- Ах ты, нечистая сила! - рассмеялся Саша и попытался макнуть Синичку с головой в воду. Но та ловко вывернулась, дернула его за руку, толкнула в плечо и неожиданно оказалась сверху, мокрая и довольная. А у Трофимова только нос на поверхности торчал.
     - Буль-буль! - высказал Саша свое мнение по поводу сложившейся ситуации.
     - Да ты же весь вымок! - внезапно забеспокоилась девушка, вскочила, потянула его на берег, стала решительно раздевать. - Замерз весь, продрог... И малыш твой совсем холодный...
     Саша ощутил прикосновение жарких губ к своему члену, неуверенно попытался удержать девушку, но почти сразу сдался, захлестнутый ее горячей страстью. Истома мягко овладела телом, и ему осталось только одно: покорность - полная, жертвенная...
     - А что мы будем делать теперь? - нежно спросила прекрасная колдунья, положив подбородок ему на грудь.
     - Ничего... - Саша не мог так быстро освободиться от состояния полной расслабленности, он продолжал плыть по течению, не шевелясь, не дыша, ни о чем не думая.
     По течению...
     Трофимов сел, повернул голову к Синичке, глупо улыбнулся.
     - Ты чего? - забеспокоилась девушка.
     - Какой я осел! - авторитетно заявил Трофимов, встал, вошел в реку, опустился на колени в самом глубоком месте, со всей силы ударил по воде ладонями, подняв тучу брызг, - Знаю, знаю, куда нам нужно! Как я сразу не догадался?!
     - Куда?
     - Поехали, увидишь.
     Он собрал одежду, бросил на заднее сиденье, сел за руль.
     - И куда мы? - снова спросила Синичка, садясь рядом.
     - В Валгому, - ответил Трофимов, давая "газ".
     - Весомое название.
     - Поселок это, ниже по течению... Однако уже поздно, смеркается. - Саша включил ближний свет и продолжил:
     - Понимаешь, раньше на Ояти лесосплав был. У Доможирова до сих пор топляки в пять-шесть слоев на дне лежат. Финны уже лет пять его баржами таскают - вытащить не могут. Так вот, лет пятнадцать назад зеленые, сволочи, хай подняли. Дескать, природу это все портит. Засранцы.
     - А разве природу защищать плохо? - удивилась Синичка.
     - Хорошо. Да вот только на Оять раньше со всей округи на рыбалку ездили. Пустой крючок кинешь - клюет. А как лесосплав прикрыли, так и рыба пропала. Вся. Защитники хреновы.
     - Жалко...
     - Не то слово. Ну да теперь поздно. А вот в Валгоме как раз сплавная контора и размещалась. Раз ее прикрыли, стало быть, и люди должны были разъехаться. Чего им там без работы торчать? Кое-кто, может, и остался, но немного. Думаю, и сотни не наберется. А раньше больше тысячи обитало.
     Темнота быстро завладела лесными дебрями. Свет, выбрасываемый машиной, стелился над самой дорогой, отчего даже мелкие ямки казались бездонными колодцами. На некоторое время Саша сбросил скорость, но вскоре привык и снова разогнался. Поворот на Валгому он обнаружил, когда на небе уже сверкали яркие точки далеких звезд. Старая проселочная дорога, на совесть разбитая тяжелыми лесовозами.
     - Ну, Чапа, давай покажи, на что способна, - похлопал Трофимов по рулю и направил машину туда.
     Сперва он увидел крест на фоне ночного неба. Потом свет фар выхватил покосившийся забор. "Нива" проехала мимо длинных заброшенных бараков - по днищу забарабанил щебень, - потом, следуя дороге, повернула направо, миновала несколько изб, только в одной из которых светилось окно, свернула налево - в небе опять замаячил крест, - проехала еще сотню метров и остановилась. Впереди, между высокими липами, холодными отблесками звезд играла широкая река.
     - Приехали. - Трофимов облегченно откинулся на спинку сиденья.
     Синичка вышла на свежий воздух, сладко потянулась.
     - Здорово! Мне здесь нравится.
     - Тебе везде нравится, - откликнулся Саша, тоже выбираясь из машины. - Вопрос в том, насколько здешние места соответствуют нашим требованиям.
     - Как сложно ты выражаешься, - не то восхитилась, не то подколола Синичка и поднялась на цыпочки. - Храм стоит. Перед самым кладбищем. Я сейчас вернусь.
