ыть одной-единственной, простой и острой, как бритва. Где слабое место? Там, где сила. А сила ее не в воде, живой или мертвой, не в оборотнях и не в слугах-богатырях. Может быть, исходит она от тех слов, что кричал, сгорая, Элокай, ее отец? Но эту историю рассказала мне Старая Мила, которой тоже нельзя верить. Может быть, и не было никакого Элокая, не горела девочка в доме. Все может оказаться ложью, а вот источник настоящей силы Асфири надобно найти во что бы то ни стало. Если не на кого опереться, кроме сабли верной, - одному искать".
     Так и дошагал Олег до Борисова дома; не стуча, открыл дверь. Охнула, увидев его, старушка, дрожащей рукой указала на комнату, где отдыхал от трудов праведных староста.

Кружной путь

     Борис подскочил с лавки, на которой мирно дремал, шагнул навстречу Олегу, потом отчего-то передумал и сел, понурив голову. Ведун, ничего не говоря, подошел к сундуку, который оказался здесь же, смахнул на пол горшки. На их грохот отозвалась за печью тяжелым вздохом Марья, и Олег почувствовал мимолетную жалость к жене старосты. Все же бежала когда-то, осмелилась пойти на болота, чудом осталась жива.
     - Что ищешь, Олег Середин? - робко поинтересовался Борис, когда ведун начал вышвыривать на пол сапоги, поршни, лапти.
     - Обувку Всеславы, - не стал скрытничать Олег. - Приносил, сразу говори?
     - Нет, клянусь!
     - Проверить надо... - Середин продолжал вышвыривать обувь, но детскую нашел лишь на самом дне, всю перепревшую от долгого нахождения в сундуке. - Тебе веры нет, Борис. Стоит одни только мои сапоги вспомнить. Говорил, что твои, а подсунул Глебовы.
     - Вышло так... - проблеял Борис. - Испугался я... Запутался. Прости меня, Олег.
     - Боишься, - удовлетворенно кивнул ведун и уселся напротив старосты. - Значит, не ходил в Еловый лес за обувью Всеславы? Говори только правду, а то, клянусь, зарублю. Жалеть мне тебя незачем, девчонку Глеб унес именно потому, что я в его сапогах из деревни ушел.
     - Моя вина, - мелко закивал староста. - А в лес за ее сапожками ходил - думал, лежат там под елочкой. Но волки мне всегда место показывали, а в этот раз не было такого. Так что не приголубила еще Асфирь нашу Славушку, рано ей.
     - Если опять соврал - зарублю, - напомнил Олег. Они помолчали, потом в дверь робко заглянула Марья.
     - Откушать не желаешь, Олег Середин? - спохватился староста. - Не забудь, ты у меня на постое! Гость дорогой.
     - Да уж, надеюсь, что такой гость выйдет тебе дорого... - пробурчал ведун, но, вспомнив, когда последний раз ел, предпочел согласиться. - Давай перекусим, раз уж сам предложил.
     - Прости, если не угодим чем... - завел Борис, но Олег махнул рукой:
     - Напрасно пресмыкаешься. Что бы ваша Асфирь ни выдумала, а суженого пусть в другом месте ищет.
     - Повелительнице нашей виднее, - очень тихо заметил староста. - Она никогда не ошибается...
     - А вот тут - ошиблась! - Олег даже пристукнул кулаком по столу.
     Разговор на время оборвался, оба сидели молча и глядели в окно, на растворяющуюся в сумерках дорогу. За ней зеленел луг, а Еловый лес уже поглотила тьма, виднелась лишь темная остроконечная стена, будто огромная крепость.
     - Где Всеслава? - тихо спросил Олег, когда Марья поставила пищу на стол и скрылась.
     - Не знаю... Не знаю, ведун, честно говорю.
     - Но куда Глеб мог ее унести? Хоть предполагать-то ты должен.
     - Славушку, внучку мою, Глеб унес, знамо, в Еловый лес, больше некуда, - уверенно сообщил Борис. - Но вот что с ней дальше случилось - не знаю.
     - А у Асфири спрашивал?
     - Благодетельница не допустит, чтобы с ребенком беда приключилась, - уклончиво ответил староста.
     Поужинали в тишине. Олег вдоволь напился квасу, но от бражки отказался: не ко времени. Он уже решился идти искать Всеславу в лес, а что-то подсказывало ему, что и Рада будет где-то неподалеку. О Раде хотела тогда сказать Асфирь, звала его, но ведун не поверил... И правильно сделал! Верить паучихе нельзя, даже если говорит правду. Звучит смешно, а по сути верно.
