фундамент  опорной
башни.
     Расстояние от берега  до  берега  в  той  точке  составляло  от  силы
пять-шесть  ярдов.  От  воды  внизу  Гельварда  отделяли  какие-то  жалкие
несколько футов.
     Здесь, на этом  самом  месте,  Город  пересек  расселину,  казавшуюся
бездонной.
     Гельвард двинулся на север и  спустя  недолгое  время  заметил  следы
шпал. Следы были мелкие, по семнадцати футов в  длину,  и  лежали  в  трех
дюймах друг от друга.
     К вечеру следующего дня окружающие предметы приобрели более или менее
обычный вид. Деревья  выглядели  деревьями,  а  не  раскидистыми  кустами.
Камешки  под  ногами  стали  округлыми,  а   расплывчатые   пятна   зелени
превратились в пучки  травы.  Правда,  колея,  по  которой  он  шел,  лишь
отдаленно напоминала ту, какую клали путевые бригады, да и  просвет  между
путями оставался слишком велик - и все же Гельвард свыкнулся с мыслью, что
путешествию скоро конец.
     Дни шли за днями, он потерял им счет, зато местность казалась  теперь
хорошо знакомой, и кроме того, он не сомневался: сколько бы ни длилось его
путешествие, оно все  равно  оказывалось  куда  короче,  чем  предсказывал
Клаузевиц. Даже принимая в расчет те два или три  дня  в  зоне  предельных
искажений, что промелькнул с неправдоподобной быстротой,  Город  никак  не
мог переместиться более чем на одну-две мили.
     Уверенность в том, что  цель  близка,  подбадривала  Гельварда:  ведь
запасы воды и пищи почти иссякли.
     Он продолжал путь, и снова шли дни, а впереди не было заметно никаких
признаков Города, и,  хуже  того,  колея  упорно  не  хотела  сужаться  до
заданной ширины. Впрочем,  он  уже  так  привык  к  неизбежности  линейных
искажений, что не придавал им особого значения.
     Но  однажды  поутру  его  испугала  незваная  мысль:  на   протяжении
нескольких суток ширина колеи вроде бы совсем не менялась. Не достиг ли он
района, где скорость движения почвы в точности равна темпу его  ходьбы?  И
не означает ли это, что он, как белка в колесе, по  существу  топчется  на
месте? На час-другой он даже прибавил шагу, пока испуг не  отступил  перед
доводами разума. В конце концов, он благополучно выбрался из горной  зоны,
где сила, тянущая на юг, была неизмеримо мощнее...
     Почему же дни бегут, а  Город  не  приближается?  Он  распечатал  два
последних  пакетика  концентрата  и  дважды  наполнял  флягу  из   местных
источников. Затем настал день, когда  пища  подошла  к  концу  -  и  вдруг
Гельварда охватило острое возбуждение. Смерть  от  голода  ему  больше  не
грозила: он узнал, где находится! По этим самым холмам он  езди  верхом  с
меновщиком Коллингсом - в то время эти места лежали в  двух-трех  милях  к
северу от оптимума. Учитывая, что он отсутствовал самое большее мили  три,
до Города теперь рукой подать!..
     Полотно со шрамами от шпал  перевалило  за  небольшой  гребень,  и...
Города впереди по-прежнему  не  оказалось.  Шрамы  по-прежнему  оставались
длиннее, чем следовало, и  просвет,  отделявший  Гельварда  от  соседнего,
левого внешнего пути, был явно выше нормы.
     Все это, решил Гельвард, могло означать только  одно:  за  время  его
отсутствия в Городе нашли способ перемещаться много быстрее,  чем  раньше.
Может статься, Город даже опередил оптимум и попал в  края,  где  скорость
движения почвы  становится  ниже.  Гельвард  начал  догадываться,  что  за
настойчивым стремлением  гильдиеров  вперед  и  вперед  кроется  еще  одна
причина: они надеются, что там, за оптимумом,  есть  зона,  где  почва  не
движется совсем. И тогда Город сможет  остановиться.  Исполинское  беличье
колесо наконец-то затормозит.



                                    10

     Гельвард лег на голодный желудок и  спал  плохо.  Утром  он  промочил
горло водой из фляги и сразу отправился дальше. Город должен быть  совсем,
совсем близко...
     Однако в полуденный зной пришлось дать себе передышку. Местность была
голой и открытой, нигде ни деревца. Гельвард без  сил  опустился  на  край
полотна.
