачнее становятся.
Иначе моя маленькая Льесса уже правила бы всем миром - насколько я ее  знаю.
Но не буду тебя задерживать. Полагаю, ты захочешь спасти своего друга.
   Двацветок разинул рот.
   - Хруна? - изумился он.
   - Нет, не этого. Тощего волшебника. Мой сын Льо!рт пытается разрубить его
на куски. Честно признаться, я пришел в искреннее восхищение от того, как ты
его спас. То есть спасешь.
   Маленький турист выпрямился во весь рост. Что было весьма несложно.
   - Где мне  его  найти?  -  спросил  он,  направляясь  к  двери  вроде  бы
героическим шагом.
   - Следуй по протоптанной в пыли дорожке, - сказал голос. - Льесса  иногда
приходит ко мне. Она еще навещает старика-отца, моя  дочурка.  У  нее  одной
достало силы воли убить  меня.  Вся  в  папочку.  Кстати,  удачи  тебе.  Но,
впрочем, этого я тебе уже желал. Вернее, сейчас пожелаю.
   Несвязно бормочущий голос затерялся  в  лабиринте  глагольных  времен,  а
Двацветок, за которым легкими прыжками следовал дракон, бросился  бежать  по
пустым туннелям. Однако очень скоро  он  выдохся  и  привалился  к  какой-то
колонне. С тех пор как он последний раз ел, прошли долгие века.
   "А почему  бы  нам  не  полететь?"  -  спросил  у  него  в  голове  голос
Девятьстеблей.
   Дракон  расправил  крылья  и  сделал   пару   пробных   взмахов,   слегка
приподнявших его над землей. Двацветок с минуту смотрел на  него,  а  потом,
подбежав, вскарабкался дракону на шею. Вскоре они парили  в  воздухе,  легко
скользя в нескольких футах над полом и оставляя за собой  клубящиеся  облака
пыли.
   Дракон, за шею которого отчаянно цеплялся Двацветок, пронесся по анфиладе
сменяющих друг друга пещер и взмыл вверх по спиральной лестнице, на  которой
вполне могла разместиться отступающая армия.  Поднявшись,  они  очутились  в
обитаемой части горы - зеркала  на  каждом  повороте  были  отполированы  до
блеска и отражали бледный свет.
   "Я чувствую запах других драконов".
   Крылья Девятьстеблей слились в одно неясное пятно,  и  Двацветка  дернуло
назад - это  дракон  круто  развернулся,  помчавшись,  точно  помешанная  на
комарах ласточка, по боковому коридору. Еще один  крутой  поворот  -  и  они
вылетели из туннеля в просторную  пещеру.  Далеко  внизу  торчали  скалы,  а
наверху перекрещивались широкие лучи света, падающие из пробитых  в  потолке
огромных отверстий. Под сводом что-то происходило...  Девятьстеблей,  молотя
крыльями, завис  в  воздухе,  а  Двацветок  воспользовался  моментом,  чтобы
вглядеться в силуэты висящих драконов и крошечных человекообразных  фигурок,
которые каким-то образом ходили вниз головой.
   "Это спальный зал", - удовлетворенно произнес Девятьстеблей.
   На глазах у туриста одна из виднеющихся далеко вверху фигурок  отделилась
от потолка и начала расти...

   Ринсвинд смотрел на бледное лицо Льо!рта,  которое  быстро  проваливалось
вниз. "Вот чудно, - пробормотала крошечная часть его мозга, - почему  это  я
вдруг поднимаюсь?"
   Потом он закувыркался в  воздухе,  и  действительность  вступила  в  свои
права. Он падал на далекие, покрытые пятнами помета скалы.
   От этой мысли его мозг судорожно сжался. Как всегда в минуты кризиса,  из
глубин сознания резво вынырнули слова заклинания.  "А  почему  тебе  нас  не
произнести? - подзуживали они. - Что тебе терять?"
   Ринсвинд взмахнул рукой в нарастающем встречном потоке воздуха.
   - Ашонай, - выкрикнул он. Слово воплотилось  в  холодное  голубое  пламя,
которое заструилось в полете.
   Он взмахнул другой рукой. Отдавшись  на  волю  ужасу  и  магии,  Ринсвинд
возвестил:
   - Эбирис.
   Звук голоса застыл мерцающе-оранжевым словом,  которое  повисло  рядом  с
собратом.
