ваться.
   - Я одного не понимаю! - пожал он плечами.  -  Вы  ведь  меня  видите!  А
десять минут назад вы утверждали, что меня просто не существует! И вдруг  вы
со мной говорите!
   - Ничего удивительного, - ответил на это аббат. - Десять  минут  назад  я
принимал вас официально. Небо тому свидетель, не мог же я  допустить,  чтобы
окружающие поверили, будто я всю жизнь ошибался. Из  поколения  в  поколение
аббаты учили, что никакого Снаружи не существует. И вдруг я должен  сказать,
что все это было заблуждением? Да меня же просто сочтут сумасшедшим!
   - Неужели такое возможно?
   - О да. Ты понимаешь, что такое политика? Аббату нельзя резко менять свой
образ мыслей. Ты еще сам с этим столкнешься. Для лидера важно вовсе  не  то,
прав он или нет. Важно, уверен ли он. Без этого люди не будут знать, что  им
думать по тому или иному поводу. Конечно, когда ты прав, это очень помогает,
- признался аббат, устало откидываясь на подушки. -  Магазин  был  раздираем
войнами, - продолжал он. - Кровопролития. Ужасные времена. Ном против  нома.
Все это кончилось десятилетия назад. Но тогда казалось, что всегда есть ном,
который считает, что именно его  род  должен  править  Магазином.  Битва  за
Грузовой Лифт.  Сражение  при  Товарном  Складе.  Опустошительные  войны  за
Антресоли... Теперь все это в прошлом. И знаешь почему?
   - Нет, - признался Масклин.
   - Мы положили этому конец. Мы -  Канцелярские  Принадлежности.  Благодаря
хитрости, здравому смыслу и дипломатии. Мы заставили их поверить в  то,  что
Арнольд создал номов, чтобы они жили в мире друг с другом. А  теперь  только
на мгновение представь, что было бы, если б  я  тогда  поверил  тебе...  Все
решили бы, что я выжил из ума и впал в старческий маразм. -  Аббат  тоненько
хихикнул. - А потом бы они задумались: а не было ли вообще все,  чему  учили
Канцелярские  Принадлежности,  одной  большой  ошибкой?  А  потом  была   бы
паника... Нет, лучше без  этого.  Мы  должны  следить  за  тем,  чтобы  номы
держались вместе. Ты ведь и сам знаешь: чуть что  -  и  между  ними  тут  же
вспыхивают ссоры.
   - Это правда... - кивнул Масклин. - И они ругают вас за все,  что  бы  ни
случилось, и учат, что вы должны делать?
   - Ты это уже замечал, верно? - с усмешкой спросил аббат.  -  Кажется,  ты
вполне годишься для того, чтобы быть предводителем.
   - Не думаю.
   - Зато я так думаю. Этого нельзя хотеть или не хотеть. Я  не  хотел  быть
аббатом. - Он побарабанил пальцами по своей трости, потом  жестко  посмотрел
на Масклина. - Те, с кем мы сталкиваемся в нашей жизни, гораздо сложнее, чем
нам кажется на первый взгляд, - произнес он. -  И  очень  важно  помнить  об
этом.
   - Хорошо, я запомню, - сказал Масклин, не зная, что еще сказать.
   - Ты не веришь в Арнольда (осн. 1905), да? - спросил  аббат.  Это  больше
походило на утверждение, чем на вопрос.
   - Ну...
   - Знаешь ли, я его видел. Когда был еще мальчишкой. Я забрался  наверх  -
туда, где Служебные Помещения, - и там спрятался. Я видел его: он  сидел  за
столом и писал.
   - О?
   - У него была борода.
   - О!
   Аббат барабанил пальцами по трости. Казалось, он что-то решал  про  себя.
Наконец он спросил:
   - Хм... Так где же был ваш дом?
