вчик молча упал на девушку. Оборотень, моментально утратив к нему интерес, распахнул пасть, усеянную парой сотен небольших - с палец - острых зубов, и схватил за плечо тупо вылупившегося на него громилу, - подбросил в воздух, перехватил за затылок, рванул, отрывая голову от туловища.
     Тут девушку наконец прорезало - она истошно завизжала, но голоса хватило от силы на долю секунды, и Женя потеряла сознание.
     Манящий запах ужаса исчез. Тварь закрутилась, утратив смысл своих действий, метнулась в сторону от кустарника. Увидела темный проем подвального окна, кинулась туда и испуганно забилась под трубу горячего водоснабжения, в сухой песок. Правда, теперь ситуация заметно изменилась. Голый человек из чуждого мира чувствовал не страх, а сытость. Приятную тяжесть в желудке. А значит, он начал успешно приспосабливаться к новой жизни.
     - Данила здесь! Данила хороший! Данила привел! Услышав знакомый голос, Создатель остановился и поднял глаза к небу. Потом повернулся к сопровождающим его в обходе укреплений воинам:
     - Михаил, возвращайся в деревню, прикажи принести сюда... ребенка. А вы, - кивнул он селянам, - приведите моего коня и принесите веревку.
     - Данила голодный, - многозначительно сообщил малыш, опускаясь на плечо и без всякой надежды спросил:
     - Дай лизнуть?
     - Имей совесть, клоп говорящий, - покачал головой Создатель. - Ты в зеркало на себя посмотри. Шерсть лоснится, на брюхе жира на три пальца в толщину. Даже уши и те растолстели. Летать скоро не сможешь.
     - Это не жир, - гордо парировал вампиреныш, - это мышцы.
     - На ушах?
     Малыш нахохлился и промолчал.
     Вскоре подошли посланные с поручениями воины: двое хабреков, десяток селян, один из которых вел в поводу трофейного коня, и три пленницы, которые по очереди несли быстро растущего демона - младенец уже выглядел годовалым. Кстати, из женщин, что ухаживали за дитем, за три дня умерла только одна. Похоже, с возрастом аппетит вампиро-человеческой помеси несколько уменьшился.
     - Ну и где? - поинтересовался Олег.
     - Прямо, - односложно буркнул кровосос.
     Отряд двинулся по тропе к березовой роще, обогнул ее, вышел на неширокую поляну.
     - Данила привел, вот они. - Вампиренок взлетел и описал широкий круг над двумя высокими трухлявыми пнями.
     Создатель поднял руку - и ведомые им люди остановились.
     - Почему только двое? - недовольно спросил Олег.
     - Данила искал. Рядом больше не было.
     - Ты объяснил им, что они должны сделать?
     - Данила все втолковал, - подтвердил малыш, - но большие глупые вампиры все равно летать не умеют.
     - Ничего, я научу, - усмехнулся Олег.
     Создатель очень рассчитывал на то, что крупные собратья его маленького помощника не так глупы, как утверждает малыш. В конце концов, они одного роду-племени.
     - Раскрой крылья! - приказал Господь одному из пней.
     Гнилая кора дрогнула, поползла в стороны. Показалась острая коричневая морда, черные круглые глазки. Следом - тощее костлявое тело, короткие толстые ноги. Кровопийца развернул руки во всю ширину. Кожистые крылья достигали в размахе метров четырех у плеч и полутора - у пяток. Настоящий живой дельтаплан.
     - Повтори им еще раз, что нужно сделать, - приказал Создатель Даниле и пошел за веревкой.
     Когда он вернулся, крылья вампира устало опустились к самой земле, но морда смотрела в сторону гор и время от времени опускалась, словно кивая в ответ на торопливое попискивание Данилы.
     - Ну что, он согласен? - резко спросил Олег.
     Вампир резко повернул голову к нему, и Создатель ощутил острый приступ ужаса, словно вдруг обнаружил перед собой бездонную пропасть. Но странное чувство моментально исчезло, а темное лесное создание величественно кивнуло.
     - Эй, бойцы, - обернулся к людям правитель, - поднимите его на дерево.
     Селяне, опасливо вздрагивая, взгромоздили шипящего и мотающего клыкастой мордой вампира на нижнюю ветку березы. Господь всучил ему в зубы конец веревки, другой намотал на луку седла и послал коня вскачь.
