свистел,  словно  гигантский  паровой  гудок.
Остальные щупальца яростно  набросились  на  Ганелона,  который  пытался
улучить минутку, чтобы разрезать веревки Зелобиона. Но времени оказалось
слишком мало. Воин был вынужден бросить мага и сражаться с извивающимися
алыми щупальцами чудовища.
   Толпа  ревела  как  сумасшедшая.  Никогда  еще  ни  один  человек  не
осмеливался нарушить ход священных традиционных игр  таким  непристойным
способом!  Измазанные  жиром   рты   призывали   проклятия   на   голову
сражающегося  гиганта,  мягкие  пухленькие  кулачки  с   поблескивающими
кольцами грозили ему в  бессильной  злобе.  А  он  продолжал  сражаться.
Щупальца окружили его со всех сторон. Вот одно обвилось вокруг  талии  и
подняло над палубой.
   Оказавшись в воздухе, Ганелон начал яростно лягаться. Щупальце тянуло
его прямо к щелкающему,  покрытому  пеной  клюву  обезумевшего  от  боли
мириапода. Зелобион быстро зажмурил глаза, потом снова их открыл,  когда
толпа забушевала, словно стадо раненых быков, от последнего оскорбления.
   Ганелон вонзил острый угол широкого клинка ятагана глубоко в  круглый
глаз. Тот лопнул как  огромная  виноградина,  забрызгав  его,  ближайшие
щупальца и поверхность воды вокруг  отвратительно  пахнущей  маслянистой
жидкостью.
   Теперь уже служители, обеспокоившись тем, что  что-то  идет  не  так,
повскакали со скамеек, расположенных у дальней стены. Их было  двадцать,
и еще в два раза  больше  выбежало  из  подземного  лабиринта  клеток  и
спален, находящихся под ареной. Они  были  вооружены  короткими  острыми
рапирами,  трезубцами  и  огненными  хлыстами.   На   концах   последних
поблескивали стеклянные крючки, наполненные ядовитой кислотой.  Впиваясь
в обнаженное тело, они причиняли непереносимую  боль.  Теперь  стало  до
боли ясно - даже если Ганелон сумеет удрать от  слепого,  мечущегося  из
стороны в сторону мириапода, ему придется противостоять небольшой  армии
разъяренных служителей.
   Зелобион снова открыл глаза. Поистине Боги посылают  удачу  Ганелону.
Щупальце, державшее его поперек тела, разжалось,  когда  чудовище  стало
визжать и корчиться от боли,  потеряв  глаз.  Ганелон  упал  в  воду,  а
большие и маленькие щупальца сновали вокруг него в  безумной  пляске.  В
воде, окрашенной потоками черной крови и взбаламученной бешеными ударами
израненного мириапода, рассмотреть ничего было нельзя.
   Подбежавшие стражники с разбега уткнулись  в  ограждение  бассейна  и
начали возбужденно кричать.  Вдруг  Ганелон  вынырнул  из  воды  и  стал
взбираться на борт корабля. У него хватило соображения вложить ятаган  в
ножны, висящие на плече, и оставить руки свободными, чтобы выбраться  из
воды. Он спрыгнул на палубу и, тяжело ступая, подошел к тому месту,  где
до сих пор все еще висел  Зелобион.  Достав  кинжал,  исполин  перерезал
веревки,  стягивающие  запястья  старого  мага.  В  следующее  мгновение
Зелобион  растянулся  на  палубе,  растирая  свободные,  но   совершенно
онемевшие руки и чувствуя, как в них начинает снова пульсировать кровь.
   Сквозь всеобщий гвалт Ганелон что-то прорычал ему, указывая на ворота
с красными флагами,  что-то  про  Арзилу  и  лошадей.  Зелобион  кивнул,
вытаскивая кляп изо рта и смачивая слюной сухие руки.
   Шум все нарастал. Вокруг  слышались  резкие  крики.  В  пронзительных
воплях чудовища  звучали  ужас  и  боль.  Зелобион  бесшумно  подполз  к
перилам, чтобы посмотреть на мириапода.
   Разыскивая своего Среброкудрого мучителя, слепой мириапод  уже  почти
на половину выбрался из бассейна и оказался в толпе служителей.  Услышав
их крики, он яростно  набросился  на  них.  Основные  толстые  щупальца,
тяжелые как стволы деревьев, без всякого разбора крушили людей дюжинами.