     Тупо глядя в одну точку перед собой, он внезапно заметил троих людей,
которые не спеша шли в его сторону. В сердце затеплилась надежда: эти трое
из Города, их послали  найти  и  спасти  его.  Подпустив  их  поближе,  он
попытался встать, но оступился и упал ничком.
     - Эй! Ты из Города?..
     Гельвард открыл глаза и взглянул на  говорящего.  Над  ним  склонился
молодой человек в форме ученика гильдии. От изумления у Гельварда  отвисла
челюсть, и он лишь слабо кивнул.
     - Ты болен? Что с тобой?
     - Ничего, обойдется. Еда у тебя есть?
     - Сначала выпей немного.
     Молодой человек протянул Гельварду флягу с водой, и тот сделал жадный
глоток. Вода была затхлая и безвкусная, городская вода.
     - Ты можешь встать?
     Гельвард поднялся на ноги не без помощи своего спасителя, и они сошли
с полотна в ложбинку, где росло несколько чахлых кустиков. Гельвард сел, а
молодой человек снял со спины объемистый тюк. Гельвард снова изумился: тюк
был точно таким же, какой дали в дорогу ему самому.
     - Ты кто? Мы знакомы? - спросил он.
     - Ученик Келлен Личен.
     Личен! Он же прекрасно помнил Личена по яслям...
     - А я Гельвард Манн.
     Келлен Личен раскрыл пакет синтетической  пищи  и  капнул  в  котелок
воды. Вскоре перед Гельвардом возникла  порция  серой  каши,  привычной  с
детства, и он набросился на нее с небывалым энтузиазмом.
     В отдалении, у  полотна,  стояли  две  женщины,  пришедшие  вместе  с
Келленом.
     - Значит, тебя послали в прошлое, -  констатировал  Гельвард,  глотая
кашу.
     - Именно.
     - Я только что оттуда.
     - Ну, и как там?
     Неожиданно Гельвард вспомнил, как встретил Торролла Палхема при почти
аналогичных обстоятельствах.
     - Ты и сейчас уже в прошлом. Разве ты ничего не чувствуешь?
     Келлен покачал головой.
     - На что ты намекаешь?
     Гельвард намекал на силу, тянущую к югу, - слабенький ее отголосок он
ощущал при ходьбе до сих пор. Но ведь Келлен наверняка еще и не подозревал
о ней. Быть может, ее просто нельзя отделить от других ощущений, пока  она
не проявит себя во всю мощь.
     - Этого не расскажешь, - ответил Гельвард. - Ступай дальше - сам  все
поймешь. - Он оглянулся на  женщин:  они  присели  на  землю,  подчеркнуто
отвернувшись от горожан. По лицу Гельварда скользнула невольная улыбка.  -
Послушай, Келлен, Город далеко отсюда?
     - Не очень. Миль пять, не больше.
     Пять миль! Выходит, движенцы  с  путейцами  оставили  оптимум  далеко
позади.
     - Не мог  бы  ты  дать  мне  еды?  Совсем  немножко...  только  чтобы
добраться до Города.
     - О чем речь!..
     Келлен вынул и протянул Гельварду  четыре  пакета.  Тот  подержал  их
минутку, потом вернул три из четырех обратно.
     - Мне хватит одного. Остальные тебе и самому пригодятся.
     - Да нам теперь уже недалеко, - возразил Келлен.
     -  Знаю.  И  все-таки  они  тебе  пригодятся.  -  Он  смерил  Келлена
пристальным взглядом. - Скажи, тебя давно вывели из яслей?
     - Миль пятнадцать назад.
     Но Келлен был куда моложе Гельварда  и  его  однокашников!  С  полной
отчетливостью припоминалось: Келлен учился на два  класса  ниже.  Что  же,
выходит, они теперь набирают учеников из воспитанников младших  возрастных
групп? Однако выглядел Келлен почти ровесником Гельварда, его  мускулистое
тело не походило на тело подростка.
     - Сколько тебе стукнуло?
     - Шестьсот шестьдесят пять.
     Что за ерунда - Келлен по  крайней  мере  миль  на  пятьдесят  моложе
Гельварда, а  ему-то  самому,  по  собственному  счету,  едва  исполнилось
шестьсот семьдесят миль!
     - С путейцам работал?
     - Конечно. Каторжная у них работенка...
     - Это я и сам знаю.  Я  другого  не  понимаю:  каким  образом  Городу
удалось перемещаться так быстро?
     - Быстро? Это были трудные мили. Пришлось пересекать реку,  а  теперь
Город застрял меж высоких холмов. Мы здорово задержались. Когда я  уходил,
мы отставали от оптимума на целых шесть миль.
