ла, может, минуту, а может, и вечность - ощущая, как ее холодеющее тело покрывается мелкими пупырышками "гусиной кожи". Больше всего ей хотелось поскорее убежать из этого проклятого места, но она уже слишком далеко зашла, чтобы отступать. Сделав глубокий вдох, Джарел задула фитилек фонаря и тут же содрогнулась. Внезапно ей стало нечем дышать. Однако страх куда-то исчез, по ее жилам разлилось знакомое жаркое предчувствие битвы, и, вызывающе взглянув во мрак, она крикнула:
     - Выходи из преисподней, мертвец Андред! Выходи, если рискнешь, Андред, будь ты проклят!
     Ветер - поднялся ураганный ветер! Он оборвал слова, рвавшиеся с губ Джарел, он выпил ее дыхание, и в то же мгновение жаркие сильные уста прижались к ее губам, а огромная рука грубо обхватила ее плечи с такой невероятной, нечеловеческой силой, что воительница пошатнулась. Эта могучая рука вновь потащила Джарел по каменному полу.
     Ощутив на своих плечах стальное объятие, Джарел невольно попыталась наклонить голову как можно ниже, но не успела этого сделать, и вновь в неистовом поцелуе сильный рот впился в ее уста, и опять квадратные, широко расставленные зубы терзали ее губы, и, задыхаясь от ярости, Джарел снова пыталась освободиться.
     Однако на этот раз появление чудовищного духа не было для нее неожиданным, и она более отчетливо понимала, что происходит. Как и в первый раз, в натиске духа чувствовалась безумная сила и ярость, ее губы терзал его огромный сильный рот, а могучая рука тащила Джарел по каменным плитам так быстро, что она едва держалась на ногах. Ошеломленная, раздавленная невероятной страстностью призрака и болью в руке, стиснутой стальными пальцами, ослепленная кромешной, оглушительно завывающей тьмой, Джарел вновь смутно почувствовала, что на нее надвигаются стены. Как и в первый раз, ее поразила неистовая сила, терзавшая ее, неистовство, с которым рука и рот завладели ее телом - все это сопровождалось вихрем, плясавшим и завывавшим вокруг, и было его частью.
     Это и в самом деле был настоящий вихрь. Каким-то образом пространство вокруг Джарел сужалось, стремясь раздавить ее, словно вся та сила, имя которой было Андред, выплескивалась в порывах дикого ветра неописуемого могущества. В человеческом языке нет слов, которыми можно было бы объяснить ужасающую реальность нахлынувших на Джарел ощущений. Едва дыша, истерзанная и обезумевшая от боли, она все же понимала, что продолжает находиться в огромном пространстве зала.
     С дикой яростью она полоснула ножом по невидимой руке, метя в ладонь со стальными пальцами, которые, казалось, вцепились прямо в ее кости. Однако угол удара оказался неудобным, а она была слишком ошеломлена, чтобы понять, пришелся ли ее удар по живой плоти или Джарел ударила ножом пустоту. Стальная хватка не ослабла ни на мгновение, неистовый рот продолжал по-прежнему прижиматься к ее губам в таком диком и бешеном поцелуе, что она едва смогла бессильно всхлипнуть под его натиском.
     Стены между тем были все ближе... Дрожавшие колени Джарел уже касались камня. Она попыталась вытянуть свободную руку и с ужасом поняла, что дотронулась до холодной стены. Движение вперед прекратилось, и теперь сила, имя которой было Андред, неистово кружила ее на одном месте, и ей казалось, что сама тьма кружится вместе с ней.
     Почти теряя сознание, Джарел внезапно поняла, что он, должно быть, утащил ее туда, где был полновластным хозяином, туда, где он обитал, в какое-то место, окруженное камнем, дышавшее сыростью и окутанное кромешной тьмой, место по ту сторону. Оно не могло быть реальностью, но тем не менее оно существовало...