     Она буквально растаяла в темноте. Трофимов заботливо обошел машину, ничего не разглядел и уселся на толстом, крепком бампере дожидаться колдуньи.
     Ночную тишину не столько разрывали, сколько усугубляли плеск волн, стрекотание кузнечиков. Сильно, но приятно пахло свежеструганой древесиной. От реки веяло прохладой.
     Трофимов поежился, слазил за одеждой, разложил ее на горячем капоте. Откинул сиденья, готовясь ко сну.
     - Кто ты такой, сын мой? - Низкий, глубокий голос принадлежал невысокому священнику в тяжелой рясе, с большим, массивным крестом на груди. Поверх символа веры мелко подрагивала длинная тощая бородка.
     - Да так, прохожий, - пожал плечами Саша.
     - А пошто в неглиже рядом с храмом Господним шастаешь?
     - Одежда мокрая, - миролюбиво ответил Трофимов, кивнув на капот.
     - Сие не важно, - отрезал священник и приказал:
     - Облачись.
     - Говорю же: мокрое все, - повторил Саша.
     - Я тебе сказал, облачись! - повысил голос поп.
     - А пошел ты на... - начал злиться Трофимов.
     - Да ты богохульствуешь! - задохнулся служитель Божий. - Под стенами Господними! А ну сгинь отсюда, нехристь проклятый!
     Однако тут Трофимов вспомнил, что сюда вот-вот вернется Синичка, которую встреча с настоящим попом отнюдь не обрадует, и сам шагнул вперед:
     - А ну вали отсюда, старый хрен, со своими советами!
     - Да ты...
     - Пошел вон, пока я тебе по шее не накостылял! - Саша попытался сграбастать попа за грудки.
     - Да я тебя... - Но тут священник осознал, что собеседник не шутит, и отступил, спасая бороду от захвата. Остановился, погрозил кулаком:
     - Ну я тебя!..
     - Давай, давай, счастливо, - помахал ему Трофимов и отвернулся.
     - Исчадье дьяволово, сатанист проклятый...
     - Ты еще здесь? - удивился Саша. - А плавать ты умеешь, придурок?
     Священник намек понял и ушел, бормоча себе под нос проклятия. Трофимов вздохнул с облегчением. Вскоре показалась и Синичка. Она подбежала, обняла Сашу за шею, крепко поцеловала.
     - Ну как? - спросил Саша. Девушка кивнула.
     - Тогда - спать. Завтра еще назад ехать, а послезавтра к четырем утра на работу.
     Откинутому автомобильному сиденью до постели, конечно, далеко, но Трофимов с удовольствием поспал бы часов до десяти, если бы не требовательный стук в окно:
     - Эй, кто там? Выходи!
     - Какого черта? - зевнул Трофимов и опустил стекло. У машины стояли вчерашний поп и молоденький сержант милиции.
     - Это они, Степка, они! - дрожащим от злости голосом затараторил священник. - Сатанисты!
     - Степка? - удивленно приподнял брови Трофимов. Милиционер густо покраснел и решительно потребовал:
     - Предъявите документы!
     - С чего бы это вдруг? - вяло поинтересовался Саша. Как и всякий советский человек, Трофимов понимал, что сталкиваться с милицией куда опаснее, нежели с бандитами, поскольку от бандитов хоть отбиваться можно, а милицию защищает его величество ЗАКОН. Но, как и все остальные граждане, он мирился с неизбежным злом - ведь при нападении "незаконных" преступников бежать за защитой можно было лишь в ту же самую милицию. Однако в данном конкретном случае Саше вовсе не улыбалось, чтобы кто-то попытался выяснить личность Синички, а потому он решил вызвать огонь на себя, упереться рогом, использовать все законные и околозаконные способы, лишь бы вымотать представителя власти до самой крайней степени. Пусть с ним мучится, авось не до девушки будет.
     - Я говорю, документы предъявите! - повторил милиционер, еще не понявший гнусной трофимовской сущности.
     - А почему я должен документы вам показывать? Кто вы такой? - тоже повторил свой ответ Саша.
     - Я - здешний участковый, - сообщил сержант.
     - Если бы вы были участковым, то в первую очередь представились бы согласно инструкции, - вежливо сказал Трофимов и поинтересовался:
     - У вас документы есть?
     - Вы что, формы не видите? - все еще не "врубился" сержант.
