жами. Валькинги!
   Эйрар, вооруженный как все, завел руку за спину, хватая лук.
   - Стреляйте! - услышал  он  крик  Долговязого  Эрба.  -  Стреляйте  же,
дьявол!..
   Один из рыбаков схватил коня Эйрара под  уздцы  и  потащил  в  кусты  и
заросли тростника, а над дамбой уже поблескивали, надвигаясь, мариоланские
копья и слышался яростный боевой клич изгнанников, ведомых Рогеем.
   Всадники и не подумали поворачивать обратно, - лишь рассыпались  цепью.
У каждого в левой руке была плеть, и они нахлестывали коней,  пока  те  не
пошли галопом. И за миг перед тем, как напороться на копья  мариоланцев  -
круто развернулись, разом метнув дротики со специальных металок. Эйрару не
по силам оказалось  целиться  и  стрелять,  одновременно  управляя  конем.
Просвистело рваное облачко стрел, выпущенных  его  рыбаками,  а  навстречу
стрелам промчались дротики. Конь Эйрара увернулся от смертоносного  острия
скорее вопреки усилиям всадника, нежели благодаря им. Эйрар услышал где-то
рядом страшный булькающий крик,  а  всадники  уже  удалялись,  и  одна  из
лошадей бешено брыкалась - в крупе ее торчала стрела.
   Эйрар  поискал  взглядом  кричавшего...  это  был  Вардомил,   славный,
дружелюбный парнишка. Дротик пробил ему горло. Обливаясь кровью, с  лицом,
исковерканным мукой, Вардомил обеими руками пытался выдернуть дротик...
   Эйрара скрутила внезапная тошнота. Холодея, он осознал, что война вовсе
не была веселой забавой, как  ему  думалось  прежде,  война  оборачивалась
ужасом, болью и гибелью лучших друзей...
   Но переживать не было времени. Рыбаки, разбежавшиеся из-под дротиков по
кустам, вновь подняли испуганный крик. Сверху, с холма, на них неотвратимо
двигалась вражеская терция.
   Эйрар понял: сколько бы ему ни довелось еще  жить,  вряд  ли  он  скоро
увидит зрелище страшнее. Валькинги  не  бежали  вперед;  они  шли  скорым,
уверенным шагом под звуки маленьких флейт, и удар был  направлен  как  раз
туда, где болотная дамба  переходила  в  дорогу  и  где  едва-едва  только
разворачивались к бою мариоланцы Рогея...
   - Нас предали!.. - прокричал чей-то молодой голос и сорвался на визг.
   Длинная  шеренга  терциариев  была  выстроена   безупречно;   казалось,
движениями всех этих воинов  управляла  единая  воля.  Над  остроконечными
шлемами вздымались короткие султаны из конского волоса, щиты соприкасались
со щитами, а над ними поблескивали мечи. А позади терциариев и  по  бокам,
прикрывая их фланги, лился целый поток легковооруженных воинов. Кое у кого
были луки,  и  они  то  и  дело  приостанавливались  спустить  тетиву,  но
большинство, не сбавляя шага,  бежало  прямо  на  Эйрара  и  его  рыбаков.
"Союзники"!..
   - Назад!.. - завопил Эрб. - Их слишком много!.. Назад!..
   Эйрар соскочил с лошади, и  тотчас  рядом  с  ним  впилась  в  землю  и
затрепетала стрела. Подарок требовал отдарка; внезапная  ярость  мгновенно
смела страх, он рванул к щеке тетиву и увидел,  как  повалился  тот,  кому
предназначалась стрела. Но "союзники" были уже в  двух  шагах,  а  с  боку
доносился яростный крик и шум отчаянной схватки:  это  о  щиты  терциариев
ломались мариоланские копья...