     Ладони воительницы касались холодных каменных стен, а под ногами было нечто круглое и скользкое, нечто такое, что слегка постукивало, когда ее ноги касались этого, - неужели кости? О милосердный Господь! Кости тех самых безумцев, что пытались найти сокровище Андреда и навсегда сгинули в Чертовой обители? Они нашли то, что искали. Сейчас она была убеждена, что шкатулка с сокровищем находилась здесь - если она вообще существовала, - здесь, в этой тьме, возникшей из самого сердца неистового вихря...
     Этот вихрь, яростно крутивший Джарел, казалось, вытягивал из нее саму жизнь, создавая какую-то странную жадную пустоту, и неким непостижимым образом женщина внезапно ощутила, как ее сущность, ее душа покинула телесную оболочку и тонкой струйкой тепла вылетела наружу, не в силах больше сопротивляться...
     Ее тело осталось где-то далеко, оно беспомощно висело в железных объятиях могучей руки, и безумный, неистовый поцелуй продолжался, но она уже перестала ощущать происходящее как реальность, хотя еще пыталась бороться здесь, в этом склепе, где на нее наваливались каменные стены и под ногами продолжали постукивать кости - кости тех, кто приходил сюда до нее...
     Но вместе с тем ее как бы не было здесь. Она стала струйкой тепла, сохранившей призрачную связь со слабым телом, стала бесплотным духом, который улетал все выше и выше в крутящемся вихре... Темнота словно отступила - каменные стены уже не держали Джарел в плену, и она поднималась, захваченная вихрем, выдернувшим ее из тела, поднималась вверх все расширяющимися кругами, в ночь, где не существовало ни пространства, ни времени...
     Где-то очень далеко нога, уже не принадлежавшая ей, коснулась небольшого квадратного предмета, и тело, которое тоже ей не принадлежало, опустилось на колени среди влажных постукивавших костей, и грудь, которая тоже не имела к ней никакого отношения, ударилась об угол. И тогда бесплотный дух, который был самой Джарел, внезапно воспротивился этому кружению. Она должна вернуться... должна вспомнить... там что-то было... что-то... В следующее мгновение Джарел снова оказалась в своем теле и крепко сжала в руках что-то маленькое, квадратное и скользкое на ощупь. Шкатулка - влажная шкатулка, обитая кожей, покрытая плесенью, окованная железом. Шкатулка Андреда, за которой приехали убийцы двести лет назад. Шкатулка, охраняя которую, Андред погиб, и ради которой она тоже умрет здесь, в темноте и сырости, среди костей...
     Где-то далеко-далеко залаяла собака. Ей отозвалась другая собака, а потом Джарел услышала мужской голос, выкрикивавший что-то на незнакомом ей языке. Это был дикий, торжествующий крик. Однако тот самый вихрь, который вырвал ее душу из тела, сделал все вокруг неясным, расплывчатым, пока... пока...
     Неожиданно зазвучала музыка. Струны лютни, захлебываясь, пели так, словно на ней играл сам дьявол. Но нет, эти кошмарные звуки извлекал из своего инструмента безобразный карлик. Извиваясь всем телом, он наигрывал какую-то чудовищную мелодию, мелодию, которая вернула душу Джарел в ее собственное тело, в сырость и темноту, где в ее грудь впивался острый угол шкатулки.
     Вихрь оставил ее. Стены внезапно раздвинулись, запах сырости и тления исчез, как исчезла и сама чудовищная могила. С трудом приходя в себя, Джарел прижала сырую шкатулку к груди и неуверенно села, вглядываясь во тьму.
     Вихрь все еще завывал где-то совсем неподалеку, но каким-то непостижимым образом он уже не касался ее. Нет, теперь он словно боролся с какой-то иной силой, с силой, которая... которая...
