совсем, и  к  западу,
сколько хватит глаз, простерлась равнина песка и  грязи,  потом  -  чистый
песок, а дальше было только синее море и бурые воды  Веллингсведена,  тихо
изливавшиеся в синеву.
   Это значило, что наступил самый напряженный момент. Всадники замерли  в
седлах, следя за тем, как Эйрар Ясноглазый смотрит из-под руки  в  морскую
даль, ища корабли, которым следовало там появиться... если только судьба и
вправду сулила им вырваться из западни.
   - Они не пришли!.. - яростно выкрикнул Эвименес, но Эйрар перебил:
   - А ну гляньте вон туда, на север:  что  там  за  светлые  пятнышки  на
горизонте - то появятся, то пропадут? Эй, рыбаки! Не паруса ли  играют  на
солнце?
   - Ничего не вижу, -  сказал  кто-то,  но  Эрб  пригляделся  и  радостно
завопил:
   - Клянусь Колодцем, паруса! Паруса!..
   Некоторое время прошло в молчании. Корабли приближались, и вскоре ни  у
кого не осталось сомнений - это шел Ос Эригу.  Шел  прямо  к  ним.  Многие
воины спешились, разминая ноги, кое-кто начал шарить по седельным сумкам в
поисках еды и питья. Вожди советовались, соображая, что предпринять.
   - Все зависит, - сказал Альсандер, -  от  того,  делал  ли  уже  герцог
высадку на берег в этом походе. Если  да,  он  скорее  всего  примет  нас,
стоящих вооруженными на берегу,  за  местное  ополчение  и  валькинговскую
конницу, поднятую по тревоге. В этом случае он, пожалуй, решит  высадиться
и напасть. А вот если он не подходил еще к берегу - кабы  он  не  посчитал
нас  терциариями,  подоспевшими  из  Ставорны.  Тогда  он,  чего  доброго,
повернет прочь. Этот человек знает, чти делает, и военного  опыта  ему  не
занимать. Он вывел в море всю свою силу ради неожиданного удара  -  но  на
рожон не полезет, за это я поручусь.
   -  Не  больно  по-рыцарски...  -  заметил  Эйрар,   на   что   карренец
расхохотался, а Рогей буркнул сквозь зубы:
   - Настоящие рыцари нынче - вроде господина Ладомира Ладомирсона,  сидят
по щелям, слушая,  как  герольды  объявляют  награды,  назначенные  за  их
головы. Когда же  рыцарь  заплывает  жирком,  он  превращается  в  герцога
Роджера... Ну да не в том речь. Надо  бы  нам  как-нибудь  дать  знать  на
корабли, что мы не враги. Но и тогда остается только  гадать,  как-то  еще
нас встретят!
   Да, тут без толку было махать руками с берега - герцог мог счесть,  что
его заманивали в засаду. Но в это время к вождям  обратились  шелландцы  и
предложили пойти поискать кожаную лодку из тех, что были в ходу в  здешних
местах. С ними отправились Эрб, несколько рыбаков  и  Рогей  -  на  всякий
случай, в качестве посла.
   - А не поехать ли и тебе с ними? - подтолкнула Эйрара Эвадне,  но  того
одолела внезапная робость при мысли о встрече - вот  так  прямо,  лицом  к
лицу! - со столь знаменитым воином и вельможей... да еще  и  вести  с  ним
переговоры!   Он   пробормотал   нечто   невразумительное,   отговариваясь
котенком... Плейандер глумливо усмехнулся, Эвадне заметила его  усмешку  и
тотчас сцепилась с братом из-за  какого-то  пустяка.  Эйрар  затосковал  и
отправился  разыскивать  Мелибоэ,  а  воины,  рассевшись  на  песке,  знай
беспечно болтали между собой, строили какие-то планы...
   Философ  расположился  на  склоне  дюны,  аккуратно  подстелив  плащ  и
привалившись спиной к жесткому  кустику.  Доспехов  на  нем  не  было;  он
пристально глядел в море, где  уже  совсем  отчетливо  виднелись  стройные
корабли.
