хнув, он поднес руку к
черным завиткам волос на своем  затылке.  -  Я  знал,  как  опасен  взгляд
Аполлона, но не мог ничего сделать, пока не ушли  жрецы.  Как  только  они
ушли, отправился сюда, чтобы помочь тебе.
   - Но почему?
   Вместо ответа он повернулся и заглянул мне в глаза.
   - Ты изменился, - медленно сказал он. - Что произошло? Ты - Язон?!
   - Я вижу глазами Язона, - был мой ответ. -  Вижу  настолько  ясно,  что
понимаю: я - не он. Я кто-то другой. Как три тысячи лет назад Язон, так  и
я сегодня имею двойное сознание. Один из тех, кто живет во мне, - Язон.
   - Я помню это, - спокойно ответил фавн. - Ты -  Язон,  тот,  кто  часто
нарушает обещания. Знаешь ли ты, на чьей стороне выступишь на этот раз?
   Я вспомнил ужасное и одновременно  прекрасное  лицо  Аполлона,  которое
вновь появилось перед моими глазами. Я почувствовал  сильное  волнение  от
внезапно изменившихся чувств.
   И тут я удивился, услышав свои слова:
   - Я решил выступить на стороне Гекаты... Тогда я смогу  освободить  мир
от Аполлона!
   - На этот раз ты решил выполнить свою клятву? - поинтересовался Панург.
- Хорошо. Много же  времени  понадобилось  тебе,  чтобы  вернуться  в  наш
лагерь. Я  не  был  уверен,  что  правильно  поступаю,  спасая  тебя,  но,
вероятно, поступил правильно, - он  пожал  плечами.  -  Когда  мы  впервые
встретились на Эя, Цирцея знала, что ты найдешь Сайну.
   - Но потом... Я же действовал по собственной воле.
   - Расположение богов иногда оказывает тлетворное влияние. Люди  смеются
надо мной, но даже жрецы  Аполлона  не  смеют  причинить  вреда  фавну.  Я
свободно могу ходить, где пожелаю. Чем я могу тебе помочь?.. Позови  меня,
если пожелаешь, сын Язона, и на этот раз ты сможешь довериться фавну.
   - Вновь взялся за свои старые фокусы  и  опять  избегаешь  отвечать  на
вопросы? - спросил я. - А за предложение помощи... благодарю.  Я  запомню.
Но прежде скажи мне, что случилось?
   - Хронтис тебя, конечно, обманул.  Ты  должен  был  почувствовать  это.
Глаза Аполлона такая  вещь,  которую  не  так-то  просто  подделать.  Твои
воспоминания были бы стерты... слой за слоем. В финале ты бы лишился души.
Если человек заглянет в глаза Аполлону, он погибнет.
   - Значит, Хронтис боялся и не доверял мне, - мрачно объявил я. - Ладно.
Теперь у него и в самом деле есть основания бояться меня. Благодарю  тебя,
Панург. Я думал... хотя... - Я еще раз  огляделся.  -  Мне  казалось,  что
Хронтис и Опихон тоже должны присутствовать на церемонии.
   Улыбка Панурга смутила меня.
   - Ты слышал меня. Я говорил, что ждал. Я хотел спасти тебя. Спасти! Мне
было жарко! Бахус, я...
   - Жрецы! - нетерпеливо напомнил я ему. - Где они?
   - Один из них справа у тебя за спиной, - таинственно ответил фавн.
   Испугавшись, я резко обернулся. Человек в золотой мантии лежал на  полу
в луже ярко-красного цвета. Лужа постепенно  расплывалась,  становясь  все
больше и больше.
   - Опихон, - пробормотал Панург. - Да, плохо. Ты не сможешь помочь.
   - А Хронтис? - спросил я.
   Фавн пожал плечами.
   - Это Опихон спас Цирцею? - высказал я новое предположение.
