от киля до клотика провонял колдовством.  Колдовством  древним,  жутким  и
смертельно опасным! Ни с чем подобным он еще не сталкивался. Стало  трудно
дышать, в животе закололи тысячи игл.  Эйрар  был  вовсе  не  уверен,  что
справится. Он чуть не бросил все дело, удержавшись только при мысли:  этак
ему никогда не вырваться отсюда  на  помощь  Рогею.  Либо  возвращаться  в
Наарос, к Фабрицию на поклон... либо уж стоять до конца!
   Он повел заклятие дальше, и призраки окружили его, жутко гримасничая  и
щерясь по ту  сторону  пентаграммы.  Порождения  преисподней  клубились  и
перетекали, изменчивые, как расплавленный воск. Кошмарные хари то угрожали
ему, то расточали посулы,  уговаривая  отступиться.  Пентаграмма  защищала
его, но адские голоса звучали в мозгу, нестерпимые, словно ножи, скребущие
по мраморным плитам - дикая боль едва не исторгла у него крик, который, он
знал, погубил бы его безвозвратно.  И  все-таки  Эйрар  выдержал  и  довел
заклинание до конца. Спасительная серая мгла сгустилась  вокруг,  оттесняя
изгнанную мерзость от йолы и от него самого. Эйрар почти физически  ощутил
и увидел ее... Пот ручьями тек по его телу,  колени  подламывались.  Теряя
сознание, он свалился на пол каюты...
   Очнувшись, он сумел лишь дотянуться и слабо постучать в крышку  люка  -
выбраться самостоятельно не было сил. Стук  услышали.  Люк  открылся,  его
вытащили на палубу, залитую полуденным солнцем.
   Двое рыбаков сидели на борту, свесив ноги и  беспечно  болтая;  дети  с
визгом носились по берегу, играя в войну и размахивая  щитами,  сделанными
из панцирей королевского краба. Эйрар почувствовал, как  стянуло  на  лице
кожу... и снова свалился.
   Окончательно он пришел в себя, лежа  в  постели.  Светловолосая  Гитона
сидела подле него, держа на коленях чашку  рыбного  бульона.  Увидев,  что
Эйрар зашевелился, она поднесла к его губам роговую ложку. Эйрар  принялся
жадно глотать горячее, душистое  варево...  Потом,  поблагодарив  девушку,
попросил ее сходить за отцом.
   - Он на промысле, - Гитона опустила глаза и некоторое время молчала.  -
Ничего... я хочу сказать, я тоже падала  в  обморок,  когда  у  меня  была
лихорадка. Ты болен, наверное?
   - Болен? Я?.. Да нет! Со мной так всегда, когда поколдую.
   - Мелибоэ, когда  шел  ворожить,  наказывал  держать  для  него  стакан
горячего вина наготове. Однажды он заколдовал маленькую обезьянку, которую
Эрб привез мне с Островов Пряностей... Она сразу стала  ручной,  но  скоро
умерла.
   - Позови Эрба, пожалуйста... ох, нет,  не  могу  двинуться,  все  кости
болят.
   - Вот и Мелибоэ... Знаешь, он  никогда  не  нравился  маме.  Когда  она
узнала, что скоро привезут еще  одного  чародея,  она  сразу  собралась  и
уехала в гости к тетушке... в Линкефинг.
   - А если бы, - спросил Эйрар, - твоя мама осталась взглянуть на  нового
чародея?..
   На сей раз никакого сомнения не было - щеки Гитоны заалели,  точно  две
розы:
   - Я... я не знаю. Мама до смерти не любит все эти штуки  и  ссорится  с
папой. Она даже Висто чуть не отказала от  дома,  когда  он  попросился  к
Мелибоэ в ученики. Понимаешь... когда я родилась, они позвали ясновидящую,
и та предрекла, будто черная магия должна принести мне беду.
