кие  джунгли  -
одно из  самых  негостеприимных  мест  в  мире,  они  заросли  бамбуком  и
резиноподобными рододендроновыми кустами, вся их  поверхность  -  сплошное
болото, по колено в плесени и грязи. Я прихватил из вертолета мачете, но у
меня не было никакого желания пускать его  в  ход.  Пусть  речное  течение
поработает - вот мой лозунг. В крайнем случае я согласен плыть по реке  до
самого моря.
     Я начал серьезно рассуждать, где нахожусь. Наша база в  Хон  Кване  в
десяти милях по  ту  сторону  камбоджийской  границы,  но  Меконг  гораздо
дальше. Я напрягал память,  стараясь  вспомнить  виденную  мною  карту.  В
кабине вертолета был планшет с картами и компас, но я так быстро  выбрался
из вертолета, что все это затонуло.
     Может ли это быть Меконг? Насколько я могу вспомнить, в самой ближней
точке Меконг в пятидесяти милях к северо-западу от  Хон  Квана.  Что  ж...
возможно, но маловероятно. Вертолет незаметно поедает мили. Я мог залететь
так далеко, но все же, может быть, это  другая  река?  Я  вспоминал  карту
Камбоджи. В центре  большое  озеро.  Я  смутно  помнил,  что  это  остаток
предполагаемого большого доисторического внутреннего моря. В него  впадает
множество рек; вполне вероятно, что это один из притоков озера, а вовсе не
Меконг. В таком случае один Бог  знает,  куда  несет  меня  быстрый  поток
мутной воды.
     Темнело. На джунгли опускалась поразительно внезапная ночь.  И  сразу
возникла еще одна проблема. До сих пор я был очень  занят  -  не  греблей:
быстрое течение само несло плот, а необходимостью отталкивать этот плот от
полузатонувших бревен и других предметов в воде.  Не  хватало  мне  только
наткнуться  на  такое  полузатонувшее  бревно.  Вот  тогда   действительно
возникнут проблемы!
     Но как обезопасить резиновый плот от этих  бревен,  если  на  джунгли
опускается непроницаемая тьма? А наступит она очень скоро...
     Я решил, что есть только один выход,  и  начал  грести  к  ближайшему
берегу. Придется рискнуть провести ночь в джунглях и отправиться дальше  в
путь на рассвете.
     Трудно было выбраться из стремительного течения, и  к  тому  времени,
как я добрался до берега, совсем стемнело. Я вышел, провалившись по колено
в дурно пахнущую грязь, и вытащил легкий плот из воды.  Эта  часть  берега
оказалась мягкой и болотистой, и я через высокую  траву  прошел  на  более
сухое место, прочно привязав плот к дереву.
     Потом сел на упавшее дерево и поел продуктов из рациона, запив  водой
из фляжки. От жары и пота, от тяжелого пути очень хотелось пить, и я готов
был выпить всю воду, но знал,  что  это  весьма  неразумно.  Может  пройти
несколько дней, прежде чем я найду город или поселок,  и  мне  потребуется
вся вода до капли. У меня оказалось полпачки сигарет, я и их  распределил.
Посидел, куря, отгоняя насекомых и глядя на  высыпавшие  на  небо  звезды.
Звезды горели ярко, как пригоршни бело-голубых бриллиантов,  брошенных  на
черный бархат.
     Прекрасное зрелище, но у меня не было настроения любоваться  им.  Как
же я буду спать? Можно лечь на землю и  рискнуть  знакомством  с  кобрами,
можно забраться на резиновый плот. Но плот вряд ли послужит преградой  для
решительно  настроенной  кобры,  к  тому  же  в  джунглях  есть  и  другие
обитатели, которые вполне могут прийти на берег на водопой.
     Единственная альтернатива - взобраться  на  дерево  и  устроиться  на
ветках. И тогда нужно бояться только одного  -  как  бы  не  уснуть  и  не
упасть. Но сейчас слишком темно, я ничего не вижу, а на ближайшие  деревья
взобраться невозможно.
     И тут я увидел свет. Он горел  в  небе,  как  бледный  луч  маяка.  Я
застыл, погасил сигарету в заплесневелой листве, подумал, не  вьетконг  ли
это. Кто еще может светить прожектором в джунглях? А если это Камбоджа, то
никакого американского лагеря поблизости быть не может.
     Я снова начал потеть.