     Вампир рухнул с ветки вперед, широко распластав крылья, но не врезался в землю, а заскользил над самой травой, сбивая высокие колоски.
     - Давай, давай! - погонял коня Создатель.
     Увлекаемый веревкой, кровопийца начал медленно набирать высоту. Над макушками берез его подхватил ветер, вампир резко поднялся на десяток метров и отпустил буксир.
     Создатель смотал веревку, медленно поехал обратно, наблюдая за парящим кровососом. Тот успешно нашел над горячим лугом поток восходящего воздуха и описывал в нем неторопливые круги, забираясь все выше и выше в небо.
     Олег приблизился к хабрекам, склонился с седла и тихо сказал:
     - Демона несите...
     Воины побежали к пленницам, отобрали младенца, устремились к поднятому на березу второму вампиру. Тот, повинуясь безмолвному приказу Бога, зажал ребенка ногами, взял в пасть конец буксира и через минуту тоже поднялся к небу.
     - Есть! - Довольный Создатель ударил кулаком раскрытую ладонь и нашел глазами Данилу:
     - Давай, малыш, лети! Показывай им дорогу к проходу, к колдунье, которая должна "открывать дверь". Посмотрим, удастся ли ей остаться в живых, если "в дверном проеме" покажутся сразу два вампира и настоящий демон.
     Три мрачных силуэта, раскинув черные крылья, кружили в зените, и даже с земли было слышно командное покрикивание малыша:
     - Совсем не умеете летать! На Данилу смотрите! Данила - орел!
     Поднимаясь в восходящих потоках воздуха, сперва первый, а потом и второй лесной вампир коснулись спиной облаков, после чего, качнув на прощание крыльями, повернули в сторону гор. Самые высокие из пиков поднимались над ними, но кровососы и не собирались устанавливать рекорды подъема в небеса. Они бесшумно скользнули над нехоженым перевалом, отвернули к небольшому плоскогорью, покружились в горячих потоках, поднимающихся от раскаленного камня, опять повернули в сторону страны хеленов.
     Данила, поначалу пытавшийся показывать дорогу, смирился и пристроился "в хвост" двум живым дельтапланам, лишь изредка выкрикивая:
     - Скорее! Данила спешит!
     С воздуха Срединный хребет показался не столь уж и широким, как при лазании по пещерам; три птицы перемахнули через второй перевал, и внизу обнаружились обширные зеленые леса.
     - Нам направо! За мной! - завопил, хлопая крыльями, малыш, но теряющие высоту гиганты отвернули налево, к темной нагретой пашне, над которой белело небольшое облачко.
     Работающий далеко внизу пахарь так и не заметил, что у него над головой почти полчаса висели три самые смертоносные из существующих тварей, да и не до того ему было, в небеса таращиться.
     Вампиры, забравшись к облаку, наконец-то повернули в указанном Данилой направлении, но очень скоро опять сделали вираж к горячей каменистой россыпи, набрали высоту, направились к другому облаку, проглядывающему над горизонтом, и лишь в поздних сумерках, когда последние из солнц опустились за горизонт, спланировали к дворцу хозяйки границы.
     - Здесь, здесь! - горячо зашептал малыш. - В саду ворота. Они невидимы, но я знаю...
     Вампиры сделали над садом последний круг на минимально возможной высоте и тут сделали неприятное для себя открытие: оказывается, цель их путешествия, продолговатая поляна между яблонь, охраняется! Там сидели, о чем-то переговариваясь, двое воинов, а еще один прогуливался невдалеке.
     Но было уже поздно: с громким шелестом продираясь сквозь ветви, вампиры пошли на посадку.
     - Ты слышал, Аристон? - поднял голову один из воинов. - Вроде влез кто-то к нам...
     Он встал и обнажил меч. Аристон тоже вскочил, достал оружие, пальцем ткнул в караульного, гуляющего вокруг поляны:
     - Здесь стой! И внимательнее! Мы сейчас сад проверим и вернемся.
     Вампиры, вцепившись во влажную землю длинными изогнутыми когтями, привычно замерли, завернувшись в крылья, а вот демон, брошенный на землю, обиженно заплакал.
     - Ты слышал? - опять закрутил головой Аристон. - Никак ребенок плачет?