   - Представь, и  со  мной  то  же  самое!  Эльвар  Эйрарсон,  мой  отец,
разбирается в астрологии, так вот, он составил мой гороскоп, и  оказалось,
что примерно в этом году мне будет угрожать что-то потустороннее. Но  если
я вывернусь, звезды, мол, ну просто сами меня понесут. Отец думал ближе  к
делу расспросить небеса поподробнее, да тут граф Вальк издал этот  указ  -
значит, чтобы мы, дейлкарлы, не смели ничем таким заниматься. Вот я до сих
пор и не знаю, где соломку стелить.
   - У нас, на островах, редко считаются с указами,  когда  речь  идет  об
участи сына.
   - Ага... - сказал Эйрар и вдруг спросил: - Висто - твой жених?..
   - Нет, мы с ним просто дружок  и  подружка,  ну  знаешь,  всегда  сидим
вместе, когда собираются гости... Висто сказал,  что  пойдет  с  тобой  на
войну.
   - Хм... а вот у меня никогда не было подружки, чтобы  сидеть  вместе  в
гостях. Да и гости... всех наших соседей давным-давно согнали с земли...
   Оказывается, она легко и часто краснела:
   - Я назовусь твоей подружкой и сяду рядом с тобой на вечеринке.  И  как
им не стыдно болтать про тебя всякую чепуху, ведь ты и заболел оттого, что
хотел им помочь!
   Вот это были  интересные  новости!..  Эйрар  попытался  приподняться  в
постели:
   - Болтают?.. Что же про меня такое болтают? И кто именно,  хотел  бы  я
знать?
   - Да все! - Она всплеснула руками, едва не  выронив  чашку.  -  Папа...
потом Ове Губошлеп... да все! Им не нравится, что тебя  уж  слишком  легко
взяли тогда на дороге, мол, хорош ты после этого волшебник.  Они  говорят,
что ты наколдовал с гулькин нос, а лежишь пластом,  точно  Бог  знает  как
перетрудился.  Они  говорят:  идти  воевать,  так  неплохо  бы   подыскать
предводителя побойчей. Кое-кто отказывается...  Висто  уже  разругался  со
всеми и...
   - А пошли они к дьяволу, сволочь неблагодарная,  -  выругался  Эйрар  и
тотчас спохватился: - Прости, Гитона, они же твоего  племени...  я  совсем
позабыл.
   - Это ты нас прости, мы в самом деле кругом перед  тобой  виноваты.  Не
сердись на них, они ничего такого не имеют в  виду...  просто  болтают.  А
знаешь, Эрб и Висто прямо загорелись  гонять  морских  демонов  копьями  и
стрелами, как ты предлагал. - Она вдруг хихикнула: -  Только  вот  дело  в
том, что самый меткий лучник в здешних местах - это... я.  Еще  бульончику
хочешь?
   - Пожалуй, - сказал Эйрар, продолжая хмуриться. Потом кое-как  заставил
себя  улыбнуться:  -  Я  слыхал,  дружок  и  подружка  должны  для  начала
обменяться  подарками...  -  протянул  руку  и  пошарил  в  своей  одежде,
сложенной у постели: - Вот, держи брошку... моя мама носила.  Говорят,  ее
сделали гномы, я, правда, не очень-то верю.
   - Ой, - взметнулась Гитона, - а у меня  ничего  нет...  Погоди,  может,
прядку волос? У нас, на Джентебби, есть такой обычай... Дай-ка нож!
   - Лучшего отдарка и придумать нельзя, - сказал Эйрар, улыбаясь  уже  от
души. - А теперь  объясни  мне,  пожалуйста,  где  и  каким  образом  дочь
Загребного выучилась натягивать тетиву?
   - Видишь ли... у  нас  на  Джентебби  девушки  носят  зимние  плащи  из
куропаточьих шкурок с перьями. Обычно для них охотятся братья.  А  я  сама
добывала себе плащ, ведь брата у меня нет.
   - Ну и как же ты охотилась?..