   - Я хотел бы, - сказал ему Эйрар, - узнать твое просвещенное мнение  по
одному философскому вопросу. Сам я долго над ним размышлял, но  так  и  не
нашел решения по душе.
   - Что за вопрос? - Казалось, волшебнику было вовсе не до него.
   - Я к тому, что - неужели по любой дороге можно прийти только в Бриеллу
либо в Каррену? Или все-таки есть еще какой-нибудь путь?
   - Юноша, я отвечу на любой твой вопрос,  только,  ради  всего  святого,
прекрати изъясняться загадками. Так что тебе от меня надобно?
   - Вот что... - Котенок гонялся по песку  за  сухим  листиком,  и  Эйрар
рассеянно наблюдал за ним, подыскивая слова. - Вот что: должны ли все люди
полностью подчиняться общему мнению, как утверждал  тот  дезерион,  убитый
Плейандером? По мне, это все равно, что быть  слепым  муравьем.  А  Эвадне
говорит, что другой путь всего один - как у них в  Каррене:  дети  слепцов
тоже должны просить милостыню. Но какой же дейлкарл на это согласится?
   Тут послышался крик, люди побежали к  реке,  указывая  пальцами.  Эйрар
поднялся на ноги: из-за поворота реки  появилась  лодка.  Она  шла  как-то
странно, боком, чуть ли не вприпрыжку. Потом  океанские  волны  приняли  и
закачали ее. Воины захохотали, когда сидевший в лодке Рогей очень понятным
движением свесил голову через борт: где уж ему, сухопутному человеку, было
вынести качку.
   Мелибоэ даже не повернулся в ту сторону:
   - Они нашли лодку, не так ли? Что  ж,  значит,  мы  спасены...  и  твоя
Дейларна, похоже, на время избавлена от обоих зол.  Однако  я  думаю,  что
девочка в конечном счете права... как правы утверждающие, будто ни один из
нас в итоге не уйдет от старухи с косой. Видишь ли... насколько я понимаю,
твой идеал - быть свободным и трудиться всем вместе. Тут все хорошо,  пока
вместе собираются двое-трое - строить хлев или охотиться  на  медведя.  Но
если в  страну  вторглись  враги  или  случилось  что-то  еще,  с  чем  не
справиться поодиночке -  что  остается  делать,  как  не  признать  вождем
человека, которого добрая половина в глаза-то не видела, а кое-кто даже  и
не слыхал, что такой вообще есть? Может ли человек отдать больше, чем  его
верность и сила мышц? Может ли каждый править? Нет, не может.
   - Я не вижу, каким образом...
   - Вот заладил - не вижу, не вижу! Сын Эльвара,  я  могу  лишь  раскрыть
перед тобой книгу, но читать ее ты должен сам.  Однако,  так  уж  и  быть,
помогу тебе разобрать ее по  складам...  Итак,  -  начал  он,  пристукивая
пальцем, - допустим, военный вождь избран. Неважно, каким образом. Итак, у
него власть. Но ведь он не бессмертен. Если его убьют в  битве  -  считай,
все пропало... если только не сыщется человек, способный  без  промедления
занять  его  место.  Вот  так,  милый   мой,   и   образуются   постоянные
правительства: верхи, облеченные властью, и доверяющие этой власти низы. И
мне известны лишь два способа поддерживать  все  это  в  равновесии.  Путь
Бриеллы - либо путь Каррены. Ну да, тут, конечно, полно всяких тонкостей и
хитростей; все они поименованы в книгах  -  книги,  видишь  ли,  для  того
именно и существуют, - но ежели покопаться, всякий раз  приходишь  либо  к
одному, либо к  другому.  Как  распознать?  Да  очень  просто:  если  дело
решается происхождением - мы в Каррене. А если арифметикой  -  перед  нами
Бриелла. И в любом случае те, что внизу, не больно-то свободны...
