Вероятно, пытался понять, зачем его назвали "царем морским" - в оскорбление или из уважения?
     - Я ведун Олег, - самое время было представиться и перевести разговор в другое русло, - охотник нечисть изводить.
     Ответом ему был гул множества голосов. Трещали что-то неразборчивое черные твари из камышей, гудели остававшиеся под водой существа, не способные жить на воздухе, шипели, высунув корявые лица из грязи, лоскотухи. Громче всех оказался хор русалок.
     - Враг наш! Враг наш! Не отпускай его, батюшка, убей! Погубит, погубит!
     Водяной фыркнул и вдруг рывком сократил половину расстояния до берега. Оставив лоскотуху, Олег пошел ему навстречу. Тут же из воды вылетели два длинных змея, нацеленные на его горло, но ведун был к этому готов и перерубил обоих одним движением. Обрубки утянулись под воду, но им на смену уже потянулись новые.
     - Это не дело, батюшка! - Олег легко разрубил щупальца водяного. - Так я готов всю ночь танцевать, и с рассветом не уйду. Погублю я вас тогда, всех до единого! Лучше поговори со мной.
     - О чем мне говорить с врагом?! - Водяной даже затряс головой, отчего один ус взметнулся в воздух и щелкнул, словно бич.
     - О том, чтобы я смилостивился и не изводил здесь вашу треклятую породу! - Олег зубами развязал тряпочку на запястье, зажал в кулаке крест и, быстро шагнув к самой воде, опустил руку в озеро. - Нравится?
     Так громко, что наверняка и в деревне всем было слышно, взвизгнули невидимые русалки. Застонали лоскотухи, выпустили пузыри прячущиеся под водой твари. Чуткие к любым изменениям в своей среде обитания, водяные ночницы да мавки сразу почувствовали себя скверно. Маленький крест никогда не сможет изгнать магию из всей системы глубоких озер, но неприятностей их жителям добавить способен.

Водяной и староста

     Я вам не враг, хотя и другом никогда не стану, - повторил Олег. Он уже устал сидеть на одном месте, хотелось встать и пройтись, но водяной мог и обидеться. - Я не воюю с обычными водяными, с вами и мужики деревенские могут справиться.
     - Это как же?.. - с вызовом пророкотал хозяин озера.
     - Да так. Кожи тут начнут дубить или бреднем всех твоих упырей повыловят. Не больно-то много ты их, кстати, насобирал за столько лет.
     - Места здесь глухие, - задумчиво заметил водяной. - Не знаю, как там кожи дубят, а бредни я любые порву. Ты не знаешь, что там внизу... Нет, не боюсь я людей. И не верю, что у тебя есть много этого странного серебра.
     - Не в серебре дело, - усмехнулся ведун, поигрывая в руке крестиком. - Тут - магия, о которой ты ничего не знаешь. Но о ней уже знают многие люди вокруг, хотя и не осознают вполне ее силы. Послушай, водяной, я тебе не враг. Я пришел убить чародея из Елового леса. Расскажи мне о нем всю правду, и я уйду навсегда.
     Олег знал, что водяная нечисть к лесной относится с неприязнью, поэтому и остался на озерах в надежде на откровенность местного хозяина. Но тот оказался то ли очень подозрительным, то ли просто глупым. Рассвет уже близко, а водяной и слова по делу не сказал. Или... Или не глуп он, а умен чересчур?
     - Елового леса отсюда не видно, холм загораживает - пробасил водяной. - Что мне за дело до Елового леса?
     - Значит, не хочешь по-хорошему? - набычился Олег.
     - Хочу, - тут же сказал хозяин озер. - Да только боязно. Чародей силен, а сила его мне неведома...
     - Зато моя ведома! - Ведун протянул руку к воде и окунул в нее крестик.
     - Пошто шалишь? - Водяной немного отодвинулся, и по озеру опять заходили волны.
     - Убей его, батюшка! Убей врага нашего! - заголосили лоскотухи из соседнего водоема, куда "батюшка" их выставил, чтобы не мешались.
     - Цыц! Убери серебро...
     Олег помедлил, но все же вытянул столь неприятный нечисти крестик из воды, хотя и оставил руку вытянутой. С крестика медленно стекали капли, и каждый раз, как они падали в озеро, водяной тяжело вздыхал.
