а галеры и сильными  гребками  направился  к
чуть  видному  вдалеке  силуэту флагманского корабля пиратского
флота.
     Оказалось,  что  туман  не  доходил   на   фут-другой   до
поверхности  воды,  поэтому  пловцам  можно  было  не опасаться
промахнуться и проплыть мимо цели:  снизу  они  отлично  видели
торчащий из воды борт большого корабля.
     Не  останавливаясь,  Тонгор обернулся. Чарн Товис следовал
за ним по пятам, плывя чуть позади и  левее  своего  командира.
Улыбнувшись товарищу, подбадривая его, Тонгор продолжал плыть к
цели.
     Все  вокруг  них  двигалось и издавало самые разные звуки.
Плеск волны о  борта  плывущих  кораблей,  поскрипывание  мачт,
хлопанье  парусов,  посвистыванье  ветра  в  снастях,  какие-то
приглушенные туманом голоса... Тонгора успокаивало, что  скорее
всего  он и его спутник не производят слишком много шума, чтобы
привлечь ненужное внимание.
     Вскоре над пловцами навис борт пиратского  флагмана.  Зная
по  рассказам  Карма  Карвуса, что Лампа Безумия установлена на
носу, Тонгор, загребая изо вех сил, сумел подплыть к кораблю  в
нужном месте.
     Нос  флагманского  судна  был  украшен  резной  деревянной
фигурой  какого-то  морского  чудовища.  Скульптура   послужила
хорошей  лестницей  для валькара и следовавшего за ним по пятам
молодого офицера.
     Приподняв голову над краем борта, Тонгор осмотрел палубу.
     Странный механизм из стеклянных шаров и латунной проволоки
-- наверняка и был чудовищной Лампой Безумия, судя по описаниям
Карма  Карвуса.  А  в  глубине  палубы,  ближе  к   надстройке,
рассыпала  голубые  искры  другая  машина  --  видимо,  та, что
создавала  этот  густой  непроницаемый   туман,   прячущий   от
посторонних взглядов пиратский флот.
     Двое  часовых с мечами наголо стояли по обе стороны Лампы,
Разрушающей Разум. Зато около генератора тумана охраны не было.
     Спустившись пониже, Тонгор шепотом описал обстановку Чарну
Товису и, договорившись о плане действий, перелез по деревянной
скульптуре на другой  борт,  так,  чтобы  оказаться  за  спиной
часовых.
     Затем   неслышно,  словно  привидение,  его  могучее  тело
взлетело над бортом и бесшумно приземлилось  босыми  ногами  на
даже  не  скрипнувшие  доски  палубы.  Сжав  рукоять Саркозана,
Тонгор  стал   подкрадываться   к   ничего   не   подозревающим
стражникам.
     Лишь  легкий  шелест  металла  по коже подтвердил, что меч
вынут из ножен. словно охотящийся  вандар,  подкрадывающийся  к
жертве, приблизился Тонгор к часовым, охраняющим Лампу Безумия.

