признает
самоубийства. Если  бы  Иисус  был  японским  Мессией,  он  совершил  бы
харакири, но он был евреем, а не японцем. К тому же он устроил из  своей
смерти настоящее цирковое представление.
   - И к чему ты все это рассказала?
   - К тому, что у Христа не было большого выбора: он  должен  был  либо
стать царем иудейским, как Мухаммед - царем аравийским,  либо  уйти.  Он
решил уйти.
   - Намекаешь, что передо мной стоит такой же выбор?
   - Не намекаю, а утверждаю. Только, в отличие от Христа, ты не сможешь
удалиться в монастырь или в какую-нибудь сибирскую деревню. У  тебя  два
варианта - либо со щитом, либо на щите.
   - Почему?
   - Потому что ты не один. Лена - тоже Мессия, и она  стоит  на  другой
стороне. Она не позволит тебе уклониться от схватки.  Пока  она  еще  не
осознает себя, но это ненадолго. Скоро она все осознает, и  тогда  будет
как в фильме "Горец" - в живых должен остаться только один.
   - Подожди! Почему ты думаешь, что она будет драться со  мной?  Раньше
ты так не говорила!
   - Я всегда допускала  этот  вариант.  Раньше  мне  казалось,  что  вы
сможете нарушить законы природы  -  вас  так  влекло  друг  к  другу.  Я
подумала,   может,   это   и   есть   тот   уникальный   случай,   когда
противоположности не противостоят, а  соединяются.  Но  я  ошиблась:  ты
пришел ко мне,  и  ты  пришел  один.  Сделать  остальные  выводы  совсем
несложно.
   - Да, ты права,  мы  поругались.  Но  мы  поругались  по  конкретному
поводу, мы не объявляли войну  друг  другу.  Просто  Лена  начала  грубо
ковыряться в душе одного террориста, а я ей сказал, что так нельзя...
   - Почему нельзя?
   - Потому что нельзя силой заставлять людей служить  себе  По  крайней
мере без веских причин.
   - Наверное, ей показалось, что убийство сотни людей - веская причина.
   - Наверное. Но... Нет, так все равно нельзя! Он был уже не опасен - я
заглянул в его душу и увидел,  что  он  перегорел  и  больше  никому  не
причинит зла. Судьба отпустила ему всего несколько месяцев.  Мучить  его
было излишне.
   - Она хотела узнать имена сообщников?
   - Имена, адреса... Это тоже было напрасно, я заглянул в будущее - они
не представляют опасности.
   - Силы добра обожают творить ненужное  зло.  Все  легко  объяснить  -
творить зло  приятно;  человек  по  своей  природе  хищник,  зло  -  его
инстинкт, а следовать инстинкту всегда приятно. Те,  кто  служит  свету,
подавляют свои инстинкты, но когда решают, что могут сделать исключение,
они оттягиваются по полной программе. Самые страшные преступления всегда
совершаются во имя добра.
   - Этот порядок мне не нравится.
   - Мне тоже, но таков закон природы, с ним ничего не поделаешь -  даже
если ты Мессия. Чтобы изменить законы природы, нужно быть Богом.
   - Думаешь, мне следует с ней помириться?
   - Боюсь, это уже невозможно: те, кто  служат  добру,  не  способны  к
компромиссам.  Если  ты  придешь  к  ней  мириться,  она  заставит  тебя
подчиняться. Она потребует, чтобы ты выполнял приказы ее хозяина, а если
ты воспротивишься, скажет, что ты против добрых дел,  значит,  и  против
нее: как говорится, кто не с нами, тот против нас.
   - Так что, у меня нет выбора?
   - Выбор всегда  есть.  Из  каждого  безвыходного  положения  есть  по
крайней мере два выхода. Ты можешь, например, покончить с собой.
   - Не хочу.
   - Тогда придется с ней драться. Я рекомендую напасть первым.
   - Нет!