   Вот так они болтали о том и  о  сем,  пока  не  стало  смеркаться.  Тут
Гитона, спохватившись, упорхнула готовить ужин отцу,  который  должен  был
вот-вот возвратиться. Эйрар закрыл глаза и стал  думать  о  том,  что  он,
должно быть, в самом деле выглядел прескверно, валяясь без сознания там на
йоле; и еще о том, какими все-таки отъявленными негодяями были Рудр и  его
молодцы...
   И все-таки этот день определенно доставил ему не одни только огорчения.



8. НА ОСТРОВАХ. "ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!"

   К утру поднялся ветер,  небо  заволокло  тучами,  мимо  окон,  крутясь,
помчались снежные хлопья. Тяжелая зыбь вкатывалась  в  гавань,  раскачивая
корабли у причала. Запивая пивом устрицы,  поданные  Гитоной  на  завтрак,
Рудр объявил, что по этакой погоде в море делать  нечего,  так  что  Эйрар
вполне может заняться  следующим  кораблем.  Эйрар  наотрез  отказался,  и
старый рыбак пришел в  совершенно  невозможное  расположение  духа.  Двоим
молодым людям предстоял поистине нелегкий денек в его обществе. Их  спасли
Висто, Эрб и еще двое-трое парней, появившиеся на пороге.
   У каждого висело за спиной по колчану - знать, мысль о том, что демонов
можно было отвадить не только колдовством, но  и  оружием,  в  самом  деле
запала им в сердце.
   - В твоих краях, говорят, родятся славные лучники, - сказал  Долговязый
Эрб. - Нет настроения поделиться парой секретов?
   Эйрар покосился в окно:
   - Больно ветрено...
   Посыпались  презрительные  смешки,  Висто   опустил   глаза,   но   Эрб
невозмутимо ответил, что возле пристани найдется длинный навес для вяления
рыбы:
   - Он достаточно просторен, да и от ветра прикроет.
   На улице оказалось ужасающе  холодно.  Тем  не  менее,  ледяной  воздух
неплохо взбодрил Эйрара, да и Гитона всю дорогу щебетала, как птичка.
   Когда  забрались  под  навес,  ему  пришлось  еще  раз  убедиться,  что
величайшие  замыслы  нередко  срываются  из-за  мелочей.  Мало  того,  что
царивший там запах могли выдержать только привычные носы рыбаков -  навес,
как выяснилось, насчитывал в длину едва сотню шагов, то есть  был  слишком
короток для уважающего себя стрелка. Ко всему прочему, Эйрар решительно не
видел, из чего бы сделать мишени. Пожалуй, он так и повернул бы домой ни с
чем, если бы не Гитона. Девушка принялась  весело  рыться  среди  хлама  и
наконец с помощью Висто разыскала пару старых корзин из-под рыбы.
   Она взялась стрелять первой и вогнала  стрелу  точнехонько  в  яблочко.
Потом черед дошел до парней,  и  тут  Эйрар  почувствовал  себя  полностью
отомщенным. Мало того, что они бессовестно мазали, - этому он ничуть бы не
удивился, - они еще и целились каким-то вывихнутым способом. Вместо  того,
чтобы вставать боком к мишени и тянуть тетиву к уху - припадали на колено,
прижимали к груди пяточку стрелы и лишь потом левой рукой толкали  лук  от
себя, смешно и совершенно по-женски.
   Тут Эйрар впервые заметил то, что бросилось бы ему  в  глаза  с  самого
начала, не будь он разбит ворожбой умственно и телесно: а  именно,  что  у
них у всех были совсем короткие луки, вроде тех  роговых,  что  возят  при
седле язычники Дзика.
   - Дай мне, - попросил он Висто, думая показать  им  правильный  способ.
Однако маленький лук оказался страшно тугим, натянуть его было  не  легче,
чем стащить с неба луну. Рука  Эйрара  дрогнула,  стрела  сорвалась,  ушла
далеко в сторону и засела в стропилах.
   Кто-то  захохотал,   кто-то,   разуверившись   в   хваленом   искусстве
трангстедца, отпихнул его в сторону.
