Хол КЛЕМЕНТ

                            КРИТИЧЕСКИЙ ФАКТОР


     Впервые в жизни взволнованный Пентонг мчался прямо на север.  Ему  не
приходилось отыскивать дорогу наугад - в такой близости  от  зоны  сильных
землетрясений всегда бывали различные колебания, которые  после  отражения
от непроницаемого базальта  внизу  или  пустоты  сверху  почти  непрерывно
поступали в его мозг.  Предательские  нагромождения  песчаников,  манившие
ленивого путешественника легкостью пути по ним,  а  потом  ведущие  его  к
верной гибели, обнаруживались легко;  впрочем,  Пентонг  пользовался  даже
ими, поскольку  видимость  была  настолько  хорошей,  что  их  можно  было
покинуть задолго до того, как они начнут опасно проседать.
     Худшая часть пути осталась уже позади. Узкий язык животворной  скалы,
ведущий к таинственной земле, которую ему удалось  открыть,  он  преодолел
без осложнений, несмотря на  вводящие  в  заблуждение  искажения,  которым
подвергались колебания, доходящие из зоны  землетрясений,  лежащей  далеко
южнее, усиленные и многократно отраженные от сходящихся здесь стен. Сейчас
он видел все вокруг себя на несколько дней пути и не замечал  ничего,  что
могло вызвать беспокойство.
     Однако это было не то же самое, что на новооткрытой земле. Сейчас  он
находился в местах, знакомых ему всю жизнь; кормежка требовала здесь ровно
таких усилий, чтобы жизнь не стала скучной; именно сюда  уже  много  веков
пытались прорваться другие, менее  счастливые  расы  с  севера,  мечтавшие
завладеть  сосредоточенными  тут  богатствами;   здесь   скопления   магмы
перемещались достаточно быстро, чтобы устраивать неосторожным  смертельные
ловушки.  Именно  здесь,  если  предположения  Пентонга  относительно  его
открытия подтвердятся, земли,  находящиеся  ныне  слишком  близко  к  зоне
смерти,  могут  стать  доступными  и  обеспечить  пропитание  и  жизненное
пространство неисчислимым будущим поколениям.
     Продвигаясь все дальше и дальше, он не переставал размышлять над этой
возможностью. В породах за его спиной после его прохода не  оставалось  ни
следа, поскольку они не были съедобны, да он и не обращал на это внимания.
Важнее всего была скорость, и, чтобы ее увеличить, он очень близко подошел
к верхним слоям.
     Пентонг знал,  что  ближайшее  поселение  находится  почти  в  десяти
тысячах  километров  к  северу.  В  памяти  его  отчетливо   запечатлелась
извилистая дорога, проделанная в ту сторону, и сейчас он возвращался точно
по той же трассе. Она увела его сначала далеко на  восток,  где  колебания
стали совсем слабыми, а видимость отвратительна; потом снова, уже  гораздо
глубже, на  северо-запад,  где  главным  препятствием  была  большая,  чем
где-либо, плотность  пород.  В  восьмистах  километрах  от  цели  пришлось
задержаться,  чтобы  внимательно  изучить  район  скоплений  магмы,  через
который он проходил во время пути на юг. Сейчас он не мог  воспользоваться
точно той же трассой, поскольку во многих местах ее  заблокировали  жидкие
породы,  вторгшиеся  между  отдельными  слоями  и  разогревшие  обычно  не
создающие никаких сложностей камни до  очень  высокой  температуры.  Можно
было,  однако,  выбрать  другую  дорогу;  медленно  и  осторожно   Пентонг
протискивался между языками магмы,  то  и  дело  отступая  в  направлении,
противоположном цели его путешествия. Однако постепенно он двигался вниз и
на север, оставляя позади опасный район жидких  пород.  Позднее  он  снова
ускорил свой  бег,  чтобы  добраться  наконец  до  залежи  каменного  угля
толщиной в милю и площадью в пятьдесят тысяч квадратных километров,  сотни
миллионов лет назад находившейся на дне моря, а сейчас окруженной со  всех
сторон твердыми породами, защищающими ее жителей  от  доходящего  даже  на
такую глубину кислорода. Это был город - правда, не тот, в котором родился
Пентонг, но расположенный дальше всем к югу из всех поселений его народа и
притягивающий  к  себе  самых  беспокойных,   жаждущих   приключений   его
представителей. В городах на северо-востоке  и  западе  под  Исландским  и
Беринговым перешейками таилось, конечно же, множество опасностей,  ибо  на
них ложилась основная тяжесть борьбы с дикими племенами из-за  перешейков.