   И  Масклин  начал  свой  рассказ.  Забавно,  что  теперь,  когда  Масклин
оглядывался назад, все выглядело гораздо  привлекательнее.  Там  было  много
лета и совсем мало зимы, много орехов и почти не было крыс. Там, правда,  не
было бананов, и электричества, и ковров, но зато было много свежего воздуха.
И в воспоминаниях там было совсем не так  мокро  и  холодно.  Аббат  вежливо
слушал.
   - Все шло довольно хорошо, пока нас было много, -  закончил  Масклин.  Он
глянул себе под ноги. - Вы могли бы пойти с нами и остаться.  Когда  Магазин
демон...тируют.
   Аббат рассмеялся.
   - Не уверен, что я еще гожусь для такой жизни, - произнес он. - Не  знаю,
так ли мне хочется поверить в  это  ваше  Снаружи.  Судя  по  рассказу,  там
холодно и слишком много опасностей. Как бы то  ни  было,  меня  ждет  совсем
другое путешествие, в неизвестность иного рода. А  теперь,  прошу  прощения,
мне нужен отдых. - Он постучал тростью по полу. И тут же, как по волшебству,
в комнате появился Гердер. - Возьми Масклина и немножко подучи его, - сказал
аббат. - А потом оба возвращайтесь сюда.  Только  оставьте  мне  эту  черную
коробочку. Я хочу познакомиться с ней поближе. Положи ее на пол, - кивнул он
Масклину. Аббат ткнул кубик своей тростью. - Что ты  такое,  черный  ящичек?
Зачем ты нужен?
   - Я - регистрирующий и навигационный компьютер звездолета "Лебедь". В мои
обязанности входит множество функций.  Основная  моя  функция  -  руководить
этими номами и  давать  им  советы.  Их  разведывательный  корабль  потерпел
крушение и разбился пятнадцать тысяч лет назад.
   - Он повторяет это все время, - произнес Масклин извиняющимся голосом.
   - Кто эти номы, о которых ты  говоришь?  -  спросил  аббат,  обращаясь  к
кубику.
   - Все номы.
   - Это твоя единственная задача?
   - Я получил также задание заботиться о безопасности номов  и  вернуть  их
домой, - объяснил кубик.
   - Весьма похвально, - кивнул аббат и взглянул  на  двух  свидетелей  этой
беседы.
   - Идите, идите,  -  приказал  он.  -  Гердер,  познакомь  его  малость  с
мироустройством... А потом у меня есть задание для вас обоих.

***

   - Немного подучи его, - сказал аббат.
   Это значило, что им следует  начать  с  "Книги  номов".  Та  состояла  из
склеенных вместе листочков бумаги, испещренных какими-то значками.
   - Люди используют эти бумажки для  сигарет,  -  сказал  Гердер  и  прочел
первые двенадцать стихов.
   Все слушали в благоговейном молчании. Потом бабушка Морки спросила:
   - Так этот самый Арнольд...
   - ..(осн. 1905), - наставительно произнес Гердер.
   - Не важно, - отмахнулась бабушка Морки. - Гак он что,  построил  Магазин
специально для номов?
   - Э-э.., д-да... - пробормотал Гердер неуверенно.
   - А что же было здесь до этого? - удивилась Морки.
   - Пустошь, - ответил Гердер и оглянулся в  поисках  поддержки.  -  Вы  же
знаете. Аббат ведь говорил вам, что снаружи Магазина не г ничего. Вот...
   - Но ведь мы пришли...
   - Он же говорил, все рассказы о Снаружи - вымысел.
   - Как? Значит, когда я рассказывал ему, как мы  жили  раньше,  он  просто
смеялся надо мной? - возмутился Масклин.
   - Порой очень трудно понять, во что именно на самом деле верит  аббат,  -
признался Гердер. - Думаю, больше всего он верит в аббатов.
   - Но вы-то нам верите? - спросила Гримма. Гердер,  слегка  поколебавшись,
кивнул.