     - То кукушка-дразнилка, наверное.
     Они двинулись на звук, настороженно покачивая клинками, и почти сразу обнаружили лежащего между двух пней самого обыкновенного младенца.
     - Великая Геката! - спрятал меч Аристон и подхватил плачущего ребенка на руки. - Кто-то хозяйке малыша подкинул!
     - Странно... - Его товарищ прошел дальше в темноту сада, пытаясь хоть что-то разглядеть. - Да нет, сбежали уже.
     Он тоже кинул клинок в ножны, развернулся к охраняемой поляне. Но как только воин поравнялся с одним из старых трухлявых пней, тот внезапно зашелестел, раскидывая широкие крылья, быстрым движением сграбастал жертву, сжал ее крыльями со смертоносной силой, выдавливая из легких весь воздух и не давая кричать. Длинные трубчатые зубы впились в горло.
     Аристон, которого оглушал вопящий во все горло младенец, ничего не услышал; он вышел на поляну, присел обратно на скамейку.
     - Ты посмотри, что я под деревьями обнаружил! - поднял он голову и начал плавно заваливаться набок.
     - Аристон! - подскочил к нему третий сторож. - Аристон, ты чего? Не падай! Эй, ты чего?
     Молодой человек свалился со скамейки в траву и распластался, широко раскинув руки.
     - Аристон, ты чего? - Караульный попятился, а потом кинулся ко дворцу, громко крича:
     - Помогите! Скорее, Аристону плохо!
     Послышался стук открываемых дверей, бряцанье металла. Ярко полыхнул факел. Вампиры, не дожидаясь, пока на них набросятся десятки врагов, торопливо заковыляли к единственному доступному сейчас пути - к поляне. Первый из них, прихватив краем крыла плачущего демона, шагнул в "ворота" и исчез, словно провалился в колодец-ловушку: Второй, бросив еще недопитую, но уже мертвую добычу, проковылял следом и тоже растворился в воздухе.
     Данила сделал прощальный круг и, часто взмахивая крыльями, устремился обратно в сторону гор.
     Сегодня Саша Трофимов впервые вернулся домой в хорошем настроении, не собираясь скрывать улыбку и даже напевая бравурный марш.
     После давешнего происшествия на Ояти Синичка никуда не ушла. Она поверила ему, когда он поклялся найти способ открыть проход, поверила сразу, безоговорочно, не задав ни единого вопроса. Может быть, потому, что хотела поверить. Такова женская привилегия: делать выбор. И потом расплачиваться за этот выбор всей своей дальнейшей судьбой. Синичка поверила в него. А Саша в тот миг даже не представлял, как подобраться к своей задаче. Найти способ открыть проход... Он дал клятву под влиянием момента, обуреваемый чувствами. Но Синичка поверила и теперь лишь молча заглядывала ему в глаза и ждала. И продолжала верить.
     - Что-то случилось, Саша?
     Приподнятое настроение Трофимова было трудно не заметить.
     - Да, - кивнул тот. - Что-то очень давно ты не занимаешься самообразованием. Я хочу пригласить тебя в Эрмитаж.
     - Мне не хочется, Саша, - тоскливо улыбнулась девушка, но Трофимов был непреклонен:
     - Ты видела слишком много "видео" и слишком мало настоящего искусства. Идем.
     Как и всякий коренной ленинградец, Трофимов знал о существовании в родном городе множества музеев, но почти никогда в них не бывал. Все время казалось, что когда-нибудь он успеет увидеть всё - и каждый раз это дело откладывалось на потом. Однако Зимний дворец Саша посещал аж дважды: первый раз в двенадцать лет, когда мамочка занималась его разносторонним воспитанием, а второй раз - со своим классом, когда тем же самым занималась его родная 356-я школа. Впрочем, все, что он запомнил из давних посещений, - это оружейный зал и расписные потолки.
     Однако общее представление о запасах сокровищницы он имел и потому был уверен, что план его не может не удаться. Впрочем, ради колдуньи Трофимов отказался от вольного брожения, и они с Синичкой присоединились к одной из многочисленных групп, зная, что рано или поздно она приведет к цели.