   - Почему? Это даст тебе преимущество.
   - Это заставит меня чувствовать себя не правым.
   - Тогда забудь, о чем я только что говорила, не нападай первым  ни  в
коем случае. Но не забывай: она всегда будет чувствовать себя  правой  -
такова ее природа.
   - Понятно. Слушай, эта баба... не та, которая Мессия, а та, у которой
я сейчас живу, говорит, что моя задача - предотвратить конец света.
   - Есть такое толкование Апокалипсиса, оно считается  еретическим,  но
некоторые его разделяют. Христос  стремится  устроить  Страшный  Суд,  а
антихрист старается продлить существование мира. По-моему, бред.
   - Почему?
   - Потому что Христос - сын божий. Он в другой весовой категории,  чем
антихрист. Их борьба  похожа  на  поединок  между  водителем  трамвая  и
бабкой, старающейся успеть. Знаешь этот анекдот?
   - "Не успела", - подумал водитель и захлопнул двери  перед  самым  ее
носом.
   - Вот именно. Так, скорее всего, и произойдет конец света.
   - А если предположить, что Сатана - четвертая ипостась Бога?
   - Тогда у антихриста есть шансы. Лишь в этом случае твое положение не
безнадежно.
   - А если предположение неверно?
   - Тогда ты погибнешь. По любому, хуже уже не будет.
   - Это точно. А чтобы конца света не было, я обязательно должен  убить
Лену?
   - Да, - ответила Лена, материализовавшаяся посреди комнаты, -  только
у тебя ничего не выйдет.
   - Пришла на зов любви? - съехидничал я.
   - Нет, - Лена печально покачала головой, - любви больше  нет,  и  мне
открылось, что ее никогда не было. Ты  был  прав,  мы  с  тобой  слишком
разные, а жизнь действительно не похожа на рекламу "Доктора Дизеля".  Мы
никогда не сможем быть вместе. Я благодарю тебя за то, что ты помог  мне
найти Господа. Я думала, что это любовь, но была не  права.  Я  не  могу
любить тебя - мы служим силам, которые сражаются между собой  с  момента
сотворения мира. Сейчас как раз начинается  новая  кампания.  Мне  очень
жаль... Мне на самом деле очень жаль!
   - Чего ты от меня хочешь?
   - Ты должен отречься от нечистого.
   - И все?
   - Все.
   - Что будет дальше? Страшный Суд?
   - Все будет в соответствии с волей Господа.
   - То есть Страшный Суд.
   - Пути Господни неисповедимы.
   - Не увиливай от ответа!
   - Я не увиливаю! Я действительно не знаю, какова божья воля.
   - Ты лжешь, - заявила Зина.
   Лена обернулась к ней и отрывисто бросила:
   - Заткнись, ведьма.
   Зина сжала зубы и начала строить страшные рожи. Казалось,  она  хочет
что-то сказать, но не может, потому  что  ее  челюсти  свело  судорогой.
Впрочем, почему казалось? Так оно и есть!
   - Я отменяю заклятие, - сказал я.
   Зина открыла рот, подвигала челюстью туда-сюда.
   Лена повернулась ко мне.
   - Ты зря встаешь на пути Господа, - сказала она. - Ты рухнешь в прах,
и он промчится по тебе, не заметив тебя. Ты подобен колючке  в  дорожной
пыли. Самое большее, на что ты способен - занозить его ногу и  заставить
потратить лишние пять минут.
   - Я не встаю на пути Бога, - возразил я. - Я встаю на твоем  пути,  а
ты вовсе не  Бог.  Ты  подобна  попугаю,  который  думает,  что  говорит
разумные вещи, но только повторяет услышанное. Иногда повторяет к месту,
и многие думают, что он способен говорить,  но  на  самом  деле  попугай
вещает ерунду. Даже когда ерунда похожа на правду.
   - Моими устами говорит Господь! - воскликнула  Лена.  -  Он  дал  мне
силы, и я не убоюсь зла!