   - Я часто задавался вопросом: куда уезжают все эти  грузовики?  И  откуда
приходят люди? - ответил он. - Аббат очень гневается, когда при нем об  этом
упоминают. А еще  -  смена  времен  года.  Должно  же  это  что-то  значить.
Некоторые из нас наблюдали за людьми, было замечено, что, когда  одно  время
года сменяется другим, с людьми творится что-то необычное.
   - Но как же могут быть у вас времена года,  если  вы  даже  не  знаете  о
погоде? - удивился Масклин.
   - При чем тут погода! Ладно, пусть кто-нибудь покажет старикам  дорогу  в
зал с едой, а вы двое еще немного задержитесь. Все это так странно...  Но...
- И лицо Гердера исказилось невыразимым страданием. -  Арнольд  (осн.  1905)
ведь не разрушит Магазин, да?

   III. И сказал Арнольд (осн.1905): Вот Скрижали  Завета  моего,  да  будет
ведомо каждому, как должно поступать в Магазине.
   IV. И около движущихся Лестниц было начертано: Собак  держать  на  руках.
Коляски на ступени не ставить.
   V. Но люди не держали собак на руках и ставили коляски  на  ступени  -  и
преисполнился Арнольд (ocн 1905) гнева на людей.
   VI. На Лифте же было начертано:
   Грузоподъемность - десять человек.
   VII. Но не исполняли люди заповедь сию, а ездили в Аифте  по  двое  и  по
трое, и рос гнев Арнольда (осн.1905) на них.
   VIII. И сказал Арнольд (осн.1905):
   Воистину, неразумны чада сии, ибо ясным языком говоришь им и  не  внемлют
они.
   Из "Книги номов". Нормативные Акты и Предписания, Ст. III - VIII

Глава 6

   То была  долгая  прогулка  по  всем  ярусам  мира,  скрытого  под  полами
Магазина. Оказалось, что Канцелярские Принадлежности  пользуются  абсолютной
свободой передвижения. Другие отделы  их  не  боялись  -  ведь  Канцелярские
Принадлежности не были отделом в истинном смысле слова. Достаточно  сказать,
что у них не было детей и женщин.
   - Откуда же вы тогда беретесь? - спросил Масклин.
   - Э-э.., дело в  том,  что  мы  -  избранные.  -  Гердер  даже  чуть-чуть
обиделся. - Каждый год к нам посылают самых способных  мальчиков  из  других
отделов, чтобы мы их воспитывали. Они навсегда должны забыть о родном отделе
и служить Магазину в целом...
   - Так почему же вы не берете для этого женщин? - возмутилась Гримма.
   - Всем хорошо известен факт, что женщины совершенно не  могут  читать,  -
пожал плечами Гердер. - От  чтения  их  бросает  в  жар...  Видимо,  они  не
выдерживают умственного напряжения... Не их в том вина, но...
   - Забавно, однако, - заметила Гримма.
   Масклин настороженно на нее покосился. Он уже  слышал  раньше  такой  вот
вкрадчивый, простодушный голос и знал, что за этим следует. Тут было от чего
занервничать.
   Но,  как  бы  он  ни  нервничал,  ему  доставляло  истинное  удовольствие
наблюдать, какой эффект производит Гердер  на  окружающих.  Когда  священник
проходил,  ему  уступали  дорогу  и   низко   кланялись,   иные   же   номы,
прогуливающиеся с детьми, поднимали своих чад на руки  и  показывали  им  на
Гердера пальцем. Даже стражники на пограничных  заставах  и  те  почтительно
снимали перед ним шлемы.
   Вокруг царила обычная магазинная суета,  характерная  для  этого  времени
суток. "Здесь тысячи номов, - подумал Масклин. - Я ведь даже не  знаю,  есть
ли такие большие числа, чтобы их сосчитать. Мир, видно, сделан людьми".
