пытался успокоить Середин. - Причина напасти известна, осталось ее только устранить.
     Разобравшиеся в цепи, монголы и нетерпеливо подпрыгивающие за их спинами керносы двинулись вперед, собираясь стиснуть Олега и его верную кобылу между двумя стенами. Две другие лошадки - уцелевший скакун гонца и изрядно навьюченный чалый - остались за спинами нежити и пока никого не интересовали.
     - Японская сила, никогда не пойму, что у них в головах творится, - пробормотал Олег, сунул руку в переметную суму, нащупал кресало, выдернул и кинулся бежать через реку. Краем глаза заметил, как цепи начали поворачиваться в его направлении. Значит, пройдут мимо гнедой. - Мы еще посмотрим, кто кого!
     Он влетел в прибрежный кустарник, пробился сквозь него и тут же завяз по грудь в снегу. Каждый шаг давался с огромным трудом - приходилось разгребать снег сверху, пробивать его всем телом, высоко поднимать ноги. А монголы тем временем приближались. И за то время, пока Олег продвинулся на три метра, они прошли все тридцать.
     - Так и сдохнешь тут, как крыса под колесом... - Ведун повернул к ближней ели, пробрался к ней за несколько рывков, влез между веток ближе к стволу, а потом принялся быстро карабкаться наверх, благо ветвей росло, как иголок на ежике: только протискивайся, а за что цепляться - хватает.
     Поднявшись метров на десять, он остановился, наконец-то получив передышку. Монголы к этому времени как раз дошли до дерева, но пока не знали, что делать дальше, и просто таращились наверх. Сил сломать елку у них наверняка хватало - но керносы пока не догадались отдать такой команды.
     Кое-как примостившись среди ветвей, ведун достал кресало, мох, тонкую бересту, начал высекать искры. С пятой попытки у него получилось заставить мох задымиться. Середин сунул в сердцевину дыма бересту, начал раздувать огонь, а когда над березовой корой заплясали сине-розовые язычки пламени, торопливо выхватил из-за пазухи обрывки "зова", сунул в самый жар, пока береста не прогорела. Пергамент закоптил, начал сворачиваться на углах - и вдруг резко полыхнул, пожирая древние символы.
     Олег разжал пальцы, спасая их от ожога, посмотрел, как падают вниз дымящиеся клочья, перевел взгляд на нежить. Керносы, покрутив головами, пошлепали в лес общей зеленой стаей, монголы продолжали тупо стоять на месте, и лишь самые дальние, в последних рядах, стали разворачиваться, отбредать в сторону.
     - Как бы они лошадей не подавили... - Олег заворочался в ветвях, пытаясь разглядеть гнедую на реке, но слезать вниз не рискнул. Сквозь треск веток ему послышалось, что испуганные нежитью лошади кинулись бежать, но очень быстро он сообразил, что конский топот не удаляется, а приближается. И что такой грохот могут производить только сотни коней, а никак не три оставшиеся без седоков скакуна.
     Действительно, через несколько минут река от берега и до берега заполнилась всадниками. Они быстро и деловито, даже с некой небрежностью, порубили рогатинами одиноких монголов на льду. Именно порубили - не коля широкими наконечниками копий, а нанося удары их острыми боковыми гранями. Несколько всадников отвернули к ели и стали быстро истреблять столпившихся внизу големов булавами и, шестоперами.
     Олег облегченно вытер лоб и стал кое-как спускаться, нащупывая ногами опору и удерживаясь руками. Получалось плохо - вслепую определить надежность веток не удавалось, и они то и дело с оглушительным треском ломались.
     - Он мертвый... Тут еще лошади чьи-то крутятся... - донеслось от реки.
     - Вижу, вижу, - послышался в ответ знакомый голос. - Интересно, что там за чудо-юдо на дереве барахтается? То ли глухарь заснуть не может, то ли леший ближе к солнцу погреться забрался. Кого-то мне этот зверь напоминает... Эй, на дереве! Я же запретила тебе появляться рядом со мной и моими ратниками!
     - Я что, виноват, Верея? - Ветки под ногами обломились, и Олег повис на одних руках. - Я виноват, что, куда ни поеду, ты тут же следом являешься?! Даже на дерево забрался - и то нашла!
     - Да я, ведун, последние месяцы нежить всякую в наших местах извожу, - звонко рассмеялась боярыня. - И смотри ж ты - где люди земляные с ящерами, там и ты обязательно оказываешься! С чего бы это, а?