Связанная с этим опасность  была,  однако,  давно  известна  и  постепенно
становилась чем-то естественным, поэтому настоящих  приключений  следовало
искать в новых, неизвестных частях мира. Пентонг не сомневался в том,  что
именно он оказался самым неутомимым искателем приключений, как  и  в  том,
что при случае сумел достичь многого.
     - Стой! - окликнули его спустя мгновение после того, как текучее тело
Пентонга вошло в залежь известняка. Ни один город, даже расположенный  так
далеко от границы, не мог позволить себе обходиться без охраны. - Кто ты?
     - Я Пентонг, возвращаюсь с юга, из исследовательской экспедиции.  Вот
пароль. - Он издал кодированную серию  микроколебаний,  которую  Правители
Города сообщили ему для цели опознания, когда и если он вернется.
     - Подожди.
     Странник знал, что тело стражника уходит далеко в глубь города и  что
теперь он другим своим концом связывается с Правителями. Ожидание  длилось
недолго.
     - Проходи. Можешь поесть,  если  голоден,  но  сразу  затем  явись  к
Правителям.
     - Я голоден, но должен увидеться с ними  немедленно.  Я  нашел  нечто
очень важное, и они должны поскорее узнать об этом.
     Видно было, что стражника интересуют новости, но  он  воздержался  от
вопросов. Если незнакомец не хочет терять время даже на еду, наверняка  он
не может позволить себе и разговора.
     - Входи в Марганцевый Пласт, получишь в нем  первенство  движения,  -
сказал  охранник.  Пентонг  оценил  этот  жест:  передвижение  в   городе,
насчитывающем шестьдесят миллиардов жителей, выдвигало немало проблем, тем
более что каждая особь имела в среднем объем  десять  кубометров  и  могла
принимать любую форму. Марганцевый Пласт  представлял  собой  полуметровой
толщины прослойку окиси этого элемента, легко  обнаруживаемую  для  чувств
Пентонга. Она кончалась у резкого сброса,  пересекающего  центр  города  с
северо-востока  на  юго-запад,   вблизи   которого   находилось   обширное
пространство, куда, вероятно, какая-то древняя река натащила глыбы кварца,
погруженные сейчас в известковое основание. Именно здесь можно было  найти
Правителей, если не  всех,  то  достаточно,  чтобы  решить  любой  вопрос.
Пентонг поздоровался, получил ответ и без долгих  предисловий  начал  свой
доклад.
     -  В  десяти  тысячах  километров  к  югу,  -  сказал  он,  -  массив
континента, в котором расположен этот город, сужается и  кончается  чем-то
вроде мыса.  Зона  землетрясений  еще  доходит  туда,  так  что  видимость
хорошая, хотя в некоторых местах это плохо разборчиво, поэтому районы те я
изучил лишь с помощью осязания. В одном из них я наткнулся на длинный язык
песчаника, уходящий еще дальше к югу, и задумался,  не  вернуться  ли  мне
сообщить об этом открытии, однако пришел к  выводу,  что  лучше  бы  иметь
более конкретные  сведения.  Создавалось  впечатление,  что  движешься  по
пласту,  ограниченному  параллельными  непроницаемыми  барьерами,  с   той
разницей, что там эти барьеры были просто пустотой. Однако то не была зона
смерти; полагаю, что этот узкий скальный перешеек окружен тем, что Деррелл
Мыслитель  называет  "океаном"  и  что   защищает   верхний   слой   части
континентов. Ниже, разумеется, находился базальт.
     Казалось, этот скальный пояс вообще не имеет конца. Он то расширялся,
то снова сужался до такой степени, что, казалось, вот-вот кончится, однако
вел все дальше. Тем, кто утверждает, что  континенты  постоянно  движутся,
придется объяснить, как такой узкий пояс скалы остался целым.