   - Есть еще герцог Микалегон, - напомнил Эйрар. Ему до  смерти  хотелось
спросить, какой путь предпочел бы сам чародей, но робость перед  философом
и боязнь показаться совсем уж наивным сковывали язык.
   - Да, есть такой, - ответил Мелибоэ. - Вон он там, в море, на кораблях.
Ишь как они сгрудились вокруг лодки - верно, смекнули, что  она  доставила
важные новости. Да, приглядись к нему повнимательнее,  Эйрар  Счастливчик!
Вот у кого свобода, так свобода - хочешь, оставайся при нем, а не хочешь -
ступай на все четыре стороны...
   И маг откинулся назад, прислонясь к кусту и обратив взор на море. Эйрар
понял, что разговор кончен, но все-таки спросил еще:
   - А что за опасность ждала меня в Геспелнице?
   - Случилось такое, чего тебе,  пожалуй,  до  смерти  не  расхлебать,  -
загадочно ответил волшебник и отказался что-либо  пояснить,  лишь  почесал
подбежавшего котенка под подбородком...
   Между тем парусники совсем заслонили  утлую  лодку;  на  иных  спустили
пестрые паруса, так что корабли дрейфовали  почти  неприметно  для  глаза.
Потом донесся еле слышный за расстоянием  голос  сигнальной  трубы.  Эйрар
напряг зрение и различил, как по палубам засновали крохотные фигурки,  как
спущенные шлюпки коснулись воды и побежали к берегу по гребням волн, точно
водяные жуки.
   Один из Звездных Воевод окликнул  Эйрара  по  имени.  Пора  было  снова
становиться вождем. Следовало позаботиться о  Сивальде,  в  кровь  стершем
ногу, разобраться с Гиннбредом, клявшимся, будто у  него  стащили  кинжал.
Люди  столпились  у  кромки  прибоя,  Эвименес  ругался,  пытаясь  навести
порядок, а конники снимали вьюки с лошадей.
   ...Эйрару второй раз предстояло путешествие по морю, но  впервые  -  на
таком большом корабле, и оттого он слегка растерялся,  когда,  взобравшись
на борт, увидел трапы вниз и вверх - на полуют -  и  множество  грозных  с
виду воинов, стоявших на шканцах. Корабль показался ему сущим  городом  на
плаву.
   -  Осторожно  -  третья  ступенька,  -  сказал  кто-то  над  ухом,   но
предупреждение запоздало - Эйрар запнулся о  сломанную  доску  и  едва  не
упал. Там, наверху, рядом с похожей на огромного кузнечика баллистой стоял
в окружении свиты богатырского роста мужчина, казавшийся еще выше  оттого,
что Эйрар поднимался к нему снизу  по  трапу.  Он  был  облачен  в  ржавую
кольчугу, продранную на плече, ни дать  ни  взять  лопнувшую  под  напором
могучих мышц, распиравших ее изнутри. Спутанная грива жестких черных волос
падала на широченные плечи, густая борода торчала во все стороны, обрамляя
лицо, на котором выделялись кустистые брови и широкий нос.
   - А это,  -  прозвучал  голос  Рогея,  -  благородный  господин  Эйрар,
владетель имения Трангстед, что в  Вастманстеде,  родовитый  и  доблестный
вождь, уже дважды преуспевший в том, чего карренским Воеводам  не  удалось
еще ни разу - а именно, повергнуть наземь алый треугольник Бриеллы...
   - Добро пожаловать, Эйрар из Трангстеда!  -  прогудел  богатырь  и  сам
подался на три шага вперед, чтобы пожать Эйрару руку, словно тот был самое
меньшее  принцем.  -  По  совести  молвить,  не  Бог  знает  какая   честь
переплюнуть карренцев - я-то уж всласть пограбил  тамошние  города,  -  но
чтобы одолеть Пик Бриеллы, надо быть воистину верхолазом!