   Он вспомнил, как охотился  в  одиночку,  как  бежал  по  глубоким  черным
бороздам огромного поля рядом с шоссе. И, куда ни глянь,  вокруг  была  лишь
земля да камни - до самого горизонта. И небо  -  как  огромная  перевернутая
чаша, а он в самом центре ее...
   А здесь, он  чувствовал,  стоит  ему  резко  повернуться,  и  обязательно
заденешь кого-нибудь плечом или локтем. Масклин попытался представить  себе,
каково это жить здесь и никогда не знать иной жизни. Никогда не мерзнуть, не
мокнуть под дождем, не ведать, что такое страх.
   Тут поневоле начнешь думать,  что  жить  можно  лишь  в  Магазине.  Краем
сознания Масклин отметил, что они поднялись по  какому-то  склону,  миновали
узкую щель и теперь, видимо, вышли наверх. Он оглянулся. Вокруг простирались
бескрайние просторы Магазина. Была ночь - Время Закрытия, но в  небе  горело
множество ярких огней. Правда, он уже начал привыкать называть здешнее  небо
"потолком".
   - Это Галантерейный отдел, - сказал Гердер. - Видите ли вы Знамение  там,
в вышине?
   Масклин, прищурившись, посмотрел в указанном  направлении  и  кивнул.  На
огромном белом полотнище под потолком пламенели кроваво-красные  знаки.  Они
были похожи на буквы.
   - Сейчас время Рождественской  ярмарки,  -  мрачно  сказал  священник.  -
Знамение должно гласить, что  началась  Рождественская  ярмарка.  Ибо  время
года, когда в Магазин приходит  "Лето  для  отдыха",  уже  миновало,  а  для
"Весенней моды весной" еще слишком  рано.  Но  Знамение  говорит  иное...  -
Гердер прищурил глаза и беззвучно зашевелил губами. - "Снижено до  предела!"
- прочел наконец он. - Мы ломаем себе голову, как истолковать его смысл...
   - Ну, толковать-то  его  можно  по-разному.  -  Голос  Гриммы  дрожал  от
сарказма. - Вот только стоит ли тратить на это время? Я, конечно, не великий
мудрец, но, может быть, "Снижено до предела" означает лишь то, что все стало
очень низким?
   - Нет-нет, это было бы слишком просто! Знамения никогда  нельзя  понимать
буквально,  -  запротестовал  Гердер.  -   Они   обязательно   нуждаются   в
истолковании! Однажды мы видели надпись "Горящая распродажа". Вы думаете, на
этой распродаже что-нибудь горело? Ничего подобного!
   - Н-да... А замечали ли вы еще какие-нибудь  неблагоприятные  приметы?  -
спросил Масклин. Он явственно представил себе, как  потолок  становится  все
ниже и ниже, вот уже голову нельзя поднять, а  неумолимая  тяжесть  давит  и
давит... При одной мысли об этом у него мороз пробежал по коже.
   - Как сказать. Вот там, наверху, написано: "Пусть все уходит!"  -  горько
сказал Гердер. - Но эта надпись появляется каждый год. Арнольд  (осн.  1905)
как бы напоминает нам, что мы должны  вести  праведную  жизнь,  ибо  все  мы
смертны. И видишь, чуть левее, еще одно белое полотнище? На нем  только  два
слова. - Гердер вдруг стал очень серьезным и перешел на шепот.  -  "Бросовые
Цены". Все это сказки для  запугивания  маленьких  детей.  Теперь  им  никто
больше не верит. Будто по ночам по Магазину бродит страшное чудовище с таким
именем и похищает плохих номов... Глупое суеверие, только  и  всего...  -  И
Гердер почему-то вздрогнул. - Есть еще одна странная вещь,  -  продолжал  он
после паузы. - Видишь эти штуки вдоль стен? Они называются  полками.  Иногда
люди берут с них предметы, а иногда, наоборот, расставляют. Но  в  последнее
время.., они только берут и уносят все прочь.
   Некоторые полки были абсолютно пусты.