     У меня и так достаточной неприятностей, еще не хватало попасть в руки
к  врагу.  Я  видел,  что  бывает  с  американцами,  которых  "допрашивал"
вьетконг. И пожалел, что высадился на  берег:  надо  было  плыть  по  реке
дальше.
     Свет не гас. Бледный и  призрачный,  он  стоял  неподвижным  столбом,
выделяясь на фоне звезд. Мне показалось,  что  он  ритмически  колеблется.
Пульсирует. Бьется, как сердце. Любопытство стало невыносимым. Я знал, что
не усну в такой близости от этого маяка в  джунглях,  не  узнав,  что  его
производит. Я должен раскрыть эту загадку.
     Источник света не очень далеко  от  реки.  Несколько  сотен  ярдов  в
худшем случае. Если быть осторожным, можно  подобраться  поближе  к  этому
странному пульсирующему световому столбу. Я решил попытаться.
     Взяв мачете и надев рюкзак на плечи, я двинулся прямо к  столбу.  Шел
медленно и старался идти неслышно. Особенно беспокоиться о шуме, который я
производил, пробираясь сквозь  подлесок,  не  нужно  было.  Потому  что  с
наступлением  темноты  все  джунгли  ожили.  День  джунглей  -  это  ночь.
Просыпаются большие хищники, а маленькие существа скользят среди кустов  в
поисках еды и питья. Только обезьяны спят на деревьях  вверху,  прижавшись
друг к другу на ветвях.
     С каждым шагом я по лодыжку, а иногда и по колено погружался в мульчу
из полусгнивших листьев и вонючей грязи. Проползал сквозь  густые  заросли
бамбука и гигантские кусты рододендронов. Их упругие листья  хлопали  меня
по лицу и плечам. Я надеялся, что не потревожу спящего кабана. Или одну из
тех ползучих рептилий, что населяют этот гниющий ад.
     Скоро свет стал видел сквозь деревья. Он прибывал и убывал, как живое
существо. Время от  времени  я  останавливался  и  прислушивался.  Никаких
звуков двигателя внутреннего сгорания, ни гортанных голосов вьетконговцев,
ни голосов  по  радио  и  шума  атмосферного  электричества.  Только  река
плещется о заросший тростником берег, шуршат маленькие  зверьки,  бегающие
по листьям, - тысячи обычных звуков джунглей.
     Я двинулся вперед и оказался на краю поляны. И застыл на месте.
     Передо  мной,  ярус  за  ярусом  возвышаясь  над   поросшей   кустами
болотистой местностью,  предстали  развалины  древнего  каменного  города.
Конические башни, покрытые резными лицами и затянутые лианами, нависали  в
темноте.
     Я наткнулся на забытый город, веками погребенный в джунглях Камбоджи.



                           2. ВОРОТА МЕЖДУ МИРАМИ

     До сих пор помню тот шок, который ощутил, глядя  на  ворота  мертвого
города. Помню, как у меня от изумления перехватило дыхание, помню, как  по
спине и затылку пробежал холодок благоговейного страха, когда я смотрел на
это невероятное зрелище, залитое великолепным серебром сияющей луны.
     Сама    неожиданность    этого    зрелища    усиливала    впечатление
сверхъестественности,  нависшее  над  этим  лишенным   времени   моментом.
Мгновение назад я прорывался сквозь густые черные джунгли, а  в  следующее
мгновение стою перед хмурыми воротами  фантастического  каменного  города,
пришедшего из другого века.
     Переход такой  чудесный,  такой  быстрый  и  неожиданный,  как  будто
невидимый волшебник вызвал  этот  город  из  небытия  у  меня  на  глазах.
Неподвижный, застывший, вневременной, окутанный тайной лунного света, этот
город казался привидением. Я вспомнил мерцающие миражи  пустыни,  вспомнил
изображение  неведомого  города,  который  столетиями  видели  итальянские
моряки, города, висящего над водой в Мессинском проливе, -  Фата  Моргана,
так называют суеверные рыбаки это плавучий мираж, и до сегодня  ученые  не
могут разрешить ставящую их в тупик  загадку  этой  иллюзии,  висящей  над
проливом от крестоносцев до наших дней.