     Однако, наконец, он расширился значительно  больше.  Чтобы  сократить
рассказ о том, что пришлось довольно долго устанавливать, скажу лишь,  что
на другом его конце находится континент. Единственные следы, которые я там
нашел, принадлежат низшим животным. Однако  не  это  самое  поразительное;
главным мне кажется то, что там вообще нет  Зоны  Смерти!  Весь  континент
покрыт какой-то субстанцией, которая, судя по  прохождению  в  ней  звука,
должна  иметь  кристаллическую  структуру,  но  непроницаема  для   живого
организма. Сам континент пригоден для жизни сверху до самого низу.
     - А как со съедобными скалами?
     - То же, что здесь, а может, и больше.
     Правители живо отреагировали на эту новость, и прошло какое-то время,
прежде чем вновь прозвучали слова, обращенные к первооткрывателю. Как он и
ожидал, то были слова похвалы.
     -  Пентонг,  ты  заслужил   благодарность   каждого   жителя   нашего
континента. Если точность твоего доклада соответствует его  объективности,
на много поколений исчезнет проблема питания. Мы передадим  это  сообщение
другим городам и как можно быстрее начнем разработку  планов  колонизации.
Твое имя станет известно до Северной Границы.
     Какое-то время первооткрыватель упивался признанием, выпавшим на  его
долю; именно это его раса ценила больше всего. Потом с  дрожью  радостного
ожидания заговорил снова:
     - Если Правители позволят, я хотел бы  сказать  о  чем-то  еще  более
важном.
     Среди глыб кварца  раздался  треск  удивления,  и  даже  находившиеся
поблизости  простые  граждане  застыли  неподвижно,   ожидая   необычайных
сообщений.
     - Говори.
     - Меня заинтересовала природа того материала, который  казался  таким
же непроницаемым, как базальт, и я решил узнать о нем  побольше.  Довольно
долго мне не удавалось ничего добиться, но  наконец  я  добрался  до  зоны
землетрясений, где магма находилась вблизи верхних  слоев.  В  этом  месте
странная субстанция была гораздо тоньше, чем в других, и, пока я занимался
исследованиями, часть магмы проникла во Внешнюю Пустоту. Я  знаю  об  этом
частично потому, что видимость была очень хорошей, а частично потому,  что
почувствовал тепло, проходящее сквозь верхние, тонкие слои.
     - Это случалось уже не раз, - заметил один из Правителей.  -  В  этом
было что-то новое?
     -  Там,  куда  попала   магма,   таинственная   субстанция   исчезла,
уподобившись океану! -  Пентонг  вновь  замолчал,  на  этот  раз  по  всем
правилам красноречия. Он знал, что теперь никто его не прервет.
     - Как вы все помните, Деррелл Мыслитель  доказал,  что  этот  "океан"
является субстанцией жидкой, подобной магме.  Он  изучил  его  способность
проводить звуки и детально описал ее. Я слушал его лекции на эту тему,  да
и сам не раз изучал явление. Кристаллическая  оболочка  Южного  континента
является  уплотненным  океаном;  она  расплавилась   так   же,   как   при
соприкосновении с магмой плавится любая порода.
     Он замолчал в третий раз. Теперь  Правители  использовали  паузу  для
краткого совещания.
     - Твое наблюдение несомненно имеет большую научную ценность, - сказал
наконец один из них, - но, признаться, пока мы не  видим  возможности  его
практического использования. Мы предполагаем,  что  ты  такую  возможность
знаешь, и если продолжишь... - он не закончил фразу.
     - Это очень просто.  Океан  защищает  породы  от  кислорода,  который
попадает в них из Пустоты,  убивая  по  пути  все  живое,  а  иногда  даже
отравляя съедобные породы. Значительная часть нашего континента  находится
под защитой океана, но многие районы  этой  защиты  лишены,  и  потому  их
верхние слои для  нас  вообще  недоступны.  Застывший  океан,  как  я  мог
убедиться на Южном Континенте, плавится очень легко, а его средняя глубина
составляет почти два километра. Мой проект может показаться очень  смелым,
но если бы  удалось  подогреть  этот  континент  до  температуры,  которая
обеспечит плавление  океанской  оболочки,  то  разве  благодаря  этому  не
увеличится площадь океана, который уже теперь покрывает часть мира, и  тем
самым закроются новые районы нашего континента?
