узой произнесла Люська, -  "СНЫ  ПО
ЗАКАЗУ".


     - То есть как сны? - не сразу понял я.
     - Пойдем, посмотрим, - Овид как всегда решительно  рубил  проблему  с
плеча.
     Мы подошли ближе.
     Дом совершенно не выделялся из ряда далеко отстоящих  друг  от  друга
зданий,  разве  что  палисадник  был  более  тщательно  ухожен.  И  еще  -
возвышаясь над цветником, дом почти укрывал своей  могучей  кроной  старый
платан. Больше таких деревьев в городе я нигде не видел.
     Кроме надписи вывеску украшал еще примитивный  рисунок,  изображавший
спящего человека, из головы  которого,  как  из  рога  изобилия,  сыпались
различные предметы. Вполне провинциальная  вывеска,  какие  еще  и  сейчас
можно  встретить  в  нашем  захолустье.  Что-то  вроде  "Стрижем,   бреем,
освежаем" с розовощеким усатым красавцем над унылой парикмахерской.
     - Что-то не верится мне во все это, - засомневался я, когда Овид  уже
взялся рукой за калитку. - Шарлатанство какое-то. Закажем,  значит,  чтобы
зеркало приснилось, и вот оно, пожалуйста.
     - А что мы теряем? - возразил Овид.
     - Время, - хотел напомнить я,  но  тут  же  из-за  ограды  послышался
низкий добродушный голос.
     - И совершенно напрасно сомневаетесь.
     Из-за кустов роз, до этого скрывавших его с головой, появился  хозяин
дома.
     Маленький, кругленький, с пушистой шевелюрой  и  бородой,  он  быстро
подкатился к калитке и открыл ее сам. На меня  уставились  полные  наивной
мудрости голубые глаза.
     - Напрасно, говорю, сомневаетесь, -  повторил  мужчина.  -  Пока  еще
никто не жаловался.
     Мы не успели опомниться,  как  уже  сидели  в  палисаднике  за  ладно
сколоченным дощатым  столом,  а  Морфис,  как  он  представился,  хлопотал
вокруг, выставляя мед в  вазочке  и  домашнее  варенье.  Круглый,  похожий
чем-то на хозяина самовар ласково урчал, закипая.
     - Спокойная жизнь тоже не сахар, - быстро приговаривал Морфис,  следя
за тем, чтобы никто не остался обделен его вниманием.
     - Я как этот город  задумал  -  надеялся  хоть  отдохну  спокойно  на
старости лет. Да, видимо, ошибся. Войну с Гамсилгом затеять, что ли?
     - А вы его откуда знаете? - не очень вежливо прервал Морфиса я.
     - Да кто же его не знает. Потом здесь больше и знать-то некого.  Двое
мы тут - остальное так, декорация, - Морфис безнадежно махнул рукой.  -  А
вы, значит, не отсюда? Да и так вижу, что  не  отсюда.  Эка  какой  у  вас
табурет забавный.
     - Чего это я забавный, - немедленно оскорбился Хома.  За  столом  ему
делать было нечего, и он сердито топтался около, мелко, словно  копытцами,
стуча ножками.
     - Ну-ну, - успокаивающе забормотал Морфис. - Это я так, к слову. Чего
же это я, старый дурень, себе такую мебель сочинить не догадался.
     - А вы можете? - широко раскрыла зеленые глаза Людмила.
     - Могу! - довольно хохотнул исполнитель снов. - Я что угодно могу. Но
только во сне, - внезапно огорчился он. - Только во сне. А чтобы вот  так,
сразу, это не моей части. Мне поэтому покой и нужен. От бессонницы у  меня
все портится, даже то, что раньше придумал.
     - Покажи ему руну, - тихо сказал мне Овид.
     - Это что, документ? - прошипел в ответ я. - Удостоверение? - Но  все
же полез за ворот рубашки и вытянул за шнурок руну наружу.
     - Батеньки мои! - всплеснул руками Морфис. - Никак от Дер-Видда  сюда
господа пожаловали. Как он там? - и, не дожидаясь ответа, продолжил.  -  В
вашем сумасшедшем мире сами живите. Я как сюда перебрался - ноль  проблем.
Хочу - город строю, хочу - пальмы  выращиваю.  Полюбуйтесь,  какой  платан
сотворил. Только вчера додумался.
     Платану на вид было лет двести, не меньше, и я с сомнением  уставился
на Морфиса.
     - Вчера здесь пальма росла. Да ну ее, надоела. Тени, считай, никакой,
кокосы все время  на  голову  валятся.  А  может,  мне  сад  расширить?  -
посоветовался Морфис с нами.
     - Нам бы зеркало, - решился  я  наконец  высказать  нашу  просьбу.  -
Входное.
