Властителей.
     - Хэлин, ни с места! Я  не  знаю,  на  чьей  вы  стороне.  Вы  в  все
остальные, бросьте оружие! И быстро!
     С выражением ужаса на лицах Властители поднимались один за другим под
дулом моего фульгуратора и складывали оружие. Фиолетовая молния  сверкнула
с верхней площадки лесенки,  и  Белуб,  помощник  Гдана,  рухнул  на  пол.
Кельбик   опередил   его.   Я   чувствовал   смертельную    усталость    и
отвращение-события последних дней измотали меня. Я не спал уже двое суток.
     - Можешь довериться Хэлину! - крикнул мне Кельбик. - Он был с нами  с
самого начала.
     Хэлин уже  отдавал  приказания  по  своему  микропередатчику.  Агенты
полиции текнов заполнили контрольный зал и начали подбирать  оружие.  Хани
печально смотрел на нас.
     - Орк! Кельбик! Я никогда не  думал,  что  вы  способны  на  такое...
Восстать против Совета!..
     - Нисколько, учитель, - возразил ему Кельбик. - И Орк  здесь  ни  при
чем. Его личный бунт, его отказ выполнить идиотское решение только помогли
нам, Хэлину и мне.
     Он подскочил к ошеломленному Гдану  и  сделал  быстрый  жест,  словно
хотел вырвать ему глаза. В руке его осталась  дряблая  маска.  Перед  нами
открылось искаженное  страхом  лицо,  совершенно  незнакомое  и  ничем  не
похожее на лицо Гдана.
     - Властители, представляю вам нашего заклятого врага, истинного главу
фаталистов. Во всяком случае, я так думаю. И думаю также, что это он  убил
настоящего Гдана. Пока Орк храбро сражался с заговорщиками наверху, я  тут
кое-что расследовал. У меня уже давно, еще со времени  нападения  на  наши
планеры, возникло подозрений, что среди  самих  членов  Совета  скрывается
предатель, что кто-то проник в Совет под чужим обликом. Но только вчера  я
получил решающее  доказательство.  Пластическая  маска  этого  самозванца,
несмотря  на  все  ее  совершенство,  имеет  один  недостаток,  который  я
обнаружил   по   чистой   случайности:   она   флюоресцирует   в    слабом
ультрафиолетовом излучении. Вчера, примерно в то время, когда Орк летел  в
Килгур, этот лже-Гдан пришел ко мне в лабораторию, чтобы  убедить  меня  в
необходимости  дальнейшего   ускорения.   У   меня   не   была   выключена
ультрафиолетовая лампа, и лицо его случайно попало  под  ее  излучение.  С
этого момента я знал все. Я предупредил Хэлина, и мы  решили  ждать.  Цель
этого субъекта была уничтожение Земли, ни больше ни меньше! Представляете,
какую великолепную политическую игру он вел последние годы?
     - Самое интересное, - продолжал Кельбик, - что плодородию Земли ничто
не угрожает, во всяком  случае,  опасность  не  так  уж  велика.  Мы  были
загипнотизированы      доказательствами      псевдо-Гдана,       буквально
загипнотизированы, и забыли один факт: прежде чем температура повысится до
точки спекания глины, солнечная радиация  сначала  восстановит  атмосферу,
затем испарит огромные массы  воды,  которая,  в  свою  очередь,  образует
защитный экран из пара и облаков. Вот расчеты! Можете их  проверить,  если
угодно.
     Как и предвидел Кельбик, плодородный  слой  нашей  почвы  в  основном
сохранился.
     У Земли снова была атмосфера, сотрясаемая  грозами  невиданной  силы.
Ураганы тщетно пытались разорвать плотный  слой  клубящихся  туч,  которые
большую часть времени скрывали от нас пылающую Nova. Мы потеряли некоторое
количество воздуха и воды, потому что в верхних слоях  атмосферы  молекулы
под влиянием высоких температур достигали  скорости  освобождения,  однако
эти  потери  можно  было  в  дальнейшем   восстановить.   На   поверхности
температура была удушающей, постоянно  бушевали  циклоны,  и  лишь  редкие
группы  геологов  и  агрономов  выходили  из  подземных   городов,   чтобы
подсчитать наши потери. Больше всего мы пострадали  в  период  оттаивания,
когда целые  пласты  пропитанной  влагой  почвы  сползали  со  склонов,  и
скальные  породы  растрескивались  на  поверхности  от  резких   перепадов
температуры.
