? Они покончили с ним,
стали опять теми, кем были, только, конечно, глубже и мудрей, чем те  двое
глупышей, которых когда-то с такой помпой привезли из Средней Англии.
   Скоро они почувствовали, что  страшно  проголодались.  Одиннадцать  без
нескольких минут? Ну и что? Держась за руки, они вышли из дома.
   Вся столица для них была просто закусочной.


   На  следующий  день  в  пять  часов  вечера  они  сидели  в   кафе   на
Оксфорд-стрит и представляли там самую  красивую  парочку.  Действительно,
Ида привлекла к себе всеобщее внимание, и удивительного в этом  ничего  не
было:  в  кафе  уже  давно  не  бывала  девушка,  которая  была  бы  такой
хорошенькой и выглядела такой счастливой.
   Чарли обстоятельно рассказывал ей  о  письме,  которое  получил  утром.
Письмо было от мистера Мерсона, одного из директоров его  бывшей  фирмы  -
АКП.
   - Понимаешь, Ида, я  написал  Оглсби  -  он  управляющий  на  заводе  в
Аттертоне - и просил, чтобы мне вернули мою прежнюю  работу.  Он  ответил,
что отправил письмо в дирекцию, а сам написал им, что ни за что  не  хочет
брать меня назад. Это потому, что в ту ночь он разозлился на мистера Кинни
за то, что тот послал его к черту. После этого он и рассчитался со мной. Я
думал, что теперь у меня все кончено с АКП. Но этот вот мистер  Мерсон,  -
он тоже был там в ту ночь, и, я думаю, именно он  вмешался,  когда  Оглсби
стал скандалить с мистером Кинни, - так вот, он пишет, что если я приеду в
Бендворс, он думает, что сможет дать мне работу.
   - Какой он хороший! Правда? - воскликнула девушка, для  которой  сейчас
все люди в мире были хорошими.
   Месяц назад Чарли, пожалуй бы, согласился, но сейчас на некоторые  вещи
у него был свой взгляд.
   - Я знаю, почему он так пишет. Он боится, что газеты могут создать  АКП
плохую славу. Он в ту ночь боялся этого. Ручаюсь, он думает, что если  мне
не дать работу, так я подниму шум в газетах. Никакого шума  поднять  я  не
могу, но этого-то я им не скажу. Пусть думают, что хотят.
   - Ты не хочешь ехать в Бендворс? - спросила Ида. Она  в  мгновение  ока
свила там гнездышко на оставшиеся у Чарли деньги.
   - Наоборот, хочу. Мне  нравится  Бендворс.  Это  мой  родной  город.  Я
никогда не любил Аттертон.
   - Я тоже хочу. Для начала мы и там поживем, - заявила Ида. - Помнишь, я
говорила тебе, что я была один раз в Бендворсе у дяди? Едем, да, Чарли?
   - Завтра едем. Я скажу там, пусть ищут подходящую для  меня  работу,  -
похвалился Чарли. В эту минуту он чувствовал себя настоящим мужчиной.
   - Тогда я заеду в Пондерслей, - торопливо и радостно продолжала  кроить
планы Ида. - И ты со мной. Только для того,  чтобы  показать  им,  что  мы
действительно помолвлены, Чарли. И смотри, не говори там, что  ты  не  был
героем, потому что ты же был им, и я... я... ты сам  увидишь,  когда  туда
приедешь.
   Но Чарли смотрел на толстого краснолицего мужчину, который  только  что
вошел в кафе.
   - Я знаю этого человека, - наконец сказал он.
   Человеке громадным носом, повелительным взглядом,  часто  сопутствующим
такому носу, стоял посреди зала и смотрел по сторонам. Он  заметил  Чарли,
пристально посмотрел на него, нахмурился на секунду и, наконец решив,  что
встретил знакомого, величественно сел за их стол.
   - Мы, кажется, знакомы? - пробасил он.
   - Я узнал вас, - ответил Чарли не без робости.
   - Отли. Финнинган Отли моя фамилия.
   - Помню. Моя - Хэббл. Однажды мы  вместе  провели  вечер  в  Аттертоне.
Помните?
   - Конечно, помню! Да, да, в Аттертоне. Как будто там  с  нами  был  еще
один человек.
   -  Да,  Кибворс.  Коммунист.  Получил  два  месяца  тюрьмы.   Сидит   в
Пентонвиле.
   - Вот как! Неудивительно.  Говорил,  что  за  ним  охотились.  Насквозь
красный. Неплохой человек, мог быть нам всем  полезен,  если  бы  мы  были
немного умнее. Официантка,  минутку!  Китайский  чай,  пожалуйста,  и  два
тоста, и если я говорю "тосты", так я прошу "тосты", а  не  хлеб,  который
бросили на огонь, а потом вытащили из него. - Мистер Отли вновь повернулся
к Чарли и улыбнулся Иде. - Что вы здесь делаете? - Потом он задал еще один
суровый вопрос: - Бросили работу в Аттертоне?
   Чарли посмотрел ему в лицо с любопытством.
   - Разве вы ничего не слышали обо мне, мистер Отли?
   - Не слышал о вас? Конечно, не слышал. А почему  я  должен  был  что-то
услышать о вас? Что вы такое сделали?
   - Вы, наверное, уезжали куда-нибудь?
   - Что вы хотите сказать этим - уезжали? Если вас это интересует, так  я
никуда из Англии не уезжал. Другое дело, я не был на одном  месте,  это  -
да. Должен был ездить. Но какое отношение это имеет к вам?
   Наступила очередь Иды. Очень мило покраснев и улыбаясь, она спросила:
   - И обо мне вы ничего не слышали, мистер Отли?
   - Моя дорогая юная леди! - заорал мистер Отли так, что  в  кафе  каждый
слышал его. - Я в восторге от того, что познакомился с вами, в восторге от
того, что сижу за одним столом с вами. Но о вас  я  ничего  не  слышал.  А
почему я должен был слышать?
   - Разве вы не читаете газет? - спросил Чарли.
   - Не читаю газет! Конечно читаю газеты! Все  время  в  кругу  новостей.
Обязан быть в кругу новостей. Всю жизнь читаю две-три газеты ежедневно. Но
какое отношение они имеют к вам? Вы убили кого-нибудь?  Никогда  не  читаю
судебную хронику, читаю только о нарушениях технических законов.  И  слежу
за законами о патентах. Сплошной  грабеж,  а  не  законы.  Когда  по  одну
сторону таких законов стоят коммерсанты с моралью  бродячих  собак,  а  по
другую - такие, как я, так приходится спать и держать один глаз  открытым.
Помню, я показывал вам модель  одного  из  моих  изобретений,  сохраняющих
энергию. С того времени  мне  представилась  возможность  узнать,  что  за
мораль процветает в наших торговых кругах. В Ливерпуле мне пришлось  иметь
дело  с  человеком,  который...  Минутку!  Это  что  такое?  Тост?  Ничего
подобного! Посмотрите сами. Сырой с  одной  стороны,  с  другой  -  уголь.
Несите обратно, несите обратно, девушка. Вот так. Так вот, в Ливерпуле мне
пришлось иметь дело с человеком...
   Но с какой стати мы, над кем властно  не  нависает  нос  мистера  Отли,
будем и дальше слушать его? Лучше оставим их.
   Всего им доброго. Счастливый им путь.