   - Уршоринг. Кванти. Пифан. Н'гурад. Ферингомали.
   Окруженный полыханием, волшебник поднял руки  и  приготовился  произнести
восьмое, последнее слово, которое должно было явиться в сверкающем  октарине
и скрепить заклинание. Неизбежные скалы были забыты.
   - ... - начал он.
   Последовавший удар  был  таким  сильным,  что  у  волшебника  перехватило
дыхание.  Заклинание  рассыпалось  и  потухло.  Пара  рук   обхватила   пояс
Ринсвинда, и мир дернулся  вбок  -  это  дракон  вышел  из  затяжного  пике,
чуть-чуть не задев когтями самую высокую скалу на зловонном  дне  Червберга.
Двацветок торжествующе расхохотался.
   - Поймал!
   Дракон, заложив изящную дугу,  лениво  взмахнул  крыльями  и  вылетел  из
пещеры в утренний воздух.

   На просторном зеленом лугу, раскинувшемся на плодородном  плато,  которое
служило вершиной стоящего в невозможном равновесии Червберга, драконы  и  их
Всадники образовали большой круг. За его пределами толпились слуги,  рабы  и
прочие людишки, кое-как сводящие концы с концами здесь, на крыше  мира.  Все
как один уставились на людей, сошедшихся в центре травянистой арены.
   Там стояли несколько Всадников высшего ранга, а также Льо!рт и  его  брат
Льартес. Первый все еще растирал ноги и слегка морщился от  боли.  Льесса  в
сопровождении Хруна  и  своих  верных  приверженцев  держалась  в  сторонке.
Посередине между обеими фракциями стоял  наследственный  Хранитель  Традиций
Червберга.
   - Как вам всем известно, - неуверенно заговорил он, -  не-совсем-покойный
правитель Червберга,  Грейша  Первый,  поставил  одно  обязательное  условие
касательно кандидатуры наследника престола. Трон должен отойти  тому  -  или
той, - кто решится вызвать своих братьев или брата и сестру на смертный  бой
и победит их в честном поединке.
   - Да знают, знают все. Давай дальше, - произнес из воздуха  рядом  с  ним
высокий раздраженный голос.
   Хранитель сглотнул. Ему так и не удалось свыкнуться  с  тем,  что  бывший
хозяин оказался не в  состоянии  скончаться  подобающим  образом.  "Все-таки
мертв этот старый хрыч или нет?" - не раз гадал он про себя.
   - Не вполне ясно, - голос Хранителя дрожал, - разрешается  ли  передавать
вызов представителю...
   - Разрешается, разрешается, - оборвал его бестелесный голос Грейши. - Это
свидетельствует о сообразительности. Не растягивай церемонию на весь день.
   - Я вызываю вас, - объявил Хрун,  свирепо  взирая  на  братьев.  -  Обоих
сразу.
   Льо!рт и Льартес обменялись взглядами.
   - Ты будешь сражаться с двоими одновременно? - уточнил  Льартес,  высокий
жилистый парень с длинными черными волосами.
   - Ага.
   - Соотношение сил довольно неравное...
   - Ага. Меня больше.
   Льо!рт бросил на него злобный взгляд.
   - Ты, самонадеянный варвар...
   - Ну, с меня хватит! - прорычал Хрун. - Я сейчас...
   Хранитель Традиций удержал его покрытой синими венами рукой:
   - На площадке для поединков драться запрещено.  -  Он  замолк,  обдумывая
смысл своих слов, после чего, сдавшись, наобум изрек: - Во всяком случае, вы
поняли, что я имею в виду.
   - Как вызванная сторона господа Льо!рт и Льартес  имеют  право  на  выбор
оружия, - после очередной паузы добавил он.
   - Драконы, - выпалили братья хором. Льесса фыркнула.
   - Драконы могут использоваться в наступательном бою, поэтому они являются
оружием, - твердо заявил Льо!рт. - Если ты не согласна, мы  можем  сразиться
по этому поводу.
   - Ага, - подтвердил его братец, кивая Хруну.
   Хранитель почувствовал, что в грудь ему уткнулся призрачный палец.
   - Не стой с разинутым ртом, - скомандовал  замогильный  голос  Грейши.  -
Поторапливайся давай.
   Хрун, тряся головой, отступил.
