лейна.
	Женщина-человечек прошла мимо них и похлопала Акретонга по 
боку. Поун повернул голову на длинной шее и посмотрел на Кьюлейну 
маленькими глазками. Потом он неуклюже опустился на колени и 
положил голову на землю.
	Кьюлейна обернулась и улыбнулась. Казалось, вся полянка 
просветлела от ее улыбки и улыбнулась вместе с нею. Эта перемена была 
неожиданной и разительной.
	-  Ну вот и вы,-  сказала она,-  и теперь вы должны рассказать мне о 
своих приключениях. Знаю, что вы это сделаете, потому что помню, что 
вы это уже делали. Идемте за мной. Там есть пища.
	В дальнем конце полянки стоял дом Кьюлейны или один из ее 
домов. Он представлял собою кровлю на столбах, свитую из пыли. Там 
не было ни окон, ни дверей, ни канав или рвов, ни частокола, чтобы 
защищать это жилище ночью, ни места для очага.
	Над крышей было огромное гнездо химеторов. Животные дремали 
или мирно паслись вокруг лагеря Кьюлейны.
	Когда Гларк и его спутники подошли ближе, химеторы свирепо 
загудели и сердитым роем поднялись из своего улья. Четверка 
попыталась увернуться и закрыть лица руками, чтобы спастись от 
укусов, и тут Кьюлейна свистнула.
	Твари, не причинив пришельцам вреда, взмыли вверх и мирно 
вернулись в свой дом среди ворсинок. Гларк уловил мельканье их 
длинных острых жал.
	-  Она их отослала обратно,-  прошептал Брокандо выразительно.-  
Она только свистнула, и они ее послушались!
	На полу под кровлей лежала гора плодов и стояло несколько чаш с 
зеленой жидкостью.
	-  Я пробовал это и раньше,-  сказал Гларк.-  Это сок зеленых 
ворсинок. Это угощение, для вас.
	Они сели. Писмайр неловко пошевелился, и Кьюлейна улыбнулась 
ему.
	-  Скажи, что ты думаешь,-  сказала она.-  Я помню, что ты это 
делал. Но ты должен это сказать.
	-  Человечек не должен рассказывать о будущем! -  воскликнул 
Писмайр.-  Всем это известно! Они никогда о нем не рассказывают! 
Людям слишком опасно знать о том, что случится! Это все...
	-  Я помню, что на этом месте я тебя перебила,-  сказала женщина-
человечек.-  Да, я знаю правила. Я знаю, что они такое, и знаю их все. Но 
это всего лишь правила. А я, Писмайр, непохожа на других человечков. 
Ты когда-нибудь слышал слово -  танорг? Знаю, что слышал.
	-  О, да; это человечки, которые помнят вещи... о... Честно говоря,-  
сказал смущенный Писмайр,-  я думал, что это всего лишь сказка, я 
думал, что танорги -  это чудовища.
	-  Это только сказка. Но это не означает, что в сказке нет правды. 
Правила не имеют отношения ко мне. Это всего лишь правила. Всего 
лишь обычаи. Правила не должны иметь отношения... к... не всегда. Я не 
интересуюсь городами,-  не особенно интересуюсь, но гибель и 
разрушение Ковра... Эта ковка бронзы и то, что топчут пыль...
	Она покачала головой.
	-  Нет, этого быть не должно. Завтра вы отправитесь в Уэйр до 
того, как моулы покинут Джеопард. Там будет битва. Вы должны ее 
выиграть. Я не скажу вам, как. Но вы должны одержать победу. Вы 
должны -  выиграть битву. А пока можете заночевать здесь. Не бойтесь. 
В мой дом не придет неожиданность.
	-  Нет,-  сказал Бейн.-  Мне необходимо знать. Почему ты нам 
помогаешь? Человечки помнят все, что когда-либо случалось и все то, 
что случится. И никогда об этом не рассказывают. Чем ты отличаешься 
от других?