   Висто потащил Эйрара прочь:
   -  Назад,  назад,  их  слишком  много...  -  и  вот  они  уже  мчались,
спотыкаясь,  по  кочкам  и  кустам.  Стрела  ударила  в  спину  одного  из
Джентебби. По счастью, она была уже на излете и не  пробила  кольчуги,  но
удар был силен - парень подвернул ногу и рухнул лицом  вниз,  разбрызгивая
болотную жижу. Висто, нагнувшись, схватил его за руку, а Эйрар  повернулся
лицом к погоне, покрепче расставив  ноги  и  натягивая  лук.  С  полдюжины
"союзников" наступали им на пятки. Бежавший первым  был  вооружен  тяжелым
копьем. Он размахнулся, нацеливая широкое острие, но юноша успел  спустить
тетиву. Выстрел был скверным, однако спас ему  жизнь:  нападавший  получил
стрелу прямо в лицо и свалился, так что бежавший следом споткнулся  о  его
ноги, а остальные торопливо припали на колени,  прикрываясь  щитами,  либо
свернули в кусты, спасаясь от стрел.
   - Остановитесь же!.. - закричал Эйрар рыбакам, но Висто вцепился в  его
руку, повторяя, как заклинание:
   - Бежим, их слишком много... - и вновь он бежал  вместе  с  остальными,
сам не зная куда. Скоро они влетели в трясину, с трудом отпускавшую  ноги.
Спереди вновь возникли заросли тростников - их пришлось огибать  по  узкой
полоске суши,  покрытой  затоптанным  снегом.  За  тростниками  показалась
небольшая возвышенность. У ее подножия Эйрар увидел человек шесть  вольных
рыбаков. Все они стояли, и только один неподвижно лежал на спине, а другой
сидел над ним, закрыв руками лицо. Ни у  кого  уже  не  было  луков,  а  у
сидевшего - ни шлема, ни копья.
   - Оторвались, - с облегчением сказал Висто  и  попытался  встать  перед
Эйраром на колени: Ты снова спас мне жизнь, друг и господин...
   - И мне, - сказал второй,  и  только  тут  Эйрар  признал  Длиннорукого
Сварлога с острова Мьель. Но в это время кто-то буркнул угрюмо:
   - Кого это там он спас? Скорее наоборот! Если бы  не  эти  его  бабские
штучки... луки я имею в виду... уж мы бы им показали!
   - Да, показали бы! - крикнул Эйрар ему в лицо. - Особенно  с  вашими-то
цыплячьими душонками!.. Дважды вы нынче  поворачивались  спиной  к  врагу,
вольные рыбаки! И  оба  раза  всего-то  нужно  было  чуточку  мужества  да
несколько стрел!.. И держи руки подальше от оружия, парень: у меня, знаешь
ли, остались еще стрелы в колчане...
   Он был готов ко всему, но тут сидевший поднял глаза:
   - Не горячись, Сивальд,  Ясноглазый  дело  говорит...  И  больше  толку
подумать всем вместе, как выбраться отсюда живыми, а не ссориться  с  тем,
кто тебя сюда привел... Ну, что скажете, ребята?
   Никто не ответил. Эйрар обвел взглядом лица и на каждом прочел  тот  же
страх, что снедал и его самого. И всем было ясно: неспроста они напоролись
на терциариев именно здесь, возле дамбы, в самом невыгодном месте...
   - Не очень-то похоже на нашу победу, - раздался  чей-то  голос.  -  Эй,
слышите?..
   Издалека  доносился  размеренный,  торжествующий  крик   многих   сотен
людей...  но  ничего  общего  с  "Улла-улла!"  -  победным  кличем  воинов
Крылатого Волка Дейларны. Ничем не напоминал этот крик и привычное  уханье
герцогских Бритоголовых... Лица рыбаков, одно за  другим,  помрачнели  еще
больше.
   - Мы все-таки должны сделать все, что мы можем, - сказал Эйрар. - Воины
Джентебби! Я, конечно, тот еще предводитель...  Даже  Эрб  знает  и  умеет
больше меня. Но раз уж вы клялись мне в верности, вот мой приказ.  Сивальд
- он здесь, по-моему, не самый неповоротливый, да и не трус - пускай  идет
вперед. Я, как лучший среди вас лучник, буду держаться  шагах  в  двадцати
позади и прикрою его. Сварлог  и  Висто  в  случае  чего  защитят  меня  в
рукопашной... А теперь вперед! Не торчать же здесь до утра.