     x x x

     Выходя   фасадом   на   Большую   Площадь,   над  Патангой
возвышалось огромное  здание  Воздушной  Цитадели.  Ее  верхние
этажи-ангары  напоминали  пчелиные  соты  --  одни  закрытые  и
запечатанные, другие -- открытые, воллеры находились внутри или
кружились рядом.
     В  эту  холодную  ветренную  ночь  командовать   воздушным
патрулем  выпало  Чангану  Джалу,  одному  из  старших офицеров
Воздушной Гвардии. Сидя на  наблюдательном  пункте  на  вершине
башни  Воздушной  Цитадели,  он внимательно принимал сообщения,
поступавшие поочередно со всех воллеров,  постоянно  дежуривших
над  Городом  Пламени.  Все сообщения были одинаковы -- никакой
активности, никакого движения, никаких признаков опасноти...
     Один раз за ночь командиру  дежурного  патруля  полагалось
облететь  город  самому.  Чтобы развеять однообразие дежурства,
Чанган  Джал  уже  второй  раз  за  смену,  оставив   за   себя
заместителя,  вышел  на "причал", чтобы, сев в лодку, совершить
облет города.
     Анзан Варл, молодой отар, подчиненный начальника  патруля,
в  эту  ночь  исполнял обязанности его пилота. Легкое воздушное
судно  готово  к  вылету.  Холодный  взгляд  опытного   офицера
смягчился,  пробежав  по  изящным линиям воллера, и внимательно
остановился на торчащем на носу мощном колдовском камне грома.
     Кто,  какой  безумный  враг  осмелится  угрожать  Патанге,
подумал  офицер,  городу,  небо над которым защищает целыц флот
воллеров?
     Поправив крылатый серебристый шлем на голове  и  поплотнее
запахнув  плащ  (высоко  над  городом  было  бовольно холодно),
Чанган Джал ответил на  приветствие  молодого  отара  и  сел  в
воллер. Рука Азана Варла привычно взялись за рычаги управления,
и  вскоре  командир патруля увидел, как поплыла вниз посадочная
площадка  Воздушной  Цитадели.  Одновременно  он   почувствовал
непередаваемое ощущение полета. поднявшись на положенную высоту
в  двадцать  тысяч  локтей,  отар  сделал  вираж  и начал облет
города.
     Ночь выдалась холодной и ясной. Улицы города  были  пусты,
лишь тут и там вышагивали патрули ночной стражи.
     Но  когда  воллер,  сделав разворот, оказался над гаванью,
что-то заставило Чангана Джала насторожиться.
     -- Отар! Спуститься до пяти тысяч локтей! -- приказал  он,
и  воллер,  послушный  умелым  рукам пилота, тотчас же выполнил
маневр. Сам командир, не отрываясь, следил за чем-то  внизу,  у
самой поверхности воды.
     -- Что случилось? -- поинтересовался пилот.
     Чанган Джал неуверенно пожал плечами:
     --  Может  быть,  и  ничего,  но... но странно это! Вон та
полоса тумана, надвигающаяся со стороны залива...  Видишь?  Она
почти  перекрывает  залив  от  берега до берега. Странно. Такое
плотное и в то же время  четко  очерченное  облако...  В  такую
холодную  ночь...  Да,  кстати и ветер южный... Сдается мне, он
должен был бы разметать эту завесу уже давным-давно...
     Еще долго кружил  воллер  над  заливом,  пока  его  пилоты
разглядывали  приближающееся  к  городу туманное одеяло. Что-то
странное и угрожающее было в этой  серой  пелене,  что-то,  что
вызывало  в  душе  офицера  подозрение.  Какая-то неуверенность
закралась в душу Чангана Джала, почти на уровне интуиции.  Нет,
что-то  здесь  не то... Уже сорок лет Чанган Джал жил в Великом
Городе, стоящем на  берегу  залива  в  устье  рек-близнецов.  И
никогда он не видел ничего, подобного этому туманному валу...
     --  Дать  сигнал остальным патрульным воллерам? -- спросил
Анзан Варль.
     Его командир в задумчивости погладил бороду.
     -- Нет, -- подумав, ответил он. --  Туман  есть  туман,  и
ничего  опасного  в  этом  нет.  А то, что он странно плотный и
четко очерченный -- еще ни о чем не говорит. С  первыми  лучами
солнца  это  облако растает, не оствив следов, я уверен... Нет,
отар, продолжаем патрулирование.
     Воллер быстро поднялся на положенную высоту и направился в
облет по внешнему периметру городских стен. Чанган  Джал  пожал
плечами и постарался выбросить из головы странный туман.
     И  все  же что-то не давало ему покоя... что-то здесь было
не так...

      * КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Шторм стихает *

     "Земле всегда угрожают Силы Тьмы.  Легионы  слуг  Хаоса  и
Вечной   Ночи   осаждают   ворота  Вселенной,  чтобы  разрушить
Мироздание... Много причин есть тому, что Темные Силы стремятся
уничтожить человечество, лишь обратив себе на службу  созданные
им  науку, колдовство и оружие... И простым смертным приходится
сражаться против этого оружия, а значит, и против Темных Сил...
и нужны им храбрость, сила и вера, -- и этих трех  добродетелей
будет достаточно, чтобы победить".
                             -- Великая Книга Колдуна Шайраши.