	Кьюлейна склонила голову набок.
	-  Ты слышала меня? -  спросил Бейн.
	-  Да. Я вспоминала, что сказала тебе. Да. Теперь я помню. 
Видишь ли, тут так много всего... так много...
	Она встала и немного отошла от них. Потом обернулась.
	-  Писмайр должен это знать,-  сказала она.-  Иногда... очень редко, 
так же редко, как встречаются такие снарги-альбиносы, как этот, 
рождается человечек, который так же отличается от других человечков, 
как человечки отличаются от вас. Понимаете, мы помним... все.
	-  Но ведь все человечки такие,-  сказал Бейн.
	-  Нет,-  возразила Кьюлейна.-  Они помнят только то, что 
случается. А мы помним то, что могло бы случиться. Я помню, что 
случится, если вы не выиграете битвы. Я знаю все возможности и 
вероятности. На каждое событие, которое происходит, приходится 
миллион таких, которые не происходят, и я проживаю все эти 
вероятности, я живу во всех этих обстоятельствах непроизошедших 
событий. Я помню, как вы одержали победу, я помню, как вы потерпели 
поражение. Я помню победителей-моулов, я помню и как победили и 
торжествовали вы. Для меня реальность и то, и другое. Для меня это все 
уже как бы случилось. Мои братья и сестры человечки помнят нить 
истории. Но я помню все возможные нити, которые не сплелись в 
историю. Что касается меня, то для меня реальны все возможности. И я 
живу во всех этих реальностях.
	-  Но почему? -  спросил Бейн.
	-  Ну, кто-то должен так жить, а иначе все это никогда не могло бы 
случиться.-  Она отступила в тень.
	Они услышали ее голос. Казалось, он доносился к ним откуда-то 
издалека.-  Ничего не должно случиться. История -  это не то, что вы 
проживаете. Это то, что вы делаете сами. Личность принимает решение. 
В должное время. И ничто нельзя считать слишком ничтожным, чтобы 
пренебречь им, потому что это может изменить историю. Изменить 
можно все.
	Ее голос стал затухать. Через некоторое время Бейн поднялся на 
ноги, чувствуя себя страшно неуклюжим, и начал вглядываться в 
полумрак.
	-  Она исчезла.
	-  Интересно, а может ли она находиться полностью в одном месте? 
-  сказал Писмайр.-  Что нам теперь делать?
	-  Я собираюсь спать,-  сказал Гларк.-  Не знаю, как у вас, но у меня 
был хлопотный день.


	Несколько раз Бейн просыпался, и ему чудилось, что в шуме ветра 
он слышит грохот и крики, но, когда он начинал прислушиваться, звуки, 
казалось, исчезали.
	Писмайр видел сон. Он видел, как ворсинки сгибаются и 
кланяются под порывами сильного ветра, он видел сверканье десятков 
тысяч глаз, зеленых, красных и белых, и фигуру Кьюлейны, ее волосы, 
развевавшиеся на ветру, видел ее ступающей в темноте, населенной 
шумами, живущей повсюду, где это только возможно.
	Гларк видел во сне стройные тела, быстро снующие в подлеске. От 
их движения Ковер, казалось, оживал. Это походило на всплеск в чаше; 
рябь бежала к ее краям и становилась тем сильнее, чем быстрее они 
бежали. Глубоко в подземных пещерах пробуждались спящие творения 
природы и начинали выть. Он увидел Трюмо, позади Полированной 
Низины, огромный серебряный купол. Он видел блеск, когда человечки 
добывали в Полированной Низине свой лак, пламя выплескивалось из 
горнила.
	В своем сне он шел сквозь ночные ворсинки, как дух, пока не 
приблизился к Нескончаемой Глади. Внезапно Ковер обрывался и за его 
краем простиралась и бежала бесконечная Плоскость. Он искал 
ворсинки, но их не было, лишь плоское пространство без конца и края и 
шарики пыли катились под отчаянным ветром. А у последней ворсинки 
стояла Кьюлейна, ее одежда развевалась и хлопала под порывами ветра.