     Для прихожей, значит. Советую венецианское. Очень качественное стекло
и долговечное. Размеры на бумажке напишете.
     - Он - псих, - прошептал  я  Овиду  на  ухо.  -  Или  ошалел  тут  от
неисчерпаемых возможностей. Неужели не понимает, о чем я говорю?
     - Господин Морфис, - Овид взял разговор в свои руки. - Мы  говорим  о
входном зеркале в этот мир.
     - И что же оно, разбилось? - неожиданно развеселился  Морфис.  -  Вот
ведь удача! Теперь все - ни туда, ни отсюда.
     - Да разве вы не понимаете, - по-женски не вовремя встряла  в  беседу
Людмила. - Теперь может что угодно произойти. Атлантида ба-бах, и нету.
     - Атлантиды давно нету, -  вдруг  стал  очень  строгим  Морфис.  -  И
поделом. Развели у себя, понимаешь, цивилизацию. Поперед всех.
     - Неужели вам людей не жалко?  -  снова  заговорил  я.  -  Равновесие
неустойчиво, того гляди, что-нибудь случится.
     - Это верно, - Морфис хитро прищурился. - Ладно,  сделаю  зеркало.  А
заплатите чем?
     Я опешил. Не предлагать же в самом деле Морфису деньги. Если все, что
он говорит, правда и он может в действительности создать, что  угодно,  то
деньги ему ни к чему. Что же он тогда потребует взамен - бессмертную душу?
     - Много не возьму, - видимо, уловив смятение  на  моем  лице,  быстро
сказал Морфис. - Вот разве что табуретик.
     Отдать Хому?  Такое  мне  даже  в  голову  не  приходило.  Овид  тоже
насупился и искоса взглянул на меня через стол.
     - Это нечестно, - храбро заступился сам за себя Хома.  -  Вы,  как  и
Дер-Видд,  можете,  если  захотите,  хоть  шкаф  говорящий  сделать,  хоть
тумбочку. А я тоже домой хочу.
     - Да? Чтобы опять торчать на кухне бессловесной деревяшкой, а на тебя
горячий чайник ставить будут.
     Откуда  Морфис  узнал  про  чайник?  Но  некоторые  сомнения  все  же
остались. Слишком легко тогда все получалось, слишком просто. В  мгновение
ока  мы  становились  обладателями  заветного  входного  зеркала,  но  где
гарантия, что Морфис говорит правду. Подсунет что-нибудь из старого хлама,
ищи его потом.
     - Если думаете, что обману, то напрасно, - Морфис погладил Хому,  как
кошку. - Этот городок сделал я. И жителей, и дома, и деревья. Ко  мне  все
идут за исполнением желаний. Не всегда выполняю,  но  редко  и  отказываю.
Народ у меня живет счастливый и желания у него, как правило, добрые.
     - А я буду тогда тоже ваш народ? - отчего-то робко спросил Хома. -  И
вы сможете исполнить мои желания?
     - Ну, конечно!
     - Всю  жизнь  мечтал  познакомиться  с  симпатичной  тубуреточкой,  -
скромно почти прошептал Хома.


     Всю ночь я не спал и был занят только тем, чтобы  не  дать  окрепнуть
надежде на скорое возвращение. Разочарование будет ужасным, пугал я  себя.
Лучше надеяться на худшее. Но на худшее надеяться тоже не хотелось.
     - Сны по заказу, -  ворчал  я,  пытаясь  вчитаться  в  текст  унылого
трактата о добросердечии и дружбе, который лежал в гостиничном  номере  на
тумбочке у кровати. - Патриархальная идиллия, райский  уголок.  Да  утопия
все это. Бегство от реальности. Развел тут примитивный коммунизм.
     Почему-то я был зол на Морфиса. Может быть, потому, что  завтра  надо
будет расставаться с Хомой?
     В дверь тихо постучал Овид,  и  я  вышел  к  нему,  чтобы  не  будить
Людмилу.
     - Ты на самом деле веришь, что Морфис сумеет? - только и спросил я.
     Овид по-ковбойски надвинул широкополую шляпу на глаза.
     -   Сумеет,   я   вспомнил.   Дер-Видд   однажды   говорил   о   нем.
Колдун-романтик.  На  первый  взгляд,  чушь,  конечно.  Но  вот  смотрите,
пригодился.
     - Посмотрим, - продолжал я уверять себя в неудаче.  -  Но  все  равно
забавно.
     - Забавно будет, когда пойдем обратно. С зеркалом надо еще  добраться
до Коллектора. А Гамсилг нас не забыл, это точно. Сюда-то он не сунется, а
вот в степи...
     Наутро, как и договорились, мы опять пошли к Морфису. На сей  раз  он
возлежал в гамаке, натянутом между платаном и ливанским  кедром,  которого
еще вчера у него в ограде не было.