     - Вижу, вижу твою силу и в сабле, и в колдовских умениях, - наконец заговорил он. - Что с чародеем лесным справишься - не верю. Но и нам от него не сладко... Много лет назад услышали мы об умруне - что на людей обижен и силу набирает, дабы зло творить. Думали, обойдется. Однако уже вокруг озер его слуги, все теперича принадлежит ему.
     - Что за сила у чародея? - быстро спросил Олег, помня о приближении рассвета. - Как он людей одолевает, как своих слуг в подчинении держит?
     - Про то мне неведомо, - потряс усами водяной. - Я с ним не секретничал. Хотя и знаю: нет нам от него пощады, водный народ только сам за себя постоять может. Однако силен чародей, и не спрятаться от него даже на дне глубоком.
     - Значит, тебе терять нечего, - подытожил ведун. - Выкладывай тогда все, что о нем слышал.
     - Людей не губит, слуг себе из них делает. Одних силой держит, а других верностью - самых сильных, самых лучших. Слухи до нас с птицами долетают, да утопленники порой расскажут что... Только мало их, утопленников-то! - посетовал водяной. - В иной десяток лет и ни одного не попадается - глухие места.
     - Счастье твое в том, что глухие! Говори хоть, что точно знаешь, - ведь сам признался, что и вам, озерным, от чародея избавиться хочется! - прикрикнул в нетерпении Олег.
     - Не торопи меня! - качнул огромной головой водяной. - Припоминаю... Да ничего толкового припомнить не могу. Знаю, что есть еще деревня тут, недалеко, над той давно уже полная власть умруна. А Озерцы еще не вполне под ним, отчего - не знаю. Есть какой-то приворот колдовской, с той кожей, что люди на ногах носят, связанный, - но мне, босому, это непонятно. Вот что, Олег-ведун: за холмом солнце встает, чую. Пора нам всем на дно, а в другую ночь приходи смело - не трону, так и быть. Что вспомню - расскажу, тогда и потолкуем. Только помни о своем обещании! Не губи нас своим серебром, не трави воду.
     - Ладно... - Вздохнув, Олег поднялся. - Но коли потребуется мне ваша помощь, защита на этих берегах - и ты не подкачай. Враг у нас один. Постой! А глубоко ли здесь?
     Вода уже заливала пасть опускающегося в озеро водяного, но он приостановился, проквакал неразборчиво:
     - Не столь глубоко, сколь затейливо!
     - Это что значит?!
     - Есть там, внизу, ходы темные, нам самим неведомые. Прощай.
     Хозяин озер скрылся под водой. Олег хотел было с досады сплюнуть в озеро, но раздумал. Хоть и ненадежный союзник, да хоть какой-то. В предрассветных сумерках стало как-то особенно промозгло, сыро, и ведун поспешил к холму. Подняться в деревню, перекусить по-человечески, а если нападут оборотни - так это даже лучше. Надоело бродить в тумане.
     - Дядя Олег! - долетел до него голос насмерть перепуганной девочки. Кричать во все горло она не решалась и скорее пищала в темноту: - Дядя Олег! Ты живой?!
     - Иду! - отозвался ведун, переходя на осторожный бег. - Стой где стоишь, я быстро!
     Петляя по лабиринту перемычек меж маленькими озерцами, он наконец выбрался к крестьянским постройкам, расшиб колено о низенький заборчик и только тогда различил на фоне светлеющего неба маленькую фигурку.
     - Слава! Ты почему здесь одна?
     - Дядя Олег, а ты точно ли живой? - попятилась девочка.
     - Да точно, точно! - Он рывком догнал ее, схватил за ручонку.
     - Теплый, - с облегчением признала Всеслава. - Неужто всю ночь на озерах просидел и лоскотухи тебя под воду не утащили? Сказывают, они поют до того красиво, что никому не устоять.
     - Врут. Так зачем ты сюда прибежала ни свет ни заря?
     - Ой, дядя Олег, беда у нас! Ночью к Глебу сыновья старосты пришли, дядьки мои. Он сперва в окошко выскочил и прямо к дому бабки Луши прибежал, наказал мне, чтобы я тебя отыскала. Выручки он у тебя просил, дядя Олег! А сыновья Бориса за ним бежали и поймали его...
     - Что же дальше? - Ведун зашагал к Озерцам быстрее. - Где они?
     - Нет их, в лес увели Глеба, и жену его, и детей! Давно уже, меня ведь бабка заперла. Токмо я хитрее оказалась, через крышу выбралась, - похвасталась Всеслава. - У меня там дерево есть, особое, у него ветки толстые, и...