	Внезапно Гларк сел.
	Наступило утро. Все было освещено неровным желтым светом, и в 
таком освещении ворсинки сверкали, как бронза. Брокандо все еще спал. 
Остальные тихонько разговаривали.
	Одного взгляда было достаточно.
	-  Это не совсем сны,-  говорил Писмайр.-  То, что мы видели, не 
было в полном смысле снами. Она проживает все жизни одновременно, а 
мы воспринимали их отголоски, как эхо...
	-  Я видел, как Кьюлейна шла по Ковру,-  начал Гларк.-  И, я 
думаю, я и Снибрила тоже видел.
	-  А я видел Страну Очага и огонь до небес,-  сказал Писмайр.
	-  Там были всякие твари,-  сказал Гларк.
	Брокандо повернулся и открыл глаза. С минуту он слушал их 
разговоры. Потом кивнул головой.
	-  А я оказался снова в Стране Высоких Ворот. Там была пещера с 
куполообразным сводом, а под куполом -  бронзовый трон, и на нем 
сидел вортгорн. С желтой бородой и в короне. Перед ним стояло двое 
моулов. Клянусь, что один из них был Гормалиш. Они смеялись. Потом 
один из них схватил корону, но вортгорн продолжал сидеть, опираясь 
подбородком на руку, и не сказал ничего.
	-  Должно быть, это был Стагбэт, их король,-  сказал Гларк.-  Я 
слышал, как разговаривали стражи вортгорнов. Однажды после того, как 
где-то поблизости нанес свой удар Фрэй, появились моулы и сказали, что 
Фрэй -  это оружие дьюмайи. Они пообещали стать союзниками. Ну и 
теперь они, конечно, правят в этой стране.
	-  Невозможно управлять Фрэем,-  сказал Писмайр.-  Я готов снова 
и снова повторять, что это некое ни от кого не зависящее явление.
	-  Они всегда знают, где наши слабые места,-  сказал Гларк. Он 
посмотрел на Бейна, который молчал.-  А ты что видел во сне? -  спросил 
он.
	-  Я видел... я видел...-  начал Бейн и, казалось, очнулся.
	-  Я ничего не видел во сне. Я крепко спал.
	Не было никаких признаков Кьюлейны. Поуны оставались здесь.
	-  Они думают, что предстоят интересные события,-  сказал Гларк.-  
Им нравилось работать на вортгорнов. Приходили люди и читали им 
истории и сказки и рассказывали разные вещи. Должно быть, 
приходилось трудно: тяжело иметь мозги, но не иметь рук, чтобы делать 
ими разные вещи.
	-  Лучше нам отправиться в Уэйр,-  сказал Бейн.-  Не думаю, что у 
нас есть выбор.
	-  У нас есть несколько возможностей выбора,-  сказал Писмайр.-  
Дело в том, что мы выбрали поход в Уэйр.
	Гларк оседлал Акретонга.
	-  Впереди интересные времена,-  мрачно заметил он.
	Бейн бросил последний взгляд на поляну с глыбой сахара.
	-  Она... где-то здесь,-  сказал он.
	-  Она везде,-  отозвался Писмайр.-  Везде, где можно сделать 
выбор.
	В глазах Бейна было отчужденное выражение.
	-  На что это может быть похоже,-  сказал он.-  Знать все, что могло 
бы случиться?
	-  Ужасно,-  ответил Писмайр.-  А теперь в путь. А, Бейн? Я сказал -  
поехали...



Глава 14

	После бури Снибрил возглавил поиски. Они просеивали руины. 
Связанные веревкой, они спускались в Подковерье и выкрикивали имена 
пропавших. Но не нашли никого.
	Но, как указывал Писмайр, не найти ничего было лучше, чем 
найти... что-то.