     Из центральной обсерватории на Луне Моуа  была  видна,  как  пылающее
ядро огромной флюоресцирующей туманности, которая занимала полнеба.  Затем
началась последняя стадия реакции. Ядро утратило свою невыносимую яркость,
потому  что  основное  его  излучение  перешло  в  ультрафиолетовую  часть
спектра. Осталась видимой  только  газовая  оболочка,  похожая  на  рваную
светящуюся вуаль.
     Удаление  чувствовалось  все  больше.   Внешняя   температура   снова
понизилась, влага выпала снегом, а затем воздух перешел в жидкое и наконец
в твердое состояние. Медленно, очень медленно сияющая туманность  померкла
в невообразимой дали. И наступили Великие Сумерки.
     Теоретически Совет оставался у власти, но  на  деле  последнее  слово
всегда оставалось за мной. При поддержке Хэлина я, сам того не желая, стал
повелителем двух миров.

     Сквозь космос

     Великие Сумерки! Они продолжались всего пятнадцать лет в тем не менее
заслужили это название. Наша цель, Этанор, была в то время  самой  близкой
звездой, расположенной от  нас  на  расстоянии  пяти  световых  лет.  Наши
сверхтелескопы обнаружили вокруг Этанора по крайней мере семь планет.
     Один вечер особенно врезался мне  в  память.  Вместе  с  Кельбиком  и
Ренией я сидел в центральной обсерватории. Рения чувствовала себя усталой:
скоро должен был родиться наш сын.  Мы  сидели  в  удобных  креслах  перед
экраном панорамного обзора. В одном его углу светилась газовая туманность,
которая некогда была нашим Солнцем, но мы уже  обозначили  ее  техническим
термином,  скажем,  "Соль".  В  другом  углу  в  созвездии,   похожем   на
пятиконечную звезду, выделялась одна  особенно  яркая  точка:  Этанор.  Мы
говорили о том самом барьере, который некогда остановил паши звездолеты  и
к которому мы приближались.
     - Я  еще  раз  проверил  расчеты,  Орк.  Все  как  будто  в  порядке.
Понимаешь, после этой истории с константой Клоба я стал осторожнее.
     - Значит, мы пройдем сквозь барьер?
     - Несомненно! И наверное, даже сами этого не  заметим.  Однако  надо,
чтобы в этот момент в пространстве  не  было  ни  одного  космолета.  Если
данные, оставленные нашими предками, точны, все пройдет превосходно.
     - Думаю, они точны. Впрочем, я собираюсь послать вперед  на  разведку
корабль...
     - При нашей скорости и учитывая, что старые релятивистские формулы  -
еще не отвергнуты, толку от этого будет  немного.  Космолет  опередит  нас
всего на несколько дней!
     - Да, пожалуй, это  бесполезно.  А  как  идет  изучение  марсианского
звездолета?
     - Топчемся на месте, ты сам знаешь. Впрочем, может быть, и не знаешь.
Обязанности Верховного Координатора больше не оставляют тебе  времени  для
изысканий...
     Да, я был вот уже  несколько  лет  Верховным  Координатором.  На  мне
лежала  ответственность  за  жизнь  на  двух  планетах.  Этот  марсианский
звездолет... Может быть, Клобор упустил какую-то деталь, которая для неге,
археолога, показалась маловажной? Несмотря на весь наш оптимизм  в  начале
работы, нам никак не удавалось восстановить этот двигатель.
     - Нам они были известны под названием "уравнение Бериала" для вас это
уравнение Эйнштейна-Лоренца (примечание Орка). Он  немногим  отличался  от
гиперпространственного    двигателя,     каким     безуспешно     пытались
воспользоваться наши предки. Кроме того, на марсианском корабле  находился
космомагнит обычного типа. И все же документы, найденные в первом  городе,
были неопровержимы: марсиане, существа, очень  похожие  на  нас,  посещали
далекие звезды и уверенно возвращались. И много раз! Правда, был еще на их
корабле какой-то специальный контур, в котором не могли  разобраться  наши
лучшие специалисты, включая Кельбика. Действие его распространялось скорее
на время, чем на пространство.
     - Послушай,  Орк!  -  осторожно  вмешалась  Рения.  -  Если  марсиане
достигли некогда иных звездных систем, то, может быть, они  там  и  до  их
пор? И может быть, с ними встретились  наши  предки,  с  тех  звездолетов,
которые не верную лись?