     - А Борис что? Видела Бориса?
     - Нет, не видела. Дома, почитай.
     - Вот и ты беги домой, - распорядился ведун. - А я к Борису пойду. И чтобы больше одна нигде не шастала!
     Проследив за припустившей к дому Всеславой, Олег попробовал составить хоть какой-то план. Выходило, что Глебу он не поверил зря, не врал Глеб. Староста прознал об их разговоре и немедленно отправил провинившегося к умруну в лес. Спасать его, пожалуй, было уже поздно... Во всяком случае, сперва требовалось вытрясти всю правду из Бориса: и про сундук с сапогами, и про сыновей чудных, и про колодец. Если староста остался один - лучше времени и не придумать.
     Стараясь производить как можно меньше шума, Олег пробежал задами к дому Бориса, осторожно потянул дверь. Она оказалась не заперта, и ведун проник в сени, тут же задвинув засовы. Наверное, дети скоро вернутся, так пусть сперва постучат.
     С саблей наголо Олег быстро обошел все комнаты, но обнаружил лишь старуху, Борисову жену. Она сжалась под одеялом, насмерть перепуганная, и даже не позвала на помощь.
     - Где муж? - присел Олег на краешек кровати.
     - У колодца... - прошептала старуха.
     - А дети?
     - Не знаю... - Она всхлипнула. - Не губи нас, добрый человек!
     За приоткрытым окошком заскрипел журавль. Олег, как можно тише растворив ставни, прямо через окно выбрался во двор, прокрался к колодцу. Когда он увидел старосту, тот, как ни в чем не бывало, подтягивал сапоги.
     - А я босой хожу на одну ногу! - сообщил ему Олег и указал на искусанную комарами ступню кончиком сабли. - Вот незадача, да, Борис?
     - Испугал ты меня, - неодобрительно покачал головой староста. - Сапоги тебе, конечно, справить надобно, негоже в наших краях так расхаживать. Где ты был, Олег? Я искал тебя, уж подумал: не случилось ли с ведуном нашим беды...
     - Считай, что случилась.
     Олег не спеша обошел вокруг Бориса, тот послушно поворачивался вслед ему.
     - Отвечай быстро, а то зарублю. Куда твои парни Глеба увели?
     - В лес увели, - вздохнул староста. - Токмо не мои они, давно не мои... Разве ты не видел, Олег? Слуги они чародеевы, за мной приглядывать поставлены.
     - Вот как? - Ведун не ожидал столь спокойного поведения старосты. - Значит, ты ни при чем?
     - Ни при чем, - кивнул Борис. - Может, в дом пойдем? Здесь кто-нибудь подслушать нас может, а поговорить следует. Ведь вернуться они могут, тогда...
     - Что ты делал у колодца? Что внизу?
     - Умруново логово, - опять сразу ответил Борис. - Ходил я туда смерть его искать... Искал тебя, да не нашел, пришлось одному. Эх, не в первый раз - а все без толку.
     Олег покашлял в кулак. Он-то ожидал, что староста будет отпираться, может, даже схватится за оружие... Но вместо врага ведун получил очередного ненадежного союзника.
     - Глеб говорил, что ты с чародеем в сговоре! - попробовал снова надавить Олег. - Отчего он тебя не трогает? И что за сапоги у тебя в сундуке?
     - Можно так поглядеть, что и в сговоре, - вздохнул Борис. - Коли грех это - руби мою голову, но как иначе деревню отстоять? Сходи в Овражки - ежели цел останешься, то поймешь, о чем я говорю. Нет там больше ни единой человеческой души, всех сделал умрун оборотнями да упырями, все ему служат. И от нас многие там теперича... А Озерцы еще живут, и все оттого, что согласился я чародею помочь.
     - В чем же твоя помощь?
     - Что через слуг своих прикажет, то и делаю... - неопределенно буркнул Борис, пожав плечами. - Вот, тебя приютил, на работу нанял.
     - Меня Глеб позвал! - Олег, стараясь не поддаться гневу, подошел к старосте, прижал кончик сабли к его груди. - Что еще делал, отвечай?
     - В колодец спускался, - признал Борис. - Не простой у нас холм, не простое место. Там, внизу, умрун силу свою черпает, из волшебного ключа. Но сам к нему приближаться не смеет, охраняют тот ключ от нечисти подземные духи. А я, значит... Я спускался, из ключа мертвой водицы набирал.
     - Что еще за мертвая водица?!