     - Мне эта нечисть тоже не нравится. - Середину наконец-то удалось спуститься до высоты метра в три, и он спрыгнул на плотно утоптанный монголами и верховыми воинами снег. Двинулся к реке, с удовольствием перескакивая с одной глиняной кучи на другую. - Тоже на нее охочусь помаленьку...
     - Это на деревьях, что ли? - понимающе кивнула Верея. - Много наловил?
     - Сколько есть, все мое, - вяло огрызнулся ведун. - Просто не везет мне в последнее время... То за оборотня примут, то нечисть полусотней на одного накидывается. Тут не то что на елку - на стену полезешь.
     - А-а, ну-ну... - Верея подъехала ближе, взглянула на него сверху вниз.
     Темно-вишневый бархатный плащ, опушенный по краям белоснежным соболем, ниспадал с плеч на седло, на круп коня и свисал сбоку почти до самых стремян. Спереди из-под него проглядывала все та же кольчуга из красноватой меди. Голову украшала высокая соболья шапка. Щеки хозяйки Колпи зарумятились от мороза, чуть изогнутые брови, наоборот, побелели, словно слегка выцвели от солнца. Улыбающийся коралловый ротик приоткрывал поблескивающие, как жемчуг, зубы.
     - Ты сказочно прекрасна, боярыня, - погладил Олег ее серого скакуна по шее. - Каждый раз, когда я тебя вижу, ты становишься еще красивее...
     - Я знаю, ведун, знаю... - согласно кивнула женщина, но ее улыбка из насмешливой как-то незаметно превратилась в доброжелательную. - Не везет, говоришь? Ладно, друзей нужно выручать, коли уж от них начинают отворачиваться боги. Ты куда путь держал?
     - В Муром.
     - Ладно, - кинула она и сухо бросила гарцующему рядом воину: - Лесавич, поворачивай коней. Проводим путника до стольного города, коли уж недалеко. А то как бы опять на деревья не полез. Всех смердов ведь в округе перепугает. Иди, ведун, лови своего коня.
     Боярские полусотни, старательно прочесав ближний лес и перебив всех монголов, минут через десять собрались на реке. Вереин воевода, оглядев ряды всадников, махнул рукой, и конница покатилась вниз по течению. На глазок их было не меньше двух сотен. Не княжеская дружина, конечно, но для небогатой провинциальной боярыни, каковой Верея казалась Середину, они представляли собой весьма впечатляющие силы. Правда, одеты они были не по-военному: все до единого в шитых, как по лекалу, овчинных полушубках. Никакой брони ни на ком, кроме Лесавича, не имелось. Даже шлемы поблескивали на одном из десяти.
     Разумеется, у такого крупного отряда имелись заводные лошади - но они иод присмотром нескольких ратников шли позади отряда. Олегу, ведущему своего чалого в поводу, протолкнуться в плотную колонну не удалось, и он волей-неволей оказался в заднем ряду. Ведун сделал несколько попыток обойти строй с той или иной стороны, обратить на себя внимание женщины, но та ни разу не оглянулась на случайного попутчика. И в конце концов Середин махнул рукой: не хочет видеть - значит, не хочет.
     В очередной раз растаяла позади деревня Буторлино, потянулись знакомые лесистые берега. Солнце потихоньку клонилось к закату, и хотя до сумерек оставалось еще часа два, было совершенно ясно, что сегодня до Мурома никаким образом добраться не получится.
     Река вильнула вправо, вышла из леса в открытые поля. Лесавич наклонился к хозяйке, что-то сказал. Та кивнула. Воевода привстал на стременах, прокашлялся, выпустив клубы белого пара:
     - Кто мокеевские, боярыня до дома на ночь отлучиться дозволяет. Однако же, чтобы нагнали рать все к завт-рему до темноты!
     От отряда отделились четыре всадника, повернули коней прямо на берег, поднялись на него и поскакали куда-то к дальним лесным зарослям. Река опять вильнула, вернулась в лес. Обогнула пологий склон, заросший невысоким рябинником, алым от множества ягод, снова вернулась к предыдущему направлению.
     - Половцы!
     - Русы!
     - Ура!!!