     Глава 15. Позолоченный дракон

     Через  мгновение  Тонгор  налетел  на  первого  стражника.
Словно  лев,  он  подмял  его  под  себя.  Часовой,  не   успев
вскрикнуть, отправился в Царство Теней. В тот же миг Чарн Товис
нанес  смертельный  удар  мечом  второму  стражнику,  без стона
рухнувшему на палубу.
     К несчастью, получив укол в сердце, стражник  в  последнем
усилии  поднял  руку с мечом над головой... Разжавшись, мертвая
рука выронила оружие и, по злой воле судьбы, клинок упал не  на
доски  палубы, а на металлическое основание Лампы Безумия. Звон
стали о сталь пронесся по кораблю, словно сигнал тревоги.
     Прежде, чем Тонгор успел разогнуться,  опустив  на  палубу
свою  жертву, из люка, ведущего в матросский кубрик, высунулась
встревоженная голова одного из пиратов и раздался окрик:
     -- Эй, что у вас там за шум, ребята?
     В этот миг сверкнувший меч Тонгора  перерезал  любопытному
горло.  Безжизненное  тело  покатилось  по  трапу вниз и оттуда
донесся грохот и треск  ломающихся  перил.  Раздался  настоящий
сигнал  тревоги,  и  тотчас  же до слуха Тонгора и Чарна Товиса
донесся топот десятков пар ног.
     -- Я задержу их на выходе из трюма! -- крикнул Тонгор.  --
А ты -- быстро к лампе! Разбей ее, сломай, сделай что-нибудь! И
живо, приятель!
     Сжав  меч обеими руками, валкар метнулся к открытому люку.
Длинный клинок сверкнул, описав дугу, и первые пираты, даже  не
поняв, что происходит, поплатились жизнью, высунувшись из люка.
     Взмах  за  взмахом...  один  за  другим падали под ударами
валкар сраженные противники.  Меч  рассекал  плоть,  с  треском
раскалывал  кости...  Очередной  пират  появился в люке, подняв
меч,  чтобы  отбить  удар.  Меч  Тонгора,  словно  не   заметив
препятствия, выбил оружие из рук пирата и раскроил ему череп.
     Мало  что  так любил могучий северянин, как хороший бой. А
этот был одним из лучших в его жизни! Тонгор орудовал мечом  не
ведая  усталости.  Перекрыв  выход  из  трюма, он оказался выше
своих  противников  и   получил   второе,   не   менее   важное
преимущество:  в узком проходе пираты могли нападать на него по
одному. Один мертвый пират падал на другого, и за все это время
Тонгор получил лишь один порез острием меча  по  груди  и  пару
царапин на предплечьях.
     С  носовой  надстройки,  куда он отправил Чарна Товиса, не
доносилось ни звука. Это насторожило Тонгора, но  он  долго  не
мог выбрать время, чтобы рискнуть хоть на миг отвести взгляд от
наседающих  противников. Но вот, улучив момент, когда очередной
убитый пират повалился вниз,  сбивая  с  ног  своих  товарищей,
Тонгор  обернулся,  и в этот момент... кончик колдовского жезла
Белшатлы коснулся его плеча. Тонгора словно ударило молнией.
     Электрический разряд прошел по руке и всему телу  валкара.
Бессильные пальцы разжались, и тяжелый меч с грохотом рухнул на
доски  палубы.  Прежде  чем, собрав всю свою волю, Тонгор сумел
пошевелиться, на него со всех сторон налетели пираты,  повиснув
на  руках  и ногах могучего северянина. Белшатла молча наблюдал
за происходящим, холодно и беспощадно улыбаясь.
     Последнее, что успел  заметить  Тонгор,  было  безжизненно
лежащее  рядом  с  невредимой Лампой Безумия тело Чарна Товиса.
Затем, согнувшись под весом нападавших и градом их ударов,  все
еще полупарализованный, Тонгор чуть не упал на палубу.
     Белшатла  выскочил  из носовой надстройки как раз вовремя,
чтобы ударить Чарна Товиса парализующим тело жезлом и  не  дать
ему разрушить дьявольское орудие. Видимо, какое-то предчувствие
опасности заставило Белшатлу ночевать в тесной рубке на носу, а
не   в   отведенной   ему   каюте   на  корме.  Разделавшись  с
непосредственно угрожавшим его Лампе юношей, колдун подкрался к
Тонгору сзади, намереваясь ткнуть его жезлом в  затылок.  Тогда
Тонгор  надолго  потерял  бы  сознание.  Но  в тот самый момент
Тонгор обернулся, и удар пришелся в плечо валькара, парализовав
лишь часть тела, а не мозг.
     Именно поэтому валькар не потерял  сознания,  а  продолжал
видеть, слышать и осознавать происходящее.
     Даже  безоружный,  с парализованной рукой, варвар оказался
серьезным противником. Прежде чем пираты смогли  повалить  его,
нескольким  из  них пришлось испытать на себе дикую силу ударов
здоровой руки и ног северянина, расплатившись за это сломанными
ребрами, вывихнутыми челюстями, отбитыми внутренними органами и
наиболее  деликатными  частями  тела.  Но  все   же   численное
превосходство  было  слишком  велико,  и  через некоторое время
Тонгор оказался лежащим на палубе без движения, со всех  сторон
облепленный пиратами.
     --  Колдун!  Дай  мне прикончить его! -- прохрипел один из
пиратов, занося над грудью Тонгора остро отточенный стилет.
     Резкий  окрик  Каштара  с  капитанского  мостика  заставил
пирата отвести клинок в сторону.
     Подойдя  к  лежащему  Тонгору,  Каштар  улыбнулся  ледяной
безжалостной улыбкой победителя.
     -- Ну и ну! Сам Повелитель Патанги прибыл  ко  мне,  чтобы
пригласить   почетных   гостей   в  свой  город,  --  притворно
приветливо произнес предводитель пиратов.
     -- Его нужно убить!  Немедленно!  --  суетливо  вступил  в
разговор Серый Колдун. -- Слишком опасно оставлять его в живых,
даже пленного. Многим доводилось брать в плен этого варвара, но
ни  один из этих людей не дожил до сего дня. У Тонгора какой-то
талант  сбегать  из  плена,  расправляясь  с  теми,   кто   его
захватил...
     Каштар покачал головой.
     --  Может  быть, ты и великий колдун, но ты еще и такой же
великий дурак, серый  пес.  Ибо  ты  готов  выбросить  за  борт
подаренный  нам  богами ключ. Ключ, которым мы распахнем ворота
Патанги. Ведь ни один из жителей города не устоит против  наших
требований, увидев нож приставленный к груди их повелителя.
     Белшатла   что-то  хотел  сказать,  нерешительно  подбирая
нужные  слова.  Старый  колдун  чувствовал,  что  нужно   убить
отважного  воина-северянина.  Убить  немедленно,  пока он лежит
неподвижный и беспомощный! Разве  нужно  бояться  сопротивления
крепости  Патанги,  раз  у  них  есть  Лампа  Безумия? Но здесь
командовал Каштар, а не Белшатла.
     -- Что будем  с  ним  делать?  --  задал  вопрос  один  из
помощников Красного Волка.
     --  Привяжите  этого  пса  к носу корабля, чтобы, когда мы
войдем в бухту, все горожане увидели, что их могучий король  --
наш беспомощный раб.
     На  руки  и  ноги Тонгора надели кандалы и потащили его на
нос судна и приковали там.
     В этот миг над палубой прокатился крик,  заставивший  всех
вздрогнуть и замереть, словно статуи.
     -- Отпустите Повелителя Тонгора, или вам всем конец!