     Воительница опять оказалась в темном огромном зале. Почему-то она была уверена в этом. Безумная лютня продолжала звенеть и петь свою дикую песню, и наконец Джарел увидела... Вокруг нее возникло кольцо призрачного мерцающего света, и благодаря ему она увидела знакомые лица, которые проносились теперь вокруг нее по широкому кругу в неистовом, безумном танце. Это была поистине колдовская пляска, по кругу, по кругу... Мимо пролетело искаженное безумным восторгом лицо Аларика, блеснули светлые глаза Дамары. Она увидела и двух юнцов, лица которых светились изнутри дьявольским светом. Послышался дикий лай, и одна из борзых собак подскочила к женщине, но тут же прыгнула обратно. Глаза странной твари горели при этом каким-то потусторонним огнем, а язык был высунут, словно она смеялась.
     Минуты летели за минутами, а безумцы все скакали и скакали вокруг Джарел в призрачном мерцании, которое и светом-то нельзя было назвать. Струны лютни продолжали дико звенеть. Более дикой и невероятной музыки не издавали еще ни одни струны на свете, а выражение ужасной, безумной радости на лицах и собачьих мордах было едва ли не страшнее, чем железная хватка и неистовый поцелуй Андреда.
     Андред... Андред...
     Сейчас свирепый ураган метался между стен, не задевая Джарел, лишь рыжие волосы ее развевались. Она слышала завывание ветра, которое, однако, не заглушало безумной музыки. Но теперь нечто неведомое подтачивало его мощь. Танец безумных хозяев замка порождал какую-то иную, противоборствующую Андреду силу, которую Джарел, стоя в центре круга на коленях и прижимая к груди заветную шкатулку, ясно чувствовала. Пляшущий круг как бы уравновешивал свирепую силу Андреда, а сам дух Андреда ослабевал. В какой-то момент музыка заглушила завывания грозного вихря, а дикое выражение радости на лицах плясавших подсказало Джарел, почему это произошло. Каким-то непостижимым образом им удалось победить дух. Нечто неизреченное таилось в звуках обезумевшей лютни и в этой немыслимой пляске, нечто сломившее силу двухсотлетнего неистового Андреда. Крепко прижимая к груди отсыревшую драгоценную шкатулку, она чувствовала, как ослабевало его могущество.
     Но неужели эти странные люди хотели заполучить эту самую шкатулку? Ни один из них до сих пор не взглянул ни на саму Джарел, ни на то сокровище, которое она раздобыла. Все окружавшие ее лица были подняты к сводчатому потолку, все глаза обращены в темноту, словно они видели там самого Андреда и хотели дотянуться до него. Выражение безумной радости на их безумных лицах никак не было связано с тем, чем овладела Джарел.
     Внезапно Джарел осознала, что безумная пляска прекратилась. Очарованная туманным мерцанием и танцем одержимых, она словно оцепенела. Ей казалось, что и она мчится вместе с ними, круг за кругом, и это странное ощущение полностью захватило все ее существо. Однако танцоры начали постепенно замедлять свои движения, и Джарел очнулась. Завывание ветра в темноте утихло, и она расслышала медленный глубокий вздох, прервавшийся, когда круг плясавших безумцев распался.
     И еще один громкий глубокий вздох донесся до ее слуха и погасил ее сознание, как порыв ветра гасит пламя свечи...
     Дневной свет, пробившийся в зал через узкие высокие окна, коснулся закрытых век Джарел. Она шевельнулась и поморщилась: все мышцы и кости ее болели от перенесенного ночью неистового натиска чужой могучей силы, а холодные камни, на которых она провела ночь, были такими жесткими! Она села, инстинктивно потянувшись за своим ножом. Нож лежал рядом с ней, и на нем запеклась кровь убитого ею ночью стража. Но шкатулка! Шкатулка!..
     Однако в следующее мгновение паника, овладевшая было всем ее существом, сменилась радостью: она увидела эту заплесневелую драгоценность рядом с собой. Шкатулка спокойно лежала возле ее локтя. Маленькая шкатулка, окованные железом углы которой были изъедены ржавчиной, а кожа за два столетия покрылась мерзкой плесенью и была попорчена сыростью, стояла здесь, рядом, по-прежнему закрытая. Джарел схватила шкатулку и потрясла ее. И послышался мягкий звук, словно внутри что-то передвинулось - так шелестит под дуновением ветра лесная трава.