     Долгое время царило полное молчание. Пентонг не  мог  понять,  то  ли
Правители  обсуждают  проблему,  вставшую  перед  ними,  то  ли   это   их
непроизвольная  реакция  на  несомненно  чрезвычайно  смелое  предложение.
Ответ, который он наконец получил, был сформулирован как вопрос.
     - А с чего бы этой субстанции распространяться во все стороны,  а  не
остаться там, где она находится? Похоже, некоторые из твоих  предположений
ты принимаешь как истину.
     - Я знаю, что поведение  жидких  тел,  подобных  магме  и  океану,  в
условиях, царящих в Пустоте, точно  не  известно,  -  ответил  Пентонг.  -
Однако многочисленные наблюдения указывают на  то,  что  по  крайней  мере
магма, оказавшись в Пустоте,  проявляет  тенденцию  к  распространению  по
поверхности Земли. Признаться, нужны еще многочисленные наблюдения,  чтобы
доказать, что океан ведет себя так же, но разве это не  очевидно  само  по
себе? Думаю, можно  предположить,  что  жидкий  океан  тянется,  насколько
позволяет его объем, а  если  его  увеличить,  протянется  еще  дальше.  Я
предполагаю проверить эту гипотезу. Небольшая группа может отправиться  на
Южный Континент и провести необходимые эксперименты.


     Прошло какое-то время, прежде чем весть о проекте Пентонга  дошла  до
Деррелла Мыслителя. Тому было несколько причин: во-первых, он находился  в
тысячах километров от лежащего под Мексиканским заливом города, в  котором
Пентонг объявил о своем открытии, а во-вторых, Деррелл  пребывал  на  поле
боя. Этот последний факт был  заметен  не  сразу,  поскольку  единственные
изображения и звуки, которые можно было принимать, доходили от находящихся
на  севере   и   юге   зон   землетрясений.   Внимание   самого   Деррелла
сосредоточилось  на  предмете,  совершенно   не   связанном   с   военными
действиями, но по крайней мере половина его  группы  образовала  из  своих
жидких тел сеть, окружающую район  экспериментов.  Ни  один  из  азиатских
дикарей не должен был проникнуть через нее незамеченным.
     Внимание Деррелла целиком поглощала пещера, явление почти  совершенно
не известное на глубинах, где жили его  соплеменники.  Все  пустые  места,
которые жители глубин считали продолжением Внешней Пустоты,  находились  в
верхних  слоях,  а  кроме  того,  почти  все  были  заполнены  кислородом,
отравлявшим  окружающие  породы.  Разумеется,  в   вулканических   породах
попадались время от времени "пузыри", заполненные газами  из  самих  скал,
но, как правило, добраться до них было невозможно, поскольку никто не  мог
преодолеть  необычайно  плотные  породы,  в  которых   они   образовались:
представители расы Деррелла перемещались с  места  на  место  по  принципу
просачивания чернил сквозь промокашку.
     Эта пещера являлась одним из немногих исключений  из  этого  правила.
Сама  скала  не  была  достаточно  пористой,  чтобы  обеспечить  свободное
передвижение, но в результате сейсмических напряжений  и  подвижек  в  ней
образовалась сеть микротрещин, благодаря которым при достаточном  упорстве
можно было медленно двигаться вперед.
     Деррелл уже не раз видел  пещеры  издалека,  но  явление,  свидетелем
котором он сейчас был, не походило ни на что запечатленное в  его  памяти.
Свод пещеры доходил до самой границы вулканических пород,  в  которых  она
образовалась, выше начинались осадочные породы. Между этими  двумя  слоями
вторгся узкий язык магмы, связанной с большим ее скоплением  в  нескольких
километрах отсюда и питаемой энергией из источников  настолько  удаленных,
что даже сам Деррелл ничего о  них  не  знал.  Принимая  во  внимание  вид
породы, из которой слагался верхний слой, было более чем вероятно, что  со
временем этот узкий язычок сумеет образовать крупных размеров лакколит, но
в данный момент это мало интересовало Деррелла. Магма все ближе  подходила
к пещере, и ученого интересовал  результат  встречи  запертых  в  "пустом"
пространстве сжатых газов с расплавленной породой. Удачно  сложилось,  что
произойти это должно было именно здесь, где непрерывно идущие с юго-запада
микроколебания обеспечивали идеальную видимость.  Перед  лицом  угрозы  со
стороны варваров Азии, пытающихся прорваться через соседние слои, было  бы
очень опасно для  улучшения  условий  наблюдения  издавать  дополнительные
звуки.