	Потом на отдаленной прогалин они обнаружили следы. Здесь 
побывало множество разных существ. Снибрилу казалось, что кто-то 
следует за ними -  кто-то, затаившийся на время в кустарнике, но все 
было покрыто пылью, которую разметала буря, и уверенности быть не 
могло. Обнаруженные ими неясные следы вели на юг.
	Манранги помогли народу Брокандо восстановить стены и кое-что 
еще, хотя было очевидно, что скала заметно накренилась. И, как сказал 
кто-то, если Фрэй появился снова, то теперь, по крайней мере, они знали, 
как спуститься в Подковерье. Там ничто не могло им повредить.
	Снибрил размышлял об этом, пока ехал верхом на Роланде сквозь 
ворсинки, выискивая следы.
	Мы всегда можем спуститься в Подковерье, думал он. Мы можем 
перестать быть людьми. Мы можем зарыться под Ковер и бродить там в 
темноте.
	Дефтмины считают, что как бы ни был велик враг, с ним следует 
сражаться, но мы ведь даже не видели Фрэя.
	А дьюмайи так не считают. Они думают, что если враг слишком 
велик, то стоит поискать врага поменьше.
	Может быть, Писмайр и прав. Мы не можем противостоять Фрэю. 
Но, по крайней мере, можем перестать его бояться.
	-  Я отправляюсь в Уэйр,-  сказал он в этот вечер племени.
	Все смотрели на него в ужасе. Формально вождем все еще 
оставался Гларк... если только он был жив. А если его уже не было в 
живых, то тогда вождем становился Снибрил. Дети Гларка были 
слишком юны. И никто не хотел потерять еще одного вождя.
	-  Ты не можешь нас покинуть,-  сказал Додор Плинт, сапожник 
племени.-  Ты наш предводитель.
	-  Уэйр важен для вас,-  ответил Снибрил.-  Мы бы оставались 
простыми охотниками, если бы не Империя.
	Манранги переглянулись.
	-  Мы и есть простые охотники,-  сказал Плинт.
	-  Да, но, по крайней мере, мы знаем, кто мы,-  возразил Снибрил.-  
Как бы то ни было, благодаря Империи мы развились, стали сложнее.
	-  Это верно,-  ответил Крули Вулф, человек, такой же старый, как 
Писмайр.-  Люди теперь не бьют друг друга по голове дубинками, как 
это было, когда я был мальчиком. Они больше спорят.
	-  Но это не значит, что мы стали лучше! -  возразил Плинт.
	Крули Вулф почесал в голове.
	-  Не знаю,-  сказал он.-  Теперь люди стали выше ростом, крупнее. 
И к тому же они так не скулят, как прежде.
	-  Ха! Но дефтмины не имеют ничего общего с дьюмайи,-  сказал 
Плинт.-  А они командуют!
	-  Они сражаются с дьюмайи,-  заметил Снибрил,-  просто 
удивительно, как некоторые вещи утрачивают смысл, когда речь заходит 
о войне. Такие идеи, как... ну, не убивать людей и тому подобное.
	Один из дефтминов поднял руку.
	-  Это верно,-  сказал он.-  В прежние дни король всегда сбрасывал 
людей со скалы.
	-  Он все еще это делает,-  возразил другой дефтмин.
	-  Да, но он так не веселится по этому поводу, как раньше. И 
говорит, что делает это для их собственного блага.
	-  Видите? -  сказал Снибрил с отчаянием.-  Дьюмайи все-таки 
оказывают свое влияние. Даже если ты их враг. Я отправлюсь на юг. 
Может быть, я смогу найти остальных. Может быть, Империя сможет 
нам помочь.
	-  Да, но ведь ты наш вождь,-  снова начал Плинт.
	-  Тогда и дайте мне предводительствовать вами! -  рявкнул 
Снибрил.-  Кто идет со мной?
	Несколько юных манрангов подняли руки.
