жде чем опомнились защитники.
     Как может представить себе читатель, новость эта возбудила меня. Если
бы этот вход был известен силам ку тад,  прячущимся  в  джунглях  Великого
Кумалы, они могли бы  использовать  эту  информацию,  чтобы  вернуть  себе
город. Забавно было бы, если бы то  средство,  которое  позволило  Черному
Легиону захватить город, стало бы и средством его освобождения.
     Теперь тайный вход в сущности уже не был  тайным,  потому  что  через
него прошли сотни Чак Юл, прежде чем были захвачены  главные  ворота  и  в
город вошла основная армия.
     Вскоре я отыскал  приземистого  маленького  солдата,  который  был  в
авангарде входивших в город и который, к  счастью,  испытывал  слабость  к
крепкому вину, называемому _к_в_а_р_р_а_. От него я узнал, что тайный вход
- это не скрытые ворота в стене, а туннель, ведущий под стенами и даже под
рекой. Поразительное инженерное сооружение! Теперь, когда  я  знал  тайну,
важно было передать ее лорду Ярраку и его воинам. Но я вряд ли мог выехать
из города и направиться в джунгли, не вызывая подозрений Чак Юл.
     К счастью, лорд Яррак предвидел возможность того, что мне понадобится
связаться с ним, и назвал мне имя некоего хозяина гостиницы  в  Шондакоре,
который был тайным агентом и передавал ку тад необходимую информацию.
     В один из свободных дней я нашел предлог заглянуть в  его  гостиницу,
которая  называлась  "Девять  бутылок",  и,  отведя  хозяина  в   сторону,
обменялся с ним паролями, которые мне сообщил Яррак. Я вручил ему письмо к
лорду Ярраку, в котором рассказывал о тайном входе в туннель. В  письме  я
также просил лорда Яррака набраться терпения и не  пользоваться  туннелем,
пока я снова не свяжусь с ним, потому что пока я еще не организовал  побег
принцессы.
     Хозяин гостиницы, большой краснолицый человек, по имени Маруд, обещал
в ту же ночь доставить письмо.
     - Боги,  капитан!  -  воскликнул  он  -  принц  присвоил  мне  звание
к_а_м_а_д_а_, когда я поступил к нему на службу, - я месяцами держал глаза
и уши открытыми, чтобы узнать, как эти кривоногие маленькие хоребы  сумели
так неожиданно захватить город, и ничего  не  смог  узнать.  Знал  бы  ты,
сколько вина я бесплатно лил им в глотки, пытаясь развязать их языки! - Он
засмеялся, и его большой живот задрожал.
     - Они скрытные люди, но ты сумел у них кое-что выведать, - сказал он.
     - Ты сможешь пройти в туннель? - спросил я. - Я не  знаю,  охраняется
ли он. Во всяком случае снаружи охраны не видно.
     Он подмигнул.
     - Насчет этого не волнуйся, капитан! В старой голове Маруда  найдутся
одна-две хитрости. Отправляйся  на  свое  место  во  дворце  и  предоставь
остальное мне. Не сомневайся, я передам твое письмо в  руки  самого  лорда
Яррака.
     И, вытирая красные  руки  о  грязный  фартук,  лысый  толстый  хозяин
отправился к другим посетителям. Я смотрел ему вслед.
     С огромный животом, краснолицый, сопящий, старик явно не был похож на
героя. Но уже сегодня ночью ему придется напрячь свои лучшие  качества,  и
тогда будет видно, есть ли в нем нечто героическое.
     Редко когда на плечи одного человека ложилась такая тяжесть.
     Судьба Дарлуны и моя собственная, судьба всего Шондакора  заключалась
в письме, которое старый Маруд тщательно упрятал за свой кожаный пояс. Что
ж... посмотрим, что будет...
     Я без происшествий вернулся во дворец и прошел  в  отдаленное  крыло,
где располагались помещения принца и его свиты. Разделся и лег,  но  долго
не мог уснуть. Меня ставил в тупик жрец, которого называют Улом Ужасным, я
не мог  понять,  как  этот  чужак  узнал  о  тайном  туннеле  под  стенами
Шондакора, когда даже правящая династия ничего об этом не знала.  Если  бы
знали о его существовании, то, конечно, охраняли бы или вообще заложили.
     Какими странными способностями обладает  этот  маленький  человек?  И
какую роль он играл во всем происшествии?
     Наконец, несмотря на напряжение и смятение в голове,  потребность  во
сне победила, и я уснул тяжелым сном.