     Движение и вздох где-то рядом привлекли ее внимание, и она в изумлении огляделась. Вокруг нее, образуя не совсем правильный круг, распростерлись тела ночных танцоров. Мертвы? Но нет, грудь каждого из них мерно поднималась и опускалась. Они спокойно дышали, а выражение лица Дамары, которая лежала ближе всех к Джарел, было полно такого откровенного пресыщения, что Джарел невольно отвела взгляд. Однако то же самое выражение застыло и на остальных лицах. Воительнице приходилось видывать бражников, отсыпавшихся после бурной попойки, однако выражение их лиц не могло идти ни в какое сравнение с тем, что она видела сейчас на лицах одержимых спутников Аларика. Припомнив тот безумный свет, которым горели их глаза нынче ночью, она не могла представить себе, какого же удовлетворения они достигли в темноте после того, как сознание покинуло ее...

Глава 6

     За спиной женщины-воина раздались шаги, гулко звучавшие на каменных плитах, и она, развернувшись всем телом, встала на одно колено, сжимая в руке рукоятку ножа. Перед ней стоял Аларик. Он не вполне твердо держался на ногах и смотрел на нее сверху вниз, точно в полусне. Его ярко-алая туника была запыленной и грязной, словно он проспал в ней всю ночь на грязном полу и поднялся только сейчас. Он взъерошил волосы, зевнул и снова взглянул на Джарел, словно пытаясь собраться с мыслями и сконцентрировать на ней внимание.
     - Я привел твоего коня, - равнодушно произнес он, и его глаза отрешенно скользнули по ее лицу. - Теперь ты можешь уехать.
     Джарел изумленно уставилась на него, и ее губы невольно раскрылись в недоверчивой улыбке. Но хозяин замка смотрел на нее невидящим взглядом. Его глаза нашли какую-то точку в пространстве и застыли на ней, словно Аларик вглядывался в какое-то приятное воспоминание, а Джарел для него попросту не существовала. Этот взгляд придавал его лицу невероятно безмятежное выражение.
     - Н-но... - Джарел удивленно моргнула и показала шкатулку, ради которой она рисковала жизнью. Он снова попытался сосредоточиться, но довольно безуспешно. Во всяком случае, он успел лишь равнодушно сказать:
     - Ах, это! Забери ее.
     - Ты... ты знаешь, что это такое? Я думала, вы хотите...
     Он пожал плечами.
     - Я не мог объяснить тебе прошлой ночью, чего мы хотели от... Андреда. Поэтому я и сказал тебе, что мы искали сокровище. Это было тебе понятно. Но что касается этой дрянной маленькой шкатулки - я не знаю и не желаю знать, что в ней находится. Я получил нечто гораздо большее...
     И его глаза вновь затуманились, воспоминанием. Он уставился в какую-то ему одному видимую точку.
     - Тогда почему вы... спасли меня?
     - Спасли тебя? - Он рассмеялся. - Да мы и не думали ни о тебе, ни о твоем сокровище этой ночью. Ты выполнила свою роль - теперь ты свободна.
     - Выполнила... какую роль?
     Помолчав еще мгновение, он сделал над собой усилие и вынырнул из своего полусна, чтобы ответить:
     - Ты сделала то, для чего мы держали тебя здесь, - вызвала Андреда и отдала его в нашу власть. Твое счастье, что собаки учуяли, что тут происходило после того, как ты освободилась и встретилась с его духом в одиночку. И наше счастье тоже. Я думаю, что Андред не появился бы даже для того, чтобы забрать тебя, если бы он почувствовал наше присутствие. Не сомневайся - он боялся нас, и на то были причины.
     Джарел долго молча смотрела на него. По ее спине пробежали мурашки, но, совладав наконец с собой, она спросила дрожащим шепотом:
     - Кто вы?
     Какое-то мгновение после этого вопроса она даже надеялась, что не услышит ответа. Однако он улыбнулся, и внутреннее уродство опять отчетливо проступило на его лице.