     Я улыбнулся.
     - Мы уже думали об этом. Рения. Именно предвидя такую возможность,  я
поручил разным группам ученых заняться проблемой оружия...
     Мы приумолкли. На экране звезды сияли так  безмятежно  и  приветливо,
словно ожидали нас. Но они были так далеко!.. Печаль  охватила  меня.  Уже
столько лет мы не видели  ласкового  солнечного  света!  Неужели  человеку
суждено познать лишь крохотную частицу космоса?  Пять  световых  лет...  А
вселенная раскинулась на миллиарды и миллиарды парсеков!
     Кельбик, видимо, догадался о моих мыслях.
     - В конце концов мы раскроем секрет марсиан! Может  быть,  это  будет
уже не при нас, но какая разница? Мы сдвинули с места  наши  планеты.  Это
уже немало, поверь мне!
     - Ты говорил про оружие? -  спросила  Рения,  словно  пробуждаясь.  -
Неужели ты думаешь, что нам придется его применить?
     - Я не знаю. Надеюсь, что нет. Но если в солнечной системе, в которую
мы войдем, есть разумные существа  и  если  они  знакомы  с  межпланетными
полетами, боюсь, что они встретят нас без  особой  радости.  Я  бы  хотел,
чтобы в системе Этанора вообще не было жизни!
     - А если это мир друмов?
     Рения содрогнулась.
     - Мы лучше вооружены, чем наши предки, - ответил Кельбик. - На  нашей
стороне вся мощь двух планет.
     - А сколько планет на их  стороне?  -  возразил  я.  -  Однако  такая
возможность мне кажется маловероятной. Судя по ритму нашествия друмов, они
летели из гораздо более далеких миров и со скоростью меньшей, чем скорость
света. Между прибытием каждой новой армады проходило по шестьдесят лет...
     - Кто знает, какие чудовища еще встретятся нам! - вздохнула Рения.
     - Поживем - увидим!
     Пришло время, и мы преодолели барьер. Я не стал посылать на  разведку
космолет.  Отчеты  всех  прежних  экспедиций   совпадали   до   мельчайших
подробностей. Сначала замедление скорости, затем  остановка  и  абсолютная
невозможность  продвинуться  дальше,  несмотря  на   колоссальный   расход
энергии. Телеуправляемые роботы предупредили нас о приближении к  барьеру.
И вот тогда-то мы поволновались за судьбу нашей Луны!
     Теоретически массы нашего спутника, увеличенной  благодаря  скорости,
было вполне достаточно, чтобы преодолеть барьер. А на практике?  Этого  мы
не знали. Значит, надо было все рассчитать так, чтобы  Луна  не  оказалась
перед барьером впереди Земли, иначе мог бы произойти чудовищный  карамболь
на космическом бильярде.
     Последние месяцы Кельбик разрабатывал теорию преодоления  барьера  по
методу резонанса, но он пришел к уравнениям, физический смысл которых  был
неясен, и нам от них не было никакого толку. Например, мы  не  знали,  где
начинается  опасная  зона  для  масс  планетарного  порядка.  Поэтому  все
обсерватории внимательно  наблюдали  за  Луной,  чтобы  сразу  сообщить  о
малейшем изменении ее орбиты.
     Наступил момент,  когда  наши  телеуправляемые  роботы  остановились.
Дальше мы сами должны были преодолеть  барьер  через  несколько  часов,  с
Луной позади Земли. Нам, таким образом, ничто не угрожало.  Но  всех,  кто
был на Луне, мы на всякий случай временно эвакуировали.  Оставив  Совет  в
контрольном зале, я с Кельбиком уединился в лаборатории. Рения  была  дома
возле  Ареля,  нашего  новорожденного  сына,  но  за  несколько  минут  до
критического мгновения она присоединилась к нам.
     Впрочем, этого мгновения никто даже не заметил.  Лишь  по  тому,  что
наши космолеты вскоре смогли беспрепятственно  взлететь,  мы  поняли,  что
барьер позади. Ни сила тяготения, ни магнитное поле, ни скорость  света  -
ничто в этот момент не изменилось. И Луна прошла следом за нами без всяких
потерь.