Некоторые счастливцы попадали в бассейн. Других тяжелые удары  щупальцев
превратили в красное желе.  Зелобион  видел,  как  одно  из  обезумевших
щупалец обвилось вокруг пояса лысого, круглоголового стражника,  который
отчаянно хлестал по нему хлыстом, усыпанным крючками. Крючки вонзались в
упругую плоть щупальца. Кислота начала действовать  мгновенно.  Мириапод
закричал и усилил хватку, раздавив служителя, как спелый фрукт в кулаке.
Человек был буквально переломлен пополам. Кровь брызнула  из  выпученных
глаз, открытого рта, из ушей и  кончиков  пальцев.  Щупальце  разжалось,
позволив окровавленным останкам упасть на испачканный песок, скользнуло,
словно змея за другим убегающим стражником,  ухватило  его  за  лодыжку,
раскрутило в воздухе и со всей силы ударило несчастного об песок  арены.
Чудовище разбило его, словно ребенок, который, вспылив, хватает куклу за
ножку и разбивает ее об дверь.
   Стражники устремились прочь во все стороны, побросав оружие и  шлемы,
чтобы бежать  быстрее.  Вытянув  свою  объемистую  толстокожую  тушу  из
бассейна, раненый мириапод полз на извивающихся  конечностях  за  своими
врагами.  Щупальца  осторожно  ощупали  верхушку  стены,  ряды   кресел,
предназначенных для  самых  почетных  жителей  города.  Все  происходило
настолько быстро, что те  словно  примерзли  к  своим  сиденьям.  Дюжина
толстых щупальцев обрушилась на  них  с  парализующей  стремительностью.
Горожане рванулись во все стороны, натыкаясь друг на друга  и  крича  об
осторожности.  Люди  помчались  со  всех  ног,  но  корчащиеся  щупальца
оказались намного проворнее. Они извивались среди бегущих горожан,  давя
их,  отрывая  им  головы,  конечности,  за  считанные  секунды   устроив
настоящий кровавый хаос.
   Зелобион довольно посмеивался над этим зрелищем, вбирая каждую деталь
внимательными  черными   глазами.   Человеку,   который   едва   избежал
отвратительной смерти на потеху толстым  людям  в  разноцветных  шелках,
доставляла   необычайное   удовольствие   эта   столь   неожиданная    и
драматическая перемена декораций. Маг  смеялся  беспощадным  смехом,  от
которого кровь стыла в  жилах,  наблюдал  трибуны,  охваченные  безумием
смерти.  Тысячи  людей  в  неудержимой  панике  устремились  к  выходам,
затаптывая ногами женщин и стариков, работал ногами  и  кулаками,  чтобы
выбраться из амфитеатра первыми.
   Да, горожане должны надолго запомнить этот день!
   Тут Ганелон дернул мага за руку, говоря,  что  надо  торопиться.  Тот
пересек палубу вслед за бронзовым гигантом и  спустился  в  воду.  Затем
Ганелон вытащил мокрого и  отплевывающегося  старика  на  арену,  и  они
бросились бежать  по  золотистому  песку  к  дальним  воротам  с  весело
развевающимися красными  квадратными  флагами.  Праздник  превратился  в
карнавал ужаса, по крайней мере, для горожан. Ганелон как вихрь несся  к
воротам. Зрители бежали к воротам прямо по рядам кресел, даже не пытаясь
спуститься на арену, где среди  толпы  все  еще  бесновался  полумертвый
мириапод.
   Толпа кричащих стражников с трудом  пробиралась  вдоль  стены  вокруг
арены. Какой-то отважный капитан вдруг решил самолично  навести  порядок
среди  хаоса  и  дал  своим   людям   безумное   задание   -   задержать
подстрекателей жуткой бойни до того, как они выскочат на улицу.  Капитан
ожидал, что ему  придется  иметь  дело  с  могучим  воином,  обладателем
огромного ятагана. И был  приятно  удивлен,  увидев  что  его  низенький
пожилой спутник с  необычной  зеленой  бородой  из  морских  водорослей,
потянув гиганта за руку, что-то настойчиво кричит ему прямо  в  ухо.  На
мгновение гигант заколебался, потом ухмыльнулся  и  позволил  старику  в
рваных одеждах выйти вперед.
   Стражники заблокировали ворота,  и  капитан  послал  небольшой  отряд
перехватить  двух  беглецов.  Капитан   был   уверен,   что   нарушители
спокойствия загнаны в тупик. Ганелон остановился, тяжело дыша,  и  начал
рукой поглаживать широкую стальную поверхность своего клинка.  Невысокий
старый человек стоял в ожидании подходящих стражников, скрестив на груди
руки. У капитана появилось предчувствие, что это неспроста.  Но  пожилой
чужеземец был безоружен, и, вытянув в его  направлении  рапиру,  капитан
жестом приказал своим людям двигаться вперед.
