побулькал. - Небогаты наши озера, но могу подыскать тебе и золотую вещицу, и камень красивый...
     - Да нет же! - Середин выпрямился. - Дай мне такой знак, чтобы на болотах поняли, что я твой друг, чтобы не губили.
     - Нет такого знака, а слово скажу, - понял наконец старик. - Скажи им, что идешь от царя рыб пучеглазых, они поймут. Вот только... Не все из тех, кто поймет, твоими друзьями станут, иные и сгубить тебя постараются, если поймут, что мне тем досадят.
     - Понял, - кивнул Середин. - Хорошо, старик, я дойду до источника. Но что там делать? Почему древние силы у ключа с мертвой водой стражи не поставили?
     - Потому что слабей она, я так думаю, - неуверенно предположил водяной. - Как чародея от источника отлучить, мне неведомо, я ведь только слышал о том ключе, а никогда не видал. Может, там и есть кто из моих сородичей, но мнится мне, извел их давно умрун. Придумай уж сам что-нибудь.
     - Что-нибудь! - передразнил Олег. - Ладно, схожу и посмотрю. Еще что-нибудь толковое скажешь?
     - Больше ничего не припомнил, - вздохнул старик. - Иди теперича, к рассвету с озер на болота выйдешь. В моих владениях не остерегайся, я послал уж предупредить о человеке. А болота постарайся до темноты пройти, иначе... Прощай, ведун.
     - Прощай. - Олег зашагал прочь, продвигаясь по лабиринту озер к северу.
     Идти оказалось легче, чем он думал: рядом плыли лоскотухи, восклицаниями привлекавшие его внимание, если ведун выбирал не самый быстрый путь. Поначалу Олег попробовал считать озера, но, вступив в лес и оказавшись в полной темноте, бросил это занятие. Деревья то росли прямо из воды, то ютились на берегах, корнями сплетая мостики. Кто-то был там, в ветвях, кто-то следил за ведуном голодными злыми глазами, но напасть побоялся. Середин предположил, что это леший, которому не нравится власть водного народца в принадлежащих ему по праву владениях, а потому и их приятель-человек.
     Русалки тихо пели свои песни, похожие одна на другую, покрикивали ночные птицы. Как ни странно, этот путь дал ведуну больше отдыха, чем такое же время, проведенное в постели. Впервые за последние дни он оказался если и не среди друзей, то уж точно не среди врагов, а еще имелась пусть смутная, но цель, к которой он приближался с каждым шагом.
     К словам водяного "К рассвету доберешься до болот" Олег отнесся как к некоторому преувеличению - уж очень быстро он двигался, а ночь только еще начиналась. Но час проходил за часом, а озера все не кончались. Поневоле ведун проникся куда большим уважением к пузатому старику, царство у него было не маленькое. Поэтому, видимо, чародейка и не смела пока предъявлять ему свои претензии, утверждать себя здесь в качестве "старшего зла".
     Олег представил себе, как Асфирь сейчас мечется но деревне, по осиннику вдоль дороги, ожидая скорого появления ведуна. До рассвета она в погоню не пустится, зато потом оборотни бросятся по следу, волки, скорее всего, тоже. Однако болотная нечисть не боится солнечных лучей и на своей территории отнесется к любому пришельцу как к врагу.
     "А ведь Борис говорил, что сбежавшую Марью на болотах нашли, - вспомнил ведун. - Почему же местная нечисть ее выпустила? Или не успела далеко забраться беглянка? Как бы не было у болотных тварей страха перед умруном - тогда придется туго".
     Эти мысли немного охладили пыл Олега, вернули его к действительности. Как ни крути, а он отправился на затерянные в лесах болота один, не имея ничего, кроме своей головы и сабли. Это само по себе дело нешуточное, а учитывая также и погоню на хвосте - рискованное вдвойне.
     - Далеко ли еще, электрическая сила? - крикнул он лоскотухам, перепрыгивая узкую протоку.
     - Недалече! - хором ответили озерные девы. - Да рассвет еще далеко! Батюшка наказал о тебе заботиться, не пустим ночью в болота!
     - Я сам о себе позабочусь, кровососки! Скажите только, когда власть вашего батюшки кончится.