     Олег толком и понять ничего не успел: за поворотом обнаружилась темная конная масса, мчащаяся навстречу под сверкающим пологом сотен копейных наконечников. Множество людских глоток взвыли почти одновременно, качнулись навстречу друг другу пики, перешли в галоп кони, покатился над зимним лесом общий для обеих ратей боевой клич, послышался треск ломаемых рогатин, раскалывающихся щитов, крики человеческой боли и предсмертное конское ржание.
     - Заводных отводите! - оглянувшись, махнул рукой на опекающих табун ратников Олег, перехватил щит в руку и, выдернув из ножен саблю, поднялся на стременах.
     Баталия шла на узкой полосе поперек всей реки. Конному в заснеженную чащобу хода нет, а потому те, кто волею судьбы оказался в задних рядах, могли за схваткой только наблюдать, без всякой надежды ударить врага с фланга или обойти его с тыла. Просто сеча - кто кого быстрее вырежет, без всяких хитростей и стратегий.
     Белая соболья шапка медленно перемещалась из передних рядов назад, и на душе стало чуть-чуть спокойнее - значит, Верею первым ударом не стоптали. А уж чем дело кончится дальше - еще посмотрим.
     Фронт начал прогибаться в сторону Олега, растягиваться, медленно пятиться - и вдруг прорвался, опрокинув нескольких, одетых в светлые тулупы, Верейных воинов. Темные половецкие халаты мгновенно продвинулись на десяток метров, смешавшись с ратниками, и принялись уверенно наступать, грозя разорвать тонкий оборонительный строй.
     Ведун с надеждой оглянулся... Нет, ратники не ослушались, как он надеялся, не стояли позади, ожидая команды. Коней спасали. Тоже правильно - без лошадей на Руси ни для рати, ни для пахаря жизни нет.
     - Значит, придется одному отдуваться... - Ведун поднял глаза к небу, глубоко вдохнул, наполняясь солнечной энергией, наливаясь неодолимой мощью Первого бога, а потом послал гнедую навстречу приближающимся халатам, выдохнув самый ужасающий в автопарке клич: - По-о-оберегись!!!
     Ратники в испуге оглянулись - вдруг с тыла атакуют? - чуть раздались, и ведун с ходу врезался грудью кобылы в бок серого в яблоках половецкого скакуна. Всадник от неожиданного толчка покачнулся. Олег устрашающе взмахнул саблей, а когда тот пригнул голову - со всей силы, всем своим весом, ударил щитом в щит. Половец начал заваливаться на противоположную сторону. Середин с силой опустил оголовье сабли ему на ногу, и враг окончательно соскользнул под копыта коней.
     Ведун проехал немного вперед, сошелся правыми боками с другим половцем. Тот сверху вниз, из-за головы, рубанул тяжелым широким мечом - Олег встретил удар клинком плашмя, отвел в сторону и, пользуясь легкостью сабли, стремительным обратным движением чиркнул по плечу. Стеганая ткань расползлась, по руке половца потекла кровь. Середин продвинулся еще немного во все возрастающей давке и оказался прижат к вислоусому степняку с бритым подбородком и голубыми глазами. В воздухе сверкнула сабля. Олег, удивленно приподняв брови, встретил ее своей, дал соскользнуть вбок, обратным движением рубанул вражью голову, но попал по плечу. Быстро сдвинул щит чуточку вниз и назад, ощутил глухой удар - ловкий враг пытался баз замаха уколоть в бок, - встал на стременах, обрушиваясь сверху, но клинком чиркнул понизу и... Тоже напоролся на щит. Торопливо сел, пока в живот не пырнули, отпихнул новый скользящий удар сверху, ткнул клинком в лицо - степняк увернулся, усы поднялись в саркастической улыбке:
     - Зря... шлем не надел... рус... - тяжело выдохнул он. - Темечко отрублю...
     Сам степняк был в остроконечном шлеме, играющем на солнце множеством граней.
     - Отдышись сперва, - презрительно сплюнул Олег. - Саблю уронишь...
     Он резко ударил щитом в щит врага, попытавшись опрокинуть того на землю. Половец, прикусив губу, удержался, чиркнул саблей поверху, вынудив Олега приподнять щит, и тут же, повернув клинок изгибом вверх, попытался уколоть ведуна из-за щита. Середин легко отмахнулся и снова, приподнявшись в стременах, навалился на врага всей массой, одновременно тыкая саблей сбоку... Нет, не попал...
     - Где оружие украл, рус? - оттолкнув Олега, спросил степняк.