   - Карренские Воеводы... - начал было Эйрар, но  прежде,  чем  он  успел
хоть словом засвидетельствовать их славу и свою собственную  скромность  -
прославленный герцог уже повернулся навстречу следующему, взобравшемуся по
трапу. Это был Альсандер.
   - Хо-хо! - загремел Микалегон и не просто пожал ему руку, -  до  хруста
стиснул в своей. - Вот кому никаких герольдов не надо! Ах ты, старый Мешок
Костей!.. Славными ударами мы с тобой обменивались в прежние времена -  и,
право, я чертовски рад, что ты нынче со мной, а  не  против  меня!  Альсид
тоже здесь, я надеюсь? С него причитается: его  хитроумие  однажды  стоило
мне доброго корабля...
   - Валькинги, скоты, убили его, - глухо ответил Альсандер,  и  Эйрар  во
второй раз удивился ему. Но  тут  на  палубу  поднялись  остальные;  снова
зазвучали приветствия, потом началась суета, паруса поползли вверх. Но  не
успела флотилия повернуть в открытое море, как  послышался  крик  с  мачты
одного из кораблей, а потом и из "вороньего гнезда" над их головами. Эйрар
тоже поглядел туда, куда указывали вытянутые руки,  и  увидел:  вся  гладь
Веллингсведена, от одного заросшего ивами берега до другого, была  покрыта
множеством лодок.
   - Кажется, мы вовремя оттуда убрались, - сказал Альсандер задумчиво.  -
Должно быть, толковый барон командует ставорненской терцией! Кто хоть  раз
видел, чтобы валькинги передвигались на лодках?
   - Я - не видал, - отозвался Микалегон. - Зато кое-кому из них, пожалуй,
придется  нынче  попробовать  передвигаться   вплавь.   Чтобы   хорошенько
запомнили на будущее, кто в море хозяин. Эй, шкипер! Держи прямо  на  них!
Да приготовьте-ка катапульты!
   - Лево руля, - тотчас долетело с кормы. Захлопали над  головой  паруса,
корабль  стал  разворачиваться.  Но  командир  терциариев  вовремя  почуял
опасность - лодки кинулись под прикрытие берега. Герцог Ос Эригу  в  гневе
топнул ногой по палубным доскам:
   - Вот так всегда -  за  удачу  приходится  платить  неудачей!  Господа,
нашему походу конец: в Малом Лектисе о нас уже знают, а  в  Смарнарвиде  -
наверняка узнают прежде, чем мы туда доберемся. Шкипер!  Курс  домой!..  А
вас, судари мои, прошу со мной: я желаю вам кое-что показать.



24. СЕВЕРНОЕ МОРЕ. ЧТО-ТО КОНЧИЛОСЬ

   ...И с этими словами он растворил низенькую дверцу под полуютом - такую
низенькую, что даже Альсандер, намного уступавший  в  росте  и  Эйрару,  и
герцогу,  был  вынужден  пригнуться.  За  дверцей  обнаружилось  помещение
шириной от борта до борта, с  окнами  по  сторонам  и  койками  под  ними.
Корабль покачивался, по полу  со  стуком  перекатывалась  всякая  всячина,
наваленная в беспорядке. Герцог Микалегон  нырнул  под  поперечные  бимсы,
поддерживавшие низкий потолок, и грохнул кулаком во внутреннюю дверь:
   - Эй там, проснулись?
   Эйрар не расслышал  ответа,  но  Ос  Эригу,  явно  удовлетворенный  им,
распахнул дверь. Входя следом за карренцами и Рогеем, Эйрар успел заметить
что-то яркое, мелькнувшее  в  лучах  света,  вливавшегося  сквозь  широкие
кормовые окна... И вот Микалегон отступил в сторону, поклонился и  простер
руку жестом ярмарочного зазывалы:
   -  Морской  орел  нынче  скогтил  золотых   фазанчиков,   хо-хо!   Как,
беззаконные  собаки,  вы  еще  не  на  коленях?  Неужели  вы  не   узнаете
достославную Аурию, принцессу Империи?