     - На шесть миль? Тогда, значит, оптимум стал двигаться быстрее?
     - Насколько мне известно, нет. - Келлен  смотрел  мимо  Гельварда  на
своих подопечных. - Слушай, я, пожалуй, пойду. Тебе стало получше?
     - Да, спасибо. Как ты с ними ладишь?
     Келлен усмехнулся.
     - Да ничего. Конечно, лингвистические барьеры и  так  далее,  но  мне
сдается, что мы потихоньку находим общий язык.
     Гельвард расхохотался и опять вспомнил Пэлхема.
     -  Поторапливайся,  -  посоветовал  он.  А   то   через   пару   дней
спохватишься, да будет поздно.
     Келлен Личен  ответил  ему  недоуменным  взглядом,  потом  решительно
поднялся на ноги и направился к женщинам, которые только тут  поняли,  что
остановка была кратковременной и громко запротестовали.  Когда  экспедиция
тронулась  дальше,  Гельвард  обратил  внимание,  что   одна   из   женщин
расстегнула рубашку донизу и завязала полы узлом,


     Поскольку Келлен любезно пополнил его рацион,  Гельвард  был  уверен,
что теперь-то уж нагонит Город без  труда.  По  сравнению  с  расстоянием,
оставленным позади, пять миль - совершеннейший пустяк,  и  он  рассчитывал
добраться до Города к закату. Путь  лежал  по  местности,  совершенно  ему
незнакомой: что бы там ни говорил Келлен, а Город в  отсутствие  Гельварда
продвинулся далеко вперед.
     Наступил вечер, а Города  по-прежнему  не  было  видно.  Единственный
обнадеживающий признак - шрамы от шпал приблизились к нормальным размерам:
остановившись хлебнуть оды, Гельвард тщательно промерил ближайший  шрам  -
около шести футов.
     Полотно опять шло на  подъем  и  взбегало  на  гребень.  Гельвард  не
сомневался, что Город в лощине за гребнем, и вновь прибавил шагу: хоть  бы
увидеть его до прихода ночи...
     Солнце уже касалось горизонта, когда подъем наконец сменился  спуском
и перед Гельвардом открылась широкая долина. По долине  текла  полноводная
река. Полотно устремлялось вниз, к южному ее берегу... и  продолжалось  на
противоположной стороне. Насколько хватало глаз, оно уходило все дальше на
север, пока не терялось в лесу. Города нигде не было.
     Растерянный и рассерженный, Гельвард смотрел на  долину  до  глубоких
сумерек, потом - делать нечего - разбил лагерь на ночь.
     Наутро он поднялся с рассветом и вскоре спустился к  реке.  Южный  ее
берег хранил множество следов бурной человеческой деятельности: почва была
истоптана и превратилась в грязное месиво, повсюду валялись куски дерева и
расколотые  основания  шпал.  Да  и  из  воды  торчали  шпалы,   уложенные
штабелями, - очевидно, остатки быков моста, по которому Город переправился
на ту сторону.
     Придерживаясь за один из таких быков, Гельвард вошел в воду по грудь,
потом поплыл. Течение подхватило его и снесло чуть ли не на полмили  вниз,
прежде чем он нащупал дно и выкарабкался на северный берег.
     Он был мокрым до нитки - и тем не менее побрел вверх по течению, пока
не вышел обратно к полотну. Рюкзачок, да и форма казались  втрое  тяжелее,
чем прежде; раздевшись донага, он разложил одежду  на  солнышке,  а  рядом
расстелил спальный мешок и рюкзак, вывернутые наизнанку. Форма высохла уже
через час, и он натянул ее на себя - ему не  терпелось  двинуться  дальше.
Правда, спальный мешок был еще сыроват, но Гельвард надеялся досушить  его
на следующей стоянке.
     Он уже вскинул рюкзачок за спину, когда услышал странный  дребезжащий
свист  и  что-то  больно  ударило  ему  в  плечо.  Гельвард   стремительно
обернулся, заметил арбалетную стрелу, упавшую на траву,  и,  за  неимением
другого убежища, нырнул в ближайшую яму, выкопанную под основание шпалы.
     - Ни с места!
     Бросив взгляд в  направлении,  откуда  раздался  голос,  Гельвард  не
увидел ничего, кроме густых кустов ярдах в пятидесяти. Он осмотрел  плечо:
стрела разорвала рукав, но крови не было. Свой арбалет он  потерял  вместе
со всем остальным имуществом и теперь чувствовал себя беззащитным.