   Никто не стал перечить ему, и вот они тронулись - пристыженный  Сивальд
впереди всех. Темнело. Они огибали заросли высохшего  тростника,  оставляя
дотлевавший закат по левую руку  и  осторожно  продвигаясь  к  дамбе.  Вот
справа открылась черная  топь;  Сивальд,  пригнувшись,  тихонько  двинулся
мимо. Эйрар держал стрелу на тетиве... Но только шагов  через  триста  они
увидели  первого  человека  -  судя  по  одежде,  мариоланца.  Ему  выпала
незавидная смерть: сраженный в спину стрелой, он свалился лицом в  воду  и
захлебнулся. А слева - на западе, там, где остались "союзники" - все  было
по-прежнему тихо. Надвигавшаяся ночь, казалось, приглушала все звуки.
   И  снова  перед  ними  была  трясина,  заросшая  порыжелыми  от  холода
тростниками. Сивальд стал обходить ее, но тут тростники зашуршали, и Эйрар
мгновенно вскинул натянутый лук и держал стрелу наготове, пока спереди  не
послышалось.
   - Эй, кто идет?..
   Не  узнать  рыбацкий  выговор  Джентебби  было  невозможно,   и   Эйрар
откликнулся сам:
   - Кольцо!..
   И вот еще трое из его отряда, наглотавшиеся болотной воды и  промерзшие
до костей, зато живые, присоединились к товарищам.
   - Эрба не видели? - спросили их.
   - Никого не видели, - был ответ. - Только мариоланец один пробежал...
   Все вместе двинулись  дальше.  Темнота  быстро  сгущалась,  но  картина
страшного поражения делалась все яснее. Немного  попозже  из  гущи  кустов
извлекли еще человека - мариоланского горца по имени Толкейл.  Он  поведал
им, как Рогей при первой сшибке ворвался в строй валькингов и был  тут  же
зарублен. Герцог, рассказал Толкейл,  удрал,  а  Эвименес  и  Плейандер  -
Звездные Воеводы Каррены - пали в бою. Такие известия добавили всем немало
печали, но потом Эйрар смекнул, что парень никак не мог  присутствовать  в
стольких местах одновременно, а значит, и видеть своими глазами все, о чем
плел.
   Наконец темнота вынудила их остановиться: Сивальд вернулся к  отряду  и
объявил, что не видит дальше собственного носа и  не  в  состоянии  больше
выискивать  путь.  Эйрар  предложил  развести   костерок,   обсушиться   и
как-нибудь пересидеть ночь.
   Их было теперь около дюжины, и слова Эйрара  встретили  дружный  отпор.
Валькинги, сказали ему, непременно  заметят  костер  и  явятся  проверять.
Пришлось уступить,  тем  более,  что  в  поясных  сумках  людей  сыскалось
несколько бутылочек крепкой настойки. Все по очереди стали  прикладываться
к вину, пытаясь хоть немного согреться.
   И вот тут-то по болоту прочавкали копыта  коня,  и  человеческий  голос
окликнул:
   - Кто здесь?
   Рыбаки схватились за копья.
   - Кольцо, - сказал Эйрар, снизу вверх глядя на всадника, возникшего  из
темноты.
   - Железное Кольцо! - ответил тот странно знакомым голосом. Потом поднял
забрало и подался  вперед,  давая  как  следует  себя  разглядеть.  Эйрару
показалось, что он увидел призрак: перед ним был чародей Мелибоэ.



14. НОЧЬ В МАРИОЛЕ

   - Вот об этом-то я тебя и  предупреждал,  -  проговорил  колдун,  когда
Эйрар взял коня под уздцы. - Помнишь? "Удача оставит тебя подле трехпалого
государя"...