     Небо Танатора,  это  странное  меняющееся  золотое  небо,  неожиданно
озарилось волшебным светом. Рассвет.
     Я услышал в коридоре топот ног. Донеслись отдаленные крики, и  в  них
звучала тревога, хотя я не  мог  разобрать  слов.  Повинуясь  неожиданному
импульсу, я встал, надел кожаную куртку,  застегнул  перевязь,  пристегнул
ножны с мечом, обулся и пошел узнавать причину неожиданного шума.
     Мне встретился капитан, с которым я был немного знаком.
     - В чем дело, Нарга? На дворец напали? - спросил я, положив руку  ему
на плечо, когда он торопливо проходил мимо.
     - Нет, Джандар, ничего подобного. Просто поймали  шпиона!  -  коротко
ответил он.
     - Кто поймал?
     - Те, кто служит  лорду  Улу,  -  был  его  ответ.  -  Шпион  пытался
воспользоваться тайным проходом под  рекой  и  стенами,  но  его  схватили
солдаты, которым лорд Ул приказал тут дежурить.
     Холодок предчувствия пробежал у меня по коже.
     - А известно имя шпиона? - беззаботно спросил я.
     Он кивнул.
     - Это некто Маруд, толстый  хозяин  гостиницы  в  городе,  -  ответил
капитан. - Он как будто хотел передать  какое-то  сообщение  мятежникам  в
джунглях, но Ул Ужасный, с его тайным искусством, предотвратил это.
     - Понятно. - Боюсь, я побледнел при этой  страшной  новости,  хотя  в
этот час освещение тусклое и мой знакомый ничего не заметил.
     - Его захватили с письмом?
     - Нет. Так мне сказали. Его схватили и повели к Арколе, но...
     - Но?
     - Он выхватил у одного из стражников кинжал и убил себя,  прежде  чем
его допросили. - Капитан сказал, что его ждут дела, попрощался и пошел  по
коридору, оставив меня наедине с моими мыслями.
     Увы, храбрый верный Маруд! Очевидно, он убил себя,  чтобы  не  выдать
мое участие в заговоре. Я почувствовал  угрызения  совести.  Человек  убил
себя, чтобы спасти меня. Вернее, спас меня, чтобы я мог служить  принцессе
Дарлуне.
     Ну, что ж, это не первый патриот, погибший на службе достойному делу,
и, конечно, не последний. Но я твердо решил, что когда все  это  кончится,
все опасности минуют, самопожертвование Маруда не будет  забыто,  его  имя
будут помнить.
     Однако вскоре один вопрос изгнал все  остальное  у  меня  из  головы.
Схватили ли Маруда _д_о_ того, как он доставил мое письмо лорду Ярраку,  -
или _п_о_с_л_е_?
     Все утро я пытался что-нибудь узнать, но никто мне не  мог  ответить.
Маруда задержали у входа в туннель, но в это время он мог либо выходить из
города, либо уже возвращаться. И ни один не знал, что было на самом деле!
     Кроме разве что Ула Ужасного!



                                8. УЛ УЖАСНЫЙ

     В следующие несколько  дней  я  действовал  очень  осторожно,  каждую
минуту ожидая ареста. Но ничего  подобного  не  происходило,  за  мной  не
наблюдали, насколько я мог судить, и ни в чем не подозревали. Постепенно я
успокоился, решив, что мое участие в самопожертвовании  Маруда  никому  не
известно.
     Мой патрон дал мне незначительное поручение, которое привело  меня  в
район дворца, в котором я раньше никогда не бывал.
     Выполнив поручение, я  возвращался  в  апартаменты  принца  Васпиана,
когда меня сзади окликнул негромкий голос.
     Я повернулся и увидел холодные немигающие глаза Ула Ужасного!
     Толстый маленький  человек  улыбнулся,  увидев  невольное  удивленное
выражение моего лица.
     - А, это _к_а_м_а_д_ Джандар, - промурлыкал он шелковым голосом. -  У
нас еще  не  было  случая  встретиться,  _к_а_м_а_д_,  хотя  я  с  большим
интересом следил за твоим возвышением в наших рядах.
     - Я удивлен, что лорд Ул интересуется простым воином, как я, - сказал
я. Он рассмеялся странно, беззвучно.
     - Меня интересует все связанное с безопасностью  принца  Васпиана,  -
ответил он. - Пойдем... у тебя, конечно,  найдется  немного  времени...  у
меня есть охлажденное вино, я ненадолго задержу тебя.