   - Еще бы, - усмехнулся я, - глупо бояться самоё себя.
   - Во мне нет зла! Зло во имя добра не есть зло!
   - Ага. А добро во имя зла не есть добро, правильно?
   - Правильно, - удивилась Лена. - К чему ты это сказал?
   -  Цель  оправдывает  средства:  давай  убивай,   насилуй,   клевещи,
предавай, - процитировал я Егора Летова. - Правильно?
   - Не запутывай меня! - закричала Лена в полный голос.  -  Мне  всегда
говорили: дьявол искушен в риторике - ты  пытаешься  представить  черное
белым! Запомни: со мной это не пройдет, тебе меня не искусить!
   - Когда ты не была такой упертой, выглядела  привлекательнее.  Сейчас
ты как будто одержима.
   - Да, я  одержима!  Я  одержима  добром!  А  ты...  В  последний  раз
спрашиваю: ты отрекаешься от Сатаны?
   - По правилам надо спрашивать три раза, -  заметила  Зина,  -  а  это
только второй.
   - Хорошо, - согласилась Лена, - во второй раз спрашиваю:  отрекаешься
от Сатаны?
   - Так во второй или в последний? - улыбнулся я.
   - Во второй.
   - Угу.
   - Что "угу"?
   - Я понял.
   - Что ты понял?
   - Что ты спрашиваешь меня во второй раз.
   - Так ты отрекаешься или нет?
   - Это смотря в который  раз  ты  спрашиваешь.  Зина  хихикнула.  Лена
повернулась к ней и нахмурилась. Зина перестала хихикать.
   - Еще раз отменяю заклятие,  -  провозгласил  я.  Зина  сложила  губы
трубочкой  и  сделала  серьезное  лицо,  но  выглядело  оно  все   равно
издевательски. Лена повернулась ко мне и сжала губы.
   - В третий раз спрашиваю тебя: отрекаешься ли ты от Сатаны?
   - Я еще на второй вопрос не ответил.
   - Так отвечай!
   - На какой вопрос - на второй или третий?
   - Не паясничай! Не отрекаешься от Сатаны?
   - Нет.
   - Что - нет? Отрекаешься или нет?
   - Давай так - ты отречешься от Бога, я отрекусь от Сатаны, и мы будем
жить долго и счастливо.
   - Не искушай меня! - завопила  Лена.  -  Я  никогда  не  отрекусь  от
Господа, я избрана им, и будет так, как он велит! У тебя последний шанс,
Сергей, отрекись от Сатаны, иначе...
   - Иначе?
   - Иначе будет плохо.
   - Конкретнее, пожалуйста.
   - Ты умрешь.
   - Мы все умрем.
   - Так ты не отрекаешься?
   - Нет.
   - Ты выбрал.
   Лена вскинула руки к небу и запрокинула голову. Размытой  тенью  Зина
набросилась на нее сзади, заломила руки и впилась  клыками  в  шею.  Бог
Богом, а ускоренный режим никто не отменял.
   Лена  захрипела  и  всплеснула  руками.  Зина  рухнула  на  пол   как
подкошенная. Она старела  на  глазах,  ее  кожа  желтела  и  покрывалась
старческими складками, мягкие и  шелковистые  волосы  в  одно  мгновение
стали блеклыми и свалявшимися. Кровь Лены, хлынувшая широкой  струей  из
прокушенной шеи, залила плечо и образовала на полу маленькую лужицу.  Но
рана затягивалась на глазах. Еще секунда - она переключится на меня и...
   - Что ты медлишь? - завопил голос вдали.  -  Действуй!  У  тебя  есть
шанс!
   - Как действовать?
   - Как угодно! Только не медли!