   Сидевшие у костра настороженно переглянулись, подталкивая  друг  дружку
локтями. Мелибоэ спешился и спросил:
   - Ну и что ты теперь собираешься делать?
   - Не знаю, - ответил Эйрар. - Карренские Воеводы...
   -  Разбиты  наголову,  -  перебил  Мелибоэ,  -  и  удирают  в   сторону
хестингарских гор. Альсид погиб, Эвид - у Бордвина в застенке...
   - Батюшки!.. - ахнул кто-то из рыбаков. - Сам Бордвин Дикий Клык!..
   - Да, Бордвин. Рыжий Барон -  слишком  мелкая  пташка  для  таких  дел.
Бордвин привел три полные терции и стер  в  порошок  все  ваши  войска.  А
герцог Салмонессы к утру будет  владеть  одним  лишь  собственным  замком,
ха-ха...
   Вместо ответа  Сивальд  яростно  замахнулся  коротким  копьем,  но  оно
отскочило  от  нагрудника,  не  причинив  Мелибоэ  вреда.   Чародей   лишь
рассмеялся:
   - Ох, до чего  же  нетерпеливы  вы,  рыбаки.  Прощу  тебя,  благородный
господин Эйрар... - и в голосе его звучала насмешка пополам с  угрозой,  -
покорнейше  прошу  тебя,  прикажи  своим  людям   вести   себя   чуть-чуть
почтительнее, пока я не напустил на  них  что-нибудь  еще  похуже  морских
демонов...
   - Благородный господин Эйрар,  -  язвительно  ответствовал  Сивальд,  -
прикажи-ка лучше этому лягушачьему отродью убираться отсюда,  пока  мы  не
выковыряли его из панциря, как рака!
   - Если ты нам вправду не враг - докажи это, - промолвил  Эйрар  угрюмо.
Жуткие призраки, с которыми ему выпало  сражаться  на  рыбацких  кораблях,
вновь замаячили перед глазами.
   - Э, юноша... я думал, ты умней, - покачал головой Мелибоэ. - Если уж я
сумел разыскать вас здесь в зарослях,  -  как  ты  думаешь,  почему  я  не
захватил с собой, скажем, децию солдат? Или стайку всадников, а? Я  пришел
один - разве это не доказательство?
   - А кто тебя знает, может, солдаты следом идут, - проворчал Сивальд, но
волшебник даже не удостоил его ответом:
   - Ну ладно... чтобы окончательно вас убедить... Куда вы теперь  думаете
направиться?
   - Куда бы мы ни направлялись - тебе-то, приятелю Валька, это  зачем?  -
сказал Эйрар, поглаживая рукоять меча. Однако потом сообразил, что от игры
в вопросы толку не будет, и  ответил  прямо:  -  Если  угодно  -  особенно
никуда. Покамест мы двигались к дамбе, надеясь разведать, что  происходит,
а там уж думали и решить, что следует делать...
   - Мудрое намерение, о достойнейший молодой вождь, но...
   - В плавнях живут добрые люди, - перебил кто-то. - Они бы  помогли  нам
выбраться к морю...
   - И что  с  того,  глупец?  -  повернулся  к  нему  Мелибоэ.  -  Вплавь
отправитесь на Джентебби?
   Эйрар вновь вспомнил о Гитоне, и сердце заныло.
   - Скорее уж мы пойдем в Салмонессу...  если  только  это  удастся.  Там
можно будет продолжить борьбу!
   - И не  только  борьбу,  а,  молодой  человек?..  -  В  голосе  Мелибоэ
явственно прозвучала ядовитая  насмешка.  -  Но  с  этим  тоже  ничего  не
получится: Салмонесса сегодня стала ловушкой для всех, кому  не  по  нраву
Алый Пик. Или ты готов снова ввериться герцогу, чье злосчастье  тебя  чуть
не сгубило сегодня?
   - Хорошо, но куда же тогда? Ты нам прямо все пути отрезал, колдун!