   - Забавно, но это так. Хронтис тоже подозревал об этом. Поэтому  Опихон
использовал нас. Вероятно, ты знал это, или чувствовал, когда беседовал  с
ним. Я еще до конца не уверен относительно всех деталей.  Но  Сайну  снова
предали, и Опихону пришлось снова попытаться...
   Фавн  посмотрел  вниз  на  неподвижное  тело.  Лицо  фавна   оставалось
безразличным.
   - Благодарю богов, что мы,  фавны,  защищены  от  такой  слабости,  как
любовь, - продолжал он. - Это может привести к ужасным вещам, например,  к
вот такому концу...
   - Он любил Сайну?
   Панург пожал плечами:
   - Любил или думал, что любит... Опихон был обречен. Аполлон не признает
несовершенных с физической  точки  зрения  жрецов.  Он  надеялся  пережить
затмение, до которого осталось совсем немного времени. Аполлон  отверг  бы
его, и Хронтис занял бы место своего учителя. Все было  решено...  неделей
раньше, неделей позже - так должно было случиться. Я думаю, именно в такие
моменты человеком может овладеть слепая безответная любовь.  Вероятно,  он
поддался секундной слабости... попытался изменить судьбу Сайны. Кто знает?
Смерть или любовь играет большую роль в жизни человека?  Я  рад,  что  мы,
фавны, не знаем ничего подобного.
   - Почему Хронтис убил его здесь и именно сейчас? - спросил я,  кажется,
начиная понимать, что же здесь на самом деле произошло.
   Ответ Панурга удивил меня.
   - Чтобы Опихон не спас тебя. Я думаю, Опихон решил: если  кто-то  живой
сможет помочь Сайне сейчас, так это только Язон. Правда, ты предал ее,  но
он считал, что ты сделал это только  для  того,  чтобы,  в  конце  концов,
спасти ее. Ты - слуга Гекаты. Он так считал. Без тебя у него  не  осталось
бы никакой надежды, и он пытался освободить тебя, пока еще не поздно.
   - И не смог?
   - Умер, - поправил меня Панург. - Хронтис рассмеялся и ушел, решив, что
рано или поздно ты сойдешь с ума... У меня  нет  времени,  я  тоже  ухожу.
Теперь ты все знаешь.
   - Где Сайна сейчас?
   - В темнице. Сейчас она в безопасности. Хронтис поведет  ее  на  алтарь
только в час затмения.
   - Сколько у меня времени?
   - Чтобы все узнать, ты должен побеседовать с Хронтисом. Только он точно
знает время затмения.
   - Я спрошу у него, - кивнул я. - Можешь отвести меня к нему?
   У Панурга отвисла челюсть.
   - Что? - переспросил он. -  Ты,  должно  быть,  сошел  с  ума!  Хронтис
будет...
   - Он расскажет мне то, что я хочу знать. Я уверен. Ты  поправишь  меня,
если  я  ошибаюсь.  Ведь  так?  -  я  усмехнулся,  поражаясь   собственной
самоуверенности, которой никогда раньше не  отличался.  Странно,  но  свет
Аполлона прочистил мне голову,  я  словно  проснулся  после  долгого  сна.
Теперь я знал ответы на многие вопросы. Я  стал  другим,  перестал  словно
слепой бродить во мраке.
   - Ты жил на Эя в те времена, когда там побывал первый Язон,  -  объявил
я. - Не удивлюсь, если ты  знаешь,  почему  золотое  руно  обладает  такой
силой.
   Фавн растерялся.
   - Руно? Оно могущественно. Но... этому есть много объяснений.
   - Я знаю,  -  отмахнулся  я.  -  Руно  подобно  некоему  биологическому
механизму. Первый Язон думал, что это волшебство, но в моем мире все имеет
научное объяснение... Что я хочу сказать, Панург... Маску надо принести  в
Гелиос.
   - Она никогда не покинет Эя.
   - Но в ней живет душа первой Цирцеи. Она,  как  и  Язон,  должна  снова
возродиться, чтобы помочь найти выход из создавшегося тупика.