   Я переключился в ускоренный режим и нанес удар.  Лобовая  кость  Лены
хрустнула, ее маленький  аккуратный  носик  превратился  в  бесформенную
блямбу - наподобие той, что обычно украшает лица даунов.  Лена  отлетела
метра  на  полтора  и  рухнула  на  пол,  как   тряпичная   кукла.   Нос
запульсировал и начал менять форму. Секунда - и он стал таким же  тонким
и изящным, каким был раньше. Не вышло.
   - Она восстанавливается, Бог подпитывает ее!
   - А что делать?
   - Открывай воронку!
   - Как?
   - Твою мать!
   Во мне что-то зашевелилось - и я ощутил, что  в  комнате  формируется
воронка.  Нет,  она  была  не  в  комнате  -  она  была  рядом.   Ничего
материального, ничего доступного обычным чувствам. Но  внешняя  подпитка
Лены стала слабее - как будто в невидимой трубе,  через  которую  в  нее
вливались силы, открылась течь. Теперь я  ясно  видел  силовые  линии...
Нет, "видел" - неподходящее слово...
   Лена лежала навзничь и неподвижно смотрела в потолок широко открытыми
глазами. Сила обволакивала ее, концентрируясь в невидимый  кокон  вокруг
тела. Я не понимал, что это означает, зато он понял это очень хорошо.
   Кокон неуязвимости...  -  размышлял  вслух  голос  в  моей  голове  и
одновременно где-то вдали,  -  следующим  будет  львиное  сердце...  или
благословение... нет, скорее львиное сердце... надо ловить момент...
   Слова промчались сквозь мой мозг в  доли  секунды.  Крест  на  груди,
казалось, раскалился. Я помог ему, и он выбросил незримую  черную  тень,
метнувшуюся к моей недавней возлюбленной. Тень  свободно  прошла  сквозь
кокон и впиталась в тело. Ничего не произошло.
   - Облом, - констатировал голос.
   Враг продолжал подпитку. Тело Лены стало как будто четырехмерным -  в
нее накачивалась сила извне. Эта сила  скапливалась  и  аккумулировалась
где-то вне  пределов  нормального  физического  мира,  но  внутри  новых
измерений ее астрального объема. Интересно, это и есть львиное сердце?
   Ага, оно самое. Жалко, что предыдущая атака не удалась - теперь будет
труднее. Ничего, в  самом  худшем  случае  спасемся  бегством.  Давай-ка
попробуем... Нехорошо, конечно, раскрывать все козыри  -  слишком  рано,
но...
   В  комнате  запахло  чем-то  пыльным  и  затхлым  -  сразу   возникла
ассоциация с кладбищами, могильными склепами и прочими подобными вещами.
Мертвь заполнила меня, и на мгновение показалось, что тело не  справится
с нею. Но нет - сердце остановилось только  секунды  на  три,  в  глазах
потемнело, и кровь снова помчалась по жилам, а обморок отступил.
   Цветы на окне дружно пожухли и сбросили листья. Воздух мгновенно стал
стерильным - как в операционной или в цехе завода, где делают микросхемы
Вряд ли в комнате осталась хоть одна живая бактерия Но на Лену этот удар
никак не подействовал.
   - Черт возьми! В нее  продолжает  вливаться  энергия.  Уже  сейчас  я
чувствую, что Лена стала настолько сильна, что мне никак не совладать  с
ней - не поможет ни нематериальность, ни невидимость, ни мозговой шторм,
а другого я делать ничего и не умею. Зина мертва и больше не сможет  мне
помочь. Помнится, она говорила, что Мессия может что-нибудь  пожелать  и
это исполнится. А что произойдет, если желания двух Мессий  противоречат
друг другу? Боюсь, ничего не произойдет, следовательно, все решит грубая
сила, а в грубой силе я уже проигрываю. Почему он не подпитывает меня? И
вообще, куда он подевался?
   - Эй! Ты куда пропал? Что происходит? Ты бросил меня?