   Старик улыбнулся.
   И произнес Вокабулу Неутомимого Удава!
   Тотчас невидимые тиски схватили стражников  в  железные  объятья.  Их
руки оказались прижаты к бокам, ноги связаны вместе.  Они  упали  лицами
вниз, крича от ужаса. Капитан увидел песок арены, летящий  прямо  ему  в
лицо. В следующее мгновение песок с глухим стуком врезался в него, забил
ему весь рот, больно резал глаза. Но сквозь красную дымку боли  капитал,
моргая, ощущал с непередаваемым изумлением и страхом, что руки и ноги не
могут ему повиноваться. Словно бы на нем растянулся во всю свою длину  и
давил с поразительной силой рифон из  знойных  джунглей  Ксакуахатла.  И
разглядеть он ничего не мог! Его сжимала в удушающих  объятиях  какая-то
ужасная невидимая сила. Вокруг лежали  дюжины  его  людей,  стенающих  и
беспомощно дергающихся, повязанных невидимыми путами.
   Капитан, возможно, никогда даже не слышал о фонематической Магии.  Он
ничего не знал о Неутомимом  Удаве,  который  будет  держать  их  крепко
связанными и беспомощными в течение  тридцати  часов,  начиная  с  этого
момента. Впрочем, это не имеет значения, если бы он даже и знал обо всем
заранее: главное, что теперь он выучил на всю жизнь одну простую  истину
- маг никогда не бывает безоружным!
   Арзила  ждала  их  по  ту  сторону  ворот,  держа  на   поводу   трех
нервничающих скакунов. Ганелон  и  Зелобион  стремительно  выскочили  на
улицу, при этом старик тяжело, со свистом дышал, но  был  счастлив,  как
дитя.  Ганелон  мимоходом  бросил  взгляд  на  скакунов  и  закричал  от
удивления.
   - Гридоны! Великий Галендил, я ожидал увидеть орнифов, - проревел он.
- Ладно, это неважно, садимся, быстрее! - Он вложил  ятаган  в  ножны  и
взлетел в одно  из  высоких  седел.  Рассмотрев  скакунов  как  следует,
Зелобион упал духом. Гридоны походили на  птиц  -  пернатые  создания  с
длинными острыми клювами, дикими  золотистыми  глазами  и  сорокафутовым
размахом крыльев. Ему никогда не приходилось видеть их раньше, и  теперь
он нервно  облизывал  губы,  воображая  жуткую  перспективу  поездки  на
гигантском скакуне-ястребе.  Но  Ганелон  не  оставил  ему  времени  для
колебаний. Он прикрикнул на мага, и тот кое-как вскарабкался в  огромное
седло на спине второй  птицы.  Спереди  высокий  выступ  седла  закрывал
всадника до талии,  за  спиной  седло  имело  подобие  спинки  кресла  с
множеством  подушек.  Кроме  того,  на  переднем  выступе   обнаружились
какие-то рукоятки. Возможно, путешествие будет  не  столь  опасным,  как
показалось вначале, хотя старому магу все равно не нравилось, как  птица
косилась на него через плечо диким безумным глазом, пока он  устраивался
в седле.
   - Пристегнись, -  пророкотал  Ганелон,  показывая  жестами,  как  это
сделать. Зелобион обнаружил ремни, которые удобно продевались  в  кольца
подпруги и застегивались, плотно стягиваясь.  Маг  снова  облизал  губы,
задавая себе вопрос, с какой же скоростью могут  бежать  эти  гигантские
неуклюжие создания, если всадникам необходимы ремни безопасности.
   - Что там случилось? -  прокричала  Арзила  сквозь  шум.  Арена  была
наполнена  топотом  тяжелых  шагов,  криками  тысяч  людей   и   треском
ломающихся скамеек. Мириапод явно был еще жив и рассержен.
   -  Не  обращай  внимания,  я  потом  все  расскажу,  -  успокоил   ее
Среброкудрый исполин. - Вперед, друзья! Йах-хоо!
   Звучный  голос  Ганелона  перешел  в  звенящий  крик,  и  Зелобион  в
следующее мгновение почувствовал,  что  близок  к  обмороку.  Гигантские
скакуны-ястребы не бежали! Шумящие крылья подняли целый  вихрь  пыли,  и
воздух загудел как от грома тамтамов.
   Потом  Зелобион  почувствовал  стремительное  движение  ветра.  Ветер
развевал его рваные одежды, трепал бороду и заставлял  слезиться  глаза.
Мир поплыл, покачиваясь, куда-то вниз... и вот уже под ними сто футов...