     - Слышал я, и Рада пропала, - будто прочел мысли Середина староста. - Но если хочешь совета, Олег, - не ищи ее.
     - Это отчего же?
     - Девица она не простая, Асфирь сама о ней заботится. Красота Рады прельстительна... Уж коли повелительница решила ее забрать из деревни, то, значит, так тому и быть. - Борис хитро посмотрел на Олега, даже слегка подмигнул. - Не ищи, не то и на себя, и на нее беду накликаешь.
     - Ревнует Асфирь? - фыркнул Олег. - Все ты перепутал, старый пень. Разве не Ратмирка негодный, с черными книжками балуясь, Раду из деревни куда-то перенес?
     - Ратмир не сможет в Озерцах сделать ничего, что бы не дозволила ему наша благодетельница, - убежденно заявил Борис.
     Середин был вынужден признать, что старик прав. Он и сам подозревал это с самого начала. Ратмир мог быть просто орудием в руках чародейки. А мог, с другой стороны, вообще не иметь отношения к похищению... Олег ведь его даже не видел, только слышал похожий голос.
     - Спасибо за угощение. - Ведун поднялся, поправил саблю.
     - Ночевать не останешься? - спросил Борис. - А может, баньку протопить? Чурбаны эти, сыновья мои, все здесь. Крикну - воды натаскают.
     - Я сегодня уже купался, - усмехнулся Олег. - А ночевать, наверное, приду. Прогуляюсь перед сном - и вернусь.
     Он уже решил утром идти в Еловый лес. Именно утром, ночью нежить все-таки становится сильнее. Если волки будут мешать... что ж, придется сразиться с волками. Хватит их бояться, после путешествия по болоту это даже смешно.
     Не только искать Всеславу и Раду собрался ведун. У него наконец-то появился план, хотя все зависело от его же чувствительности. Дважды он видел в небе паутину, накрывшую всю эту проклятую местность. Если искать силу чародейки - то именно в центре этой паутины. Так уж заведено у пауков: сеть крепится по краям, а сидит тварь в середине. Там ее и ищи, ежели хочешь убить.
     По всем прикидкам, этот центр не мог находиться возле Озерцов или Овражков, владения повелительницы простирались на юг. Значит, следовало идти в Еловый лес, искать там.
     На улице Олег окунулся в чудесный летний вечер - немного душный, но зато ароматный, напоенный уютным пением насекомых. Он пошел по улице, намереваясь в конце ряда домов свернуть к озерам. Злость на водяного, союзника-предателя, все еще кипела в Олеге, а спать пока не хотелось. Что ж, если и не отомстить, то хотя бы высказать водному народу все, что о нем думаешь, - и то хорошо.
     Он не спеша, разглядывая крупные звезды, дошел до околицы, потом свернул направо и издалека увидел тонкую фигурку в белом платье, застывшую у самой воды. Встреча не показалась Олегу нежелательной. Бояться умруна? Поздно, он давно в паутине. Не ускоряя шаг, Середин приблизился к чародейке, остановился рядом.
     __________
     - Ты про Раду выспрашивал? - тут же заговорила Асфирь, даже не оглянувшись.
     - Неужели ты думала, что я о ней забуду?
     - Я думала, что ты уже забыл. Вспомни, почти на этом самом месте я звала тебя к ней. Ты не пошел, поверил водяному...
     Олег промолчал. Да, так все и было - лишний счет к "царю пучеглазых рыб". И все равно он правильно сделал, что не пошел с Асфирью, - хоть один раз, да отказался играть в ее игры.
     - Понравилось тебе болото? - насмешливо поинтересовалась чародейка и, не дождавшись ответа, заговорила серьезнее: - Вот где зло. Вот где страх. Если дать им волю, всю землю превратят в такую топь, и людям места не будет. А ты говоришь - я плохая... Меня любят.
     - Будет время, доберусь и до болота, - буркнул Олег.
     - Сил не хватит, пропадешь, - качнула головой Асфирь и снова была права. - Учиться тебе еще нужно. Много лет... Слишком много для обычной человеческой жизни. Вот поэтому и послала тебе судьба меня, суженый мой.
     - Я пойду, погуляю... - Ведун прошел мимо чародейки, углубился в перемычку между озерами, в которых отражались тысячи звезд. - Надеюсь, не увидимся.