     x x x

     Каштар резко развернулся на месте.
     У Лампы Безумия стоял Чарн Товис, очнувшийся и пришедший в
себя,  пока  все  пираты занимались Тонгором. Обнаружив, что за
ним никто не следит, молодой офицер встал  рядом  с  лампой  и,
развернув  ее, направил на палубу, включив и прогрев аппарат на
минимальной мощности, точно так как рассказал ему Карм Карвус.
     Все пираты, включая самого Белшатлу, побледнели, с  ужасом
глядя на смертоносную трубку, направленную на них. Никто, глядя
на  Чарна  Товиса,  не  усомнился в том, что он готов выполнить
свою угрозу.
     Руки, удерживающие Тонгора, разжались, и северянин  встал,
гремя кандалами.
     --  Отлично  сработано,  Чарн  Товис,  --  крикнул Тонгор,
вырывая из рук одного из своих мучителей связку  ключей.Сбросив
кандалы,  валкар  немедленно  поднял  свой  меч,  валявшийся на
палубе в луже крови.
     Никто не заметил ухмыляющегося первого  помощника  Каштара
-- Дурангу Тула, пробиравшегося по внешней стороне борта, чтобы
зайти  Чарну  Товису  со  спины. Неожиданно перевалившись через
борт и вскочив на носовую надстройку, пират схватил офицера  за
плечи и отшвырнул от смертоносного аппарата.
     В  тот  же миг меч Тонгора оборвал жизнь ближайшего к нему
пирата, стоявшего между валкаром и Лампой Безумия.
     В следующий момент палуба "Красного Волка" превратилась  в
кровавый д.
     Белшатла  хотел  вновь ткнуть Тонгора своим жезлом, но тот
увернулся,  и  парализующий  удар  пришелся  в  бок  одному  из
пиратов.
     Каштар успел прокричать приказ пиратам брать Тонгора живым
и, обнажив свою тонкую шпагу, бросился наперерез валкару.
     Вокруг  Тонгора  сверкало  в  воздухе множество клинков --
сабли, кинжалы, мечи, скимитары и ятаганы...  Словно  загнанный
тигр, северянин сражался один против множества врагов.
     А  на носу Чарн Товис, вскочив на ноги, подхватил с палубы
свою шпагу и вступил в бой с Дурангой Тулом.
     Тонгор  продолжал  пробиваться  к  лампе  сквозь  частокол
нацеленных на него клинков.
     Дуранга  Тул,  ухмыляясь, отбивал удары шпаги Чарна Товиса
своим мечом. Пират был выше ростом, шире в плечах и мощнее, чем
его молодой противник. Опыт тоже был на  его  стороне.  Шаг  за
шагом  молодой  офицер  отступал к носу корабля, пока не уперся
спиной в борт. Из последних сил, призвав  на  помощь  все  свое
искусство  фехтования,  Чарн Товис отражал атаки противника, не
давая ему ударить себя в сердце или распороть горло.
     По трапам, ведущим из трюмов, протопали десятки  пар  ног.
Это  все  новые пираты спешили на помощь своим товарищам, чтобы
поучаствовать в неравной схватке.
     Шесть трупов лежало вокруг Тонгора, но  теперь  противники
окружили его таким плотным кольцом, что он тратил все силы лишь
на  то,  чтобы отбить сыплющиеся на него со всех сторон уколы и
удары. Долго так продолжаться не могло. Северянин понимал,  что
рано  или поздно коварный удар в спину тяжело ранит его, сделав
беспомощным пленником пиратов. Но выхода  не  было,  и  могучий
воин продолжал безнадежный бой.
     Чтобы  действительно не стать живым ключом от ворот своего
города, Тонгор решил, что как только почувствует, что силы  его
на  исходе,  или  если  получит  серьезную рану, то сам нанесет
последний, смертельный удар себе в сердце или в горло. А смерть
в бою, с оружием в руках, обагренным  кровью  множества  убитых
противников, -- этого Тонгор не боялся.