   Панург усмехнулся.
   - Ты говоришь, словно герой, - с иронией заметил он. - В  час  затмения
твоя храбрость может растаять как туман, но я тебе помогу. Я отведу тебя к
Хронтису, и пусть Геката поможет тебе.



10. НОВАЯ СДЕЛКА

   Час спустя я пил вино с Хронтисом. Вот жрец вновь  передал  мне  кубок.
Слуга  Аполлона  считал,  что  я  пьян  гораздо  сильнее,   чем   было   в
действительности. Вино Гелиоса оказалось слабее тех напитков, которые  мне
приходилось пить в моем родном мире.
   - Я знаю... Тебе не нужно повторяться,  -  бормотал  я.  -  Не  каждый,
посмотревший в глаза Аполлона, остается в своем уме, но я из другого мира.
Я не испытываю ненависти к тебе за то, что ты хотел избавиться от меня. Ты
бы убил меня, если бы смог. В моей смерти - твое спасение. Но я -  жив.  И
теперь равновесие сил сместилось.
   - Вероятно...
   - Очевидно, ты не хочешь, чтобы кульминация  войны  между  Аполлоном  и
Гекатой произошла при твоем правлении?
   - Да, иначе мы все можем погибнуть.  Я  смотрю  несколько  дальше,  мне
нравится жить.
   Он говорил вполне искренне.
   - К тому же вы не верите в богов. Но я ведь тоже  не  так  прост.  Твоя
долгая жизнь  может  неожиданно  оборваться,  если  Аполлон  встретится  с
Гекатой.
   Жрец снова налил мне вина.
   - Они не могут встретиться просто так, как это делаем  мы.  Только  при
определенных условиях они могут сразиться, и только определенным  оружием,
не знаю уж почему так, - я остановился, выпил еще вина.
   Хронтис  пододвинулся  вперед,  теперь  его   лицо   выражало   крайнее
нетерпение. Я внимательно  оглядел  его...  нет,  он  еще  не  выиграл.  Я
напомнил себе: осторожно! Этот жрец Аполлона не дурак, а логик.
   - Если же боги не смогут встретиться... - проговорил я и, вновь  сделав
паузу, отхлебнул вина.
   - Это был мой план, - категорично заявил Хронтис, -  столкнуть  тебя  и
Сайну, сделать вас бесполезными для Гекаты.
   Я рассмеялся и, притворившись  пьяным,  опрокинул  чашу.  Золотое  вино
полилось на пол.
   - Жизни людей! - продолжал Хронтис. -  Вы  думаете,  Геката  не  найдет
кого-нибудь другого вам на замену? Люди легко уходят из жизни,  но  оружие
богов остается. Боги -  не  люди.  Они  обладают  страшной  силой,  но  им
необходимо их оружие.
   - Они могут создать новое оружие?
   - Нет. Маску сделал  Гермес,  которого  убил  Аполлон.  Ее  хранят  для
тебя... Да, именно так... - протянул он,  разглядывая  лужу  вина.  -  Да,
вероятно...
   - Не для меня. Меня ведь тоже можно уничтожить. Ты думаешь как  раз  об
этом.
   - А чего ты хочешь достичь?
   - Посмотри, Хронтис, - я пододвинулся и положил руку ему на плечо. - Мы
- люди, не боги и не полубоги. Мы - умные люди. Пусть так называемые  боги
воюют, преследуя собственные цели, и не вмешивают нас  в  свои  дрязги.  В
моем мире есть знания, которые были бы для вас очень полезны.
   Он молчал. Видимо, я не убедил его.
   - Ты не хотел убивать меня! - Я сказал  это  с  полной  уверенностью  и
добавил: - И больше того... Я далек  от  чувствительности...  Я  ведь  мог
оказаться для вас очень полезным.