   - Не я, а  Бордвин.  Кстати,  если  вы  пожелаете  меня  выслушать,  то
поймете, что пути отрезаны не все. Но для начала, юноша,  приказал  бы  ты
своим молодцам собрать сухих камышей да развести костерок. В мои лета да в
этих доспехах недолго и простудиться...
   - Но ведь валькинги!..
   - Э, молодой господин, хорошенького же ты мнения о старом философе, как
я погляжу! Ручаюсь тебе: нас никто не найдет. А если сомневаешься - что ж,
приставь ко мне парнишку с  кинжалом,  чтобы  в  случае  чего  успел  меня
покарать!
   Некоторое время Эйрар молча смотрел на  него,  но  волшебник  не  отвел
взгляда.  Тогда  Эйрар  отдал  приказ,  и  алые  язычки  пламени   озарили
напряженные,  угрюмые  лица.  Сварлога  и  Толкейла-мариоланца,  вымокших,
озябших, колотила крупная дрожь. Люди с  облегчением  потянулись  к  огню,
начали тихо переговариваться, искать в сумках еду.
   Висто обратился к волшебнику:
   - Не припоминаешь меня, господин?.. Я  -  Висто  с  Вагея.  Когда-то  я
просился к тебе в ученики. Я давал вождю Эйрару присягу на  верность,  как
все, и пойду за ним, куда бы он ни повел. Если можно, я  хотел  бы  только
спросить: тебе-то какая корысть в нас, бездомных беглецах, объявленных вне
закона?
   - Помню, помню, - кивнул Мелибоэ.  -  И  тебя,  и  почтенную  даму,  не
разрешившую тебе стать моим учеником. Она еще жива?
   Набрякшие снежной влагой камышовые головки шипели  и  трещали  в  огне.
Вновь воцарилось молчание; волшебник смотрел в костер, и Эйрару показалось
(хотя отблески пламени не давали сказать наверняка), то  глаза  его  снова
стали далекими, как в ту ночь, когда он рассуждал о злосчастии  герцога  и
провидел грядущее.
   - Не о том спрашиваешь, - медленно выговорил Мелибоэ  наконец.  -  Тебе
хочется знать, с какой стати я, любитель уюта и  удобств,  я,  обласканный
при дворе, вздумал разделять ваши  тяготы?  Между  тем  истинная  причина,
приведшая  меня  сюда,  лежит  глубже...  Все  дело  в  том,   что   я   -
верноподданный Империи и не валькинг по крови. И я отнюдь не желаю,  чтобы
граф Вальк вознесся чрезмерно высоко и в конце концов сверг с престола Дом
Аргименеса...
   В ответ послышались сдержанные смешки. Висто опустил глаза, но потом  и
сам, не выдержав, кашлянул.
   - Не верите? - спросил Мелибоэ. - Ладно, можете считать, что у  меня  с
графом личные счеты  за  то,  что  он  воспретил  изучать  и  использовать
некромантические науки... конечно, за исключением тех случаев,  когда  это
требуется непосредственно  ему  самому.  Да,  если  Боги  желают  покарать
мыслителя,  они  ставят  его  под  начало  какого-нибудь  болвана...  Или,
допустим, мне прискучило  одолевать  пустячные  препятствия:  так  лакомке
надоедает  даже  паштет  из  угря.  Кстати,  все  эти  причины   одинаково
правдивы... и я перечислил  не  все.  Человек  руководствуется  смешанными
побуждениями, и я не исключение. Но в любом случае - я пришел  спасти  вас
от смерти и ничего за это  требовать  не  собираюсь.  Так  что  давайте-ка
перейдем к более полезным вопросам!
   - Полезный вопрос, - сказал  Эйрар,  -  касается  того,  стоит  ли  нам
отправится к великому барону Дейдеи? Он опоздал на сбор герцогских  войск,
но сила у него, надобно думать, изрядная?