     - Злой! - весело крикнула вслед Асфирь. - Но про Раду еще хочу сказать! Я думала, ты между нами уже выбрал, забыл ее. Ошиблась?
     - Я между вами выбрал! - откликнулся из темноты Олег. - И не тебя!
     - Злой!
     Когда Олег оглянулся, белого платья на берегу уже не было видно. Усмехнувшись в усы, ведун пошел дальше, осторожно нашаривая сапогами дорогу. Вот чертовка, все еще играет с ним... На что надеется? Непонятно. Но это не важно, теперь надобно найти слабое место и ударить - вот и вся работа для охотника на нежить. А вот потом придется поговорить с Радой... Если будет с кем говорить.
     Сердце сжалось, но Олег приказал ему биться ровно. Главное - сохранять самообладание. Сейчас ведун немного потешится над водяным народцем," а потом отправится спать. Утром - в бой.
     Достаточно далеко углубившись в царство водяного, Олег позвал его, опустив в воду крестик. Однако он просидел на берегу битый час, а никто так и не появился.
     - Эй! Царь пучеглазых рыб! - негромко крикнул Середин. - Лоскотухи, кровопийки толстозадые, где ваш лысый батюшка?! Это друг ваш пришел, Олег-ведун. Или не ждали живым?
     Тишина. Даже лягушки притихли и криксы не хихикали. Олег насторожился, огляделся. Озера выглядели мертвыми - ни русалок, ни упырей. Никого. Неужели так испугались возвращения ведуна?
     - Эй, кто-нибудь! - Олег опустил руку с крестиком под воду, поболтал там ладонью. - Что, передохли? А почему тогда не всплыли кверху пузом?
     Долго никто не показывался, а потом раздался тихий, нежный плеск, и в озерцо через протоку вплыли лоскотухи. Они не пели, двигались медленно, и Середин понял, что случилась беда.
     - Здорово, девки! - нарочито бодро позвал он. - Батю утопили и празднуете?
     - Враг наш! Враг наш! - заголосили кровососки, но не так громко, как обычно. - Губитель!
     - Да разве я вас губил? Это водяной, царь рыб пучеглазых, меня сгубить хотел, на болота послал. Разве не помните?
     - Нет больше нашего батюшки, осиротели мы... - пропели лоскотухи, кружась хороводом в середине крохотного водоема. - Некому больше защитить, некому наказать... Ты пришел, губитель, враг наш. Кто отразит тебя?
     __________
     - Что с ним случилось? - окончательно посерьезнел Олег. - Убили? Кто?
     - Умрун-чародей... - тихо пели лоскотухи. - Умрун-чародей погубил батюшку... Все его забыли и покинули, все по протокам попрятались, одни мы горюем. Бедный наш, бедный батюшка...
     - Да за что же?! - всерьез удивился Середин. Случившееся опять все переворачивало с ног на голову. - Разве водяной не слуга умруну был?
     - Служил поневоле... Да хотел тебя погубить, за это и наказал его умрун. Хочет умрун на тебе жениться, осерчал. А батюшку жалко...
     Середин поднялся на ноги, вздохнул. Лоскотухи, конечно, все перепутали, Асфирь не жениться собиралась на Олеге, а скорее уж замуж выходить, но разве объяснишь это толстозадым дурам?
     - Значит, водяной меня убить хотел тайком от чародейки? Так? Ну, хватит петь, ответьте же!
     - Да! - сердито ответил хор. - Не хотел батюшка, чтобы ты в силу вошел, враг наш. Теперича вместе с умруном всех победишь, никому нет спасения. Бедные мы, бедные, осиротели...
     - Плывите в другое место плакать!
     Лоскотухи стали ругаться, но хор не сложился, и ведун ничего не расслышал. Когда кровопийки уплыли, Олег еще немного постоял на берегу, подышал свежим ночным воздухом и понял, что развлечься не удалось. Асфирь его опередила. Делать у озер было больше нечего, и ведун не спеша направился к деревне.
     Утопленника он заметил издалека, когда тварь, распластавшись на песчаной отмели, выползала на берег. Олег на ходу вытащил саблю, пошел прямо на нежить.
     - Ведун! - узнал его утопленник и так же медленно пополз задом обратно в воду. - Враг наш...
     Голос у нечисти был шипящий, тихий. Олег бегом приблизился, занес оружие.
     - А ну, стой! На вопросы ответишь - помилую!
     - Говори, враг... Не губи, клад покажу...