     Странным и прекрасным был  этот  неизвестный  разрушенный  метрополис
камбоджийских  джунглей,  лежащий  передо  мной.   Я   стоял,   застыв   в
благоговении,  нервы  у  меня   покалывало   от   холодного   предчувствия
сверхъестественного, как будто я ожидал, что при следующем вдохе эти руины
расплывутся в темноте, исчезнут так же быстро и загадочно, как появились.
     Передо  мной  в  усеянное  звездами   небо   поднимались   конические
многосторонние каменные башни, их  стены  густо  покрыты  резными  лицами,
которые смотрят на меня пустыми  глазами.  На  стенах  множество  странных
иероглифических символов на неизвестном мне языке, а может, неизвестном ни
одному из живущих людей. Какая утраченная мудрость, какая  забытая  наука,
какие загадочные сказания  скрываются  за  этими  огромными  таинственными
символами?
     Я хорошо знал, что бездорожные джунгли Камбоджи  населены  легендами,
чудесами и загадками. Я слыхал о поразительных каменных  руинах  далеко  к
северу, о заросших джунглями городах и храмах Ангкор Вате и  Ангкор  Томе.
Несчитанные столетия джунгли скрывали эти колоссальные руины, эти заросшие
лианами храмы, оставленные загадочным и  малоизвестным  народом  кхмерами,
которые таинственно исчезли с лица земли  века  назад.  Может  быть,  этот
забытый метрополис -  еще  один  памятник  таинственного  народа  кхмеров?
Неужели я, заблудившись в неисследованных джунглях,  набрел  на  старинный
тайный город, возникший в незапамятные времена?
     Каменные  ворота  возвышались   передо   мной,   покрытые   странными
иероглифами. С перекладины над  аркой  на  меня  с  загадочным  выражением
смотрело тяжелое лицо из холодного песчаника. Сдерживая  легкую  дрожь,  я
смотрел на это лицо. Широкие скулы, плоский  нос,  толстые  губы,  большие
глаза - в лице нет улыбки привета, это уж точно.
     Было ли это игрой лунного света и тени или действительно в затененных
углах этого каменного рта  мелькнула  насмешливая  улыбка?  Иллюзия  моего
напряженного воображения или  я  действительно  заметил  блеск  безличного
отчужденного разума в этих больших глазах?
     Какие тайные сказания глубочайшей древности скрываются  за  застывшей
улыбкой этого гигантского божества  или  демона,  высеченного  высоко  над
воротами забытого города? В холодном великолепии  лунного  света  каменный
метрополис напоминал лабиринт из черных чернильных теней и бледно-розового
песчаника.
     Красно-розовый город, древний, как время...
     В памяти моей всплыла известная строчка из старого  стихотворения.  Я
вспомнил, что Джон Вильям  Бергон,  автор  стихотворения,  написал  его  о
каменном городе Петре в пустынях Аравии. Неважно: сюда эта строка подходит
прекрасно.


     Почти без участия сознания ноги пронесли меня через эти нахмурившиеся
порталы, мимо загадки этого каменного стражника с его насмешливой  улыбкой
на покрытый обломками двор, лежавший за воротами.
     Вокруг поднимался лес мегалитических каменных башен,  построенных  из
колоссальных блоков, высеченных из песчаника цвета  бледного  коралла  или
раннего рассветного неба над полными водами Ориноко. Какими бы утраченными
тайнами ни обладал  этот  исчезнувший  народ,  он  несомненно  знал  тайны
строительства из камня. Каменные блоки весом во  много  тонн,  из  которых
состояли эти массивные стены и вздымающиеся башни,  так  плотно  пригнаны,
что не нуждались в цементе, чтобы удерживать  друг  друга.  А  бесконечные
столетия ветра и дождя расшатали лишь несколько этих огромных камней.
     Я вспомнил, что когда французский путешественник  и  натуралист  Муо,
первым обнаруживший руины Ангкора к северу, расспрашивал о  них  туземцев,
те   ответили,   что   это   работа    многоруких    гигантов.    Пра-Эун,
король-волшебник, живший в Рассветном  Веке,  приказал  плененным  титанам
соорудить стены древнего города. Глядя  теперь  на  эти  могучие  башни  и
мегалитические бастионы, я вполне мог поверить, что  это  работа  каких-то
первобытных колоссов, порабощенных великим  волшебником  из  незапамятного
времени.