     - Ну, форму сейчас все кому не лень носят. Вы "корочки" покажите.
     Наверное, это был первый случай в жизни участкового, когда документы попросили у него. И "корочек" с собой местный Анискин явно не носил.
     - Вот сейчас в каталажку засажу, - пригрозил сержант, - будут там тебе документы по полной программе.
     - Если в каталажку, то "протокол задержания" составлять надо, - протянул Трофимов. - А то на работу к утру не успею, кто убытки покрывать будет?
     - Тебе же хуже будет, "по протоколу" сидеть! - сорвался на "ты" участковый.
     - Мне? Я, что ли, задерживаю законопослушного рабочего человека с кристально чистой биографией? Или ты думаешь, я этого в протоколе не укажу?
     - А ты пьяный за рулем! - произнес милиционер любимую формулировку органов внутренних дел.
     Сколько людей, спавших в машине, ремонтирующих машину, болтавших в машине с приятелями, попадались под эту гребенку - не счесть! И никому не докажешь, что ты никуда не ехал, а просто внутри сидел. Да только ситуация на этот раз не та...
     - Это ведь на медэкспертизу везти придется, - посочувствовал Трофимов.
     - У меня весь поселок - свидетели.
     - А они, что, все с медицинским образованием? Нет? Тогда они не свидетели, а так, рядом стояли.
     Участковый наконец-то задумался. Безусловно, Трофимова могли и "обломать", но во-первых - молодой сержант никак не походил на матерого мента, во-вторых - был один, а в-третьих - наверняка не хотел портить свою анкету из-за незнакомого приезжего, который еще неизвестно кем может оказаться. Скорее всего участковый размышлял о том, не стоит ли действительно сходить за "корочками", а потом провести процедуру проверки по всей форме, или...
     Первый вариант Трофимова не устраивал в любом случае, поэтому он открыл дверцу и выбрался наружу:
     - Отвернитесь, дайте одеться.
     Сержант громко хмыкнул. Трофимов потянул было к себе с капота брюки, но тут лицо его разочарованно вытянулось:
     - Мокрые...
     - Еще бы, - усмехнулся милиционер, - роса ночью выпала. Погода-то какая!
     - От блин... - покачал головой Трофимов, давая сержанту время оценить свое интеллектуальное преимущество перед глупым приезжим: пусть хоть немного настроение себе поднимет.
     Тут, совсем не к месту, в разговор встрял поп:
     - Антихристы! Сатанисты проклятые! Кладбище осквернили!
     - Что? - встрепенулся сержант.
     - Она, она, - брызгал слюной батюшка, - я все видел! "До шести лет", - мысленно прикинул Трофимов и бросил на Синичку вопросительный взгляд. Девушка пожала плечами.
     - Что скажешь, законник? - повеселел участковый и демонстративно положил руку на кобуру. Однако Трофимов готов был поспорить на две зарплаты, что пистолет милиционер носит с собой так же часто, как и документы.
     - Могу я взглянуть на следы своего преступления?
     - Пошли, - согласился сержант и посторонился, давая пройти. Про Синичку, Сашиными стараниями, он уже забыл.
     Деревенское кладбище - большой ровный прямоугольник - окружали высокие вековые липы. Между белыми бетонными крестами, железными красными звездами и серыми прямоугольными обелисками росли только редкие акации и низкий шиповник. Могилки чистенькие, ухоженные.
     - Ну и где? - оперся на штакетник Трофимов. Сержант бросил на погост беглый взгляд и повернулся к священнику:
     - Где?
     - Да то, что нога сатаниста ступила на освященную землю, есть осквернение некрополя и могил! - чуть ли не пропел служитель Божий.
     - А-а, - облегченно рассмеялся Саша, повернулся к сержанту и кивнул на священника: - Он у вас всегда такой?
     - Ты должен заарестовать их, Степка! Обязательно должен, нехристей.
     Насчет "Степки" попа явно бес за язык дернул - милиционер опять покраснел и негромко посоветовал:
     - Шли бы вы в храм, батюшка! Прихожане, чай, заждались.
     - Японский городовой, - хлопнул себя по лбу Трофимов, - права-то, кажись, в кармане! Намокли ведь!
     Саша добежал до машины, обшарил карманы брюк, потом слазил в бардачок, достал водительское удостоверение, протянул догнавшему сержанту:
     - Обошлось! Вот они, целенькие.