     - Не шевелись, я подойду сам...
     Мгновение спустя из-за кустов поднялся человек  в  такой  же,  как  у
Гельварда, форме ученика гильдии. Арбалет, зараженный новой  стрелой,  был
направлен в лицо противника. Гельвард отчаянно крикнул:
     - Не стреляй! Я тоже из Города!..
     Человек ничего не  ответил,  но  продолжал  потихоньку  двигаться  на
Гельварда, пока не замер в пяти шагах от него.
     - Ладно, можешь встать. - Гельвард  подчинился  в  надежде,  что  его
наконец-то признают за своего. - Кто ты такой?
     - Я же сказал - я из Города...
     - Какой гильдии?
     - Разведчиков будущего.
     - Повтори последнюю фразу клятвы.
     Гельвард от удивления затряс головой.
     - Ты что, рехнулся?
     - Ну-ка, не увиливай! Давай последнюю фразу...
     - "Принося эту клятву, я отдаю себе полный отчет в том, что нарушение
любого из ее пунктов..."
     Человек опустил арбалет.
     - Ладно, не обижайся. Я хотел убедиться. Как тебя зовут?
     - Гельвард Манн.
     Нападавший пристально вгляделся Гельварду в лицо.
     - Черт побери, тебя и не узнать! Ты же отрастил бороду...
     - Джейз!..
     Они всматривались друг в друга еще несколько секунд,  затем  сердечно
обнялись. Действительно, с тех пор, как  они  виделись  в  последний  раз,
много воды утекло, и оба изменились  до  неузнаваемости.  Тогда  они  были
безбородыми сопляками, неспособными приподняться  над  мелкими  обидами  и
разочарованиями ясельной жизни; теперь они преобразились не только внешне,
но и внутренне. В яслях Джелмен Джейз прикидывался  удальцом,  презирающим
вожжи обязательного для всех распорядка, и выдвинулся в лидеры беззаботных
и безответственных юнцов, которые "не торопились" взрослеть. Теперь,  стоя
с заново обретенным другом у реки, Гельвард  сразу  же  убедился,  что  от
былой бравады не осталось и следа. Опыт, приобретенный за стенами  Города,
не только обветрил Джейзу лицо, но и отшлифовал характер. Ни Джейз, ни сам
Гельвард ничем не напоминали теперь  выросших  в  одной  каюте  мальчишек,
бледных, наивных, неразвитых физически; испытания быстро превратили  их  в
загорелых, бородатых, сильных, закаленных мужчин.
     - С чего это ты надумал в меня стрелять? - поинтересовался Гельвард.
     - Я принял тебя за мартышку.
     - Ослеп, что ли? Ведь на мне форма...
     - Форма нынче ничего не значит.
     - Как это ничего?
     -  Видишь  ли,  Гельвард,  многое  изменилось.  Сколько  учеников  ты
повстречал там, в прошлом?
     - Двоих. Ты третий.
     - То-то и оно. А известно  тебе,  что  Город  посылает  экспедиции  в
прошлое почти каждую милю? Нас должно быть видимо-невидимо. И  раз  мы  се
идем одной дорогой, мы должны бы без конца встречаться друг с другом. А на
самом деле ничего подобного. Потому что учеников  перехватывают  мартышки.
Их самих убивают, а форму забирают себе. На тебя нападали?
     - Нет.
     - А на меня нападали.
     - Все равно ты мог бы сначала проверить, кто  я  такой,  а  уж  потом
хвататься за арбалет.
     - Это был предупредительный выстрел. Я не целил в тебя.
     Гельвард показал на порванный рукав.
     - В таком случае, ты скверный стрелок.
     Джейз  сделал  два  шага  в  сторону,  подобрал  упавшую  стрелу,  и,
внимательно осмотрев ее, уложил обратно в колчан.
     - Надо бы нам нагнать Город, - заявил он, возвращаясь к приятелю.
     - А ты знаешь, где он?
     - Сам не могу понять, - признался Джейз встревоженно. - Я уже отшагал
черт знает сколько миль! Он что, прибавил скорость?
     - По моим сведениям, нет. Я только вчера говорил с  учеником,  идущим
навстречу. Так тот меня уверял, что Город, напротив, замешкался  и  отстал
от оптимума.
     - Куда же к черту он запропастился?
     - Город где-то там...
     Гельвард махнул рукой на север, вдоль железнодорожного полотна.
     - Тогда пошли следом.