     Под ногами вскоре началась топкая земля, лес поредел. Еще немного - и лоскотухи запели в последний раз:
     - Прощай, враг наш ведун! Не увидим тебя боле, ночью на болота уходишь, смерть тебе!
     - Раскаркались, - хмыкнул Олег, останавливаясь.
     С севера тянуло запахом гнили, болота начинались прямо здесь. Если бы не ночь, то ведун, наверное, видел бы сейчас перед собой заросшее камышом и мелколесьем пространство, озера, сплошь покрытые ряской... Водяной народ не может иметь дружбы с болотным, воюют их стихии.
     - Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном, - не спеша начал шепотом наговаривать ведун, - выйду на широко поле, спущусь под круту гору, войду в темный лес. В лесу спит дед, в меха одет. Белки его укрывают, сойки его поят, кроты орешки приносят... Проснись, дед, в меха одет. Дай мне хитрость лисью, силу медвежью, ловкость кунью, глаза кошачьи, уши волчьи...
     Словесная формула отняла немного энергии, но после прогулки по озерам Середин чувствовал себя посвежевшим, сумел даже заставить себя не думать о Раде.
     - Ну, вперед, - приказал он сам себе и продолжил путь, поглядывая на пляшущие впереди болотные огоньки.

Болота

     К удивлению Олега, до самого рассвета он никого не встретил. Мелькали далеко впереди огни, на энергетическом плане выглядевшие как красные и зеленые облачка агрессивной, голодной плоти, но они будто не замечали гостя. Так быть не могло, и Середин сделал вывод прямо противоположный: его заметили, за ним продолжают следить издалека, но трогать не будут, по крайней мере до тех пор, пока ведун движется вперед, к сердцу болотного царства.
     Когда начало светать, Середин увидел ту картину, что и ожидал. Озера постепенно смешались с топкими, сползающими в воду берегами, превратились в сплошное море полужидкой грязи, заросшее травами. Сапоги проваливались едва ли не до колена, в них уже хлюпало, но Олег не придавал большого значения таким неудобствам - впереди ждали настоящие опасности.
     Первого обитателя он заметил издалека. Крикса, прикинувшаяся торчащей из болота корягой, ждала его, сильно излучая фиолетовые, голодные волны. Незаметно поправив саблю, Олег взял левее и почти миновал тварь, когда она не выдержала и, с чавканьем вырвав жирное тело из грязи, кинулась на жертву.
     У нее оказались три конечности, коричневые, похожие на сухие ветки, и змеиное тело. Голову твари так густо облепили гниющие травы, что Олег и не пытался понять, где у нее пасть, а где глаза. Потратив на три вытянутые к нему когтистые лапы ровно три удара, он разрубил извивающееся туловище и поскорее отошел в сторону - -из грязи со всех сторон полезли мелкие криксы, чтобы под шумок вонзить в мертвого сородича острые зубки. Такие могли и сапог прокусить - просто от жадности и недомыслия.
     Занятно было наблюдать, как по мере приближения закопавшихся в грязь крикс разгорались их жадные красные огоньки. Но вот появилось фиолетовое пятно - это была аура какого-то сильного, крупного существа, поднимавшегося с самого дна болота. Это напомнило Олегу, что враги здесь окружают его не только со всех сторон, но и снизу; он пошел дальше быстрее, стараясь обходить изредка встречавшихся обитателей гнилой страны.
     Спустя пару часов после рассвета Середин не только знал, что за ним следят, но и мог видеть преследователей. Они двигались примерно на глубине человеческого роста по обеим сторонам от ведуна и сзади него, осуществляя нечто вроде конвоирования. Олег не сомневался также, что болотные твари знают, с кем имеют дело, именно поэтому они, видимо, и не спешили нападать. Ведун - лакомая добыча для любой нечисти. В особой своей питательности Олег сомневался, но, убивая колдуна - одного из тех, кто так или иначе порабощал и заставлял служить себе нежить, - криксы испытывали ни с чем не сравнимое наслаждение. А уж если они прознали, что им попался настоящий охотник за нечистью, то шансов на спасение практически не оставалось.