Потом двести футов... Потом земля наклонилась набок и исчезла совсем,  а
они все летели в голубом небе верхом на огромных  быстрокрылых  ястребах
горной страны!
 
Глава 10 
ЧЕРЕЗ ЗЫБКУЮ ЗЕМЛЮ 
 
   Огромные гридоны мчались как ветер. Проходили  часы.  Пиома  осталась
где-то далеко позади, растаяв в голубоватой дымке. Со временем  Зелобион
начал привыкать к странному и пугающему чувству полета, хотя был  твердо
уверен,  что  не  сможет  полюбить  этого  никогда.  Ганелон  и  Арзила,
наоборот, находили все это возбуждающим. Чудовищные ястребы могли лететь
гораздо быстрее, чем мог бежать быстроногий орниф.  Их  крылья  били  по
воздуху с невероятной  скоростью,  закрывая  от  глаз  небо  при  каждом
взмахе. Они мелькали с ошеломляющей быстротой, оставляя позади  милю  за
милей. Зелобион, конечно же, лишился своих карт, продавшись  в  рабство,
чтобы купить  лекарства  для  отравленного  Ганелона.  Но  у  него  было
достаточно времени, чтобы внимательно изучить их, и теперь он обнаружил,
что отлично может ориентироваться.
   Опустилась ночь, но ястребы еще не устали, и  путешественники  решили
продолжать полет, чтобы оставить между  собой  и  Торговым  Городом  еще
несколько безопасных лиг.  Вскоре  над  горизонтом  поднялся  гигантский
яркий щит Падающей Луны, заливая  всю  землю  вокруг  холодным  сиянием.
Глядя вперед между равномерно мелькающими крылья ми,  Зелобион  радостно
отметил, что за  достаточно  короткое  время  они  проделали  сорок  или
пятьдесят миль, а может быть, даже и больше. Сейчас  они  пролетали  над
лесами, держа курс на северо-запад, где находилась цель их  путешествия.
Старый маг решил занять себя приятными расчетами того, сколько  бы  миль
им пришлось пройти, стирая ноги, если бы не этот  фантастический  полет.
Он  подсчитал,  хотя  и  очень  приблизительно,  что  их   птицы-скакуны
покрывают  семьдесят  миль   каждый   час.   Это   казалось   совершенно
невероятным! Но его не  отпускало  странное  чувство,  что  по  какой-то
неведомой причине им вот-вот придется остановиться.  Но  зачем?  Гридоны
могут еще лететь многие часы, не нуждаясь в  отдыхе.  Волнующая  новизна
ощущения полета добавляла адреналина в кровь, а шумящий в ушах  ветер  и
холодный воздух заставляли чувствовать себя бодрым  и  свежим.  В  самом
деле, почему бы не лететь еще пару часов, пока  они  не  найдут  хорошее
место для остановки?
   Маг решил продолжить эту дискуссию с Ганелоном, который тоже  в  свое
время изучал карты. Но мощные потоки ветра относили слова в  сторону,  а
гулкие взмахи крыльев заглушали  все  остальные  звуки.  Тогда  Зелобион
снова удобно откинулся в мягком седле и попытался поотчетливее  осознать
источник своего смутного беспокойства.
   Теперь он понял, почему седло сзади было обито подушками,  почти  как
кресло. Удары встречного ветра безжалостно толкали седока назад. Если бы
у седла не было спинки, ему пришлось бы все время сопротивляться  ветру,
наклоняясь вперед,  при  этом  мускулы  бедер  и  живота  испытывали  бы
нестерпимое,  изнуряющее  напряжение.  Даже  при  таком,  казалось   бы,
комфорте ремни безопасности уже  начали  натирать  тело  и  немилосердно
раздражали мага. Может  быть,  ему  стоит  все  же  еще  раз  попытаться
привлечь внимание Ганелона и с помощью импровизированного  языка  жестов
совместно решить, когда они остановятся на ночлег...
   Но, случайно бросив взгляд вниз, маг внезапно  похолодел.  Теперь  он
вспомнил! О Великий Галендил, как же он мог забыть об этом?
   Под ними простиралась безграничная Зыбкая земля...
   Ужас охватил Зелобиона до самых кончиков  пальцев.  На  лбу  выступил
холодный пот. Маг попытался  справиться  с  потоком  страха  и  задушить
нарастающую панику. Они не могут приземлиться здесь, даже если захотят!