     После некоторых колебаний я принял приглашение. Я нисколько не боялся
толстого маслянистого маленького жреца,  но  он  меня  очень  интересовал.
Поэтому  я  позволил  отвести  себя  в  большую  комнату,  в  которой  он,
по-видимому, жил.
     Комната  оказалась  просторной,  солнечной,  с  удобной  мебелью,   с
толстыми коврами, великолепными настенными завесами и мягкими стульями. Он
налил мне отличного желтого вина  в  серебряный  кубок  и  поставил  рядом
тарелку с маленькими пирожными и ломтями холодного  мяса.  Я  заметил  про
себя, что жрец, очевидно,  не  ведет  аскетический  образ  жизни  и  любит
комфорт.
     Я решил также не пробовать в его присутствии пищи и  вина,  чтобы  не
попасть под  воздействие  какого-нибудь  наркотика,  развязывающего  язык.
Поэтому я только смочил  губы  вином  и  вежливо  отказался  от  пирожных,
говоря, что только что поел, что, кстати, было правдой.
     Ул сел против меня, сложил  на  животе  свои  пухлые  мягкие  руки  и
посмотрел  на  меня  умным  проницательным  взглядом,  с  легкой  улыбкой,
которая, впрочем, не смягчала змеиного холода его  взгляда.  И  я  обратил
внимание, что он усадил меня так, чтобы мое лицо было ярко освещено, а его
оставалось в тени.
     - Ну, _к_а_м_а_д_, тут нам удобно будет немного посплетничать...  Мне
кажется, ты раньше служил лорду Сорабы?
     Я ответил, что это верно.
     - По-прежнему ли городом правит лорд Каамурат? - спросил  он,  удивив
меня: когда мы  выбирали  Сорабу  как  вымышленное  место  моей  последней
службы, то сделали это потому, что Черный Легион много лет не  приближался
к этому городу на берегах Корунд Ладж и поэтому  маловероятно,  чтобы  мне
пришлось отвечать на затруднительные вопросы о городе, который я никогда в
жизни не видел.
     - Да, - ответил я, - хотя он уже стар.
     Это   правда,   так   заверил   меня   лорд   Яррак.   Он   тщательно
проинструктировал меня относительно Сорабы на случай,  если  мне  все-таки
придется отвечать на вопросы об этом городе.
     Ул задумчиво кивнул и потом спросил о здоровье какого-то лорда Уруша.
Я о таком никогда  не  слышал  и  решил  потянуть  с  ответом.  Поэтому  я
рассмеялся и сказал, что был простым солдатом в городской страже  и  ни  в
какой контакт с большими господами не вступал.
     Улыбка Ула стала шире. Мне она не понравилась. Не понравился и  блеск
черных глаз, когда он хитро взглянул на меня.
     - Естественно, так и должно быть, - промурлыкал он.  -  Но  разве  не
странно, что всего лишь через несколько недель службы ты  получил  высокое
звание и занял место рядом с самим принцем Васпианом, а в Сорабе оставался
всего лишь простым солдатом?
     Я с видимой небрежностью пожал плечами, хотя под курткой  у  меня  на
коже выступил пот.
     -  Нет,  совсем  не  странно,  милорд.  Мой  командир  в  Сорабе  был
эгоистичным человеком, он  все  время  старался  услужить  знатным  людям,
продвигая их сыновей и минуя более заслуживших повышения, но менее знатных
воинов, таких, как я. И, как ты, должно быть, знаешь, милорд, вовсе не мои
воинские заслуги привлекли ко  мне  внимание  принца  Васпиана,  а  просто
счастливая случайность:  я  спас  его  от  опасности,  остановив  понесших
тапторов.
     - А, да, что-то такое я слышал... действительно, счастливый случай: и
принц невредим, и ты  повышен  благодаря  этому  случаю.  А  из  какой  ты
местности, _к_а_м_а_д_? Никогда не встречал человека с таким цветом глаз и
волос.
     - Моя страна называется Соединенные Штаты Америки, - ответил я.
     - Что за странное название! Никогда не слышал  о  таком  городе.  Где
это? - лениво спросил он, по-прежнему слегка улыбаясь.
     Я чувствовал, что он со мной играет, но ничего не мог сделать. Теперь
я понял, каково приходится маленькой мышке в  лапах  толстого  ленивого  и
очень сытого кота.
     - Он очень далеко отсюда, - совершенно правдиво ответил я. - Не  могу
точно указать направление, потому что давно  уехал  оттуда  и  с  тех  пор
побывал во многих землях.