     Любопытство или испуг заставляли нежить держаться в стороне, но до самого Большого Разлива, выглядевшего как огромное озеро черной воды, ведуна никто не тронул. Олег предположил про себя, что криксы надеялись на его глупость. Если полезет напрямик через топи, где человека от черных глубин отделяет только тонкая подстилка из гниющих корней, то сам себя погубит.

***

     Но Середин рисковать сверх меры не собирался и пошел направо, едва завидев черное "озеро". Деревья в этом месте, даже те чахленькие, что все-таки существовали на болоте, совсем закончились, и Олег бодро запрыгал с кочки на кочку, имея вокруг хороший обзор, которому не мешали невысокие кустики. Если случится бой, то место удачное и погубить ведуна может разве что численное превосходство противника. Чар местной нежити Середин не опасался - болотники народ хоть и хвастливый, но привыкший вариться в собственном соку, с настоящими врагами почти не сталкивающийся.
     Но сопровождавшим его болотным тварям изменение направления движения ведуна не понравилось. Те, что "охраняли" его с востока, быстро стали подниматься, их ауры засветились ярче. Олег, прикинув их скорость, решил попробовать прорваться и перешел на бег. Он промчался, разбрасывая сапогами грязь, прямо над болотницами, не успевшими выбраться на поверхность, и уже оторвался от них на несколько десятков шагов, когда позади раздались громкие звуки. Будто лопались огромные грязевые пузыри - да так оно и было. Вдобавок трещали тесно сплетенные корни болотных растений, разрываемые корявыми телами. Шум для тихой топи вышел совершенно невообразимый.
     - Кто там?! - Олег остановился, предпочтя повернуться лицом к врагам. Краешком ауры он уловил движение чего-то крупного и агрессивного со стороны Большого Разлива. - Чего от меня хотите?!
     Поднявшиеся из грязи криксы, числом около двух десятков, выглядели совершенно по-разному, только серо-бурый цвет у всех был одинаков. Ближе всех к Середину находился кряжистый великан, более всего напоминающий огромную кучу дров. Существо глубоко и часто дышало - видимо, редко ему случалось оказаться на свежем воздухе. Он и заговорил:
     - Пришел на болото ведун за слугами, а не за ягодами. Силушку свою мнит непобедимой, чарами пугать нас хочет.
     - Не к вам я пришел, мимо спешу. Поручение у меня от царя пучеглазых рыб. Знаете такого? - Олег мысленно послал часть энергии в правую руку, а от нее на кончик сабли. Не поздоровится тому, кто испытает на себе действие заряженного таким образом клинка.
     - Знать не знаем, ведать не ведаем... - Великан, хлюпая и истекая жижей, пополз к ведуну. Стали видны четыре крупных глаза, ощерившаяся черными зубами широкая пасть. Остальные криксы держались позади, видимо, признавая старшинство кряжистого. - Ни рыбы пучеглазые, ни царь их, ни ты, ведун заблудший, нам не указ. Похрущу твоими косточками, попью твоей кровушки...
     - Да я ведь тебе на один зуб, - примирительно сказал Середин. - Постой драться, лучше позови своих начальников. Говорить с ними буду.
     Со стороны Большого Разлива поднималось что-то чересчур уж крупное, древнее. Понятно, почему оно жило в глубине топи: выбраться на поверхность болота такой гигант просто бы не смог - увяз бы в грязи от собственного веса. А там, в черной воде, ему удавалось плавать. Олег не знал, радоваться приближению чудовища или бояться. Скорее всего, это и был болотный царь - но если и он так же отреагирует на "пароль" водяного, туго придется ведуну.
     - Не нужны мне начальники, чтобы тебя проглотить. - Великан был уже совсем рядом, ведун почувствовал смрадный запах из его пасти. - Не было у меня таких дорогих гостей сто лет да сто зим, соскучился по теплому сердцу...
     - Погрейся!
     Олег ударил по протянувшейся к нему лапе с тремя толстыми пальцами. Он не старался ее перерубить -
     __ главное было освободить накопившуюся в лезвии силу. Порядочную часть тех сил, что собрал ведун для боя... Кончик сабли вспыхнул яркой звездой, потом будто огненное облако окутало фигуру болотника, а когда оно так же быстро рассеялось, тот уже горел. Пылал сразу весь, будто не из сырой грязи только что вылез, а сох на солнце все лето.