   Масклин только пожал плечами. Оттенки человеческого поведения - это не по
его части. Люди есть люди, как коровы есть коровы. Наверное, все, что делают
и те и другие, они делают не просто так.  Однако  разве  тут  можно  сказать
что-нибудь наверняка?
   - "Пусть все уходит"... - повторил Масклин задумчиво.
   - Именно. Вопрос, следует ли понимать эти  слова  буквально.  Что  значит
"все уходит"? Конечно, жизнь преходяща, но ведь если уйдет все, то останется
пустота? А я уверен, что Арнольд (осн. 1905) этого не допустит. Ведь нет?
   - Не знаю, право, - пробормотал Масклин. - Пока мы не приехали  сюда,  мы
вообще не слышали ни о каком Арнольде...
   - Ах, да... - смиренно кивнул Гердер. - Снаружи, вы говорите... Постойте,
постойте... Хм! А ведь это звучит.., весьма интересно. И  приятно...  Гримма
поймала Масклина за руку и крепко ее сжала.
   - Здесь у вас тоже приятно и.., мило, - пробормотала она. Масклин ответил
ей удивленным взглядом.
   - Да-да! - повторила она вызывающе. - И все остальные, кроме тебя, думают
так же. Здесь тепло и такая чудесная еда... Правда, у  них  весьма  странный
взгляд на женщин... Ну и что? - И она вновь обернулась к Гердеру:
   - А почему бы вам обо всем не спросить Арнольда (осн 1905)'?
   - Но ведь это невозможно! - испуганно отшатнулся Гердер.
   - Почему? По-моему, стоит  попытаться,  если  он  тут  самый  главный,  -
настаивал Масклин. - Вы ведь  даже  когда-то  видели  этого  Арнольда  (осн.
1905).
   - Да, один раз. Аббат. Когда был  совсем  молодым.  Он  поднялся  наверх,
туда, где отдел Оформления Кредитов, и... Однако он очень не любит  говорить
о встрече...
   Всю обратную дорогу Масклин напряженно думал.  "Снаружи,  дома,  не  было
никакой политики, никакой религии. Мир был слишком огромен,  чтобы  забивать
себе этим голову. И еще - не так-то легко поверить в Арнольда (осн. 1905). В
конце концов, если он построил Магазин для номов, почему же он не сделал его
соответствующих размеров? Но сейчас  не  время  для  подобных  вопросов",  -
размышлял Масклин.
   Если как следует пораскинуть мозгами, всегда считал  он,  то  разобраться
можно в чем угодно. Взять, например, ветер.  Тот  всегда  был  для  Масклина
загадкой, пока он не понял одной простой вещи - ветер возникает потому,  что
раскачиваются деревья.
   Остальные ждали их в приемной аббата.  Чтобы  это  ожидание  не  казалось
столь долгим, старикам  принесли  ужин,  и  сейчас  бабушка  Морки  как  раз
объясняла озадаченным канцеляристам, что здешние ананасы  и  в  подметки  не
годятся тем, что она ела  дома.  Торрит  выглядывал  из-за  огромного  ломтя
хлеба.
   - Вас тут давно разыскивали, - проворчал он. - Аббат, понимаете ли, хочет
вас видеть. Вот. Хлеб мне у них понравился. Мягкий, не то что наш. И плевать
на него не надо, прежде чем укусить. А то, бывало, найдешь на...
   - Ты хоть соображай, где что  говорить!  -  накинулась  на  него  бабушка
Морки, преисполнившись вдруг пламенным патриотизмом.
   - А что я такого сказал? Это же правда! - зашамкал Торрит -  У  нас  дома
отродясь такого не было. И всех этих колбас да мясных  рулетов.  Ни  убивать
никого не надо, ни по помойкам...
   И тут он заметил, что все с интересом на  него  смотрят.  Смутившись,  он
резко осекся и перешел на какое-то нечленораздельное бормотание.