     - Охотники за бессмертием, - спокойно ответил он. - Мы пьем бессмертие, когда мне удается найти его... Мы с моими людьми охотимся за теми темными силами, которыми обладают духи неистовых мертвецов, и иногда нам приходится путешествовать между пирами. - Он опять взглянул куда-то в прошлое. Продолжая смотреть куда-то, куда не было доступа ее взгляду, голосом, какого она до сих пор от него не слышала, он пробормотал: - Ни один простой смертный, не пробовавший этого, не в состоянии понять восторга, в который приводит этот напиток... бессмертия такого сильного духа, каким был дух Андреда... этого чувства черной силы, вливающейся в тебя, в сокровенные глубины твоего существа, а ты впускаешь в себя эту силу, и она укрепляет тебя, когда ты ее пьешь... чувствуешь... темноту, разливающуюся по всем твоим жилам, и это слаще любого вина, и куда крепче... Напиться бессмертия - радость, которую почти невозможно перенести.
     Глядя на него, Джарел ощутила странный холодок в груди, и этот холодок пробежал по всему ее телу. Сделав над собой усилие, она отвела взгляд от его лица. Восторг, которым светились глаза Аларика, показался ей чем-то непристойным. Она не в силах была больше выносить это зрелище, даже так, через его слова и взгляд. Она поднялась на ноги, сжимая в руке заветную шкатулку и старательно не глядя ему в глаза.
     - Тогда позволь мне уйти, - сказала она тихо, с непонятным самой себе смущением, словно ей довелось подсмотреть что-то непристойное и гадкое. Аларик взглянул на нее и улыбнулся.
     - Ты свободна, - произнес он, - но не теряй времени на то, чтобы вернуться сюда с людьми и отомстить нам за то, что мы воспользовались твоей силой. - Его улыбка будто стала еще шире при виде ее легкого замешательства - ведь у нее действительно мелькнула такая мысль. - Теперь нас ничто не удерживает в Чертовой обители. Сегодня же мы исчезнем отсюда - отправимся на новые поиски. Но вот что я тебе скажу, прежде чем ты уйдешь, - мы твои должники. Ведь если бы не ты, едва ли дух Андреда оказался в нашей власти. И помни о моем предупреждении, госпожа.
     - О чем ты? - Джарел быстро взглянула на него и опять потупилась. Она не могла смотреть в его глаза, даже собрав всю силу своего духа. - О каком предупреждении ты говоришь?
     - Не открывай шкатулку.
     И прежде, чем она набралась духу спросить о чем-то еще, он рассеянно улыбнулся и, отвернувшись, позвал своих людей. Джарел услышала шорохи и вздохи - это начали просыпаться те, кто лежал вокруг нее на полу. Еще мгновение она постояла, потом повернулась и вышла во двор вслед за Алариком...
     Джарел ехала назад той же узкой и извилистой мощеной тропой, проложенной среди болот, и над ней поднимался рассвет. Она была похожа на всадницу из миража между голубым небом и голубой водой окон. Позади нее темнели очертания Чертовой обители - замок словно плыл над болотом, отражавшим голубое небо. По дороге она вспоминала.
     Вихрь неистовой ярости, из которого ей удалось этой ночью выхватить эту шкатулку... могущество и ужас той силы, которая так долго охраняла свое сокровище... что же могло таиться внутри? Что-то похожее на Андреда? Аларик мог и не знать этого в точности, однако он мог догадываться... Его предупреждение все еще звучало в ее ушах.
     Какое-то время она ехала, склонив голову и сдвинув брови, но вскоре на алых губах владелицы замка Джойри заиграла легкая улыбка. Ну что ж, она достаточно настрадалась из-за Гая Гарлотского, однако теперь ей пришло в голову, что нет нужды разбивать в кровь его красивое самоуверенное лицо рукоятью меча. Нет... Теперь у нее есть великолепное орудие возмездия...
     Она отдаст ему маленькую, окованную железом и обитую кожей шкатулку.