     Участковый принялся внимательно читать документ, предъявленный-таки беспокойным "законником", а Трофимов, логично завершая картину безусловной "победы" власти над честным гражданином, сказал:
     - Ты меня извини, сержант, что я тебе нагрубил с утра. Спросонок это. Устал я, не выспался, а тут будят... Извини, в общем. - И, предваряя возможные вопросы, продолжил: - Мы тут с женой дачу хотим снять. Отпуск у меня через месяц. Может, посоветуешь чего?
     - Угу, - кивнул участковый, возвращая права. - Только таких жильцов на моем участке и не хватает. Можете ехать, гражданин Трофимов.
     - Ну, если "гражданин", - с явной обидой пожал плечами Саша, - тогда сейчас искупаюсь и поеду.
     - Да не занимается у нас этим никто, - смягчился сержант. - Не ездят к нам дачники.
     - Это потому, что дороги нет, - посочувствовал Трофимов. - Зато места тут сказочные! Рыбалка, наверное, роскошная?
     - Это да, - оживился милиционер, - тут канавы от прежнего русла остались, так там окуней можно котелком черпать! Зачерпнул - и на огонек. Только картошку покрошить остается.
     - Да неужели никому тут деньги не нужны? - взмолился Трофимов, забыв даже про истинную цель своего визита. - Я ведь не в гости прошусь!
     - Ты вроде и в машине неплохо спишь, - кивнул участковый на "Ниву".
     - В ней один раз можно переночевать. Ну два. А целый месяц? На нарах и то лучше. Они хоть ровные.
     - Ну, это нетрудно, - внезапно рассмеялся сержант. - У меня каталажка уже второй год пустует. Согласен?
     - Заметано, - немедленно поймал его на слове Трофимов. - Только, чур, на замок не запирать!
     - Это как вести себя будешь, - ответил участковый и протянул руку:
     - Мне пора.
     - До встречи. - Трофимов пожал мозолистую ладонь и некоторое время грустно смотрел участковому вслед.
     - Ты чего, Сашок? - подошла сзади Синичка.
     - Жалко, хороший парень, - ответил Трофимов, - а придется его вязать.
     - Зачем?
     - Понимаешь, место тут глухое. Если никаких вестей неделю-другую отсюда не будет, никто не забеспокоится. Надо сделать так, чтобы никто панику не поднял, сигнал в райцентр не подал, пока ты всех своих сюда не протащишь. Телефоны я отключу, у нас в стране распределительные коробки испокон веков на улицах ставят. Остается только дорогу перекрыть да участкового из строя вывести. Когда все беженцы здесь будут - отпустим, конечно... - Так давай я его просто усыплю. - Как?
     - Да так... - Она склонила голову набок, закрыла глаза и громко всхрапнула.
     - А сможешь?
     Синичка только рассмеялась в ответ.
     - Колдунья ты моя... - Саша обнял девушку и крепко поцеловал. Потом внезапно громко захохотал:
     - Хотел бы я увидеть выражение лица нашего участкового, когда он протрет поутру глаза, а на улице - толпа народу: "Старообрядцы мы, поселиться здесь хотим".
     - А если проболтаются, что не старообрядцы?
     - А кто им поверит? Сама подумай, Синичка, разве можно поверить в то, что мы собираемся сделать?
     - Я поверю.
     - Вот разве только ты... Уфологи, как про случай такой узнают, совсем с ума сбрендят... - Трофимов нашел губами ее губы, крепко и надолго прижался.
     Над головой не к месту ударил колокол. Саша дернулся от неожиданности, тихо чертыхнулся:
     - Это все поп. Наверняка специально! - Потом взглянул на часы, тяжело вздохнул: - Хорошо здесь... А времени - только искупаться и домой...
     Переход вдоль моря позволил Создателю немного перевести дух. Он не торопился вперед, как дрессированный конь, а просто гулял, приглядывая краем глаза за медведем, по широкому песчаному пляжу под зеленой стеной леса, ежевечерне дрызгался в теплых волнах, спокойно загорал по паре часов в день. Две недели пролетели незаметно. Олег посвежел, загорел, набрался сил. А когда дорогу пересекла широкая речная дельта, он без труда снял с медведя коробки с патронами, похлопал помощника на прощание по загривку и отпустил на все четыре стороны.
