я. Он уже начал привыкать к таким  нелогичным
поступкам    Хорнга,    мышлению    которого,    казалось,     недоставало
последовательности.  Было   похоже,   что   восприятие   этим   аборигеном
действительности  было  таким  же  неупорядоченным,  как  и   бессистемное
нагромождение в тайниках его мозга блоков исторической памяти. Да и что  с
него возьмешь, с этого старого нагромождения сухой кожи...
     Но он, конечно, не был безумцем;  просто  его  мышление  протекало  в
соответствии  с  законами,  незнакомыми  землянину.  Райнасон   постепенно
начинал если не понимать такой странный для него способ мышления,  то,  во
всяком случае, относиться к нему с уважением.
     - Имеется ли в памяти содержание беседы  Теброна  с  Кором?  -  снова
спросил он.
     "Теброн связывался с Кором сразу после изгнания жрецов. Это произошло
в храме".
     - Имеется ли память о том, о чем они говорили?
     Хорнг сидел молча; казалось, что он пребывает в глубоком раздумье. На
протяжении нескольких минут от него не поступало никакого  ответа.  И  вот
наконец:
     "Память спрятана глубоко".
     - Можешь ли ты вспомнить, что именно было сказано?
     Голова Хорнга снова склонилась набок в его обычной  странной  манере;
Райнасон видел, как в том месте, где голова плавно переходит  в  туловище,
нервно задергался мускул.
     "Эти блоки памяти спрятаны так глубоко. Я не могу добраться до них".
     Райнасон  пристальным,  задумчивым   взглядом   смотрел   на   бумагу
самописца, пока перо прочерчивало на ней этот ответ. Что в процессе беседы
могло произойти такое, что могло повлиять на память и загнать ее блоки так
глубоко?
     - Можешь ли ты найти  в  каком-нибудь  другом  блоке  памяти  Теброна
какие-либо его мысли о Коре?
     "Да. Теброн вспоминал о том, что вступал в контакт с  Кором,  но  эти
блоки нечеткие. Нет ничего ясного".
     Хирлайца вдруг бросило в дрожь, все его огромное тело вибрировало  от
какого-то  внутреннего   напряжения,   которое   даже   передалось   через
автопереводчик, из-за чего перо самописца  задрожало  и  прыгнуло  вперед,
вычерчивая на бумаге зубчатую  линию.  Райнасон  уставился  на  аборигена,
ощущая,  как  по  спине  пробежал  какой-то  холодок,  который,  казалось,
проникает вглубь его тела, достигая грудной клетки, легких. Это  массивное
создание дергалось, как бы предвещая сильное землетрясение;  его  глаза  с
каким-то диким выражением выглядывали из теней глубоких глазниц.  Райнасон
физически ощущал, что этот  взгляд  давит  на  него  как  тяжелое,  темное
одеяло. Он медленно поднял микрофон переводчика.
     - Ваша раса не забывает, - мягко произнес он. - Почему ты  не  хочешь
вспомнить содержание этой беседы?
     Хорнг крепко сжал вместе свои четырехпалые  ладони,  от  чего  мощные
сухожилия на его  массивных  запястьях  проступили  мощными  глыбами;  это
человеко-животное так тяжело и долго втягивало в себя воздух, что звук его
дыхания наполнил весь огромный объем помещения под куполом.
     "Ничего не ясно. Ничего не ясно".



                                    2

     Поселенцы-земляне, не мудрствуя лукаво, присвоили своему городку  имя
Хирлай, потому  лишь,  что  там  располагался  космопорт.  Это  был  новый
городок, которому от роду было всего несколько месяцев, но  отблескивавшие
поначалу металлические сплавы, из которых были сделаны стены крыши  домов,
уже успели покрыться толстым слоем пыли и царапинами - следствием частых в
этих местах пылевых бурь. Проходы между домами были завалены мусором; хотя
источаемый им запах из-за особенностей состава  воздуха  на  этой  планете
имел свой специфический характер, все же он был таким  же  отвратительным,
как на любой другой свалке любой  планеты,  куда  успели  добраться  люди.