     Но день склонился к закату, а Гельварда они так и не нагнали  -  хотя
колея наконец-то сузилась вроде бы до  нормальных  размеров  -  и  разбили
лагерь в лесочке у веселого, прозрачного ручейка.
     Джейз оказался оснащен куда лучше Гельварда. У  него  был  не  только
арбалет, но  даже  лишний  спальный  мешок  и  палатка  (отсыревший  мешок
Гельварда пришлось выбросить), а также вдосталь еды.
     - Ну, и что же ты обо всем этом думаешь? - спросил Джейз.
     - О том, что видел в прошлом?
     - Вот именно.
     - Все пытаюсь разобраться, и не получается, - признался Гельвард. - А
ты?
     - Наверное, то же самое. Это противоречит всякой логике, и все-таки я
виде это и испытал, а стало быть, так оно и есть.
     - Как почва может двигаться, будто вода?
     - Ты тоже заметил? - отозвался Джейз.
     - А как было не заметить? Почва движется, иначе это необъяснимо.
     Позже каждый в свою очередь поведал приятелю о том, что выпало ему на
долю после яслей. Рассказы существенно отличались друг от друга.
     Джейза вывели из яслей на несколько миль раньше Гельварда, и практика
вне Города сложилась  у  него  в  принципе  очень  похоже.  Впрочем,  была
разница, даже довольно значительная - Джейз еще  не  обзавелся  семьей,  а
потому его приглашали проводить время в обществе  переселенных  женщин.  И
когда пришла пора отправляться в прошлое, выяснилось, что он уже знаком  с
теми двумя, которых ему отдали под опеку. От них-то он и  услышал  о  том,
какие легенды складывают туземцы о людях Города. Города, населенного якобы
безжалостными гигантами, которые грабят, убивают и насилуют женщин.
     Уже в начальные  дни  экспедиции  Джейз  понял,  что  его  подопечные
испуганы, и стал допытываться, почему. В ответ  он  услышал,  что  женщины
боятся объявляться среди своих соплеменников, так как их тут же прикончат,
и хотели бы вернуться в Город.  Но  к  этому  моменту  Джейз  уже  обратил
внимание на первые признаки линейных искажений, и его одолело любопытство.
Он отправил женщин назад, полагая, что обратную дорогу они найдут и  сами,
и решил провести денек в одиночестве, исследуя необычные явления  на  свой
страх и риск.
     Он пошел дальше на юг, но  за  день  не  случилось  ничего,  что  его
особенно бы заинтересовало, и он попытался нагнать женщин. Он обнаружил их
на третьи сутки. С перерезанным горлом, висящими на дереве  головой  вниз.
Не  успел  Джейз  оправиться  от  ужаса,  как  подвергся  нападению  толпы
туземцев, среди которых некоторые  были  в  форме  учеников.  Ему  удалось
ускользнуть, но его преследовали по пятам. Следующие  три  дня  слились  в
сплошной кошмар. Удирая о погони, он упал и сильно вывихнул  ногу.  Дальше
бежать он не мог - оставалось только прятаться. Кроме того, преследователи
вынудили его уйти далеко от полотна  и  переместиться  на  несколько  миль
южнее. И когда они, наконец, отступились и оставили его в покое, он ощутил
постепенное нарастание силы, тянущей к югу. Вокруг расстилалась местность,
какой он никогда не видел. Джейз описал Гельварду все, что  тот  познал  и
сам: чудовищность неодолимой силы,  плоский,  бесформенный  ландшафт  -  и
немыслимые физические искажения всего вокруг.
     Джейз пытался выбраться обратно  к  полотну  -  но  увечная  нога  не
позволяла ему передвигаться с достаточной быстротой.  Кончилось  тем,  что
пришлось приковать себя к земле крюком и веревкой. Он надеялся, что сумеет
переждать таким манером день-другой,  пока  не  поправится,  но  сила  все
возрастала, он побоялся, что веревка не выдержит, и пополз на  север.  Это
длилось долго, он хлебнул лиха, но все-таки вырвался из самой опасной зоны
и пустился вдогонку за Городом.
     Однако прошло немало дней, прежде чем ему удалось  хотя  бы  отыскать
железнодорожную колею. В результате  своих  изысканий  он  познакомился  с
географией района  куда  лучше  Гельварда,  чьи  наблюдения  исчерпывались
ближайшими окрестностями полотна.
     - Известно тебе, что там, - Джейз показал на юго-запад,  -  есть  еще
один город?
     - Еще один город? - перес