     x x x

     Прижатый  спиной  к  борту,  Чарн  Товис  из последних сил
отбивал сыплющиеся на него удары меча Дуранги Тула. В  какой-то
момент  обрушившийся сверху тяжелый клинок пирата отбросил руку
Чарна Товиса вниз вместе со шпагой, к самой палубе, оставив его
на мгновение беззащитным перед вооруженным противником.
     Со сверхъестественной отчетливостью молодой  офицер  видел
каждую  морщину  на  лице  своего  врага,  отводящего  меч  для
последнего удара в сердце.  Чарн  Товис  видел,  как  выражение
ненависти  сменяется  на  лице  пирата  выражением  презрения и
торжества победителя, увидел, как вспыхнула радость  в  налитых
кровью глазах...
     Вдруг совершенно другие чувства отразились на лице Дуранги
Тула:  изумление, сменяемое ужасом. Занесенный для удара клинок
дрогнул и отклонился в сторону.
     Чарн Товис не знал, что  вызвало  такое  удивление  у  его
противника,   почти  парализовав  того.  Не  тратя  времени  на
выяснение, офицер  воспользовался  кратким  преимуществом  и  в
следующий  миг  из  последних  сил вонзил шпагу в грудь Дуранги
Тула.
     Кровь хлынула изо рта пирата, рухнувшего на палубу  у  ног
Чарна Товиса.
     А  в  следующий  миг  молодой  офицер  понял,  что  же так
напугало его сильного и уверенного в себе противника.
     Из густой пелены тумана медленно вынырнула и  нависла  над
бортом  пиратского  корабля  огромная блестящая голова дракона.
Свет фонарей на палубе "Красного  Волка"  выхватил  из  темноты
золоченую оскаленную пасть и прищуренный глаз.
     В   следующее   мгновение   палуба   пиратского   флагмана
вздрогнула.  Послышался  треск  ломаемых  досок  обшивки.   Это
отточенный  нос  "Ятагана"  пронзил  борт "Красного Волка" ниже
ватерлинии.
     Голова и шея дракона снесла фальшборт флагмана пиратов. Не
ожидавшие  удара   моряки   повалились   на   палубу,   потеряв
равновесие.
     А  уже  в  следующий  миг два десятка воинов, издав боевые
кличи,  спрыгнули  с  носа  вонзившегося  в  "Красного   Волка"
корабля, сжимая в руках обнаженные клинки. Впереди всех мчался,
словно   бык,  великан  в  стальной  кирасе  и  рогатом  шлеме,
размахивающий огромным топором.  Рыжая  борода  этого  великана
сверкала словно боевой штандарт.
     Барим  Рыжая  Борода  пришел на помощь друзьям и вступил в
бой.

     Глава 16. Лучи Безумия

     Барим Рыжая Борода ждал столько, сколько мог,  прежде  чем
направить   свою   галеру   в  борт  "Красного  Волка".  Время,
оговоренное с Тонгором, прошло; капитан подождал  еще