   - О нет, - сказал он. - Мне и одного раза хватило. Я скорее  сдохну,  чем
стану драться на этой твари.
   - Ну так сдохни, - откликнулся Хранитель со всей доброжелательностью,  на
которую был способен.
   Льо!рт и Льартес уже шагали по траве туда, где их ждали  слуги,  держащие
под уздцы "скакунов". Хрун повернулся к Льессе. Та пожала плечами.
   - Неужели мне даже меча не дадут? - взмолился он. - Хоть ножичек кинь, а?
   - Да, - ответила она. - Этого я не ожидала.
   Внезапно она словно уменьшилась, весь ее гонор куда-то испарился.
   - Извини.
   - Извинить тебя?
   - Да. Прости меня.
   - Я так и подумал, что ты попросила извинения.
   - И нечего смотреть на меня зверем! Я могу вообразить тебе прекраснейшего
верхового дракона...
   - Нет!
   Хранитель Традиций  вытер  нос  платочком,  подержал  маленький  шелковый
квадратик в воздухе и уронил наземь.
   Рокот  крыльев  заставил  Хруна  резко  обернуться.  Дракон  Льо!рта  уже
поднялся в воздух и закладывал круг, направляясь в их сторону. В тот момент,
когда он проносился над самой землей, из его пасти выкатился  огненный  вал,
проложивший в траве черную борозду, которая быстро понеслась к Хруну.
   Хрун в последнюю секунду оттолкнул  Льессу  в  сторону  и,  нырком  уходя
из-под удара, почувствовал в руке дикую боль от  ожога.  Варвар  ударился  о
землю, перекатился и тут же снова  вскочил  на  ноги,  неистово  озираясь  в
поисках другого дракона.  Тот  залетел  сбоку,  и  Хруну  пришлось  поспешно
отпрыгнуть в сторону, чтобы не погибнуть в пламени.  Пролетая  мимо,  дракон
взмахнул хвостом и резко хлестнул варвара по лбу. Хрун с усилием  выпрямился
и встряхнул головой, прогоняя кружащиеся  звездочки.  Его  обожженная  спина
мучительно ныла.
   Льо!рт начал второй заход. На сей раз  он  летел  медленнее,  принимая  в
расчет неожиданную прыткость верзилы. Когда  земля  начала  подниматься  ему
навстречу, он увидел, что Хрун стоит  как  вкопанный.  Грудь  варвара  бурно
вздымалась, а руки безвольно свисали по бокам. Легкая добыча.
   Дракон пронесся мимо героя, и Льо!рт обернулся, ожидая увидеть сзади одну
огромную головешку.
   Сзади ничего не было. Льо!рт озадаченно повернулся обратно.
   Его взору предстал Хрун, который одной рукой цеплялся за чешуйчатое плечо
дракона, а другой сбивал пламя с волос. Рука Льо!рта  метнулась  к  кинжалу,
однако боль придала и без того превосходно отточенным рефлексам  Хруна  силу
пружины. Страшной силы удар обрушился на запястье повелителя драконов, и его
кинжал, описав плавную дугу, полетел на землю. Другой удар был нанесен прямо
в подбородок Льо!рта.
   Согнувшийся под двойным  весом,  дракон  опустился  к  самой  земле.  Это
обстоятельство оказалось  очень  кстати,  поскольку,  когда  Льо!рт  потерял
сознание, дракон сразу перестал существовать.
   Льесса торопливо  пересекла  площадку  и  помогла  пошатывающемуся  Хруну
подняться на ноги. Он, моргая, уставился на нее.
   - Что случилось? Что случилось? - хрипло повторял он.
   - Это было потрясающе! - объявила она. - Ты замечательно сделал сальто, а
потом...
   - Да, но что случилось?
   - Это довольно сложно объяснить... Хрун поднял голову. Льартес, как более
осторожный из двух братьев, кружил высоко в небе.
   - У тебя на объяснение примерно десять секунд, - сказал варвар.
   - Драконы...
   - Да?
   - Они воображаемые.
   - То есть ожоги у меня на руке тоже воображаемые?
   - Да. Нет! - Она отчаянно затрясла головой. - Мне придется объяснить  все
позже!
   - Прекрасно. Надеюсь, ты найдешь хорошего  медиума,  и  он  поможет  тебе
связаться со мной, -  огрызнулся  Хрун  и  свирепо  уставился  на  Льартеса,
который широкими кругами начал спускаться.