   Плавным кошачьим движением Лена встала на ноги, напоминая  Галадриэль
из голливудского фильма - в том эпизоде, где  Галадриэль  берет  в  руки
Кольцо Всевластья Лена  стала  какая-то  черно-белая.  Аура  власти,  не
видимая обычным зрением, трепетала вокруг нее бесформенными  лохмотьями.
По краям вспыхивали протуберанцы, которые отпадали от астрального тела и
таяли  в  окружающем  пространстве.  Ее  хозяин  совершенно  не  бережет
энергию. Видимо, сейчас это ему ни к чему - при таком превосходстве  сил
нет нужды думать о том, как их правильнее расходовать.
   - Мне жаль, - сказала Лена, и в ее руке блеснул маленький  перочинный
ножичек.
   Первый удар я легко заблокировал, руки сами собой, без участия мозга,
сложились в захват, но с таким же успехом  я  мог  попытаться  применить
захват к фонарному столбу.  Лена  легко  вырвалась  из  моих  объятий  и
проговорила почти ласково:
   - Не дергайся, иначе будет больнее.
   И ткнула меня в глаз своим миниатюрным ножичком.
   Удар пришелся в надбровье - в  последний  момент  я  успел  чуть-чуть
мотнуть головой. Куцее лезвие рассекло кожу, глаз тут же залило  кровью,
но он остался цел.
   - Не заставляй меня  ломать  тебе  руки!  -  крикнула  Лена  и  снова
взмахнула ножом.
   Я переключился в ускоренный режим, что уже давно следовало сделать, и
просочился под ее  рукой.  Я  не  стал  нападать  на  нее  сзади  -  это
бессмысленно. Вместо этого бросился на кухню - в надежде найти там  если
не топорик для разделки мяса, то хотя бы достаточно длинный нож.
   Топорик я не нашел, зато целый  комплект  ножей  торчал  в  подставке
сбоку от раковины. Но среди них не было ни одного с нормальным  лезвием.
Лазерная заточка, мать ее! Лена появилась в дверях, загородив проход,  я
оказался заперт в ловушке... Нет, выход есть!
   Я прыгнул на кухонный стол, до окна оставалось  не  более  метра,  но
стальная рука сжалась на моей лодыжке. Я рухнул  на  столешницу,  разбив
грудью что-то стеклянное - кажется, стакан, - и нож впился в мою шею.
   - Умри так, как грешил! - злорадно выкрикнула  Лена  и  располосовала
сонную артерию.
   Я перевернулся на Лену и ударил ее в живот обеими ногами так  сильно,
как только мог, но она даже не шелохнулась.
   Сопротивление бесполезно, - констатировал червь. Ни крест,  ни  голос
вдали не возразили, они вообще молчали.
   Можно попробовать остановить кровотечение - я могу сделать  это  сам,
без чьей-либо помощи, сейчас...
   - Не мучай себя, - сказала Лена и разрезала вторую артерию.
   Я попытался встать или хотя бы сесть, но от  резкого  движения  кровь
залила лицо... Господи, сколько ее уже вытекло!
   - Не тебе поминать Господа, грешник, -  заявила  Лена,  и  я  потерял
сознание.
 
Глава седьмая 
АПОКАЛИПСИС СЕГОДНЯ 
 
1 
 
   - Сергей! Сергей! Поднимайся! Да поднимайся ты, все уже кончилось!
   Я открыл глаза и обнаружил, что все действительно кончилось. Я  лежал
на полу, вокруг меня было много крови (моей крови, вспомнил я), а  рядом
на корточках сидела Зина и тормошила меня. Что за чертовщина тут... И  в
этот момент я вспомнил все.
   - Где она? - завопил я, моментально  вскочив  на  ноги  и  напряженно
озираясь по сторонам - то ли в поисках какого-нибудь оружия, то ли чтобы
убедиться, что путь к окну открыт.