   Я должен был заставить жреца поверить, что я - старый Язон. Старый!  Он
почти поверил, решил, что я выпил чересчур много. Я нетерпеливо выжидал.
   Мы долгое время молчали, а потом Хронтис спросил:
   - Что такое маска?
   - Полагаю, что это матрица, в которую заключен искусственный  разум.  Я
бы назвал ее радиоатомным  коллоидом,  где  каким-то  образом  запечатлены
основные характеристики  настоящей  Цирцеи,  -  я  взял  одну  из  простых
глиняных скульптурок, обожженных в  огне,  и  показал  Хронтису  отпечаток
пальца под глазурью. - Отметка пальца мастера. Вероятно,  скульптор  давно
умер, но эта часть его еще живет. Понимаешь?
   - Отпечатки - да, - согласился жрец. - Но мысли! Разве мысли - реальная
вещь?
   - Они реальны, - уверил его я. - Они  -  энергия,  которая  может  быть
записана.  Сознание  первой  Цирцеи  живет  в  маске,   которая   является
механизмом. Молодые Цирцеи, поклоняющиеся Гекате, обычные женщины.  Богиня
появляется перед ними, только если они надевают маску, - я  сделал  паузу,
наблюдая за слугой Аполлона. То же и руно, - я  говорил  медленно,  -  это
тоже машина, не более. Если его можно разрушить - то нужно это сделать...
   Хронтис с удивлением посмотрел на меня, словно хотел  заглянуть  в  мои
мысли.
   - Что ты знаешь о руне?
   Я изобразил смущение.
   - Немного... Но достаточно, чтобы понимать принцип его действия.
   Смех Хронтиса был пропитан иронией.
   - Много ты знаешь или мало? Сейчас это не играет роли. Думаешь,  мы  не
пытались уничтожить руно?
   Я наблюдал и ждал. Но жрец не выдержал первым.
   - Мы знаем, что руно опасно для Аполлона. Откуда только  боги  знают...
Но из поколения в поколение среди жрецов Аполлона передавался секрет,  как
разрезать руно. А потом секрет был утерян, тем более что ныне руно висит в
недосягаемом месте. Мы не можем добраться до него.
   - Видимо, я знаю ответ, - беззаботно протянул я. - Но об этом поговорим
в другой раз. Лучше вернемся к маске.
   - Маска... Я читаю твои мысли, мой друг. Ты хочешь,  чтобы  мы  послали
тебя на Эя за маской.
   Я изобразил на лице смущение. Это оказалось нетрудно.
   - Тогда никто не смог бы вернуть ее назад, - пробормотал я.
   Жрец засмеялся.
   - Вернитесь за ней. Съездите на Эя, если отважитесь, - продолжал  я.  -
Попросите Гекату, пусть она  отдаст  ее  вам.  Помните,  Хронтис...  Я  бы
съездил вместе с вами, но я - не машина. Я  подскажу,  как  добыть  маску.
Только признайтесь, что сами не можете это сделать, и не заставляйте  меня
долго ждать!
   Я пристально смотрел на жреца.
   - Хорошо. Съезди сам на Эя. Я даже дам тебе корабль. Теперь  ты  -  мой
друг и гость. Я хотел бы быть Язону другом, а не врагом.
   - Вы находите, что так будет лучше? -  с  сомнением  протянул  я.  Жрец
улыбнулся.
   - Я думал об этом. Конечно! Да! Мы будем хорошими друзьями!
   Жрец грациозно махнул рукой.
   Панург оказался прав. Я влез в  святая  святых  Аполлона.  Воспоминания
Язона больше  не  беспокоили  меня,  но  и  память  его  не  исчезла.  Она
оставалась со мной. Я все прекрасно помнил, но меня  больше  не  сотрясали
эмоции древнего героя.
   Что  же  касается  глаз  Аполлона,  то  это  действительно  был  обман!