     - Откуда я знаю? - взмолился Борис. - Мне бы живым остаться да деревню уберечь! Вода как вода, я ее к срубу внизу поднесу, а эти, слуги его, что из сыновей моих вышли, ведра наверх поднимали да в лес уносили! Может, она и не мертвая, я же не стал ее пробовать. Зато в Озерцы оборотням хода нет.
     - А Глеб иначе говорил! - вспомнил Олег, поворошил саблей старостову бороду. - Говори все, иначе смерть тебе придет лютая.
     - Все я тебе говорю, без утайки, - вздохнул Борис. - Ярилой клянусь, забытым нашим богом... И раньше бы рассказал, да не мог времени улучить, чтобы наедине потолковать. А сегодня искал тебя...
     - Глеб говорил, ты смерти моей просил у чародея!
     - Глебу не верь! - взвизгнул Борис и попятился, прижался к стене дома. Из окошка высунулась перепуганная старуха и тихонько завыла. - Ты же видел: он на, торг ездит! Один из всей деревни, остальные - овражковские! А нам за мостик ходу нет, волки его охраняют. Как же ты Глебу веришь?
     Олег опустил саблю, бросил короткий взгляд вниз с холма, на Еловый лес. Оттуда как раз вышли четверо молодцов с луками за плечами, быстро зашагали к деревне. Поблескивал на солнце шлем.
     - Видишь, идут... - с ненавистью прошипел староста. - Детки мои! Пошли однажды сыновья мои в лес, да и не вернулись. А через год вдруг пришли - все на одно лицо. Раньше тоже были похожи, да не так... А еще волосы у них разные, словно в насмешку! Тот, что в шлеме, минувшей осенью в колодец упал, голову разбил, мозги по камням расплескал. Дырка с тех пор не зарастает, а ему хоть бы что. Шлем, вишь, носит... Выручи ты нас, Олег, убей чародея!
     - Как же я его убью, если вы все ему помогаете?! - возмутился ведун. - Не носи ему воды из ключа! И что там за подземные духи? Почему тебя не трогают?
     - Я их и не видел никогда, - пожал плечами Борис. - Видать, не положено им обычных людей трогать.
     - Обычных людей... - задумчиво повторил Олег, поглядывая вниз. - Вот что, дай руку!
     Он быстро достал крест, приложил к трясущемуся запястью старосты. В глазах Бориса ничего не изменилось - значит, ожога не было. Но ведун вдруг почувствовал в крестике легкое, едва уловимое тепло. Олег отошел к колодцу, тепло чуть усилилось... Крестик старался, но в висящем над Озерцами мареве чужой магии мог немногое. Запястье, видимо, слишком уж притерпелось к изменению температуры. Выудив из кармана куртки бандану, Олег примотал крест ко лбу.
     - Как с волками справиться, как мне Еловый лес пройти? Говори немедля, Борис! Да не солги, я ведь вернусь.
     - Ночью они не охраняют лес, - быстро сказал староста. - Видать, обращаются в кого-то... Не ведаю. Но оборотни - те, что босые, - там остаются. Днем же в Овражках живут, почти как люди.
     - Так что за сапоги у тебя в сундуке? - вспомнил Олег.
     - Договор с умруном у меня... - Борис потянул ведуна за угол дома, чтобы укрыться от глаз приближающихся "сыновей". - Ежели кто в Еловом лесу пропал, я иду искать. Волки меня приводят к месту, где обувь его лежит. Пока обувь в деревне, не может тот, кто оборотнем стал, сюда прийти. Иначе растерзали бы нас за ночь! И овражковских сапоги тоже у меня хранятся. Да они все там, в Овражках проклятых, селятся! Я ведь за деревню радею, пойми! Как мне иначе?
     - А те, что в одном сапоге возвращаются? Мне Глеб про таких говорил.
     - То другое дело, - помрачнел Борис. - Этих чародей призвал, да вымолили они чем-то себе срок жизни человеческой. Чем - мне неведомо. Им я не могу помешать среди людей жить. Ночью иногда уходят... Беги, Олег, ведь убьют они тебя! Наверняка Глеб уже все чародею рассказал.
     - Убьют? А отчего же умрун тебе приказывал меня на службу нанять?
     - Ох, не знаю... - засуетился Борис. - Идем, в дорогу тебе еды дам. И сапоги! Сапоги-то!
     - Какие еще сапоги? - насторожился Олег.