     Топтыгин с хрустом вломился в заросли, а Господь положил один из ящиков на спину и побрел через реку: впадая в море, она широко разливалась и сильно мелела. Элементарный брод, никаких проблем. Создатель еще успел подумать, что зря отпустил мишку: переправа оказалась проще, чем он думал, - перешел бы зверь, не утонул.
     Когда Олег вышел на стремнину, вода добралась только до пояса. Казалось, еще несколько шагов, и начнет мелеть, но тут путник ощутил, как все убыстряющееся течение, бурля возле ног, довольно быстро вымывает песок из-под ступней. Получалось это у реки настолько ловко, что человек заметно проваливался, чуть ли не засасывался мелкозернистым, приятным для ног дном.
     - Этого мне только не хватало! - забеспокоился Олег, пытаясь ускорить шаг.
     Под ногу попался камень - прочный, надежный выступ скальной породы... Вот только Создатель его не ожидал... И чуть-чуть качнулся... На краткое, незаметное мгновение потерял равновесие... Течение подтолкнуло...
     - Ах ты, Дьявол! Ящик перевесил...
     Олег с плеском завалился на спину, хлебнул воды, попытался встать на ноги, но течение успело вынести его на глубину. Создатель опять провалился под волны, пустил пузыри, но все же вынырнул на поверхность, огляделся: пластиковая коробка, прыгая на волнах точно поплавок, быстро уносилась в сторону открытого моря.
     - Ах ты, Дьявол! - повторно выругался он и широкими саженками погнался за удирающим ящиком.
     В лицо ударила волна, еще волна. Олег сбавил скорость, наблюдая за прыгающим беглецом. Остро засосало под ложечкой. В короткое мгновение мозг суммировал все: и то, что почти три недели патроны дозревали под пылающими солнцами, и то, как разнесло в мелкие брызги скакнувшего со скалы медведя, и то, что чем дальше в море, тем выше поднимаются волны.
     Коробку подбросило в очередной раз...
     - Дьявол! - опять выругался Господь, хватил ртом воздух и нырнул в солоноватую морскую воду.
     Ту-тум-м-м - словно молотом ударило по ушам. Олег едва не закричал от боли, вырвался на поверхность, замотал головой.
     В радиусе почти ста метров поверхность воды была идеально ровной - ни малейшей ряби. Словно утюгом отгладили. И тем же самым утюгом прошлись по голове Создателя.
     Олег лег на спину и неторопливо поплыл вдоль берега, ожидая, пока отливное течение сменится приливным.
     Выбравшись из моря, первым делом он открыл последний уцелевший ящик, наплескал в него воды:
     - Остыньте маленько, бешеные семечки, - и рухнул на песок рядом.
     - Данила, ты пропал! - спорхнул вампиренок с ветки и уселся рядом. - Создатель помрет. Даниле до дома далеко. Везде лес. Там орлы. Совы. Медведи. Пантеры. Лисы. Белки. Мыши. Пауки. Клопы. Блохи. Данила, ты пропал!
     Олег, не выдержав, приоткрыл глаз и скосился на малыша. Тот медленно, маленькими шажками, сильно раскачиваясь с боку на бок, бродил по песку из стороны в сторону, понурив голову и волоча за собой вялые крылышки, и вслух рассуждал:
     - Даниле нужно кушать. В лесу все страшные и злые. Данила должен покушать здесь. Создатель все равно помрет...
     - Шею сверну, - пообещал Олег, поняв, к чему ведется нить рассуждений.
     - Создатель, ты жив? - искренне обрадовался крылатый клоп. - Данила молодец! Дай лизнуть.
     - Отстань. - Олег сел и задумчиво почесал в затылке, глядя на плещущуюся реку.
     За переправу пришлось браться по всем правилам.
     Создатель свалил мечом елочку сантиметров двадцать в диаметре, споро очистил от ветвей, отрубил три бревнышка метра по два длиной, уложил рядышком, а уж потом задумался: чем этот почти готовый плот связать?
     Господь Бог явился в мир по-домашнему: в брюках, рубашке и ботинках. Рубашка осталась в пещере, брючный ремень рассеялся вместе с подорвавшимся медведем. Перевязь меча Олег не решился бы тронуть ни за какие коврижки. Еще оставался носовой платок. Плота им не свяжешь.
     Создатель огляделся, надеясь увидеть что-нибудь подходящее. Плести ивовые плети он н