   - Если  пойдете  туда  -  расстанетесь  с  жизнью  и  проиграете  войну
окончательно. Дейдеи - умнейший негодяй во всем герцогстве, и когда-нибудь
возглавит его, дай срок. Он люто ненавидит  герцога  Роджера,  растлившего
его дочь Мелину, и не долго думая  переметнулся  к  Бордвину  и  епископам
Храма, которые хотят посадить его  на  престол  Салма  и  покончить  таким
образом  с  династией  незаконнорожденных...  Храм  ведь  никогда  им   не
благоволил.
   - Так, еще один путь  отрезан.  Похоже,  ты  ведешь  нас  за  кольца  в
ноздрях, как бычков, не позволяя свернуть... Вот только куда?
   - Кто не любит гнуть шею, тот часто спотыкается, -  сказал  Мелибоэ.  -
Знай же: дела ваши столь плохи, что во всех землях, прилежащих с севера  к
великому морю, осталась лишь одна сила, до  конца  враждебная  валькингам.
Это - герцог Микалегон, владетель крепости Ос Эригу.
   Снова  вокруг  костра  раздались  смешки,  кто-то  бросил   вполголоса:
"Сумасшедший!.."  Но  в  это  самое  время  один   из   сидевших   поодаль
предостерегающе вскинул руку, указывая в сторону поля. Там, в тростниковых
зарослях, мелькнул свет факела, а может быть, фонаря:  огонек  двигался  к
ним. Мигом все оказались на ногах, и Сивальд проговорил тихо, но свирепо:
   - Ну вот что, колдун...  -  Однако  Мелибоэ  лишь  отмахнулся,  как  от
назойливой  мухи.  Его  пальцы  переступали  по  мягкой   земле,   танцуя,
вычерчивая замысловатые фигуры. Одновременно Мелибоэ негромко  насвистывал
какой-то странный мотив...
   - А теперь - тихо! - властно приказал он, ненадолго оборвав свист. - Ни
слова, ни звука, если не хотите, чтобы валькинги сделали из ваших  черепов
чаши для пира!
   Эйрар жестом велел  рыбакам  подчиниться.  По  правде  говоря,  особого
приказа им и не потребовалось: все  так  и  замерли,  боясь  даже  дышать.
Мелибоэ творил волшебство, какого  Эйрар  никогда  прежде  не  видел.  Вот
явственно послышались чужие шаги...  ближе...  еще  ближе...  остановились
перед самыми тростниками, за которыми горел их  костер.  Долетел  шепот  и
вдруг прорвался испуганным криком:
   - Нет! Не пойду!.. И пусть дезерион говорит, что хочет, или сам лезет в
это жуткое место! Здесь нечисто!.. Мы только  что  ясно  видели  костер  и
людей - куда они подевались?.. Смотри, как мерцают гнилушки... и  что  там
так стонет? Ветер? Или... не ветер? Давай-ка отсюда!..
   Подошедшие как будто попятились... потом кинулись бежать  с  отчаянными
воплями: "Нет! Нет!.."
   Губы Мелибоэ кривились в бороде, но слишком свирепо, чтобы  можно  было
назвать это улыбкой. Рыбаки с облегчением переводили дух.  Избавившись  от
смертельной опасности, они готовы были и дальше прислушиваться  к  советам
волшебника. Впрочем, решать  предстояло  Эйрару:  остальные  были  слишком
измотаны долгим переходом,  сражением  и  бегством.  Вдобавок  всех  мучил
голод. Кое-кто уже улегся, надеясь хотя бы поспать, и  Мелибоэ,  как  все,
расшнуровал на себе доспехи и снял их до утра. Эйрар выставил  караульных,
наказав дежурить по двое.
   Ему самому так и не удалось уснуть почти до рассвета. Только  под  утро
он задремал и во сне снова вздрагивал от лязга оружия и треска  ломающихся
копий. Он сознавал, что спит, и все пытался думать о Гитоне, и не  мог,  и
стыдился этого. Все-таки он заставил себя мысленно произнести ее имя... но
вместо Гитоны явился белый единорог, вынюхивавший что-то в зеленой листве.
   Он проснулся совершенно разбитым и безуспешно попытался вспомнить,  как
выглядела любимая. Расс