     - Половцы бросили, как в прошлый раз драпали!
     Ведун взмахнул саблей слева, а когда враг отвел удар, резко дернул щитом назад, надеясь проскользнуть за край вражеской деревяшки и сбить его тычком окантовки в грудь. Не получилось, и Олег тут же рубанул поверх щита. Половец оказался сильным противником, но он дрался с самого начала, а ведун вступил в сечу всего несколько минут назад. Если увеличить темп схватки - степняк выдохнется первым.
     Внезапно противник залихватски свистнул, несколько раз с неожиданным напором рубанул Олега - попадая, естественно, в щит, - потом резко отвернул и помчался прочь. Ведун погнался было следом, но, увидев впереди нескольких степняков с копьями, предпочел отвернуть обратно и присоединиться к русским ратникам. Эти выглядели тоже, мягко выражаясь, несвежими. Бросать их в новую сечу было невозможно.
     Из битвы вышли невредимыми сотни полторы бойцов. Еще человек двадцать, кто прихрамывая, кто удерживая поврежденную руку, отходили к лесу в тыл отряда. Раненые половцы, способные ходить, тоже отступали к своим. Еще многие стонали на льду, не в силах подняться, но помогать им никто пока не рисковал.
     - Их там сотен шесть, коли не более, боярыня, - сообщил один из воинов невидимой Верее. - Чую я, сшибку копейную готовят...
     - Эй, Лесавич! - привстал на стременах Олег. - А скажи мне, дураку, отчего это половецкие рати здесь, как у себя дома, шастают? Где дозоры, где порубежники все? Куда смотрят.
     - С Муромского княжества пришли, - отозвался воевода. - То ли сговорились с Муромом, то ли отогнали их оттуда. А порубежники здесь суздальские стоять должны...
     - Нежити много развелось на русских землях, - неожиданно перебил ратника уверенный женский голос. - Разгоняют они дозоры малые. Схроны порубежные разоряют. Бродят где попало чудища глиняные, а справиться с ними не всякий может. Боятся их многие.
     Теперь Олег увидел Верею - она возвышалась в седле по ту сторону отряда. Ведун, пнув пятками кобылу, направился к ней. В этот момент в воздухе что-то прошелестело, и в снегу перед гнедой выросла короткая оперенная палочка. Снова зашелестело, потом снова и снова, и скоро воздух наполнился звуками летнего дождя, падающего на густой кустарник. Заржала от боли лошадь, потом другая. Вскрикнул кто-то из ратников.
     - С коней! - крикнул ведун. - С коней быстро! В лес уходите, в лес!
     - Не уйти нам через лес, - покачал головой Лесавич. - Снег там по грудь. Завязнем, пропадем бесследно.
     - С коней слезай, говорю! - сорвался на крик Олег, спрыгивая на лед. - Потом спорить будешь! Воевода повернул голову к Верее. Та кивнула.
     - Спешиться! - скомандовал он. - Уходим в лес.
     Часто падающие стрелы ранили еще двух ратников, свалили коня, но, когда отряд ушел под кроны, стрелы почти перестали долетать до земли, с громким стуком втыкаясь в стволы, срезая ветки, ломаясь о сучья.
     - Лошадей вперед! Снег утаптывайте! Отступаем! Дальше в чащу отступаем.
     Стук стрел оборвался. По реке с гулким топотом промчались, опустив копья, две сотни, осадили коней за поворотом, остановились.
     - Отсекают, - хмуро сообщил воевода. - Чтобы выше на реку не вышли.
     - Коней дальше гоните, пусть целину рыхлят, - приказал Середин. - А сами снег утаптывайте. Нам нужно от берега хотя бы на сотню шагов отойти. Тогда и лучники стрелять не смогут, и конница для копейного удара не разгонится.
     - Они и без разгона подъедут.
     - Это вряд ли, - усмехнулся Середин. С реки донесся мерный рокот. Это, уже без всякой спешки, подходили половецкие сотни.
     - Все сюда! - махнул рукой ратникам ведун. - Быстро строимся плечо к плечу! Те, у кого есть рогатины, - во второй ряд. Кладите их на плечи впереди стоящих. Быстрее, быстрее! Сомкнуть щиты!
     Спустя пару минут в лесу выросла ощетинившаяся копьями прочная стена из деревянных дисков - правый край каждого щита опирался на левый соседнего, причем левый край каждый воин поддерживал своим плечом. Вверх выглядывали острые кончики мечей, за врагом внимательно наблюдали десятки глаз.