   В следующий момент старик услышал,  что  шум  крыльев  стал  тише,  и
увидел, как  Ганелон  пришпорил  своего  скакуна,  взмахивая  поводьями,
прикрепленными так, чтобы колоть чувствительную  внутреннюю  поверхность
ноздрей гигантских ястребов. Вскоре Ганелон летел уже бок о бок с магом,
смутно темнея в искрящемся свете Падающей Луны. Мягкий переливчатый свет
ночного светила превращал его серебряную гриву в  сияющий  ореол  белого
огня. Ганелон поднял могучую руку, привлекая внимание своего спутника, и
указал вниз, вопросительно пожимая плечами. Исполин вытянул руку вперед,
как бы определяя огромное расстояние, и  снова  состроил  вопросительную
гримасу. Он пытался сказать, что они пролетели уже  более  ста  миль  и,
возможно, им пора приземлиться на ночь.
   Зелобион, гримасничая изо всех сил, стал энергично мотать головой. Он
мотал головой настолько решительно, что его птица  даже  задергалась  из
стороны в сторону. Ганелон вновь пожал плечами и развел руками:  "Почему
нет?"
   - Зыбкая земля! - закричал Зелобион во  всю  мощь  своих  легких,  но
гигант его все равно не расслышал.
   Зелобион сорвал голос, пока смог объяснить.  Лицо  Ганелона  застыло,
когда он понял, о чем идет речь, и наконец-то кивнул  в  знак  согласия.
Потом он передал сообщение Арзиле,  и  путники  снова  помчались  сквозь
ночь, хотя и не так быстро, как  раньше.  Ганелону  пришлось  с  помощью
пантомимы показать, как управляться с поводьями, чтобы  заставить  птицу
лететь медленнее. Потребовались некоторые усилия, пока  Зелобион  уловил
смысл. Причем его первая попытка чуть не окончилась катастрофой:  ястреб
сначала замер в воздухе как  вкопанный,  а  потом  кругами  пошел  вниз.
Очевидно, маг слишком сильно натянул поводья, и градон  решил,  что  его
седок хочет  приземлиться.  Зелобион  тут  же  представил,  к  чему  это
приведет, и его глаза округлились  от  ужаса.  К  счастью,  ему  удалось
вернуть птицу на прежний курс и  продолжить  полет,  хотя  и  с  меньшей
скоростью.
   Самым важным для градонов сейчас  было  экономить  каждое  усилие.  В
сущности, это был вопрос жизни и  смерти.  Пока  они  продолжали  полет,
Зелобион, яростно жуя кончики усов, пытался припомнить Вокабулу, которая
могла бы спасти их,  если...  Галендил,  избавь!..  -  градоны  ослабеют
прежде, чем  путешественники  успеют  пересечь  Зыбкую  землю,  и  решат
отправиться на насест. От этой мысли старый маг вздрогнул...
   Зыбкая земля была самым уникальным  местом  на  всей  Гондване.  Этот
новый геологический феномен возник всего несколько столетий  назад,  уже
во времена  Зелобиона.  Внезапно,  по  каким-то  необъяснимым  причинам,
законы природы в этом совершенно обыкновенном месте изменились.  Твердая
земля с холмами, полями и равнинами стала  мягкой,  как  грязь.  И  этот
феномен продолжал распространяться в глубь  планеты,  причем,  насколько
далеко дело зашло, никто не мог толком представить. Чья бы  неосторожная
нога ни ступила здесь: животного, птицы или человека, это  означало  для
них  смерть.  Земля,  казавшаяся  совершенно  твердой,  выглядевшая  так
безвредно и невинно, на  самом  деле  была  смертоносной  ловушкой.  Под
ногами находилось целое море предательского зыбучего песка. Один шаг,  и
тебя  начинает  безжалостно,  дюйм  за  дюймом  засасывать  в  бездонную
трясину,  которая  и  есть  Зыбкая  земля.  И  если   градоны   устанут,
путешественников ожидает отвратительная смерть...
   Регион  этой  студенистой  неустойчивой  земли  растянулся  на  сотни
квадратных миль. На самом деле никто не  был  в  точности  уверен  в  ее
существовании по той простой причине, что после того,  как  возник  этот
неприятный феномен, путешественники объезжали эти места, делал на всякий
случай огромный крюк  в  сотни  миль,  чтобы  быть  уверенными  в  своей
безопасности.  Существует  легенда  о  том,  что  это  ужасное   явление
распространяется, медленно, но неумолимо. Вероятно, не более чем по миле
в год. Но до сих пор год за годом Зыбкая  земля  все  продолжает  расти,
словно какая-то беспощадная язва. Со временем, спустя века, она поглотит
всю Гондвану. Впрочем, возможно, ее  распространение  вдруг  остановится
само по себе.
   Вообще в эти страшные  Последние  века