   И я увидел ее. Лена лежала в коридоре, соединяющем кухню с  прихожей,
и она была мертва Пусть лица и не видно, но в том, что она  мертва,  нет
никаких  сомнений  -  это  сразу  заметно  по  отсутствию  ауры.   Явных
повреждений нет.
   - Что... - Я никак не мог сформулировать вопрос, но Зина  и  так  все
поняла.
   - Точно не знаю, - сказала она. - Я лежала в комнате  мертвая,  потом
кто-то вернул мне не-жизнь. То есть не кто-то - мы с  тобой  знаем,  кто
это был. Я слышала ваши голоса с кухни: вы  дрались,  и  она  побеждала,
потом голоса затихли, и она начала плакать,  а  потом  вдруг  замолчала,
побежала в прихожую и упала. Когда я подошла к ней, она была мертва.
   Мой взгляд, судорожно  метавшийся  по  сторонам,  упал  вниз,  и  мне
поплохело.
   - Это... это все моя кровь?
   - Да.
   - Но...
   - Ты мертв. Мы с тобой - живые мертвецы. Подозреваю, что это  помогло
нам избегнуть последнего заклинания.
   - Какого заклинания?
   - Того, которое убило светлую. Думаю, он спланировал бой так: вначале
несколько нелепых и наивных ударов, которые никак  не  могли  достигнуть
цели, потом он незаметно  превратил  нас  в  живых  мертвецов  и,  когда
применение финального заклинания стало для нас безопасным, нанес удар.
   - Но нас обоих убила Лена!
   - Живой мертвец должен  некоторое  время  побыть  обычным  мертвецом;
точно не знаю, в чем тут дело, но таков закон природы.  А  то,  что  нас
убила именно Лена, -  наверняка  часть  общего  плана:  он  заставил  их
чувствовать  себя  победителями,  они  расслабились   и   в   результате
проиграли.
   - Они?
   - Светлая и ее хозяин.
   - М-да... круто... А что же за удар был?
   - Не знаю. На теле никаких повреждений не видно. Это могло быть  все,
что угодно. Думаю, простая остановка сердца
   - Даже мы с тобой умеем запускать собственные сердца.  Кстати!  Когда
Лена ударила тебя заклинанием, ты начала стареть прямо на глазах...  Что
это было? И как ты ожила?
   - Не знаю, - пожала плечами Зина. -  Я  сразу  потеряла  сознание,  а
когда очнулась, она убивала тебя на кухне. Да и  какая  разница?  Хватит
грузиться, сходи лучше умойся.
   В ванной меня ожидало новое потрясение - такого  бледного  лица,  как
то, что смотрело из зеркала, я не видел даже в фильмах про вампиров.
   - Зина! - крикнул я. - Что это?
   - В зеркало посмотрел?
   - Да. Что со мной?
   - А чего ты хотел? У тебя же  кровь  вытекла  -  вот  и  бледный.  Не
волнуйся, все вернется.
   - Скоро?
   -  Как  только,  так  сразу.  Понимаешь,  сама  по  себе   кровь   не
восстанавливается. Живые мертвецы вообще очень  плохо  регенерируют.  Ты
должен воссоздать кровь.
   - Как это? Выпить, что ли?
   - Да, выпить.
   - И сколько?
   - Около четырех литров. Может, чуть меньше.
   - Человека придется загрызть?
   - Одним человеком тут не обойдешься. Тебе ведь годится не вся  кровь,
а только первая. Да и вообще, четыре  литра  за  один  раз  не  выпьешь.
Больше двух из тела даже  слить  трудно  -  придется  все  крупные  вены
вскрывать, тело вывешивать... Короче говоря, пятьдесят  трупов  -  и  ты
снова румяный и розовый.
   - Пятьдесят?!
   - Ну... может, и сорока хватит.
   - А другого выхода нет?
   - Есть. Ты - Мессия:  пожелай,  чтобы  кровь  восстановилась,  и  она
восстановится.
   - Желаю.
   - Не