     Очень медленно цель нашего странствия, Этанор,  приближалась.  Звезда
уже приобрела форму диска, видимого в обычные  телескопы.  Но  планеты  ее
можно было различить лишь с помощью сверхтелескопа, и это  не  давало  нам
ничего нового, потому что в сверхтелескоп любое небесное тело, звезда  или
планеты, выглядело, как белая точка. Лишь на расстоянии половины светового
года от Этанора мы начали торможение. А несколько  месяцев  спустя,  когда
скорость была уже сильно снижена, я возглавил разведывательную экспедицию.
     Мы должны были  вылететь  на  одном  из  больших  боевых  космолетов,
которых  на  всякий  случай  понастроили  довольно  много.  Он   назывался
"Клинган", что означает "Устрашающий". Как видите, даже мы  не  избавились
от привычки давать нашим боевым кораблям громкие  имена!  Длиной  немногим
более ста метров, при максимальном диаметре в двадцать пять метров, он был
буквально начинен всеми видами старого  полузабытого  вооружения,  которое
удалось восстановить нашей мировой науке, и еще  кое-какими  новинками.  Я
решил принять участие в экспедиции, чтобы на  месте  определить,  подходит
нам эта солнечная система или мы должны,  не  снижая  скорости,  лететь  к
другой звезде. Разумеется, Кельбик  захотел  сопровождать  меня,  и  хотя,
наверное, было бы разумнее  оставить  его  на  Земле,  я  согласился.  Моя
высокая должность отдалила меня  от  остальных  смертных,  за  исключением
немногих друзей, и если уж Рения не могла быть со  мной,  то  пусть  рядом
будет хотя бы один близкий человек!
     Экипаж состоял из пятидесяти человек  под  командованием  венерианина
Тирила. Для управления кораблем было бы  достаточно  и  десяти;  остальные
составляли боевую группу, но я от души надеялся, что в ней не будет нужды.
     Мы вылетели утром - свет Этанора был уже достаточно силен, чтобы  это
слово приобрело прежний смысл. Рения проводила меня до входного  шлюза,  а
затем удалилась - маленький силуэт  в  скафандре  на  поле  из  замерзшего
воздуха. Я с Кельбиком устроился в рубке управления, и "Клинган" ринулся в
небо, набирая скорость.

      * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОДИССЕЯ ЗЕМЛИ *

     Место занято!

     Мы рассчитывали достичь планетной системы Этанора дней за пятнадцать.
Она состояла из одиннадцати планет, из которых по крайней мере  две  могли
быть  обитаемыми,  если  их  атмосфера  подойдет  нам.  Конечно,   мы   не
рассчитывали тотчас колонизовать эти планеты. Для начала надо было вывести
Венеру и Землю на подходящие орбиты, а там будет видно!
     Когда мы начали приближаться к девятой планете -  внешней  по  нашему
курсу, - гипер-радары на волнах Хэка внезапно обнаружили три тела, летящие
прямо на нас с большой скоростью. Я спал, и меня разбудил сигнал  тревоги.
Кельбик распахнул дверь моей кабины, что-то крикнул  и  тут  же  исчез.  Я
поспешно оделся и бросился в рубку. Кельбик уже стоял там, склонившись над
экраном.
     - Увы, Орк! - воскликнул он. - Похоже, что место уже занято!
     - Очень похоже, - буркнул я. - Тирил, боевая тревога!
     Не отрывая глаз, мы следили за тремя черточками на экране,  а  в  это
время экипаж и десантники занимали свои посты,  готовясь,  может  быть,  к
первому космическому сражению  с  незапамятных  времен  вторжения  друмов.
Наконец три звездолета ясно обрисовались на  экране.  Они  были  меньше  и
тоньше нашего корабля и летели очень быстро. Ракетных дюз не было заметно:
очевидно, неизвестные использовали принцип  космомагнетизма  или  какую-то
иную столь же высокую технику. Внезапно от передового  корабля  отделилась
сверкающая точка и с огромной скоростью устремилась к нам.
     - Тирил, внимание...  -  начал  я  и  остановился.  Сверкающая  точка
описала идеальный полукруг и снова прилипла к борту корабля.  Этот  маневр
повторился трижды.
     - Я понял! - воскликнул Кельбик. - Они предупреждают, что у них  есть
оружие, но что они не хотят к нему прибегать.
     - Возможно. Тирил, ответьте им точно так же и начинайте торможение.