   - Да ты послушай! Чтобы дракон существовал, мой брат должен находиться  в
сознании, иначе дракон не может появиться...
   - Беги! - крикнул Хрун и, отшвырнув ее от себя, ничком бросился на землю.
   Дракон Льартеса с оглушительным шумом пронесся мимо, оставив на траве еще
один дымящийся след.
   Пока бестия набирала высоту для новой атаки, Хрун  поспешно  поднялся  на
ноги и бросился к окружающему арену  лесу.  Лесок  оказался  реденьким.  Еще
чуть-чуть, и он вполне сошел бы за широкую,  разросшуюся  зеленую  изгородь.
Но, по меньшей мере, сюда никакой дракон не сунется.
   Что характерно, Льартес и не пытался  лезть  в  лес.  Он  опустил  своего
"скакуна" на траву неподалеку от края зарослей и небрежно  спешился.  Дракон
сложил крылья и сунул голову в листву, а его хозяин прислонился к  дереву  и
начал немелодично насвистывать.
   - Я ведь могу выжечь тебя оттуда, - заявил Льартес спустя какое-то время.
Кусты остались неподвижными.
   - Может быть, ты засел вон в том кусте остролиста?
   Куст остролиста превратился в бледный, как воск, огненный шар.
   - Нет, похоже, я заметил какое-то движение в зарослях папоротника.
   От папоротника остались скелетообразные столбики белого пепла.
   - Ты только затягиваешь свои мучения, варвар. Почему бы тебе не  сдаться?
Я сжег кучу  народа.  Это  совсем  не  больно,  -  убеждал  Льартес,  искоса
поглядывая на кусты.
   Дракон продолжал расправляться с рощицей, испепеляя каждый подозрительный
куст и пучок папоротника. Льартес обнажил меч и застыл в ожидании.
   Хрун соскочил с дерева и, едва успев приземлиться,  бросился  бежать.  За
спиной ревел и крушил пытающийся развернуться дракон, но Хрун  все  бежал  и
бежал вперед, не отрывая глаз от Льартеса. В  руках  варвар  сжимал  большой
сук.
   Мало  кто  подозревает  об  этом,  но  на  короткой  дистанции  существо,
передвигающееся на двух  ногах,  обычно  без  труда  обгоняет  четырехногого
соперника. Все дело  во  времени,  которое  требуется  четвероногому,  чтобы
разобраться в своих конечностях. Хрун услышал позади себя звук скребущих  по
земле когтей, а потом зловещий глухой удар. Дракон наполовину раскрыл крылья
и пытался взлететь.
   При приближении Хруна меч повелителя драконов коварно двинулся вверх,  но
варвар без труда отбил его суком. Потом Хрун с разбегу врезался в  Льартеса,
и оба противника покатились по земле.
   Дракон взревел.
   Колено Хруна с анатомической точностью попало в цель. Льартес  вскрикнул,
но исхитрился наобум нанести варвару такой удар, что заново сломал ему нос.
   Хрун отбился от соперника ногами, поспешно вскочил... и  обнаружил  перед
собой бешеную, с раздувающимися ноздрями, вытянутую морду дракона.
   Выброшенная вперед нога  Хруна  заехала  пытающемуся  встать  Льартесу  в
висок. Повелитель драконов обмяк.
   Дракон испарился. Огненный шар, катившийся в сторону Хруна, сразу  померк
и долетел до цели слабым дуновением теплого воздуха. Вокруг все стихло, лишь
горящие кусты тихонько потрескивали.
   Хрун перебросил бесчувственного повелителя драконов через плечо  и  рысью
направился обратно к арене. По пути он наткнулся на валяющегося без сознания
Льо!рта, одна нога которого была вывернута под  неестественным  углом.  Хрун
нагнулся и, кряхтя, взвалил второго брата на свободное плечо.
   Льесса и Хранитель Традиций ожидали его на помоете, выстроенном  в  одном
конце луга. К повелительнице драконов уже  вернулось  самообладание,  и  она
бесстрастно наблюдала, как  Хрун  сбрасывает  на  ступеньки  у  ее  ног  два
бесчувственных тела. Окружающие ее люди стояли в почтительных позах,  словно
придворные.
   - Убей их, - приказала она.
   - Я убиваю, только когда сам этого  хочу,  -  отрезал  он.  -