     Деррелл догадывался, что произойдет, когда жидкая порода  ворвется  в
пещеру, но, как каждый хороший ученый, не мог позволить домыслам  повлиять
на результаты  наблюдений.  Он  хотел  видеть  все,  что  произойдет;  его
внимание настолько сосредоточилось именно на этом  фрагменте,  что  он  не
заметил  возвращения  одного  из  своих  ассистентов,   прибывшего   после
короткого пребывания в одном из  пограничных  городов.  Ассистент  в  свою
очередь не стремился обращать на себя  внимание,  хотя  знал,  что  принес
весьма интересные новости: магма была уже весьма близко от пещеры. Подобно
Главному Ученому, новоприбывший считал, что вязкая, густая жидкость дойдет
до пустого пространства, растечется по  его  стенам,  а  потом  постепенно
заполнит все, равномерно двигаясь со всех сторон к центру. И он, и Деррелл
слишком мало знали о свойствах газов, чтобы знать, что  прежде  всего  они
должны раствориться в проникающей в камеру  магме  и  только  потом  может
произойти то, о чем они думали. Никто из них  не  предполагал,  что  здесь
может действовать  еще  одна,  совершенно  неизвестная  им  сила.  Им  был
абсолютно чужд вид жидкости, которая находилась бы в  строго  определенном
пространстве и тем самым - вид неподвижной поверхности жидкой  субстанции.
Теперь им предстояло впервые столкнуться с этим.
     Пожалуй, было бы  трудно  определить,  кого  из  наблюдателей  больше
удивило происшедшее, но в том, кто первый пришел в себя от удивления,  нет
никаких сомнений. Когда первые  капли  жидкости  проникли  в  пещеру  -  и
помчались прямо к ее противоположной стороне! - Деррелл на секунду  замер,
как парализованный, но продолжал внимательно следить за развитием событий.
Капли соединились  в  поток,  и  вскоре  на  стене  пещеры,  расположенной
напротив того  места,  через  которое  магма  начала  проникать  вовнутрь,
образовалась  солидная  лужа.  Та   ее   часть,   что   не   соприкасалась
непосредственно со  стенами  камеры,  проявляла  тенденцию  к  образованию
совершенно плоской поверхности, но быстрый поток  не  допускал  этого:  от
места, куда он ударял, во все стороны расходились попеременно углубления и
выпуклости, такие волны, каких никто из жителей глубин никогда не видел  и
даже не догадывался  об  их  существовании.  Необычное  явление  привлекло
внимание даже охранников, что могло иметь нежелательные последствия.  Пока
пещера  не  заполнилась  полностью  жидкой  породой,  никто  не   мог   ни
шевельнуться, ни заговорить, ни даже подумать о чем-то другом. Да и  после
этого  вся  группа  ждала,  что  скажет  Деррелл.  Он  же,  считая   своих
ассистентов скорее учениками, которых следует умелыми намеками наводить на
путь разгадки, нежели  невеждами,  которых  можно  потрясти  молниеносными
выводами, задал всем вопрос:
     - Может ли причиной таком поведения магмы быть давление?
     - И не только оно, - тут же ответил один из членов группы.
     - А почему? Давление втискивает жидкости между слоями пород и даже  в
микроскопические отверстия в самих породах. Почему оно не может  направить
жидкость туда, где та не встретит никакого сопротивления?
     - Может, конечно, но как в таком случае объяснить факт, что  с  одной
стороны жидкость имеет плоскую поверхность, хотя не подвергается  давлению
пород? Может, существует какая-то таинственная субстанция,  напирающая  на
эту поверхность? Субстанция не только невидимая, но и  позволяющая  потоку
магмы попасть в лужу, но не покинуть ее!  Мне  трудно  представить  такого
рода субстанцию.
     - Мне тоже. Твое замечание о давлении пород кажется верным.  Впрочем,
может, кто-нибудь хочет что-т