     - Я ведь вот что думаю, - вместо приветствия обратился Морфис к  нам.
- Заменю-ка я все эти деревья  одной  секвойей.  Разумная  простота.  Одно
дерево на все случаи жизни.
     - А почему бы не баобабом? - тихо сказал я Людмиле. -  Или  баньяном,
или кипарисом. А еще лучше амазонская сельва вместе с ягуарами.
     - Хищников не люблю, - расслышал все  же  мой  шепот  Морфис.  -  Они
кусаются, - добавил он. - Давайте чай пить.
     - А зеркало?
     - Да все в порядке с вашим зеркалом, погодите немного.
     Морфис все же усадил нас пить чай. Ему  очень  хотелось  похвастаться
новой посудой.
     Посуда действительно оказалась замечательной.  Чашки  ходили  сами  к
самовару, и тот щедро наливал в них кипяток.  Ложки  выпрыгивали  из  рук,
стремясь самостоятельно размешать в чае сахар. Вазочки с вареньем  бегали,
как живые, норовя очутиться поближе.
     - Полный сервиз, - цвел от удовольствия Морфис. - Вот только говорить
пока не умеет. Это недоработка. Но завтра же все исправлю.
     Я представил исправленный вариант и поперхнулся чаем.
     Мы чинно высидели за столом приличествующее время, и я вновь  решился
на вопрос о зеркале.
     - Господи, да далось вам оно! - огорчился Морфис. - Погостите  еще  с
недельку. У меня с идеями плохо стало. Давайте весь город перестроим. Ваши
сны ведь тоже сбываются. Посмотрим у кого получится лучше.
     - Равновесие неустойчиво, - уже с  досадой  напомнил  я.  -  Дер-Видд
говорил, что нарушено натяжение.
     - Старый ворчун, - недовольно пробормотал хозяин.  -  Все  на  что-то
надеется. Равновесие ему подавай. Да нет его,  этого  равновесия.  А  если
таковое и установится, то  считай  конец.  Ступор.  Ни  взад,  ни  вперед.
Равновесие уничтожает движение. Вот так ему и передайте.
     - И все же...
     - И все же я ваше зеркало сделал. Можете забирать.
     Морфис сердито встал из-за стола и повел нас мимо платана на  зеленый
газон размером примерно с теннисную площадку.
     - Вон, на лужайке лежат. Забирайте хоть все.
     Мы остановились в растерянности. На лужайке лежали девять зеркал.
     - И которое наше?
     - Все ваши,  все.  Ну  перестарался  малость,  -  рассмеялся  Морфис,
забавляясь нашим замешательством. - Хотел для страховки  сделать  пару,  а
получилось девять.
     Овид,  как  главный  эксперт,  взял  в  руки  ближайшее   зеркало   и
удовлетворенно кивнул. Затем взял другое, затем третье.  Вид  у  него  был
презабавный.
     - Возьмем все, - жадно предложил я.
     - Тащить такую тяжесть, - возразил Овид. - Нет, Мастер Александр,  мы
поступим по-другому.
     - Они точно все наши? - переспросил Овид Морфиса.
     - Разумеется, на кой ляд мне эти стекла. Я таких, если надо,  сколько
хочешь наделаю. Про табуреточку не забудьте.
     - Я вот что решил, - Хома откашлялся и сделал шаг вперед,  как  перед
строем. - Я тут поживу,  пожалуй.  А  вы,  значит,  возвращайтесь.  Там-то
Дер-Видд меня быстро в естественное  состояние  приведет,  а  здесь  мы  с
господином Морфисом еще о многом потолкуем.
     - Вот и правильно, - довольно хохотнул Морфис. - Зануда ваш Дер-Видд.
Это потому, что правильный очень. А так я  против  него  ничего  не  имею.
Передавайте привет.
     Овид начал собирать зеркала в стопку. Сложив восемь штук  вместе,  он
медленно поднял их до уровня груди и  разжал  пальцы.  Стопка  рухнула  на
газон и распалась на части. От  неожиданности  я  бросился  к  осколкам  и
лихорадочно стал сгребать их в кучу, чуть не порезавшись при этом.
     - Не суетитесь, Мастер, - Овид похлопал  ладонями,  словно  стряхивая
пыль. - Девять штук уже перебор. Нам бы одно на место доставить.
     - Господа, - широко улыбнулся Морфис.  -  Сегодня  мы  с  Хомой  даем
праздничный ужин, а завтра вы  окажетесь  перед  Коллектором.  Об  этом  я
позабочусь.