     - О-ох! - только и сказал великан, закрутившись на месте. - О-ох, горячо!
     Остальные криксы в панике отползли назад. Олег смотрел на огромный жаркий костер, ничего не понимая: он-то был уверен, что болотник тут же зароется в сырую грязь, отправится залечивать раны, переживать свое унижение. Но великан оказался то ли слишком глуп, то ли вообще впервые в своей ненастоящей, нечистой жизни столкнулся с огнем - он только вертелся, охая, до тех пор, пока не затих, не превратился окончательно в кучу пылающих головней.
     Олег воспользовался костром как прикрытием, повернулся к нему спиной, готовый встретить поднимающееся из Большого Разлива чудовище. Там уже ходили волны, крутились водовороты, в воздух поднялись сотни уток со всех концов болота, полетели куда-то к северу - пережидать зловещие события.
     Под их кряканье и высунулась из черной воды уродливая, облепленная гнилой тиной, голова древнего болотника. Он был невообразимо уродлив, весь покрыт глубокими морщинами, более походящими на трещины, из которых тонкими струйками продолжала течь грязная вода. Олег вспомнил лысого, гладенького водяного, и тот показался по сравнению с болотной тварью просто красавцем.
     - Здравствуй, хозяин! - Середин прикинул, что при таких размерах болотное чудовище гнаться за ним просто не сможет, и немного успокоился. - Привет тебе от Царя рыб пучеглазых!
     Болотник помолчал, разглядывая гостя мутными глазами, потом открыл рот, но вместо того, чтобы ответить, принялся отрыгивать грязную воду. Олег даже на таком расстоянии почувствовал жуткую вонь, а еще вспомнил о болотных газах: "Ох, осторожнее надо быть с огнем..."
     Еще одна крикса прыгнула сбоку, то ли атакуя ведуна, то ли просто демонстрируя готовность напасть. Хотя корявые лапы скользнули по траве в трех шагах от человека, Середин решил не спускать такой наглости некрупной твари. В два взмаха обкорнав ей лапы, он схватил криксу за обрубок и, поднатужившись, кинул в еще пылающий костер. Болотница заверещала и тут же выкатилась обратно, рассыпая шипящие в воде угольки.
     После бесславной гибели великана все более или менее крупные существа предпочли держаться от ведуна на расстоянии, вокруг ползали - по поверхности и внизу - твари поменьше, но и позлее, голодные. Опасности для Олега они не представляли почти никакой - слишком слабые, ломкие. Но случись на месте ведуна обычный человек, не способный видеть свечение темных аур крикс, не умеющий защищать себя от насылаемых волн ужаса, - все было бы кончено в несколько минут.
     За это время хозяин болота наконец вылил из себя достаточное количество воды и оказался способен говорить. Заниматься этим ему явно доводилось не часто, голос его больше походил на клокотание воды в горном ручье, и Олегу приходилось напряженно вслушиваться, чтобы разобрать слова. Глядя на неподвижную, приоткрытую пасть, ведун понял, что болотник для произведения звуков пользуется не ею, а, скорее всего, одним или несколькими из длинных грязно-бурых языков.
     - Ведун, который сам забрел на болото... Да еще привет от царя пучеглазых рыб передает! Вот так история.
     - История моя длинная, а дела торопят! - крикнул

***

     Олег. - Водяной наказал через болото пройти, чтобы от умруна-чародея спрятаться. Слышал о хозяине Елового леса, что за Святогоровым холмом?
     - Слышал. Чудно все, что ты говоришь... Умрун-чародей сюда приходил, со мной говорил. Силе-е-ен... Не тебе с ним тягаться. Было дело, что и помогал я ему, в обмен на мертвую воду. Так, значит, водяной озерный, дурак проточный, тебя сюда от умруна прятаться прислал?
     - Да! Я по краю болота на восток пройду и навсегда с твоих глаз скроюсь! Клянусь обеими руками и обоими глазами зла не чинить ни сейчас, ни потом! - Не нравилось Середину спокойствие болотника.
     - Зла не чинить? - повторил тот и вдруг рывком приблизился к колышущемуся "берегу", положил на него голову.