   - А ну, тихо!  -  прикрикнул  Эрб.  -  Парень  хотел  показать  кое-что
новенькое, вот только лук Висто малость для него туговат. Гитона, дай  ему
свой, пусть попробует снова.
   - И попробую, - сказал Эйрар упрямо. - Проклятая  ворожба:  становишься
слабее девчонки!..
   На сей раз он тщательно утвердил ноги, медленно поднял  лук  и  спустил
тетиву. Его стрела воткнулась рядышком со стрелой Гитоны, едва не расщепив
ее. Парни загомонили  одобрительно  и  изумленно,  а  Гитона  захлопала  в
ладоши.
   - Я слыхал, - сказал Висто, - так целятся на  севере:  в  Корсоре  и  в
Ставорне.
   - Не только на севере.  Повсюду  в  нагорьях,  -  ответил  Эйрар.  -  У
мариоланских охотников, что захаживали к нам в гости из-за Кабаньей Спины,
такой же обычай. А так, как вы -  от  груди,  да  с  колена  -  разве  что
стрелять мелких зверюшек в лесу. Ну, может, еще  морского  зверя,  если  в
упор. А вот вепря или медведя, если жить не надоело, бьют издали. Я уж  не
говорю про врагов на войне. Или про демонов!
   - Чем же все-таки лучше твой способ? - спросил  кто-то  из  рыбаков.  -
Сдается мне, дело в навыке, а не во всяких там выдумках!
   - От неверного навыка проку, как от  козла  молока.  -  Эйрар  приложил
новую стрелу к тетиве и натянул лук. - Вот смотри. Я гляжу  вдоль  стрелы,
остается лишь взять чуть выше на дальность, да еще прикинуть на ветер.
   Он спустил тетиву. Стрела свистнула и впилась в мишень рядом с  первыми
двумя.
   Висто шагнул вперед, держа лук наготове:
   - Теперь я!
   Молодой рыбак очень старался, но расположил ноги неправильно и вдобавок
вывернул шею, пытаясь "глядеть вдоль стрелы". В результате  тетива  больно
рванула ему ухо, а стрела отлетела вверх и упала  посередине  навеса.  Все
снова захохотали, но совсем не так, как вначале, а Гитона сказала:
   - Я смотрю, тут недолго и покалечиться! Сделай милость, дружище  Эйрар,
поставь меня, как полагается!
   Ему пришлось почти обнять ее, показывая, как правильно держать руки,  -
ощущение близости ее тела подарило неведомое прежде блаженство, и, хоть  в
яблочко Гитона и не попала, для первого раза выстрел вышел  отменный.  Тут
уж глаза начали разгораться,  и  с  шутками  и  прибаутками  все  кинулись
пробовать, пока, наконец, со второго или с третьего раза до Эрба  внезапно
дошло, как это все-таки делается, он сильно натянул тетиву... и его лук  с
громким треском переломился.
   - Вот незадача! - огорчился Эрб, разглядывая половинки, болтавшиеся  на
тетиве. - Эй, знаток! И чем же я, по-твоему, погубил добрый лук?
   - Дело не в тебе, - ответил Эйрар, подумав. - Похоже, эти  луки  просто
коротковаты для серьезной стрельбы.
   - Так. - Эрб склонил голову, кадык на худой шее двинулся вверх-вниз.  -
Так я и думал, что этим все кончится. Знаешь что, приятель? В этом деле  а
полностью на твоей  стороне  и  считаю,  что  лишняя  наука  не  повредит,
особенно тем из нас, кто пойдет с тобой под знамя Крылатого Волка.  Может,
это хоть даст нам лишний шанс уцелеть. Но сейчас на Вагее  нет  ни  одного
подходящего лука, и сделать их не из чего. Не рубить же лес в зимнюю пору.
Придется повременить, пока кто-нибудь выберется в Наарос или  Мариаполь  и
привезет луки  или  хоть  выдержанное  дерево.  А  покамест  управляйся  с
демонами сам, как уж умеешь.