     Я  не  мог  сдержать  любопытство  и  начал  исследовать  разрушенный
мегаполис. Крался по  мощеным  улицам  мимо  длинных  галерей,  в  которых
странные и чудовищные кариатиды поддерживали каменные архитравы,  покрытые
изображениями насмешливых дьяволов и клювастых демонов.  Над  всем  висело
бесконечное время, его невидимый вес  тяжело  давил  мне  на  душу.  Почти
ощутимый ореол невероятной, бесконечной древности с начала времен окутывал
эти камни. Я почувствовал суеверную дрожь. Как  будто  оказался  в  темном
некрополе, где погребены сами  боги;  как  будто  с  каждым  шагом  рискую
разбудить мумифицированных волшебников или невидимых стражников,  уснувших
века назад; как будто я первым рискнул вступить в эти охраняемые  временем
пределы.
     Кем были  загадочные  кхмерские  короли,  построившие  этот  огромный
древний метрополис? Куда исчезли, оставив эти груды  развалин,  окруженные
тенями и тишиной, уступив свое королевство терпеливым паукам? И я  подумал
о поглощенных океаном городах Атлантиды и доисторического Му... о каменной
загадке руин Понапе, которые описал А.Меррит на начальных страницах своего
замечательного романа "Лунный бассейн".
     С каждым шагом я все больше и больше углублялся в лабиринт утраченных
и забытых тысячелетия назад тайн.  В  памяти  у  меня  всплыл  отрывок  из
стихотворения Кларка Эштона Смита:

                    ...искать в загадочных галереях,
                    Забытых саркофагах, разбитых урнах
                    Исчезнувших божеств;
                    И рыться в рухнувших пилонах
                    Тех храмов, что хранило время...

     Эти темные колоннады,  загадочные  стены  и  мегалитические  храмы  -
работа давно забытых кхмерских королей? Я  знал,  что  руины  Ангкор  Вата
относятся к наиболее  интересным  и  в  то  же  время  загадочным  древним
памятникам на Земле и что наука много лет пытается раскрыть их загадку. Но
я знал также, что обширные развалины Ангкора  лежат  далеко  к  северу  от
этого места, севернее центрального озера, на правом берегу реки  Сим  Рип,
впадающей в большое озеро  в  сердце  Камбоджи.  Я  никогда  не  слышал  о
загадочных разрушенных городах так далеко к югу... если только...
     Неужели этот город - сам давно  забытый,  легендарный  Арангкор,  тот
город, из которого и  происходят  могучие  кхмерские  короли,  появившиеся
здесь в незапамятные времена? Я кое-что знал  о  причудливом  эпосе  этого
населенного тайнами древнейшего уголка  Азии.  Наука  так  и  не  отыскала
город, с которого начинаются поколения  кхмерских  королей.  Неужели  этот
покрытый тенями, лунным светом и тишиной  город  и  есть  прославленный  и
древний Арангкор?  Даже  сами  кхмеры  забыли,  где  колыбель  их  древней
цивилизации.

                 ...давно забытый легендарный Арангкор,
                 исчезнувший рассвета город,
                 ворота меж мирами там стоят,
                 работа божества, чье имя
                 давно затихло на устах людей...

     И из забытого города в сверкающее звездами  небо  устремляется  столб
тусклого пульсирующего света.
     Очарованный загадками древнего Арангкора (в глубине  сердца  я  знал,
что это он), я забыл о маяке  пульсирующего  света,  который  привлек  мое
внимание в джунглях и который привел меня к каменным воротам  разрушенного
метрополиса, как манящий палец играющего света.
     Но тут я увидел его над коническими башнями и вспомнил, как  оказался
здесь. И тут же подумал о необходимости  осторожности.  Какое-то  время  я
бродил по усеянным каменными обломками улицам и площадям древнего  города,
не заботясь о шуме шагов, не задумываясь, что эти явно заброшенные древние
руины могут быть обитаемы.
     Но  тут  я  застыл,  проклиная  свою  неосторожность.  Конечно,  этот
пульсирующий луч загадочного света не естественное явление.  Кто-то  делит
со мной одинокие улицы мертвого города, и еще предстоит  определить,  враг
это или друг!
     Я пошел вперед более осторожно, следя за каждым шагом, держа  в  руке
мачете, как меч.