	Встал один дефтмин.
	-  Придется ли сражаться с превосходящими силами противника? -  
спросил он.
	-  Вероятно,-  сказал Снибрил.
	-  Правильно! Засчитай и нас! -  несколько дефтминов закивали 
головами.
	Еще один сказал:
	-  А будет ли у нас возможность сражаться не на жизнь, а на 
смерть?
	-  У вас может быть надежда на то, что вы сможете сразить врага 
на смерть,-  ответил Снибрил.
	-  Настолько хорошо обстоят дела?
	-  Даже лучше.
	-  В таком случае все правильно. Мы с тобой!
	В конце концов набралось триста пятьдесят добровольцев из 
дефтминов и пятьдесят из манрангов. На скале, решили они, их семьи 
будут в такой же безопасности, как в любом другом месте Ковра. Но кто-
то должен был остаться. Потому что могло случиться всякое. Четыреста, 
подумал Снибрил. Кто знает, скольких нам предстоит встретить?
	С другой стороны, раз мы не знаем, скольких нам предстоит 
встретить лицом к лицу, то, возможно, что четырехсот будет достаточно.
	Всегда выбирай более значительного врага, более крупного. Тогда 
его будет легче сразить.
	Мы должны отправиться в Уэйр. В известном смысле, мы все 
происходим оттуда.
	Там люди впервые осознали, что есть лучший способ 
существования, чем бить друг друга по голове.



Глава 15

	Это произошло двумя днями позже.
	В роще красных ворсинок на границе синей страны семеро 
человечков сражались с моулами. Было неслыханно, чтобы на 
человечков кто-то нападал.
	Они никогда не носили оружия, если не считать того, что было 
предназначено на продажу.
	Эта стая моулов была многочисленной, и ею предводительствовал 
вождь, более хитрый и коварный чем большинство их вождей.
	Единственное, чего он хотел, это заполучить побольше оружия.
	Человечки показались ему легкой добычей.
	Но он уже начинал сожалеть о своем решении.
	Человечки не носили оружия, зато носили с собой инструменты. А 
если ты целишь молотком в голову, а не в гвоздь, то и молоток 
становится оружием. Они стояли вокруг своего большого котла с лаком 
и отражали удары молотками. Они использовали черпаки для лака как 
дубинки, а куски обгоревших ворсинок как грубые копья.
	Но их было меньше, и все они были готовы умереть. И должны 
были умереть. И знали это.
	И был кто-то, наблюдавший за ними, кто тоже знал это.
	Танорг, Кьюлейна, наблюдала за ними, укрывшись глубоко в чаще 
ворсинок. Невозможно описать, как танорг видит мир. Это все равно, 
что попытаться объяснить рыбе, что такое звезды. Как можно 
растолковать, что она наблюдала эту битву миллионы раз и все в одно и 
то же мгновение и каждый раз человечки проигрывали битву?
	Конечно, это неверное описание. Но сойдет и оно.
	Но из всех исходов был возможен один-единственный, 
единственный, как жемчужина на морском берегу, усыпанном черным 
песком, и он был иным.
	Не двинувшись с места, она повернулась и обратила все свое 
внимание на...
	Из гущи ворсинок хлынули люди. Моулы повернулись, чтобы 
сразиться с ними, но внезапно оказались между двух огней.
	Дефтмины и манранги нашли беспроигрышный способ ведения 
боя. Высокие манранги стояли позади маленьких дефтминов и 
сражались через их головы: ни один враг не мог рассчитывать на успех, 
если битва велась на двух уровнях сразу.
	Битва была короткой, но результат ее был чрезвычайно 
впечатляющим.
	Через несколько минут оставшиеся моулы побежали. Некоторые 
из нападающих помчались преследовать их.
	И тогда-то он наступил -  тот знаменательный момент, когда кто-
то, потративший всю свою жизнь на поиск чего-то, оказывается на 
пороге свершения.