   "Вот оно что! - с горечью  думал  Эйрар,  устало  поднимаясь  назад  по
крутой улочке вместе с Висто и Гитоной. - Провели, точно мальчишку! И  все
ради того, чтобы дать Рудру настоять на своем..."
   Тем  временем  снег  пошел  гуще,  под  стенами  домов  намело  уже  по
щиколотку. Гитона вслух  восторгалась  снежинкой,  севшей  на  ее  руку  в
маленькой варежке. Висто попробовал утешить Эйрара:
   - Не огорчайся, друг! Зато ты, говорят, заткнул за пояс самого Мелибоэ.
Спроси кого хочешь: все тебе скажут, что таких, как ты, заклинателей здесь
еще не бывало.
   Эйрар мрачно хмыкнул:
   - Ну да, рассказывай. Я ведь знаю, как меня ославили  из-за  того,  что
мне стало плохо на йоле. Не хочу ничего  больше  слышать  про  заклинания!
Ничего в них хорошего, пакость одна!..
   Гитона высунулась из-за плеча Висто:
   - А Мелибоэ? Все любят его, все уважают. Он был так добр к нам...
   - Добр?! - Возмущенный Эйрар даже остановился, тем более, что они почти
дошли уже до дверей. - Ничего себе добр!..  Он  отпугивал  ваших  демонов,
населяя  корабли  еще  более  страшными  существами!  Может,   демоны   их
по-первости и боялись,  но  всякий  раз  привыкали  и  только  становились
наглее!  Вроде  как  питались  его  же  колдовством,  понимаете?  Как   бы
объяснить... То, что делал Мелибоэ, похоже на пение сирен: люди слушают  и
слушают их, пока не погибнут. Мелибоэ!.. Он такое развел у Рудра на  йоле,
что оно и меня едва не сожрало, пока я колдовал!..
   Висто сжал его руку:
   - Если я могу чем-нибудь пособить тебе...
   - Чем? С луками сорвалось - знать, придется уж мне страдать до конца!
   Вдвоем с Гитоной они вошли в дом.  Обед  в  тот  день,  понятное  дело,
запоздал, и Рудр принялся выговаривать дочке. Желая отвлечь старика, Эйрар
завел разговор о колдовских чарах, морских демонах и  кораблях.  И  вскоре
раскаялся. Слово за слово, пришлось  выложить  всю  правду  о  вскрывшемся
двуличии Мелибоэ и  о  той  дряни,  которой,  как  выяснилось,  йола  была
нашпигована до последней доски. Рудр успокоился,  только  вымучив  у  него
клятвенное обещание расколдовать и защитить каждую шлюпчонку флотилии.
   Но вовсе доконала Эйрара аскетического вида особа, явившаяся в дом  под
вечер. Несмотря на суровую внешность, она оказалась  невероятно  болтлива.
По ее словам, ей житья не давали крысы, так что не мог  бы  милый  молодой
человек помочь каким-нибудь заклинаньицем?.. Как  ни  пытался  он  от  нее
отделаться, она лишь назойливее трещала. Наконец, обессилев, он  нацарапал
на клочке пергамента несколько зловещих имен: Ангат, Хвард, Утезиторьон!..
- пририсовал несчастного вида цветочек  и  велел  посетительнице  ровно  в
полночь пропитать клочок топленым свиным салом и вложить в крысоловку.
   Когда несносная дама наконец  убралась  восвояси,  Гитона  скорчила  ей
вслед рожицу и высунула язык, зато Рудр, явно придя в хорошее  настроение,
весело посмеялся при виде отвращения, написанного у Эйрара на лице.
   - Понимаешь теперь, - спросил он, - почему Эрб так рвется  с  тобой  на
войну?
   - Это... его жена?..