     Молодой, жизнерадостный экскурсовод продемонстрировал своим подопечным древнеегипетские залы, полные посмертных масок, гробов, саванов и даже мумий - Синичка, за давностью лет, на них ничего не почувствовала, - а потом увел в прохладные, обширные эрмитажные подвалы, заставленные древними скульптурами.
     Девушка вяло реагировала на выставленные сокровища до тех пор, пока группа не остановилась у беломраморной статуи высокой женщины с факелом в руке.
     - Я правильно понял, - зашептал Саша на ухо своей девушке, - что у тебя достаточно сил, достаточно энергии и мастерства, чтобы открыть проход?
     - Да, - Синичка повернула голову к нему.
     - Все, чего тебе не хватает, - это сосредоточенности, чтобы пробить стену между мирами?
     - Да.
     - Но если в тебе возникнет сильное желание открыть ворота, если ты не станешь думать ни о чем, кроме этого, если все силы и волю сосредоточишь на стремлении выполнить слияние, то все получится.
     - Да, Сашенька. - На глаза девушки навернулись слезы. - Но я не могу. Я слишком размякла и расслабилась. Я люблю тебя и думаю только о тебе. Пока мы вместе, пока...
     - Помолчи, - прижал Трофимов палец к губам девушки. - Смотри на эту статую и внимательно слушай нашего гида.
     - Вам, наверное, уже осточертела эта фраза, - весело посетовал экскурсовод, - но перед вами очередная древнеримская копия древнегреческой скульптуры. Вы видите тихое, незаметное божество, по первой своей биографии дочь одного из титанов. Согласно же научной биографии, она родилась в Малой Азии. Когда в Древнем мире возвысилась роль Греции, эта карийская богиня благополучно перебралась в Элладу, где ее изображения имелись практически в каждом доме. Однако ничто не вечно на нашей планете, и роль Греции взял на себя Рим, олимпийские боги зачахли. Эта прекрасная женщина тоже покинула обжитые места... и перебралась в Италию. Многие посвященные ей святилища сохранились там по сей день. Правда, изрядно пообносившиеся - молоденькое и бодрое христианство лишило-таки нашу героиню неистребимой славы. Оно и не мудрено - ведь она первая среди бессмертных стала триединой. Имела три тела, три головы, шесть рук... Ну и так далее. Увы, вопрос об авторских правах был грубо и беззастенчиво решен не в ее пользу. - Экскурсовод взял свою указку за концы, вскинул к груди, обвел группу хитроватым взглядом и продолжил:
     - Как я уже говорил, эта леди не пробилась на вершину Олимпа, была тихим, незаметным божком. Она почти не попадает в литературные произведения - во всяком случае, Гомер не упоминает о ней ни разу - не повелевает громами и молниями, не ввязывается в войны, не лелеет любимчиков, не встревает в божественные свары. Я больше чем уверен, что никто из вас даже не слыхал ее имени. Давайте проверим: вам о чем-нибудь говорит имя "Геката"?
     Синичка вздрогнула и до боли сжала Сашину руку. Экскурсовод тем временем не уставал удивляться:
     - Разве можно припомнить эту скромную даму на фоне великих Афины Паллады и Аполлона, Гермеса и Геры, Артемиды и Посейдона, Прометея и Афродиты... Так чем же повелевала наша неприметная Геката? Триединая богиня покровительствовала ремесленникам и охотникам, морякам и земледельцам, считалась владычицей земли, моря и небес, доброжелательной к людям, дарующей урожай и богатство. Кроме того, она была богиней призраков, ночных кошмаров, волшебства и заклинаний, повелительницей теней, погонщицей своры стигийских псов в царстве Аида. Именно поэтому в жертву ей приносили щенков или черных собак. Заодно Геката считалась владычицей животных, Луны и могил; помощницей покинутых влюбленных, пастухов, воинов, судей... Насколько мне известно, без нее обходятся только адвокаты и Госавтоинспекция. - Довольный произведенным эффектом, экскурсовод выдержал продолжительную паузу, а потом вернулся к началу разговора:
     - Теперь никого не удивляет столь долгая жизнь этой богини? Наверное, никого. Скажу больше, если столь популярные ныне феминистки вместо изнурительной борьбы за свои мужские права хоть раз посетят музей, Геката наверняка воскреснет из небытия. Смотрите сами: если эту богиню-женщину разделить в возможностях пополам, то получится сразу два полноценных бога-мужчины: триединый Господь и хитроумный Дьявол. Да еще на множество бесов и святых силенок останется. Кому еще быть покровительницей феминизма, как не ей, незаметной и великой? Так что взгляните еще раз в эти каменные глаза и давайте перейдем дальше, к очередной, извините за выражение, древнеримской копии древнегреческой скульптуры...