     - Да вот эти хоть... Старые мои. - Борис подобрал валявшуюся у заднего крыльца поношенную пару. - Не бойся, не из сундука! Чинил здесь вечером. Марья! Еды ведуну дай, бежать ему пора!
     Старуха будто ждала приказа, высунулась из двери с узелком в руке. Олег не без колебаний схватил снедь, а потом и сапоги - будет еще время на них посмотреть как следует, прежде чем обуть. Он помчался через медленно просыпающуюся деревню. На него по-прежнему никто не смотрел. Все будто специально отворачивались - только вездесущий поросенок бросился под ноги. Перескочив через не в меру шуструю животинку, ведун выскочил за околицу и вскоре сбежал с холма к озерам.

Два сна

     Отыскав укромное местечко, Олег как следует умылся. Против воли хотелось высмотреть кого-нибудь из водяного народа, но при свете дня это было бессмысленно. Ведун развязал узелок, обнаружив там хлеб, соль, яйца, заткнутый деревянной пробкой кувшинчик с молоком и хороший кус сала. Отложив сало на потом, ведун с удовольствием позавтракал. Каждое яйцо, каждый ломоть хлеба он сперва подносил поближе к кресту - оказалось, что ему хоть немного, но можно доверять. Совсем же без пищи и сам пропадешь, и другим не поможешь. Закончив с едой, Олег как следует рассмотрел сапоги. Носили их немало, но обувка оказалась крепкой и, что не менее важно, подошла по размеру. Сапоги из сундука ведун надеть бы не рискнул - они явно были связаны с умруном какой-то магией. Но эти просто валялись у крыльца - староста ведь не мог знать заранее, что Олег в одной поршне явится.
     Подложив наконец обновку под голову и обмотав ее косухой, Середин улегся в тени отдыхать. Саблю на всякий случай примотал тряпицей к руке, а сверху забросал лезвие травой. Потом Олег несколько раз вдохнул, стараясь выдыхать как можно медленнее, и представил себе, как его аура, истончаясь, растягивается вокруг на добрую сотню метров. Наговор на внутреннего охранника здесь, у озер, должен был действовать лучше, чем в деревне. Хотя основная надежда ведуна - проснуться живым - заключалась, конечно же, в простой логике: если не погубили до сих пор, значит, чего-то хотят.
     С этой малоутешительной мыслью он и уснул. Сны Середина часто уносили его в родное время, в шумный и грязный, насыщенный выхлопными газами мир. Пробуждаясь, Олег часто думал, что, наверное, уже никогда не сможет там спокойно жить, - но тосковать продолжал все равно. Особенно если появлялась в этом сне одна милая сотрудница зоопарка. Середин привык уже к этому, а потому остался весьма недоволен при виде запутанной цепочки озер, протянувшихся к воде огородов, холма...
     - И во сне нельзя от этого всего отдохнуть? - проворчал ведун, вставая на ноги. - Или я не сплю?
     Он спал, уложив растрепанную голову на новые сапоги. Переливаясь на солнечном свету тонкой, радужной пленкой, расплылась вокруг Олега аура. Она зыбко подрагивала на ветру. Приглядевшись, он рассмотрел еще какие-то искорки, путешествующие по ней. Искорки чем-то не понравились Середину, но чем, он понять не смог.
     Его отвлек черный пузырь, пролетавший на уровне человеческого роста. Пузырь потянулся было к спящему, но аура мгновенно вспухла ему навстречу, ударила короткой, но жесткой молнией. Пузырь со скоростью проколотого воздушного шарика умчался куда-то в сторону деревни.
     - Знай наших! - погрозил ему тот Олег, что стоял в траве.
     Стороной прошли мужчина и трое мальчиков, все с удочками на плечах. На огородах суетились бабы, кто с тяпкой, кто с ведрами. Всеслава гнала гусей, не обращавших на нее ни малейшего внимания. Середин еще немного понаблюдал за происходящим, потом осторожно сделал несколько шагов. На спящем это никак не отразилось.
     - Не пойти ли погулять? - сам себя спросил ведун, но голоса своего не услышал.
     Прежде с ним такого не происходило. Хотя и говорят, что такие выходы из тела - явление совершенно обычное... Вроде бы еще должна какая-то ниточка тянуться от спящего к двойнику. Середин отошел довольно далеко в сторону, и только тогда "нить" наконец появилась - она отошла не от тела, а от тонкой простыни ауры. Окончательно освоившись, Олег пообещал себе быть осторожным и, сформировав у себя в руке мысленную коп