на него сквозь кровавый туман. Он  держал  в  руке  нож
Фрего, а ощущал тонкую нить, тянувшуюся куда-то в  невообразимую  даль,  в
места, возможно, никогда не существовавшие во времени и  пространстве.  Он
чувствовал неразрывную связь себя  с  Гартом,  Фрего,  со  всеми  ними.  С
беднягой  Чазмом,  Джеком,  зеленоглазой  Глорией.  С  триллионами   живых
мыслящих  существ  -   причудливой   комбинацией   молекул   и   нейронов,
представляющей из себя бесконечную загадку разума.
     Он вспомнил все: жизнь, смех, любовь.
     Вспомнил Шер.
     Эрл Томас еще раз попытался поразить его своим клинком.
     - Я - человек, - торжествующе произнес Гарри, поднял нож  и  с  силой
вонзил сияющую сталь в горло своего брата.
     Артефакт запел.


     Гарри взглянул в лицо Томаса, упавшего на колени. Рука юноши  сжимала
нож, лезвие которого по самую рукоятку погрузилось  в  горло  мужчины  под
самым подбородком.
     - Нет, - сказал Томас клокочущим голосом.
     - Я - Человек, - повторил Гарри.
     Глаза Томаса выпучились, губы шевелились, из уголка рта текла  тонкая
струйка крови.
     - Не человек, - пробулькал он. - Нечто другое, как и я.
     Гарри почувствовал невыразимую грусть.  Артефакт  пел  свою  победную
песню, то затухающую, то вновь вздымающуюся.
     - Слишком поздно, - Томас  попытался  улыбнуться.  -  Ты  по-прежнему
многого не знаешь.
     - Ошибаешься, - покачал головой юноша. Он убрал руку с рукоятки ножа.
- Я только что вспомнил.
     Глаза Томаса потухли. Он хотел сказать еще что-то, но не смог. Темная
жидкость хлынула у него изо рта и нож в его глотке ярко вспыхнул.
     Затем Томас исчез.
     Артефакт пропел ему прощальную песню.


     В бескрайней структуре небытия появилась легкая рябь.  Появилась  она
случайно. Это была работа квантовых законов.
     Форма артефакта начала меняться.  Он  медленно  вырос  вокруг  Гарри,
превратившись в огромную сияющую  решетку,  которая  баюкала  его,  как  в
колыбели,  успокаивала,  отгоняя  все  страхи,  исцеляя   извечную   рану.
Воображаемая конструкция в воображаемом месте, она, однако, была реальной.
Где-то, знал Гарри, она была  реальной.  Из  пустоты,  сквозь  перекладины
решетки, полился яркий свет, колющий кожу острыми иголками, проникающий  в
каждую клеточку тела, заполняющий Гарри, как прозрачную чашу.
     И тут он все  вспомнил.  Впечатление  было  такое,  будто  двери  его
разума, запертые до этого  момента,  вдруг  широко  распахнулись.  Облако,
окутывавшее его память, рассеялось без следа. Он закрыл глаза и его  понес
поток воспоминаний.