     Никто из послушно зашаркавшей группы не обернулся на отставшую парочку. К счастью. Потому что окаменевшая Синичка внезапно побелела, ее легкое ситцевое платье превратилось в длинную бязевую тогу, прихваченную золотой пряжкой на левом плече. В воздухе появился аромат цветущего жасмина, зазвучала странная, безмотивная мелодия.
     Трофимов тихо чертыхнулся, снял пиджак, накинул колдунье на плечи. Закрутил головой: не дай бог, смотрительница появится. Объясняйся потом!
     - Ты звала нас, хозяйка?
     Велемир, Млада и Ярополк появились незаметно, словно соткались из воздуха, и теперь выжидающе смотрели на Синичку.
     - Смотрите, - показала девушка, - это Она.
     - Геката... - прошептала Млада.
     Колдуны побелели, как мрамор, и замерли, словно разом окаменели.
     Чего-то подобного Саша и ожидал. Если уж они перед луной на колени падают, то статуя Гекаты тем более должна сразить наповал. Самое главное он заметил не сразу, а когда осознал, то без малейшей жалости схватил колдунью за плечи и затряс:
     - Очнись, Синичка, очнись. Посмотри, кто здесь! Очнись, Дьявол вас всех побери, приди в себя! Тебе удалось! Ты только что открыла проход!
     Когда "Нива" остановилась под окнами дома, Саша повернулся к Синичке, осторожно погладил ее волосы:
     - Ну что, получилось? А ты не верила. Девушка благодарно улыбнулась в ответ.
     - Слушай, а что, теперь выход из вашего тоннеля будет постоянно открыт в музейном подвале?
     - Нет, - покачала головой Синичка, - выход всегда со мной. Ведь это я хозяйка прохода.
     - Ты хочешь сказать, что в любой момент в нашу комнату может ввалиться толпа народа? - Саша покачал головой. - Нет, ведьмачка, лучше пристрой его где-нибудь в другом месте.
     - Ладно, - рассмеялась девушка, - оставлю здесь.
     - Тоже не идеальный вариант. Выйдет человек, да прямо под машину. Сделай выход во дворах, так безопаснее. У нас там скверик пустынный неподалеку от школы. Закрепи выход там. Хотя бы на время, пока не начнется исход.
     - Как скажешь, любимый, - с преувеличенной покорностью согласилась Синичка и внезапно бросилась целовать своего молодого человека. Случайный прохожий обернулся на ее счастливый смех, и на его губах тоже появилась улыбка.
     Кошка, которая увлеченно рылась в мусорном контейнере, расположившимся между 356-й школой и 72-м домом, внезапно застыла, внимательно вслушиваясь в ночную тишину, потом скакнула наружу и со всех ног помчалась прочь.
     Дрогнул воздух. На траву между контейнером и панельной пятиэтажкой выползли темные, неуклюжие, покрытые плесенью существа и шарахнулись в разные стороны, уронив на землю годовалого младенца. Одна из тварей выбралась на асфальтированный прямоугольник помойки, вытянулась в струнку и замерла, неотличимая от самого обыкновенного трухлявого пня. Вторая, не такая ленивая, минут за двадцать добралась до соседнего дома, обогнула его торец, пересекла широкую площадку, задуманную как спортивная, а ныне служащую только для выгула собак, протиснулась между кустами акации и замерла под окнами кирпичного девятиэтажного дома, числящегося по Пулковской улице.
     Примерно на час всякое шевеление стихло, а затем младенец истошно заорал. Минут через десять из крайнего парадного вышла пожилая женщина; увидев брошенного в сырую траву ребенка, завернутого в одну тряпку, всплеснула руками, подхватила и унесла к себе.
     Прошло полчаса.
     С улицы Ленсовета свернул "жигуленок" с синей полосой на боку, доехал до мусорного контейнера, остановился рядом. Из машины вышли два милиционера, направились в крайнее парадное. Вскоре вышли обратно.