   - Мимо: сестрица. Да разве такая  даст  парню  завести  жену  или  хоть
любовницу? Уф-ф, до чего разные все же люди на свете. Я встречал таких  на
рыбных базарах: перепотрошат весь твой улов, потом купят  полторы  килечки
для кота. Уж мне эти бабы, тут впрямь из дому сбежишь! Да вот хоть Гитона:
всю плешь проела отцу с этими твоими луками, ну ни дать  ни  взять  вторая
Эрвилла... Эрбова сестрица, я имею в виду. Пришлось ведь пообещать послать
кого-нибудь в Мариаполь...
   - В Мариаполь? Не в Наарос?
   - В Нааросе, милый мой, теперь от каждого  чиха  захлопывают  городские
ворота и бросаются с обысками по домам. Стоит Рыжему Барону приметить, что
рыбаки Джентебби покупали оружие, и он примется  разнюхивать,  а  что  это
такое мы тут затеваем. Неохота, знаешь  ли,  выяснять,  удержит  его  наша
хартия или нет...
   Следующий день занялся морозным и  ясным.  Эйрар  отправился  в  гавань
раненько утром, вместе с Рудром,  когда  рыбацкая  флотилия  готовилась  к
выходу в море - кроме одной шхуны, на которой за последнее  время  погибло
всего больше людей. Работа  оказалась  страшно  тяжелой,  почти  такой  же
тяжелой, как и на йоле. Однако теперь Эйрар знал, чего ждать, и куда легче
прежнего разогнал жутких  пришельцев,  облепивших  незримый  кристалл  его
пентаграммы. Он даже не потерял сознания,  когда  заклубился  спасительный
серый туман, - впрочем, разница была не особенно велика, ибо все его мышцы
словно растворились, и он не мог шевельнуться. Он  лежал  на  полу  каюты,
похожий на пьяного. Он все видел и слышал, но разум был пуст и не способен
родить ни мысли, плеск воды и шаги по палубе входили  в  сознание,  как  в
послушную глину, но и только.
   Спустя время рыбаки все же подняли люк и заглянули в каюту, несмотря на
строгий запрет. Эйрар еще не мог говорить, а когда его вытащили на  палубу
- не вынес яркого света и зажмурил глаза.
   - Ну и что нам делать с этой дохлятиной? - послышался голос. - Снести к
Гитоне или здесь положить, чтобы очухался?
   - Отнесем, - посоветовал другой. - Чего доброго, еще палубу обмарает.
   - А ты сам стрелять-то ходил с ними, Сивальд?
   - Ходил. Бери за ногу... вот так... Неплохо управлялся с луком  Гитоны,
но стрелять из лука Висто - кишка тонка оказалась.
   - Да, вот уж кому нынче не позавидуешь, так это Висто.  Втемяшилось  же
старику спихнуть девку за чародея - если она в самом деле еще девка, ха!..
   - У тебя, Ове, не язык, а помойка. Ты  что,  не  рад  был  бы  выложить
тысячу сольваров, чтобы только избавиться от проклятия Край?  После  того,
как твоего брата?.. Тысяча сольваров, это подороже будет, чем  девка.  Или
там не девка, нам-то какая разница.
   "Ове... - подумалось Эйрару. - Верно, Ове Губошлеп, тот мордастый,  что
пялился на Гитону тогда под навесом и все норовил встать к ней  поближе...
а она отстранялась брезгливо... точно от слизня какого-нибудь..."
   - А ты, Сивальд, гавкаешь, как тюлень в брачную пору. Пусть старый Рудр
сам управляется со своим бабьем, его забота! Вот  что  меня  действительно
достает, так это насчет  тех  пятидесяти.  Все  одно,  что  самим  прыгать
демонам в лапы. Пятьдесят! У нас за десять лет столько не погибало!
   - Ну, на сей счет можешь не волноваться.  Окрутят  их  с  Гитоной  -  и
никакого разговора о войне больше не будет!
   - И хорошо бы. На кой шут нам, вольным рыбакам, все  это  сдалось  -  с
нашей-то хартией и лигами моря досюда из Наароса?
   ...Эйрар трудился еще неделю, и приходилось ему нелегко,