     Многие философы задавались вопросом, способны ли люди постичь величие
Вселенной. Она ведь так необъятна, так невероятно сложна. Но, по сравнению
с  человеческим  мозгом.  Вселенная  -  лишь  детская  игрушка.  Возможные
соединения между нейронами, их  переплетения  и  взаимодействия  превышают
число атомов, существующих  в  пространстве,  протянувшемся  на  многие  и
многие световые годы. Жизнь - порождение Вселенной, а разум - ее зеркало.
     Гарри вздохнул. Он ощущал себя посланием  и  вестником  одновременно.
Теперь он понял: какая-то часть его мозга  сохраняла  память  о  недавней,
человеческой жизни. Он вспомнил первый свет, когда  его  голова  вышла  из
пространства между ног  матери,  и  он  впервые  воззрился  на  окружающую
действительность.
     Гарри усмехнулся. Он узнал эти ноги. Глория  тщательно  хранила  свой
секрет, но все тайное, в конце  концов,  всегда  становится  явным.  Мама,
грустно подумал он, какая же ты у меня странная.
     Теперь он оценил всю  глобальность  величайшей  шахматной  партии,  в
которой  оказался  пешкой,  заложником   невообразимых   сил,   заложником
вчерашнего дня.  Его  двигали,  им  манипулировали,  он  с  самого  начала
неминуемо должен был попасть сюда.
     Эрл Томас просчитался. Он думал, что все взял в свои руки многие годы
назад, заставив  Основателей  выступить  против  него,  убедив  их  своими
действиями создать существо, скрытое во втором уравнении.
     Создать меня, подумал Гарри.
     Решетка, окружавшая его, незаметно превратилась в  шар  белого  огня.
Странный металл, из которого она была изготовлена, вернулся в этом месте в
свое естественное состояние.
     Непостижимое  нейтрино,   усмехнулся   Гарри.   Конечно,   оно   было
непостижимым в той Вселенной, которую он только что  покинул.  Фактически,
оно никогда там и не существовало. Артефакт, который обнаружили Основатели
и  пытались  использовать,  был  просто  отражением  чего-то,  что   может
существовать только здесь, в сердце сингулярности, где причинная  связь  -
случайность,  а   единственно   реальными   являются   потенциальность   и
возможность.
     Но  артефакт  выполнял  возложенную  на  него  работу.  Свет  сиял  и
клубился, омывая Гарри холодным пламенем. Вскоре все будет готово.  Куб  -
всего лишь  инструмент  в  руках  строителя.  И  строитель  -  он,  Гарри,
порождение и заложник своих собственных Создателей,  понимающих,  что  для
строительства нужны молоток, гвозди и, возможно, пила.
     Юноша задумался о сущности этих Творцов. Он помнил  их,  ведь  память
его простиралась далеко за момент  собственного  зачатия.  Гарри  вспомнил
огромных призрачных  существ,  которые  медленно  передвигались  и  думали
долгие холодные мысли в месте, столь отличном от  человеческой  Вселенной,
что это трудно было себе представить. Место это, Метавселенная, имело свои
собственные,  непостижимые  для  людей,  законы.  Существа  сами  обладали
сингулярностями и, более того, даже создавали подобные вещи.  И  вот  они,
создавая одну, по ошибке испортили ее и,  движимые  своеобразным  чувством
вины, постарались исправить допущенную погрешность.
     Эти существа были ящерами и, хотя сильно отличались от  ящероподобных
обитателей Хогота, все же принадлежали, говоря языком земной науки, к тому
же классу, классу рептилий. У  них  была  сущность  ящеров  и  их  ужасной
ошибкой как раз явилось то, что они загрязнили  этой  сущностью  созданную
ими сингулярность, так что возникшая новая Вселенная оказалась  во  власти
их отпрысков - хоготанцев.
     Гарри вспомнил слова своего старого  школьного  учителя  о  том,  что
появление  человечества  -  случайность.  Учитель  заблуждался.  Не   люди
появились  случайно,  а  хоготанцы  пришли,  по  сути  дела,  ниоткуда,  в
результате недосмотра высших сил.
     Метаящерам требовался  инструмент  для  исправления  ошибки,  и,  как
хорошие добросовестные работники, они воспользовались  тем,  что  попалось
под руку - артефактом. Они не имели пристрастия  к  человечеству,  а  лишь
хотели устранить последствия своей оплошности, поставившей новую Вселенную
под контроль их собственного семени. Возможно, в определенном смысле,  они
были даже альтруистами.
     Могут ли они видеть меня сейчас? - подумал Гарри. Вряд ли. Но это  не
имеет значения. Они не могут прийти  сюда,  даже  через  ворота  Первичной
Сингулярности. Они имеют  возможность  лишь  посылать  свои  сообщения.  И
надежду.
     Гарри поежился. В этом месте не  было  понятия  температуры,  но  его
кости ныли от холода. Он попытался  ощутить  тепло  своей  крови  и  крови
Томаса, но не смог. Эрл Томас всего до конца так и не понял, хотя у него и
были  ключи  к  разгадке.  Ему  лишь  казалось,  что  он   понимает   суть
происходящего.
     Томас мог, в какой-то мере, воспользоваться силой артефакта. Он  знал
о наличии Метавселенной и невообразимых существах, обитающих  там.  Но  он
считал себя агентом агрессоров, подготавливающих плацдарм  для  вторжения.
Он  полагал,  что  артефакт  -  ворота,  а  Гарри  -  ключ,  которым   они
открываются.
     А Основатели? Теперь Гарри понимал, что они из себя представляли, эти
древнейшие компьютерные интеллекты, ушедшие далеко вперед своей колыбели -
человечества,  но,  тем  не  менее,  попытавшиеся   защитить   генетически
родственные им существа.
     А я боялся, сказал он себе. Так боялся. Но почему бы и нет? Я ведь не
знал. Я ничего не помнил и был всего лишь человеком.
     Человеком?
     Даже Метаящеры не рассчитывали на это.  Они  отправили  послание,  но
получатели не смогли должным образом расшифровать его. Два  уравнения  шли
вместе, были частями единого целого. Но Основатели сначала воспользовались
лишь одной частью и, когда, в конце концов, они воссоздали другую часть, к
ней добавились человеческие гены, и в результате получился гибрид,  Гарри.
Не удивительно, что Эрл Томас ненавидел  его.  Брат,  _д_р_у_г_а_я  _е_г_о
п_о_л_о_в_и_н_а_, был совершенно ему чуждым.
     Томас, в конечном счете, оказался прав. Смерть  одного  из  них  была
необходима. Только не ему, а Гарри  предстояло  выжить  и  исполнить  свою
миссию.
     Горящий шар вокруг юноши осел и больше не омывал его холодным светом.
Теперь он пульсировал, подобно сердцу.
     Гарри вздохнул и снова закрыл глаза. Теперь  это  будет  человеческая
Вселенная, подумал он. Через некоторое время  он  сосредоточился  и  начал
работать.
     А что будет со мной? - задался он вопросом.
     И тут он понял. Все, что я захочу.
     Он  чувствовал,  как  материя  Метавселенной  пытается  прорваться  в
сингулярность. Когда она попадет в это место, ей уже никогда не  вырваться
отсюда.
     По черной дыре прошла зыбь.
     Юноша подмигнул артефакту, и тот ответил ему торжественным пением.
     Небытие широко распахнулось и  на  Гарри  как  будто  повеяло  свежим
ветром.
     Нарождалась новая Вселенная.
     Человеческая Вселенная.
     Именно  в  этом  и  заключалась  его  функция  -  привнести   в   нее
человеческую сущность. Артефакт помогал ему в этом, был его  инструментом,
орудием. А он отдавал все, что знал, чему  научился  от  Джека,  Глории  и
других людей. Каждую  человеческую  частичку,  особенность.  Все,  что  он
помнил. А он никогда ничего не забывал.
     В начале взорвавшаяся Сингулярность надвинулась  на  Пустоту.  Триста
тысяч лет спустя появился Свет.