   И  точно:  перед  ними   стояла   высокая   светловолосая   девушка   в
зелено-золотом  одеянии,  с  капризным  ротиком  испорченного  ребенка   и
маленькой, червонного золота короной на бледно-золотых волосах,  уложенных
в замысловатую прическу. Эйрару бросилось в глаза, что  губы  у  нее  были
накрашены.
   Почтение к Империи сидело все еще  крепко:  Альсандер  первым  медленно
преклонил колено, за ним Плейандер и остальные, в том числе Эйрар.  Никому
не хотелось выглядеть невежей и грубияном.
   Девушка рассмеялась - звонко, точно золотой  колокольчик,  -  но  голос
прозвучал почти насмешливо:
   - Спасибо вам, господа - и поднимитесь скорее с колен, не то как  бы  я
не приняла всерьез вашу готовность служить, да не приказала вам  выхватить
мечи  и  прикончить  этого  так  называемого  храбреца,  воюющего   против
беспомощных женщин. Нет-нет, только не пытайтесь меня убедить, что  вы  бы
повиновались...
   Ос Эригу хмыкнул в бороду:
   - Пожалуй, принцесса. Или... а что, может, найдется среди вас хоть один
рьяный поборник Империи, которому захочется треснуть меня по башке?  Нету?
Жалко, я бы предложил ему честный поединок безо всякого  вмешательства  со
стороны... Другое дело, драться-то ему пришлось бы не  за  Империю,  а  за
нареченную невесту нашего общего друга,  четырнадцатого  графа  Валька  по
прозвищу Неразумный... Ладно, хватит трепотни! Мы  все-таки  воины,  а  не
менестрели.  Ступайте,  голубки,  прогуляйтесь  по  палубе,  а   мы   пока
побеседуем.
   - Нет,  что  за  манеры!  -  возмущенно  топнула  ножкой  золотоволосая
девушка, когда герцог крепко взял ее за локоток, выпроваживая за дверь. Но
Эйрар, по правде говоря, пропустил половину сказанного мимо  ушей  -  ибо,
поднявшись с колен  и  услышав  "голубки",  огляделся  в  поисках  второй,
увидел... и точно молния пригвоздила его к месту.
   Рядом с принцессой стояла еще одна девушка - и откуда-то он  уже  знал,
что будет следовать за Нею... за Нею всю жизнь, только за Нею, хотя бы это
было в некотором роде  изменой  Гитоне  и  тому  идеалу,  что  жил  в  его
воображении... Она была невысока ростом, но и не  мала,  с  не  Бог  весть
какими правильными чертами лица. Эйрар заметил точеный подбородок,  тонкие
ноздри... нет, нет, все не то, можно ли  словами  описать  молнию?  Он  не
взялся бы назвать даже цвет Ее глаз,  а  в  голове  сама  собой  зазвенела
песня:

   "Как я узнаю Ее, Единственную?
   Что я смогу к Ее ногам положить?
   Только взгляну в Ее глаза и пропою:
   жизни не жаль - позволь Тебе послужить..."

   Да, да, именно так; если бы вызов, брошенный  герцогом,  касался  Ее  -
Эйрар не колеблясь вышел бы на поединок не то что с Микалегоном - со  всем
его флотом. А  окажись  Она  невестой  Валька  -  впору  было  бы  бросить
восстание и Дейларну и последовать за Ней...  чтобы  только  видеть  Ее...
чтобы служить Ей...
   - Ми-и-и-иу!.. - запищал котенок в его поясном кошеле.
   Она, как раз проходившая мимо, остановилась:
   - Ой, котеночек!.. А можно взглянуть?
   Плохо соображая,  что  делает,  Эйрар  непослушными  пальцами  распутал
завязки. Во всем мире существовала только Она... только аромат Ее волос  и
одежд...