     - Клады себе оставь, лгун донный. Расскажи, как и за что умрун убил водяного.
     - Батюшка у ключа с живой водой на дне все время лежал, - сразу поведал мертвец. - Хорошо ему было, привольно. Но умрун-чародей ту воду как-то отравил, вот и умер батюшка. Лежит на дне, на том же месте, рыбы его гложут, лоскотухи куски рвут. Гниет...
     - За что она его так? - присел на корточки Олег. Утопленник оказался куда более приятным собеседником, чем лоскотухи.
     - За то, что тебя сгубить хотел, к болотникам на Большой Разлив послал. Испугался батюшка, что твоя сила умруну перейдет, сможет он тогда свою власть на озерах поставить.
     - А разве не так было? Разве не служил водяной умруну-чародею? - Олегу показалось, что по склону холма кто-то спускается к воде, но аура незнакомца едва светилась.
     - Не служил, а младшим себя признал. Опосля того, как умрун помог болотников отразить. - Утопленник понемногу все же сползал в озеро. - Батюшка говорил: скоро всем нам конец. Или умрун нас изведет - не нужны мы в его царстве, - или болотники погубят. Потом и ты пришел, враг наш... Батюшка сказал: у ведуна сила могучая, никому не подвластная, чужая... С ней умрун вдесятеро сильнее станет, нельзя того допустить...
     С тихим всплеском утопленник ушел на дно, Олег не стал его задерживать. Вряд ли нежить лгала, утопленники обделены мозгами. Значит, и вправду была когда-то война озер с болотом, в которой помог умрун водяному. А теперь Асфирь убила его, отомстила за попытку погубить своего "суженого".
     Олег вспомнил, как Мирополк сказал о беспокойстве чародейки. А еще на болоте ему помог выжить образ
     __________
     Рады, давший силы. Случайно ли это произошло?.. Ведуну не положено верить в случайности. А еще нельзя верить красивой девушке, рядом с которой все время нежить. Даже если верить очень хочется.
     Вспомнив о существе на склоне холма, Олег заторопился навстречу. Неплохо бы узнать, кому понадобилось пробираться сюда в темноте. К огромному разочарованию, Середин вскоре увидел одного из "сыновей" старосты, блондина с натянутым луком. Целился он не в ведуна - иначе тот сразу бы это почувствовал, а куда-то в воду.
     - На кого охотишься? - На ответ Олег не рассчитывал и просто встал рядом со стрелком.
     Тот продолжал внимательно следить за озером, натянувшая тетиву рука даже не подрагивала. Середин вспомнил о своем давнем желании иметь лук и научиться из него стрелять, чтобы никогда больше не зависеть от угощений одиноких старух. Оружием он с тех пор так и не обзавелся, да и новую одежду успел изорвать, разве что сапоги мог занести себе в прибыток.
     Вдруг стрелок едва уловимо изменил позу, напрягся. Олег тоже заметил цель: хоровод русалок вплыл в ближнее озеро, подобно какой-то траурной процессии. Ведун видел их благодаря агрессивному свечению их энергетики, но как воспринимал их сделанный из чурбана человек, он не знал. Тренькнула тетива, стрела унеслась в ночь, блеснув в свете звезд.
     - Серебро? - вслух удивился Олег.
     На озере закричала пораженная русалка. Ведун увидел, как ярко вспыхнула, а потом быстро погасла ее аура. Подруги убитой дружно погрузились в воду, а лучник, у которого с собой не оказалось хотя бы одной запасной стрелы, поспешил обратно в деревню.
     - Серебро, - ответила возникшая рядом Асфирь. - Я приказала каждую ночь убивать по твари, если они будут к нашему берегу приближаться. За тебя мщу, суженый мой!
     - Так рассердилась, что я едва не погиб? - хмыкнул Олег, начиная подъем.
     - Люб ты мне!
     - Да? Что-то от оборотней своих ты меня не больно-то бережешь.
     - Для моего жениха, удалого воя, это не беда, оборотни да упыри! - рассмеялась чародейка, легко шагая рядом. - А если все же убьют тебя... С такой невестой, как я, можно ничего не бояться. Живой водичкой полью, 'может, заодно зачарую...
     Середин даже закашлялся от такой перспективы. Превратиться в ходячую нежить, полностью подчиненную чужой воле, как эти "чурбаны"... Есть вещи гораздо хуже смерти.
     - Да не бойся! - опять засмеялась чародейка. - Ты мне вот такой нужен: злой, правдолюбивый!