     Из недр "Клингана" вырвались десять телеуправляемых торпед, мгновенно
преодолели  четверть  расстояния,  отделявшего  нас  от   незнакомцев,   и
вернулись в свои гнезда. Постепенно мы сближались. Наконец, оставив далеко
позади двоих своих спутников, передовой  корабль  остановился  примерно  в
тридцати километрах от нас. Теперь его было  отлично  видно  на  смотровых
экранах:  перед  нами  висела  длинная  блестящая   сигара   без   единого
иллюминатора. Она казалась монолитной: мы не могли разглядеть ни  шва,  ни
заклепки.
     - Попробуем связаться с ними по радио, - предложил я.
     Довольно долго мы посылали  сигналы  на  разных  волнах,  не  получая
ответа. Наконец наш приемник запищал, экран телевизора вспыхнул и  тут  же
погас. Но за этот короткий МИР мы разглядели человеческое лицо! Какого оно
было цвета, нельзя было сказать, потому  что  по  экрану  бежали  радужные
всплески.
     - На какой мы были волне? Тридцать сантиметров? Ищите на тридцати!
     Наш экран осветился, и на этот раз устойчиво. На нас смотрел человек.
И не какой-нибудь гуманоид,  отдаленно  напоминающий  людей,  а  настоящий
человек! У него было энергичное загорелое лицо, проницательные синие глаза
и  рыжие  длинные  волосы,  ниспадавшие  из-под  серебристого  шлема.   Он
заговорил. Язык его был мне  непонятен,  но  мучительно  напоминал  что-то
знакомое. Кельбик толкнул меня локтем и пробормотал:
     - Орк, кажется, это наречие, родственное древнему языку  клум  начала
тысячелетия!
     - Как, ты знаешь этот язык, на  котором  никто  не  говорит  вот  уже
четыреста лет?
     - Я выучил его студентом, чтобы проверить перевод, кстати не  слишком
точный, одного математического  трактата.  Может  быть,  я  ошибаюсь,  но,
по-моему, этот человек спрашивает, кто мы такие.
     - Что ж, попробуй ему ответить!
     С трудом  подбирая  слова,  Кельбик  произнес  короткую  фразу.  Лицо
человека на экране отразило безмерное удивление, затем радость. Он  тотчас
коротко ответил.
     - Он говорит, что рад встретить людей. Он боялся, что мы друмы.
     - Значит, они знают про друмов?
     Кельбик посмотрел на меня с жалостью.
     - Поскольку это люди и поскольку они говорят на  клумском  языке,  то
это же скорее всего потомки одного из наших затерянных в гиперпространстве
звездолетов! Неужели не понял сам?
     Я повернулся к капитану.
     - Тирил, вы всегда увлекались историей. Скажите, был среди потерянных
звездолетов хотя бы один с клумским экипажем?
     Он подумал несколько секунд.
     - Думаю, что да. Третий или пятый звездолет,  а  может  быть,  тот  и
другой. Начиная с десятого,  вылетевшего  в  4319  году,  уже  был  введен
универсальный язык, хотя древние местные языки еще кое-где сохранялись  до
4300-х годов.
     Новый поток на сей раз более настойчивых вопросов  хлынул  с  экрана.
Кельбик не очень уверенно перевел:
     - Если я точно понял - язык сильно изменился, -  он  нас  спрашивает,
откуда мы. Сказать ему?
     - Разумеется!
     Несколько минут Кельбик говорил  один.  Человек  в  шлеме  слушал.  Я
видел, как на лице его выражение недоверия сменялось изумлением и  наконец
восхищением. Он произнес несколько слов и прервал связь.
     - Он переговорит со своим правительством.  Мы  должны  оставаться  на
месте, пока он не получит указаний.
     На волнах Хэка мы, в свою очередь, связались с Землей.
     Я приказал продолжить торможение и попросил Совет привести наш флот в
боевую готовность. Затем началось ожидание.
     Туи звездолета по-прежнему плавали  перед  нами  в  пространстве,  по
теперь  ближайший  был  всего  в  двадцати  километрах,  а  остальные  два
километрах в ста. Они не подавали признаков жизни. Наши люди оставались на
боевых постах, готовые ко всему. Трижды мы пытались возобновить связь,  но
безуспешно. Время тянулось все медленнее. Наконец через двенадцать  долгих
часов экран снова осветился.
     - Есть у вас на борту кто-нибудь, кто может вести переговоры от имени
вашего правительства? - спросил все тот же рыжеволосый незнакомец в шлеме.
     - Да. - ответил я.
     - Приглашаем вас к нам на борт  вместе  с  вашим  спутником,  который
знает наш язык.