     Олег почувствовал, как под ним вздрогнула почва, качнулась несколько раз, словно живая. Как велик болотный царь? Что будет, если бросится, - не провалится ли ведун вместе с ним в черные топи бездонные? Криксы отползали подальше, и это не придавало Олегу бодрости.
     - Я тебя вижу, - продолжил болотник, - враг наш. Но говоришь от души... Что ж, не причиняй нам зла. Кто спорить станет? Идти своей дорогой хочешь, умруна-чародея лесного изничтожить... Нет, не победишь ты его, сам сгинешь. Отчего должен я из зубов добычу упускать, умруну лесному отдавать?
     - Добыча я невеликая, - Олегу показалось, что сейчас это наиболее весомый аргумент спора, - но если с умруном справлюсь - всем выгода. Ведь набирает силу чародей! Одолеет водный народ на озерах - к тебе придет! Тогда туго вам придется.
     - Туго придется, - согласился царь болотный. - Так как ты сказал: водяной, дурак-рыбоед, тебя сюда прислал от умруна прятаться, так?
     - Так, - признал Середин.
     И тогда болотник засмеялся. Из зловонной пасти полезли пузыри, полетели куски тины. Этот смех тут же поддержали криксы и анчутки, которые до этого вели себя необычайно тихо, не в пример вечно перебивавшему своего "батюшку" водяному народу. Смех, самых разных видов, но одинаково жуткий, нечеловеческий, заполнил собой все болото, Середину сделалось не по себе.
     - Что смешного я сказал?!
     Болотник затих, и тут же замолчали все, мертвая тишина повисла над царством гнили, только лопались продолжавшие подниматься в Большом Разливе пузыри.
     - Иди, - изрекло чудовище. - Только вот еще что... Второй раз увижу - с собой в топь заберу. А глаза у меня везде, по всему болоту.
     - Согласен!
     - Да я не спрашивал твоего согласия, ведун... Еще: если убьешь умруна, то в наши дела больше не лезь. Поклянись не помогать водяному озерному, дураку похотливому, русалок разводчику.
     - Клянусь левой и правой рукой... - начал было Олег, но его тут же прервали:
     - И еще! Есть у меня три сына, три твари ненасытных, ненавистных мне. Пойдут они за тобой по следу. Сумеешь от них живым ускользнуть - твоя взяла. Не сумеешь - тело сожрут, душу в топь унесут.
     - Три сына?.. - Олег ничего не понял. - Что за сыновья?
     - Вот если убьешь их, то, значит, не зря я тебя отпустил. Тогда, может, и одолеешь умруна... Хотя не верю в это: хитер чародей, а ты прост. Прощай...
     - Погоня за мной может быть! - выкрикнул на прощание ведун. - От умруна! Ты уж их тут задержи хоть, если что...
     Ответа не последовало. Больше не обращая на Олега внимания, болотник прикрыл глаза и с чавканьем ушел под черную воду. Закрутился грязный водоворот, и Середин остался один возле догорающего костра. Остальные криксы тоже успели подобраться к Большому Разливу и ныряли туда, прорываясь сквозь тонкую пелену сплетенных корней.
     - А ведь страшные тут твари обитают, электрическая сила, - позволил себе немного испугаться ведун. - И еще про каких-то сыновей, которых сам же ненавидит, болтал болотник... Они не шутят, значит, тройное ква впереди. До заката надо выбираться.

Три сына болотного царя

     Вдоль Большого Разлива, по узкой полоске с пружинящей "подстилкой" из корней поверх грязи, Олег бежал довольно легко, глубоко не увязая. Но вскоре озеро черной воды осталось по левую руку, дальше на восток дорога лежала мимо прижившихся на болоте деревьев, корявых, точно местные криксы. Тут приходилось то и дело перепрыгивать через корни, каждый третий из которых все равно исхитрялся зацепить за ногу. В очередной раз растянувшись во весь рост, Середин нехотя перешел на шаг.
     Слово болотного царя оказалось крепко: обитатели гнилого царства не только не мешали двигаться ведуну, но, наоборот, расползались с дороги. Это и радовало Середина, и тревожило: значит, сыновья главного болотника обязательно появятся. Если они таковы, что после боя с ними и чародей становится не так страшен, то дело обещало быть серьезным.
     Около полудня ведун почувствовал приближение нечисти -