   - Заткнись, ты, старый дурень! - прошипела Морки.
   - Да-да. Но ведь здесь нет никаких лис, правда?  -  промямлил  Торрит.  -
Бедняжка миссис Куум! А мистер Мерт,  он  ведь  был  моим  другом!  Они  так
никогда...
   Гневный взгляд Морки наконец-то  сработал.  Торрит  изменился  в  лице  и
побледнел.
   - Это все солнце... - прошептал он, тряся головой.  -  То  есть  я  хотел
сказать: тут совсем нет солнца, и вот...
   - Что он говорит? - спросил Гердер, ослепительно улыбаясь.
   - Ничего. Чушь, и все, - отрезала Морки.
   - О! - Гердер обернулся к Масклину:
   - Ты знаешь, я умею читать. Довольно  неплохо.  Так  вот,  я  читал  одну
человеческую книгу. Она... Она называлась...  -  Гердер  помедлил.  -  "Наши
пушистые друзья". Вот! Именно! И там сказано: "Рыжий лис - ловкий, проворный
охотник, роется в земле, добывая падаль, фрукты и мелких грызунов..." Э-э...
Простите, я что-то напутал?
   Торрит отчаянно кашлял, подавившись куском хлеба, остальные  хлопали  его
по спине. Масклин нервно взял молодого священника под руку и поспешно  отвел
в сторону.
   - Я что-то не то сказал? - недоумевал Гердер.
   - Не важно, - пробормотал Масклин. - И к тому же нас ждет аббат.

***

   Старый ном сидел абсолютно неподвижно,  устремив  взгляд  в  пустоту.  На
коленях у него лежал коробок.
   Когда вошли посетители, он не  обратил  на  них  ни  малейшего  внимания.
Пальцы аббата безотчетно барабанили по гладкой поверхности черного кубика.
   - Сир? - нерешительно произнес Гердер.
   - Хм?..
   - Сир, вы хотели нас видеть?
   - А-а... - рассеянно протянул аббат. - Юный Гердер пришел... Это хорошо.
   Последовало молчание. Гердер тактично кашлянул.
   - Вы хотели нас видеть, сир? - снова спросил он.
   - Э-э... - Аббат слегка кивнул. - Ах да. Тебя. И этого молодого  человека
с копьем.
   - Меня? - удивился Масклин.
   - Да. Вы пытались говорить с этим.., с этим ящичком?
   - С Огоньком? Да. Пожалуй. Очень уж странно он разговаривает,  -  ответил
Масклин.
   - Он говорил со мной. И сказал мне, что его сделали номы  в  незапамятные
времена. Он  ест  электричество.  И  рассказал,  что  может  слышать  всякие
электрические штуки. Он сказал, - аббат перевел взгляд на  черный  ящичек  у
него на коленях,  -  он  сказал,  что  слышал,  будто  Арнольд  (осн.  1905)
планирует снести Магазин. И еще - это уже какое-то безумие! - он  говорил  о
звездах. Он утверждает, что мы явились с какой-то звезды... Прилетели... Все
это.., все это странно. Я не знаю, что  и  подумать.  То  ли  это  посланник
Администрации, призванный вразумить нас и предупредить о грядущей опасности?
То ли это ловушка, расставленная Бросовыми Ценами? Не знаю! - И  в  отчаянии
он хлопнул морщинистой рукой по книге, лежавшей на подлокотнике его  кресла.
- Мы должны спросить самого Арнольда (осн. 1905). Лишь  от  него  узнаем  мы
истину.
   - Но, сир, - на лице Гердера выступили красные пятна,  -  вы  же  слишком
стары, чтобы.., чтобы... Я хотел сказать, что Путь Наверх  слишком  тяжел...
Вам... Вам бы не следовало отправляться в такое опасное путешествие, сир!
   - Все верно, мой мальчик. Значит, это придется  сделать  вам.  Ты  можешь
читать на языке людей, и твой неистовы