Мелких юрких животных было здесь изобилие;  они  искали  и  находили  себе
пропитание на  улочках,  а  также  на  окраинах  города,  где  улицы  либо
упирались в огромные  кучи  мусора  и  новые  кладбища,  либо  естественно
переходили в пустыню без каких-либо дорог - там обычно  совершали  посадку
звездолеты.
     Сейчас улицы были заполнены землянами  -  подвыпившими,  ссорящимися,
дерущимися, смеющимися и ругающимися нецензурной бранью,  спорящими  из-за
денег, из-за власти, а иногда - из-за женщин.  Женщин,  обитавших  в  этом
городке, трудно было назвать  нежными  и  ранимыми;  нет,  они  были,  как
правило, весьма самостоятельными, к чему их приучило постоянное следование
путями космической экспансии землян. Они привыкли брать от жизни все, что,
как они считали, им было положено по  праву  слабого  пола;  кроме  этого,
также и то, что в других ситуациях считалось бы исключительно прерогативой
мужской половины. Магазины делали здесь неплохие деньги, взвинчивая на все
цены до умопомрачительной отметки в периоды между  прибытиями  транспортов
из внутренних миров. Бары и игорные дома были открыты  всю  ночь;  дешевые
меблированные  комнаты,   харчевни   и   прачечные   объявляли   о   своем
предназначении вывешенными снаружи наспех написанными от руки вывесками.
     Райнасон с трудом пробился сквозь плотную толпу, скопившуюся на улице
у входа в бар. Его вызвал сюда для разговора его начальник -  руководитель
исследовательской группы Райс  Маннинг,  который,  едва  ступив  на  почву
Хирлая, пытался любой ценой ускорить ход исследовательских работ.  Маннинг
был тяжелым в общении и амбициозным - созданный специально для руководства
другими, иронически подумал Райнасон,  осматривая  столики,  которыми  был
плотно заставлен затемненный зал бара. Полом  бара  служил  грязный  сплав
металла с пластиком, уже изрядно поцарапанный, а местами покрытый  пятнами
крови. Столики, какие  можно  было  увидеть  в  любой  забегаловке  миров,
снабжавшихся из космоса, были изготовлены из дешевых, легких металлов, что
делало их весьма неустойчивыми.
     Помещение с низким потолком было заполнено почти до отказа.  Райнасон
не знал многих по имени, но большинство лиц  уже  были  ему  знакомы.  Эти
типичные для краевых миров личности, которым  хотя  и  недоставало  денег,
образования, а зачастую - ума и, как правило, манер, имели по крайней мере
одно качество - они не  вписывались  в  те  полдюжины  более  удобных  для
нормальной жизни центров, которые  устраивали  обладавших  более  развитой
культурой граждан цивилизованных внутренних миров, обустроенных Федерацией
Землян. Эти люди были слишком свободолюбивы, чтобы  подчиняться  групповым
интересам, правившим центрами империи,  а  покрывавшие  их  лица  шрамы  и
морщины наглядно свидетельствовали о грубом характере этих индивидов.
     Из всей компании подобного сорта сразу можно  было  узнать  человека,
которого все знали как Ренэ Мальхомма; Райнасон сразу  же  заметил  его  в
одном из углов зала. Его  рост  составлял  шесть  с  половиной  футов,  он
обладал сильно развитой мускулатурой и несколько диковатым  взглядом;  его
тронутые сединой волосы свисали на грязный лоб и закрывали  уши.  Его  как
всегда  окружала  компания  смеющихся  и  что-то   выкрикивающих   мужчин;
Райнасону трудно было определить на расстоянии, вел ли этот  человек  свой
обычно жаркий спор по вопросам религии, или оседлал своего второго  конька
- бахвальство бесчисленными историями, связанными с женщинами, которых он,
по его  собственному  выражению,  "причащал".  Сейчас  он  размахивал  над
головой плакатом с написанным черными буквами словом  "ПОКАЙТЕСЬ!";  хотя,
впрочем, так он делал всегда.
     Райнасон обнаружил Маннинга сидящим в глубине зала под дешевой копией
картины Пикассо, изображавшей обнаженную женскую  натуру  с  преобладанием
холодных цветовых тонов - в худшем вкусе заведений подобного рода. Маннинг
был не один. Райнасон узнал эту женщину - Мара Стефенс,  отвечавшая  в  их
группе за связь и снабжение. Она была странной  девицей  -  погруженной  в
себя, хотя ее нельзя было назвать нелюдимой; во всяком случае, она держала
себя со спокойным достоинством. Странно, что могло быть общего между нею и
этим типом?