     - Должно быть, действительно очень далеко, -  лениво  ответил  Ул,  -
потому что я о нем никогда не слышал, а  география  -  мое  давнее  хобби.
Скажи мне, _к_а_м_а_д_,  у  всех  ли  жителей  твоей  земли  глаза  такого
странного цвета.
     - Нет, не у всех. Наш народ происходит  от  смеси  нескольких  наций,
долго живших вместе. Впрочем, у многих моих земляков голубые глаза.  Здесь
они, кажется, встречаются очень редко.
     - Да, редко, очень редко! - сказал он и снова беззвучно рассмеялся, и
от этого смеха у меня по коже  поползли  мурашки,  хотя  я  и  не  мог  бы
сказать, почему. Но  что-то  в  этом  маленьком  толстом  и  внешне  таком
безобидном человеке мгновенно настораживало меня. У меня было впечатление,
что он так же безвреден, как кобра.
     В этом месте я  прервал  разговор,  сказав,  что  не  должен  надолго
уходить от своего патрона.
     - А, да, милорд принц несколько...  как  бы  это  сказать...  излишне
подозрителен, - замурлыкал он, потирая толстые маленькие руки.  -  У  него
странное чувство, будто его всегда окружают враги,  не  правда  ли?  Скажи
мне, _к_а_м_а_д_, есть ли у тебя тайны, которые ты держишь при себе.
     Я принужденно рассмеялся.
     - Конечно, милорд! Разве их нет у каждого человека?
     Он снова рассмеялся и встал, чтобы проводить меня из  своего  мягкого
шелкового гнезда.
     - О, да! - хихикал он. - Но у некоторых эти тайны поразительны!  -  И
мне эта его ремарка совсем не понравилась.
     Я поклонился и  пошел  по  коридору.  И  пока  не  свернул  за  угол,
чувствовал на себе взгляд его холодных блестящих маленьких глаз.
     Так закончилась моя встреча с Улом Ужасным. Я чувствовал, что он либо
знает, либо подозревает, что есть во мне что-то такое,  о  чем  не  должно
быть никому известно. Но он не вмешивался в мои действия и не разговаривал
ни с кем из моих начальников, в этом я был уверен.
     Но с тех пор я, как мог, стал  избегать  его.  И,  к  счастью,  принц
Васпиан больше не посылал меня в ту часть дворца.


     В  следующие  несколько  вечеров  я  сопровождал  своего  патрона  на
придворные пиры и потому часто видел Дарлуну.
     На этих пирах часто присутствовал и Ул Ужасный, так что я старался не
выдать своего  интереса  к  принцессе.  Я  чувствовал,  что  он  в  чем-то
подозревает меня, и старался не привлекать его внимания. К счастью,  принц
Васпиан необыкновенно боялся толстого маленького  колдуна  и  испытывал  к
нему явную антипатию, и когда им приходилось находиться вместе - на совете
или на пирах, о которых я говорил, - он совершенно очевидно  избегал  Ула.
Ул не обижался, только улыбался своей спокойной улыбкой Будды.
     Поэтому, хотя мы и не разговаривали и она меня не замечала,  я  часто
видел принцессу во время этих долгих государственных обедов.
     Вела она себя на этих пирах гордо  и  сдержанно.  Всегда  великолепно
одетая и украшенная драгоценными камнями и металлами,  она  тем  не  менее
казалась больше беспомощной пленницей, чем будущей  королевой.  С  другими
женщинами за столом она почти не разговаривала. Все это были  женщины  Чак
Юл, жены,  дочери  и  любовницы  руководителей  Черного  Легиона,  наглые,
скандальные, варварские. Они постоянно делали язвительные замечания  о  ее
нарядах  и  манерах,  все,  что  она   делала,   сопровождалось   взрывами
издевательского смеха, и руки у меня болели от желания  схватить  меч  или
кинжал, прыгнуть к ним и раскидать их  в  разные  стороны.  Но  я  молчал,
оставался на месте, иногда с огромными усилиями, и не думаю, чтобы на пиру
кто-нибудь заметил странности в моем поведении.
     Входя или выходя из зала, всегда под руку с ухмыляющимся принцем, она
что-то негромко говорила ему. Не колеблясь, принимала его руку,  но  и  не
встречала его оживленно  и  приветливо.  Я  никак  не  мог  определить  ее
истинного отношения к принцу Васпиану. Они, безусловно, вели себя  не  как
любовники, хотя принц часто целовал ей руку и что-то шептал на  ухо.  Лицо
ее  оставалось  бледным,  выражение  -  сдержанным,  и  хоть  она   и   не
отказывалась  разговаривать  с  ним,  но  и   не   испытывала   при   этом
удовольствия.