Мнемоническое зондирование. Так называемый Аполлон или его ученые и впрямь
создали прибор для психологического зондирования. Он  мог  стирать  память
людей.  И  несчастные   лишались   своих   воспоминаний,   превращаясь   в
великовозрастных детей.
   Я   избежал   умственного   катарсиса,   основанного    на    принципах
психиатрического лечения. Вместо этого я получил сеанс некросинтетического
лечения - эквивалент некросинтеза животного мира...


   Многое для меня оставалось пока неясным. Даже с  помощью  всего  своего
воображения я не мог логически объяснить, как я попал в этот  мир.  "Арго"
стал прахом много лет назад... Народ Гелиоса знал о нем,  но  лишь  как  о
корабле-призраке с призрачной командой.
   На первое время я отложил эту проблему. Существовали и другие  вопросы,
требующие срочных, немедленных решений. Мое двойное сознание, из  которого
порой  исчезал  Язон,  сознание  Джея  Сиварда,  теперь   стало   понятно.
Объяснение основывалось на пространственно-временной концепции.
   Со стороны это напоминало шизофрению, хотя не так-то все просто.
   Вероятно, настоящий ответ лежал в раскрытии тайны  раздвоения  личности
первого Язона, чьи второстепенные качества были моими.  Он  в  чем-то  был
моей копией, созданной три тысячи лет  назад.  Одна  половина  Язона  была
переменчива и податлива - та половина, которой принадлежали  воспоминания;
другую тревожила совесть и личность Язона. Теперь  для  меня  стало  ясно,
каким образом эта скрытая половина проявилась во  мне  спустя  три  тысячи
лет. Несомненно, я - прямой потомок  Язона  из  Иолкуса.  Несомненно,  его
матрица межклеточной ткани повторилась во мне.
   Непонятные вещи порой происходят  с  этой  наследственностью...  То  же
лицо, те же умственные способности могли  повториться  в  прапраправнуках.
Что же до меня, то я почти утонул в памяти Язона.
   Гены и хромосомы после тысяч  лет  возродили  во  мне  сознание  Язона;
заново родилась его ментальная матрица. Современная наука утверждает,  что
подобное может произойти с любым из нас, но происходит это крайне редко.
   Я думаю, Хронтис достаточно верно оценил  наши  миры.  Один  из  них  -
негативный, в то время как мой родной мир  -  позитивный.  Наш  мир  имеет
тенденцию возвращаться на круги  своя,  а  другой  -  наоборот.  Вероятно,
древние греки наносили на карту то, что знали об окружающем их мире, более
тщательно, чем нам кажется... вот откуда  взялось  их  океанское  течение,
стремящееся к краю мира. Ведь "Арго" плавал между мирами! "Арго"!  "Арго"!
Я был в этом твердо уверен. Эмоции Язона больше не управляли мной. Я  имел
дело с Аполлоном. Он и Геката, фавны и им подобные в этом  мире  считались
нормальными существами, хотя их копий не осталось в нашем мире, когда миры
разделились.
   Я не знал, почему Аполлон и  Геката  враждуют  и  где  остальные  боги.
Уверен был только в одном: ссора Гекаты и Аполлона - не праздная ссора  на
Олимпе, как гласила легенда. Их ссора имела логическое объяснение.
   Сверхсила... да, боги обладали ею, но сверхсила -  всего  лишь  оружие.
Задумавшись, я решил, что боги этого  мира  могли  бы  создать  и  атомную
бомбу.
   Однако револьвера у меня не было. Хотя я в нем и не нуждался. С  маской
и руном я был бы готов...
   Копыта Панурга мягко зацокали у меня за спиной, когда я вышел из зала.
   Ароматный запах окутал меня, и до моих ушей донеслось дыхание фавна.  Я
оглянулся. Панург смеялся.
   - Теперь что? - спросил он.
   Я инстинктивно пожал плечами.  Вино  опьянило  меня,  в  голове  слегка
шумело, но я знал, что должен делать.
   - Нужно добыть руно, - ответил я фавну.