   Перепуганный котенок стрелой вылетел из кошеля, не дался ни ей, ни ему,
отчаянно  прыгнул  -  и  вцепился  коготками  в  обнаженную  руку  Эвадне.
Выругавшись, воительница яростно встряхнула рукой... котенок  сорвался  и,
отлетев прочь, со стуком ударился в нависающий  бимс.  Бормоча  проклятия,
Эвадне рассматривала  царапины  на  руке."  Эйрар  в  два  прыжка  пересек
просторную каюту  и  подхватил  полосатое  тельце.  Русая  головка  тотчас
склонилась над несчастным зверьком, но  даже  Ее  присутствие  Эйрар  едва
ощутил. Котенок дернулся раз, другой -  и  безжизненно  обмяк  у  него  на
ладонях. Эйрар скрипнул зубами, слезы  застлали  глаза.  Девушка  тихонько
всхлипнула, а герцог Микалегон сказал:
   - Прими, сударь, мои соболезнования. Право, я сожалею, что  прискорбная
случайность отняла у тебя любимца здесь, на моем корабле. Увы, ни человек,
ни зверь не бессмертен. Но к делу, господа, к делу!
   Эйрар обрел наконец голос и яростно крикнул:
   - Не случайность! Это был злой умысел - и я требую отплаты!
   Его рука сжимала кинжал. Герцог сдвинул  грозные  брови,  но  Эйрар  не
заметил.
   - Государь, - вмешался Мелибоэ, это  не  такая  уж  мелочь,  как  тебе,
должно быть, показалось. Для господина Эйрара кошка - своего рода знамя  и
талисман, приносящий удачу. Идя в бой, его люди несут перед собой на шесте
череп огромной кошки из тех, что водятся в горах Драконова Хребта.  Утрата
котенка для них - не просто плохое предзнаменование, но и оскорбление...
   - Вот как? Значит, в самом  деле  требуется  удовлетворение!  -  Герцог
опустился за привинченный к полу стол и грянул по нему  кулаком,  призывая
ко вниманию и тишине: - Вот  вам  мой  приговор.  Карренец  Эвандер,  тебе
следует полностью признать свою вину  и  заплатить  виру,  какую  господин
Эйрар посчитает достойной. Либо - поскольку, я вижу, здесь речь идет не  о
ценностях, но о чести - ты склонишь свой штандарт перед  кошачьим  значком
трангстедца; ибо в его жилах течет благородная кровь, а в  тебе  ее  -  ни
капли. Либо же, если господин Эйрар того пожелает, вы оба возьмете  оружие
и будете биться по закону Вольного Братства, до пролития крови - но  после
того пожмете друг другу руки и примиритесь!
   - Воистину скор твой приговор, государь Микалегон, - заметил Плейандер.
- А кто, собственно, дал тебе право творить над нами суд?
   - Верно, никто, - ответствовал герцог, - потому что у  нас,  в  Вольном
Братстве, всякий волен идти  своей  дорогой.  Если  хочешь,  я  сейчас  же
прикажу спустить шлюпку и высадить тебя точно в  том  месте,  где  ты  был
подобран.
   Плейандер и  Эвадне  бросали  на  герцога  испепеляющие  взгляды...  но
возразить было нечего. Эвименес вытащил  платок  и  стал  очень  тщательно
стирать кровь с руки сестры, но стирать  было  почти  нечего  -  крохотные
коготки едва поранили кожу. Эйрар  торопливо  провел  рукой  по  глазам  и
пробормотал:
   - Не надо мне никакой виры.
   И пожал руку Альсандеру, зато к Эвадне  даже  близко  не  подошел.  Ему
казалось - если бы их свели вместе, он бы не руку ей протянул, а  закричал
от ненависти или пырнул карренку кинжалом...
   Наконец они сели держать совет.  Вернее,  сперва  говорили  в  основном
путешественники, рассказывая о своих похождениях. Слово брал