     - Не получишь ты меня таким, - твердо отозвался ведун. - Уж давно бы понять пора.
     - Значит, Раду выбираешь? - помрачнела Асфирь. - Смотри, как бы я не рассердилась. Чужое счастье рядом со своим несчастьем тяжело стерпеть. Повезло еще девушке, что люблю я ее, как сестрицу...
     - И оттого в беспамятстве держишь? - не удержался Олег.
     - Прознал? От кого, интересно... Да, держу в беспамятстве, потому что жалею. Многих любила твоя Рада, так же как тебя сейчас любит. Все от души, все от сердца... А я думала, ты скоро к ней охладеешь. - Чародейка дернула головой, перекидывая через плечо косу, быстро принялась ее расплетать. - Ошиблась? Или ты мне назло упорствуешь? Чем Рада лучше меня?
     - Красивее, - попытался уколоть Асфирь ведун. - И росточком повыше. И глазами синей.
     - Нет, ты не можешь любить за это, - легкомысленно отмахнулась Асфирь. - Наносное, внешнее... Морок. Ты, ведун, смотришь внутрь. Что ты там увидел? Одному тебе ведомо. Однако не серди меня, суженый, поиграй еще, да и брось - мой тебе совет.
     - Ревнуешь? А сама-то с Ратмиркой прыщавым на свидания ходишь! - вспомнил Олег, и ему тоже стало смешно, несмотря на постоянное ощущение исходящего от чародейки зимнего холода. - Он мне рассказал.
     - Подлец какой! - напоказ удивилась Асфирь, всплеснув руками. - Я же запретила ему! Сказала, что боюсь ведуна... Подлец! Нравится он мне.
     - Вот и суженый твой, что тут думать? - предложил Олег, ступая на тропинку, что вела к дому старосты. - А нам прощаться пора.
     Чародейка ничего не отвечала, только смотрела в глаза человеку, а он все сильнее чувствовал холод. И еще голод, бесконечный голод жаждущего чужой силы существа.
     - А еще он говорит, что не крал Раду, - добавил Олег. - Сказал, что был в это время далеко, да еще и с тобой.
     - Врет, - пожала плечами Асфирь. - Любой бы на его месте соврал, когда к березе-то привяжут. Парнишка способный, книгочей, сильным быть хочет... Нравится он мне. Но Ратмир хочет стать сильным, а ты - сильный. Ты мой суженый. Забудь про Раду, для нее же забудь.
     Олег не стал отвечать, да Асфирь и не ждала ответа, исчезла в темноте. Ведун попробовал представить себя на ее месте: существует в мире, который сама же и построила, легко в нем перемещается, обо всем знает, всех видит... Или не всех? Что о "забытьях" Рады Олегу рассказал перед смертью Глеб, она, кажется, не догадалась. И все равно - наверное, здорово чувствовать себя на таком обширном пространстве как рыба в воде.
     - Скорее, как паучиха в паутине, - сам себе возразил ведун. - И не создала она никакого мира, только оплела его сетью для охоты. Ей удобно, а остальным... Все же я тебя достану, Асфирь. Слышишь ты эти слова или не слышишь. Достану, электрическая сила. Для того я пришел в этот мир, для того "Аз есмь".
     По дороге к дому старосты Олег различил какой-то шум на огороде Яромира, деда чародея-самоучки. Наверное, юный чернокнижник опять осмелился ночью выйти за порог. Ведун склонялся к тому, чтобы поверить мальчишке. Не мог он так легко, по чужим книгам, освоить колдовскую премудрость. Разве что в самом деле помогла Асфирь...
     Староста услышал его шаги, открыл дверь навстречу. Ведун постоял на крыльце, разглядывая старика. Хотелось что-нибудь выкинуть: например, потребовать, чтобы ему кланялись и стаскивали сапоги на ночь, но Олег сдержал эмоции.
     - Спать пора, Борис.
     - И тебе, Олег Середин. Ты сегодня намаялся, по болоту прошел, чудищ из топи победил. Уж по деревне слух идет о твоих подвигах. Укладывайся на перинку, ведун, отдохнуть надобно. Скоро свадьба твоя с суженой, с благодетельницей и повелительницей нашей...
     - Уйди с глаз моих, - попросил Олег подхалима и ушел к себе в светелку.
     После купания в мертвой воде чувствовал себя Олег великолепно - даже не верилось, что совсем недавно едва выбрался из болота, умирая от потери сил. И все же отдохнуть требовалось, завтра он отправится