     Столб  пульсирующего  света  поднимался  из  самого  центра  древнего
Арангкора.  Пробираясь  к  этому  маяку,   я   бесплодно   гадал   о   его
происхождении.  Он  уходил  прямо  в  полуночное  небо,   и   сверкал,   и
пульсировал, и переливался. Подняв голову, я увидел прямо над собой желтый
огонек далекого Юпитера. Тогда мне это ничего не сказало.
     Наконец я оказался на большой, мощенной камнем площади в самом сердце
пустынного города.
     Каменные колоссы обширным кругом сидели на площади,  глядя  в  центр.
Они поднимали многочисленные руки, в которых сжимали непонятные  предметы,
черепа, ключи, цветы, колеса, мечи, стилизованные молнии. Тяжелые каменные
лица  смотрели  на  центр  этого  круга  божеств,  эти  лица  хмурились  и
улыбались, плакали и  насмехались,  а  некоторые  смотрели  с  безмятежным
спокойным выражением Будды.
     Мои глаза непрерывно обшаривали тени, лежавшие у подножия статуй,  но
нигде не было ни признака жизни.
     Я прошел вперед между двумя каменными титанами и посмотрел туда,  где
находился источник загадочного света. И сдержал невольное восклицание.
     В  самом  центре  большой  площади,  окруженный  огромными  каменными
богами, лежал - колодец.
     Широкий  вход,  человек  вполне  может  в  него  провалиться.  Я   не
сомневался, что он уходит на огромную глубину. Колодец располагался  прямо
среди каменной облицовки площади, и краями его служило кольцо из какого-то
бледного прозрачного камня, напомнившего мне молочный гагат. Но археология
не знает такого гигантского куска гагата. Ширина колодца пятнадцать футов,
а кольцо еще десяти футов шириной. Располагается оно  на  одном  уровне  с
плитами, вымостившими  площадь.  Невозможно  представить,  какой  огромный
кусок этого полудрагоценного камня мог понадобиться. Целая гора гагата!  В
кольце молочного камня я не видел ни одной щели:  невероятно,  невозможно,
но он весь из одного куска.
     И прямо из гагатового колодца  уходил  сверкающий  столб.  Шириной  в
пятнадцать футов, пульсирующая колонна яркого света  вздымалась  в  ночное
небо, указывая на отдаленную искру Юпитера.
     Колонна была бесцветной. Вернее, тускло-белой,  цвета  лунных  лучей,
она  поднималась  со  дна  колодца,  как  гигантское   сверкающее   копье,
нацеленное на звездную цитадель.
     По столбу бледного свечения ритмично  поднималась  волна  сверкающего
золота.  Золотистый  туман,   вогнутая   чаша   порошкообразного   золота,
жемчужно-золотые  искры  -  я  удивленно  смотрел  на  этот  замечательный
феномен. Волны золотого свечения создавали иллюзию,  что  столб  света  то
тускнеет, то становится ярче, снова тускнеет, и снова светлеет. Я разгадал
загадку таинственного пульсирования - одной тайной по крайней мере меньше!
     Когда волна золотых частиц  устремлялась  вверх  по  стволу,  он  сам
казался ярче: к его свечению добавлялось свечение огненного тумана.
     Но что это такое -  эти  поднимающиеся  золотистые  огненные  клочья?
Какой невидимый, невообразимый фонарь в глубинах земли устремляет свой луч
к звездам? И почему?
     Я неосторожно шагнул вперед,  чтобы  поближе  рассмотреть  сверкающую
загадку.
     Ступив на блестящее кольцо молочного гагата, я поскользнулся,  Потому
что светящаяся поверхность оказалась скользкой, как намасленное стекло!
     Я упал набок, выронив мачете, рюкзак соскользнул с плеч и  со  стуком
ударился о камень.
     И тут я заметил то, на что не обратил внимания раньше. Широкое кольцо
молочного сверкающего камня было слегка вогнутым.
     Оно уходило внутрь, к колодцу, и я  беспомощно  заскользил  к  столбу
света, уходящему в небо.
     Я отчаянно, но тщетно пытался ухватиться за что-нибудь руками,  чтобы
остановить свое продвижение. Пытался найти опору, но ее не было.
     Ногами вперед я погрузился в золотой пульсирующий луч.


     Странное, невероятно странное происшествие предстоит мне описать.
     Мои отрывочные смутные воспоминания об этом  мгновенном  и  в  то  же
время бесконечном происшествии сливаются друг с другом и теряют смысл.
     Я месяцами размышлял над тем, что сох