     Проходя к  столу,  он  заказал  официанту  порцию  выпивки.  Мальхомм
заметил его:
     - О, кто к нам  пожаловал!  Ли  Райнасон!  Иди  сюда  и  составь  мне
компанию в покаянии! Отдай свою душу Богу,  а  деньги  бармену,  ибо,  как
сказал пророк, я высох! Иди к нам!
     Райнасон  криво  усмехнулся  и  покачав  головой,  прошел  мимо.   Он
придвинул один из стульчиков из легкого металла и сел рядом с Марой.
     - Вы хотели видеть меня, - обратился он к Маннингу.
     Маннинг посмотрел на него с деланным удивлением.
     - Ли! Ах, да! Садись. Сейчас я закажу тебе выпивку.
     Стало ясно, что сейчас он был в игривом настроении.
     - Я уже заказал, - ответил Райнасон. - Так в чем же наши проблемы  на
этот раз?
     Маннинг в широкой улыбке показал все свои зубы:
     - Никаких проблем, Ли. Совершенно никаких. По крайней мере,  если  ты
сам не захочешь создать какую-нибудь. - Он приветливо улыбнулся, что  явно
свидетельствовало о том, что на такое он  не  рассчитывает.  -  Сегодня  я
получил хорошее известие, слава Богу. Расскажи ему, Мара.
     Райнасон повернулся к девушке, которая улыбалась вымученной улыбкой.
     - Я только что проходила мимо аппаратной телесвязи, - сказала она.  -
Маннинг имеет неплохие шансы на губернаторство в этом городке.  Ожидается,
что Совет объявит это решение в течение двух недель.
     Райнасон безо всякого выражения на лице посмотрел на Маннинга:
     - Поздравляю. Как это случилось?
     - У меня есть некоторые связи. Один из моих приятелей  знаком  кое  с
кем из больших боссов. Устраивает приемы, всякое такое. И он то  тому,  то
другому замолвил за меня слово. - По-моему, это не совсем по вашей  части,
не так ли? Маннинг откинулся на спинку стула. Это был  крупный  человек  с
густыми  темными  волосами  и  грубыми  чертами  лица.  Его  борода   была
подстрижена таким образом, что образовывала тонкую линию под  подбородком.
Такой стиль был в моде во  внутренних  мирах,  но  его  редко  можно  было
встретить здесь, на Краю.
     - Это - по моей части, -  ответил  он.  -  Боже,  именно  к  этому  я
стремился, когда взялся за эту проклятую работу. Исследовательские  группы
идут здесь по десять центов за дюжину, Ли. Это - не работа для  настоящего
мужчины.
     - Но здесь мы столкнулись с особым случаем,  -  стараясь,  чтобы  его
голос звучал бесстрастно, произнес Райнасон, глядя почему-то на Мару.  Она
улыбнулась  ему.  -  Нам  прежде  никогда  не  приходилось  встречаться  с
внеземной расой, обладающей интеллектом.
     Маннинг снисходительно рассмеялся и сделал большой глоток  из  своего
стакана.
     - Двадцать шесть паршивых лошадиных морд, и ты  считаешь  это  важным
открытием! Нет, Ли, это мелочь. Кстати, где гарантия, что кто-то кроме нас
уже не встретился с другой  обладающей  интеллектом  расой  где-нибудь  на
другом конце Края? Ведь связь не совсем надежная, и  мы  можем  просто  не
знать об этом. Все, что мы обнаружили здесь, значит ничуть не больше,  чем
весь этот хлам и пепел, который оставили нам Пришельцы.
     - Да, но то, что обнаружено здесь, все же уникально, - вставила  свое
слово Мара.
     - Я тебе сейчас объясню, насколько это уникально, как ты говоришь,  -
ответил Маннинг, наклонившись вперед и со стуком поставив свой  стакан  на
стол. - Это ровно настолько уникально, насколько я изображу  его  в  своем
отчете в Совет, и не больше. Я могу сделать так,  чтобы  все  это  звучало
немного впечатляюще. Вот в чем его важность, и ни на каплю больше.