     Морфис позаботился  обо  всем.  На  следующий  день  мы  оказались  у
Коллектора, ни на секунду не задержавшись в  мире  Вещих  Сновидений.  Это
было кстати. Долгое путешествие по степи пугало,  да  и  время  надо  было
экономить. После праздничного ужина и тягостного расставания  с  Хомой  мы
пошли в гостиницу и даже не успели  заснуть,  как  неведомым  образом  уже
стояли на лугу перед Коллектором: Люська в своем неуместном здесь  платье,
я - в тех же драных джинсах, крепко сжимающий заветное  зеркало  в  руках,
невозмутимый Овид, который наконец-то вернулся на свой пост.
     Мучило чувство нереальности.  Я  ощущал  пустоту  внутри,  как  будто
лишился чего-то очень важного. Можно возвращаться в  свой  привычный  мир,
где все знакомо и в общем-то предопределено.
     Единственное, на что я сумел уговорить  Овида,  так  это  на  краткое
путешествие в Микст - мне хотелось повидаться с Сухиной.
     В Микст я отправился один, теперь это было неопасно, так  как  я  уже
немного знал этот мир и убедил Овида, что долго там не  задержусь.  Люська
осталась у Коллектора.
     Татьяна Васильевна, вызванная мной  из  дворца,  явилась  на  встречу
незамедлительно, но удивила тем, что больше в реальный мир возвращаться не
собирается.
     - Голубчик! - сказала она своим низким хорошо поставленным голосом, -
все сроки прошли. Экзамены кончились. Где же  ты,  Кукушкин,  был  раньше.
Рада, что все так закончилось, но там меня, наверное, уже даже и не  ищут.
И вот теперь заявлюсь, здрассьте. Нет уж, уволь. Да мне и здесь до  пенсии
недолго осталось. К тому же, разве вам помешает с Людмилой лишняя комната?
     Еще я, руководствуясь неведомым порывом,  посетил  городскую  свалку.
Сам не знаю зачем, ведь осколки, даже если они там и отыскались, были  уже
ни к чему.
     Предводитель нищих, воровато пряча глаза, признался в неудаче и долго
мялся, не зная, как начать разговор на нужную тему.
     - Осколков нет, - наконец решился он, - но господин будет  так  щедр,
что не возьмет обратно свой талер.
     - Какой еще талер? - удивился я.
     И тут пройдоха вытащил из кармана мой  металлический  рубль  с  лысым
профилем на аверсе. Я о нем и думать забыл.
     - Волшебная монета. Я понимаю, что она не имеет цены, но может быть у
господина есть еще одна и он оставит эту на память.
     Попробовал бы я не оставить. Оглянувшись,  я  убедился,  что  окружен
плотной толпой мнимых калек и нищих. Конечно, я стал великодушен.
     Через несколько часов я опять стоял у Коллектора. Предстояло прощание
с Овидом.
     Овид утешил, что бывает всякое, выпадет случай и увидимся. Я согласно
покивал в ответ.
     Зеркало, вложенное в квадратную лунку, словно влилось в нее,  и  Овид
заставил меня наступить на зеркало.
     - А не раздавлю? - попытался слабо сопротивляться я.
     - Это невозможно, Мастер. Входи и закрывай дверь.
     Я вывалился из рамы, как из чердачного люка.
     Еще мгновение назад я стоял на лугу, где  вдалеке  маленьким  домиком
виднелся Коллектор, и вот я уже в комнате Татьяны Васильевны.
     Соскользнув с комода, я растянулся на полу и едва успел  встать,  как
мне на руки свалилась Люська.
     Похоже,  все  время,  что  мы  отсутствовали,  Дер-Видд   дремал   на
продавленной кушетке. Разбуженный шумом, он вскочил бодро, как  новобранец
по сигналу "подъем", и, не обращая внимания на нас, бросился к зеркалу.
     -  Получилось,  получилось,  -  приговаривал  он,  поглаживая  стекло
дрожащей рукой.
     Посмотрев на него с сожалением, я отправился в свою  комнату.  Люська
шла следом, как пришибленная.
     В то, что мы действительно вернулись, не верилось. Не верилось и все.
Словно мы очутились в очередном незнакомом мире.
     Я выглянул в окно - стояло  лето.  Тополь  отцвел,  листва  приобрела
темно-зеленый цвет.
     - Нет, а Дер-Видд-то каков, - вдруг возмутилась  Люська.  -  Хоть  бы
спасибо сказал. Или еще что-нибудь. Эти друиды, они что, все такие.
     - Ему не до нас, - я попытался  найти  оправдание.  -  Что  ему  один
человек, он за все человечество переживает.
     Из комнаты Сухиной слышалось старческое шарканье и покашливание.
     - А  зеркало-то  не  плотно  закреплено,  -  беседовал  сам  с  собой
Дер-Видд. - Надо бы поправить - вдруг вывалится.
     Через секунду я услышал звон бьющегося стекла.