     Я начал думать, что у принца есть над  ней  какая-то  власть.  Что-то
такое мешало ей открыто отвергать его ухаживания и льстивое внимание перед
вождями Черного Легиона.
     Потому что  мне  казалось  невероятным,  что  она  его  любит.  Я  не
сомневался, что гордая принцесса Шондакора способна на сильную и страстную
привязанность, но она слишком женщина, а  он  слишком  не  мужчина,  чтобы
заслужить ее любовь иначе, чем принуждением.
     Вам понятна стоявшая передо мной дилемма.
     Я  пробрался  в  город  с  единственной  целью  обеспечить   спасение
принцессы. Но теперь - я не  был  уверен,  что  Дарлуна  хочет,  чтобы  ее
спасали.
     И я никак не мог забыть, как много недель назад, когда мы с Коджей  и
Дарлуной  стали  пленниками  подлого   и   коварного,   но   красивого   и
очаровательного принца Тутона из  Занадара,  она  приняла  дружбу  принца,
считала его своим союзником и почти женихом.  Когда  мы  с  Лукором  силой
вырвали ее из его когтей, она  сначала  страшно  рассердилась  на  меня  и
заявила, что моя помощь ей не нужна. Неужели этот случай будет повторением
прошлого фиаско?  Я  не  был  уверен,  но  одно  знал  точно:  прежде  чем
освобождать ее из рук Черного Легиона, я  из  ее  собственных  уст  должен
услышать, любит ли она принца Васпиана.
     И все время я мысленно видел эту ужасную сцену в  ее  будуаре,  когда
она была в объятиях человека,  которого  я  считал  принцем  Васпианом,  о
чем-то страстно просила  его,  щеки  ее  были  влажны  от  слез,  сияющими
изумрудными глазами она смотрела ему в лицо, скрытое от  меня  углом,  под
которым он стоял.
     Неужели я стал невольным свидетелем любовной сцены?
     Но если так,  как  понять  ее  принужденные  и  холодные  манеры  при
встречах с ним? Куда девалась страсть, с которой  она  относилась  к  нему
наедине?
     Другого пути у меня просто нет.
     Я должен поговорить с Дарлуной - и побыстрее!


     И как раз в эту  ночь  у  меня  появилась  возможность  поговорить  с
Дарлуной наедине.
     Единственным пороком Васпиана, который пока стал мне  известен,  было
пристрастие к некоему веществу, называвшемуся сонным лотосом.
     Это мощный наркотик, который притупляет чувства и позволяет  сознанию
свободно блуждать в тысячах великолепных, но нематериальных сновидений.  В
моменты уныния или скуки мой патрон запирался в своих  личных  помещениях,
вдыхал пары сонного лотоса и проводил остальную часть ночи в наркотическом
сне.
     В этот вечер,  кипя  от  ярости  по  поводу  какого-то  воображаемого
оскорбления или в болезненном убеждении, что его невидимые, но  вездесущие
враги опять добились преимущества, он, бранясь и всех проклиная,  забрался
в свою берлогу и громко потребовал трубку и  сонный  лотос.  Я  знал,  что
теперь он до утра не покажется, и, следовательно, меня не могут неожиданно
вызвать. Моя комната была самой крайней  в  помещениях  принца,  и  я  мог
незаметно уходить  и  приходить.  Поэтому  я  завернулся  в  темный  плащ,
набросил  на  плечо  перевязь  и  отправился  на  долгожданную  встречу  с
Дарлуной.
     Я выбрал плохо освещенный и редко посещаемый коридор, который  вел  к
буквально покинутой части дворца. Здесь в пыльной  заброшенной  комнате  я
осмотрел  стену  в  поисках  тайного  знака,   которые   служат   сигналом
присутствия скользящих панелей. Через них  можно  попасть  в  сеть  тайных
туннелей, которыми пронизаны толстые стены дворца.
     Я  сдержал  возглас,  когда  мой  тусклый  фонарь  осветил  маленький
загадочный знак. Через мгновение  я  отыскал  тайную  пружину.  Послышался
щелчок, скрип скрытых шарниров, и передо мной открылось черное  отверстие.
Без колебаний я углубился в него, за мной опустился тяжелый гобелен.
     Я быстро, не неслышно дв