   - Панург с сомнением взглянул на меня:
   - Ты знаешь, насколько опасна эта вещь? Ты его видел?
   - Я отправлюсь за ним. Немедленно.
   Старый фавн улыбнулся.
   - Отлично. Но сперва прогуляемся по городу.
   Жрецы с удивлением смотрели на нас,  словно  я,  как  и  Панург,  начал
трясти хвостиком и стучать копытами, проходя мимо них.  Но,  должно  быть,
Хронтис уже объявил свою волю. Все уступали нам дорогу; никто  не  пытался
нас остановить.
   Многочисленные приготовления - вот что предстояло нам сделать. Мы вышли
в  город,  прошли  частные  кварталы  и  оказались   в   торговых   рядах,
переполненных толпами людей. Я видел беспокойство и страх в  каждом  лице.
Ужас затмения приближался. Я-то почти забыл об этом.
   Дважды мы видели стада шумных овец и крупного рогатого скота.  Животные
стояли в загонах, а слуги золотили их копыта и рога краской, украшали  шеи
гирляндами, готовя их для жертвоприношений. Когда мы вернулись в храм,  он
был полон запахами фимиама.  Рабы  в  полном  парадном  боевом  одеянии  с
корзинами свежих цветов толпились во  всех  больших  залах.  Всюду  стояли
горшки ароматического масла. Люди с беспокойством наблюдали за небом.
   Час затмения приближался. Похоже,  в  Гелиосе  не  осталось  ни  одного
беззаботного гражданина.
   По извилистому коридору  Панург  привел  меня  к  винтовой  лестнице  и
остановился перед стеной,  расположенной  вдали  от  шума  готовившихся  к
празднику палат.
   Фавн положил руку на стену и подозрительно посмотрел на меня.
   - Ты до сих пор не доверяешь мне? - поинтересовался я.
   Панург  спокойно  встретил  мой  взгляд.  Голос  его  прозвучал   очень
серьезно, когда он ответил:
   - Доверие и верность - не слова для легкой перебранки. Я стар, Язон.  Я
очень стар. Я знал человека, который однажды обманул надежды. Когда желудь
падает, дуб перестает верить ему, но когда дубовые леса покрывают землю...
   Голос фавна стал так тих, что я подумал: "Еще чуть-чуть - и я услышу  в
этих звуках первобытную силу  этого  странного  существа,  почувствую  его
огромную любовь к жизни".
   - К тому же я полубог, который ждет и наблюдает, как  желудь  растет  в
лесу. Я вижу больше, чем ты думаешь. Может, мои планы ничего не  значат  в
сравнении с твоими. Но то, что ты  сделаешь  сейчас,  изменит  мир.  Может
быть, что я, используя других, веду такую игру, которая создает новый мир,
делает его таким, как  я  пожелаю.  Но  всякий  раз,  болтая  об  этом,  я
добавляю: может быть! Пока я не вижу, как руно сможет помочь  кому-нибудь,
- он засмеялся. - Ты думаешь, я болтлив? Вероятно. Я все время,  словно  у
ткацкого станка, плету интриги. Но взгляни на руно, если тебе так хочется!
   С этими словами он распахнул потайную дверцу,  за  ней  в  саду  висело
руно. Золотой свет  хлынул  сквозь  отверстие  в  стене,  расплескался  по
стенам, заполнил залы, словно окатил их волной ослепительных  бриллиантов.
Панург отступил назад, прикрыв глаза.
   - Смотри, если хочешь. Это не для меня.
   Вначале я тоже ничего не увидел. Мои глаза  должны  были  привыкнуть  к
яркому свету. Позже я рассмотрел руно, но искоса,  прикрывая  лицо  обеими
руками.
   В саду храма Аполлона росли цветы, обжигающие глаза тех, кто смотрел на
них. В этом саду цвели  розы  белого  пламени,  сверкающие  огнем,  словно
расплавленные капли солнца, а в центре сада росло дерево.