	Атан, мастер по обжигу кирпичей, предводитель отряда, с ужасом 
смотрел на белого коня, трусившего рысцой сквозь ряды его спасителей. 
На коне восседала маленькая фигурка.
	-  Как это может быть! Мы должны были умереть! -  сказал он.-  
Мы все!
	-  А вы хотели умереть? -  спросил Снибрил, спешившись.
	-  Хотели? Хотели? Это не вписывается в наши представления,-  
ответил Атан, бросая молоток. Из-за ворсинок послышался 
скрежещущий крик моула.
	-  Ты изменил ход вещей? -  сказал Атан.-  Теперь произойдут 
ужасные события...
	-  Они не должны произойти,-  возразил Снибрил спокойно.-  
Ничего не должно произойти. Ты просто можешь позволить событиям 
происходить. Но это разные вещи. Мы направляемся в Уэйр. Здесь есть 
манранги и дефтмины и несколько беженцев из других племен, которых 
мы подобрали по дороге. Почему бы и вам не пойти с нами?
	Атан казался возмущенным и разгневанным.
	-  Нам? Человечкам? Сражаться?
	-  Но ведь вы только что сражались.
	-  Да, но мы знали, что проигрываем,-  сказал Атан.
	-  А как насчет того, чтобы сражаться в надежде на победу? -  
спросил Снибрил. Он обернулся навстречу манрангу, который нес на 
руках человечка.
	-  Наш Джеридан погиб, и один из дефтминов пал-  сказал 
манранг.	-  И один из человечков. Но вот этот все еще... жив.
	-  Это Дерна,-  сказал Атан.-  Моя... дочь.	Она должна была 
погибнуть. В определенном смысле... она, должно быть, мертва.
	-  У нас есть кое-какие лекарства,-  сказал Снибрил спокойно.
	-  Или мы могли бы ее сейчас же похоронить, если это то, чего ты 
хочешь.
	Он выжидательно посмотрел на мастера по изготовлению 
кирпичей, который так побледнел, что казался белым.
	-  Нет,-  отозвался тот чуть ли не шепотом.
	-  Хорошо. Потому что мы ни за что не стали бы этого делать,-  
отозвался Снибрил с живостью.-  Ну, тогда, значит, вы пойдете с нами.
	-  Но я не знаю... что произойдет дальше,-  сказал человечек.-  Я не 
могу вспомнить!
	-  Вы присоединились к нам и отправились в Уэйр,-  ответил 
Снибрил.
	-  Я не помню, что должно случиться!
	-  Вы присоединились к нам,-  повторил Снибрил.
	Лицо Атана выразило облегчение: это чувство затопило его, как 
волна.
	Внезапно лицо его показалось безумно счастливым, как у ребенка, 
получившего новую игрушку.
	-  Да? Присоединился? -  спросил он.
	-  А почему бы и нет? -  сказал Снибрил.-  Это, должно быть, 
лучше, чем умереть.
	-  Но это... это образ мыслей танорга,-  сказал Атан.-  Будущее -  
это Будущее, а не... не...-  он поколебался; казалось, он обескуражен,-  
но... может... быть, и впрямь?.. Может быть, будущее окажется совсем 
иным?
	-  Выбирай сам,-  ответил Снибрил.
	-  Но судьба, рок...
	-  Это нечто, что ты строишь сам по мере того, как жизнь течет,-  
сказал Снибрил.-  Сейчас я как раз узнаю это и убеждаюсь в этом.
	Он поднял голову, услышав слабый звук,-  настолько слабый, что 
не будучи охотником, его нельзя было расслышать, ведь жизнь охотника 
зависит от того, замечает ли он самый слабый, едва слышный шум. На 
мгновение ему показалось, что он увидел бледную фигуру среди теней и 
она ему улыбалась. Потом исчезла.
	Джеридан был похоронен среди ворсинок вместе с дефтмином, 
благородным Па