                                  ЭПИЛОГ

     Он стоял за дверью и слушал. Легкая  улыбка  коснулась  его  губ.  Он
узнал голоса, спорившие о чем-то и, вздохнув, толкнул дверь. Они сидели за
столом,  знакомые  все  лица.  Фрего,  Чазм,  Джек,  Глория,   Чародей   и
Золотистый.
     Сначала его никто не заметил, а потом Джек случайно повернул голову в
его сторону. В его взгляде сквозило недоумение, затем черты лисьего личика
прояснились.
     - Малыш, ты, наверное, ошибся дверью. Проваливай.
     Гарри долго смотрел на него, осознавая, что это последний раз,  когда
он видит тех, кто принимал участие в спасении  будущего  людей.  Людей  во
Вселенной, наконец-то созданной именно для человечества.
     - Прошу прощения, - проговорил он. - Я, видимо, действительно ошибся.
     Он уже выходил из комнаты, когда голос Глории остановил его.
     - Парень, мы никогда не встречались? Мне кажется...
     - Нет, - сказал Гарри,  и  прикрыл  за  собой  дверь.  -  Не  в  этой
Вселенной.
     Он  постоял  еще  несколько   секунд,   пока   гудение   голосов   не
возобновилось. Гарри  кивнул  сам  себе.  Несоответствие  было  устранено.
Человечество одержало триумф, но никогда не узнает об этом.  Битва  скрыта
на веки вечные.
     Он подумал о ящерах, которых никогда не было.  Во  всяком  случае,  в
этой Вселенной. Ящеры не получили шанса существовать здесь. Но  он  всегда
будет помнить приземистые башни и тяжелые камни Большого  Гота.  Он  будет
помнить все.
     Ящеры  не  остались  внакладе.  Они  правили  другой   Вселенной,   а
загрязнение ими этой произошло в результате  ошибки.  Теперь  исправленной
ошибки.
     Гарри еще раз взглянул на дверь. В руке он держал  крошечный  кусочек
металла - все, что осталось от артефакта. Юноша нагнулся и положил его  на
пол. Кто-нибудь из них наткнется на него. Гарри подумал, что, может  быть.
Золотистый сумеет разгадать тайну этого осколка куба  -  в  нем  хранились
сведения  о  способе  путешествий   в   пространстве   со   сверхзвуковыми
скоростями.
     Гарри больше был  не  нужен  Основателям.  Он  был  уверен,  что  они
расшифруют это второе послание,  хотя  с  первым  у  них  вышла  неувязка.
Интересно бы узнать, что  они  почувствуют,  когда  обнаружат  бесконечную
вереницу черных дыр, связывающих Вселенные друг с другом.
     В конце и в начале всего существует лишь дыхание сингулярностей. А мы
- только пауза между вздохами.
     Гарри бросил прощальный взгляд на дверь и на ключ  к  приводу.  Пусть
Джек будет Богом. Он желал этого.
     Юноша ухмыльнулся и пошел прочь.


     - Да? - сказала она. Карие глаза ее были удивленными.
     Он почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце. Он вернулся и
здесь хотел остаться навсегда.
     Она вопросительно смотрела на него из-за  слегка  приоткрытой  двери,
ожидая, когда он заговорит.
     - Я тебя знаю? - не дождавшись, спросила она.
     - Да.
     Она распахнула дверь шире.
     - Откуда я тебя знаю? Что-то не припомню...
     - Я помню. - Он нежно улыбнулся и решительно шагнул через порог.