     С полсотни половцев, объезжая деревья, приблизились к строю, но атаковать не рискнули. Одно дело - проламывать оборону с разгона, стремя к стремени, когда копейный строй опрокидывается массой сомкнутого конного строя, ударами пик, тушами коней. И совсем другое - стоять перед десятками направленных на тебя рогатин и пытаться уколоть врага, надежно спрятанного за щитами. Они потолкались в нескольких шагах, покричали обидные слова о трусливых собаках, убежавших в лес с ратного поля, потом отъехали на реку. Некоторое время ничего не происходило, потом в сопровождении пары всадников пригарцевал уже знакомый Олегу степняк в остроконечном граненом шлеме.
     - Эй, русы! Именем я хан Котян, сын отважного Азуна. Я пришел сюда ради дела ратного, молодецкого. Обиды за посеченных не держу. Сдавайтесь, зла не причиню! Уходить вам некуда. Со мною восемь сотен воинов, а вас и двух не наберется. Сдавайтесь.
     - Сам сдавайся! - крикнул из-за строя воевода Лесавич. - Каждый мой ратник пятерых твоих стоит.
     - А то я на реке не видел, чего твои слуги стоят, покачал головой половец. - Полсотни моих ты посек! Полсотни твоих полегло. Нас восемь сотен, русы. Сдавайтесь, не то всех побьем. В лес не уйдете, снег вас сожрет. На реку не выпущу. Куда денетесь? Я храбрецов своих на ваши рогатины пускать не стану. Подожду, пока брюхо у вас подведет. Сами выйдете.
     - Проваливай отсюда в свою степь, пожиратель падали!
     - Ай, зачем слова такие бросать? - беззлобно пожал плечами половец. - А ну, вас падаль жрать заставлю? Сдавайтесь! Отдам вас за выкуп, честь по чести, персам в рабство продавать не стану. Князь серебро отсыплет - к женам вернетесь. Зачем здесь помирать? Темно, холодно. Сдавайся. К юртам своим отвезу, баранами кормить стану...
     - В колодки посажу и к хазарам плетьми гнать стану, - в тон степняку крикнул воевода.
     - Некуда вам идти, русы, - вскинул подбородок половец. - Всех побью, мечи, коней заберу, болгарам продам. Сдадитесь - железо продам, вас за серебро отпущу. Вам хорошо, мне хорошо. Зачем упрямитесь, русы? Сдохнете в лесу, убыток один. Вы воины, мы воины. Чести урона чинить не станем, с уважением уведем.
     - Маму свою хазарам отведи.
     - Про маму зря сказал... - Половец развернул коня. - Хотите сдохнуть - сдохнете. Никого не отпущу. А дабы мыслили крепко, способ один знаю. Луков у меня много, стрелы опосля назад соберу. Попробуйте, русы, половецкого железа.
     - Хреново, - пробормотал Олег, занявший место на правом, самом опасном, фланге, и спросил у ратника слева: - У вас лучники есть?
     - У Лесавича, помню, был... У Родиона... Супротив земляных людей пользы от них нет, от и не брали.
     - Ква, - задумчиво кивнул ведун. - Тройное ква в одном флаконе. Если отстреливаться некому, то нас перебьют, как в тире.
     От реки показались половцы. Те, что пешие, подступали с луками. Сзади маячили верховые - прикрывали на случай, если загнанные в ловушку русские перейдут в атаку и перебьют стрелков. Лучники, остановившись метрах в сорока, неторопливо выбирали цели, потом, наложив стрелу на тетиву и цепляя ее большим пальцем, резко натягивали лук и тут же стреляли. Почти сразу послышались пронзительные выкрики. Олег болезненно скривился. Он уже усвоил, что русский лук бьет на дистанцию почти с километр, а с двухсот метров навылет пробивает дубовую балку в три пальца толщиной. И он ничуть не сомневался, что половецкий лук ненамного слабее. С восьмидесяти шагов прятаться от него за шитом бесполезно - продырявит и диск, и ратника за ним, даже в полном доспехе. Ведун едва не взвыл от бессилия - но что он мог сделать? Отвести глаза сразу десятку стрелков невозможно. Особенно от такой цели, как целая стена протяженностью в сотню метров. Отбиваться тоже нечем... Вот рухнул ратник в самой середине с