     Райнасон сжал губы, но ничего не сказал. Официант принес его выпивку;
он бросил на стол зеленую монетку, которую тот успел подхватить  до  того,
как она перестала кувыркаться. Затем, облокотившись о спинку стула, взял в
руки стакан и немедленно выпил.
     - И это должно стать вашим козырем перед Советом? - задал  он  прямой
вопрос своему  начальнику.  -  Значит,  вы  докладываете  им,  что  Хирлай
является  важной  археологической  зоной,  Совет  поэтому  назначает   вас
губернатором?
     - Примерно так, - кивнул Маннинг. -  Это,  а  также  мой  приятель  в
управлении Семнадцатого региона. К сожалению, он идиот и жлоб  -  включает
свой  квадрочувственный  телемуз,  сидит  кайфует,   вместо   того   чтобы
вкалывать. Дошел до того, что пьет  какую-то  дешевую  бурду  производства
своего собственного сектора. Нет, я не  в  силах  выдерживать  его.  Но  я
как-то сделал ему пару  одолжений,  и  как  раз  во-время,  и  теперь  это
оказалось как нельзя кстати.
     - Просто чудесно, как администрация  пограничных  миров  заботится  о
поселенцах, - спокойно заметила Мара. Приятная улыбка все еще играла на ее
лице,  но  в  этой  улыбке  угадывалась  ирония,  которая  вдруг  поразила
Райнасона как до селе неведомая черта характера этой девушки.
     Он знал, что именно она имела в виду. Невинное стремление Маннинга  к
власти  не  было  чем-то  необычным  или  шокирующим  в  политике   землян
относительно краевых поселений. С таким быстрым  расселением  по  Краю  на
протяжении последних столетий, политика Конфедерации  в  отношении  границ
успела  приспособиться  к  скоропалительным  и   не   всегда   оправданным
назначениям губернаторов во вновь осваиваемых районах. Когда-то  в  старые
времена пытались было направлять туда  специально  обученный  персонал  из
региональных управлений, но все это как правило было обречено на  неудачу:
перелеты между  звездами  были  не  столь  быстрыми,  в  результате  часто
оказывалось, что губернаторы прибывали  после  того,  как  местные  органы
власти уже были учреждены; это не раз приводило к  стычкам.  Как  правило,
колонисты поддерживали администрацию из своих, и  было  несколько  случаев
крупномасштабных переворотов,  когда  региональная  администрация  слишком
настойчиво пыталась утвердить своих выдвиженцев.
     Поэтому была введена в действие Система Местной Автономии,  поскольку
колонисты всегда были склонны поддерживать  администрацию,  сформированную
из своих людей, которые по крайней  мере  были  знакомы  с  обстановкой  в
поселениях. Но поскольку  это  всегда  накладывало  ограничения  в  выборе
кандидатов  на  пост  губернаторов  на  Краю,  приходилось  соглашаться  с
назначениями  различного  рода  проходимцев   и   искателей   приключений,
прибившихся к далеким берегам внешних  миров.  В  результате  как  правило
местная администрация была еще более  коррумпированной,  чем  было,  когда
этим процессом управляли  региональные  администрации.  И  хотя  формально
региональные  Советы  оставили  за  собой  право  назначать  губернаторов,
фактически вновь образуемые поселения на  Краю  обладали  полной  властной
автономией.  Некоторые  наиболее  красноречивые  критики  Системы  Местной
Автономии прозвали ее Гениальной Системой  Коррупции;  к  данному  времени
такое определение превратилось едва ли не в официальное наименование.
     В целом Система стремилась к открытым границам - хаотическим,  диким,
неупорядоченным,  но  богатым.  Потому  что  миры  на  Краю  являли  собой
непокорные образования, сырые в  своей  структуре  и  отталкивающие,  если
принимать во внимание царящие в  них  порядки,  и  политика  Советов  была
рассчитана на привлечение к управлению людей, которые не только могли,  но
и стремились к тому, чтобы держать границы открытыми.  Подсобные  рабочие,
скитальцы межзвездных дорог... люди, которые были тяжелыми по натуре  и  в
то же время крепкими от постоянных ударов судьбы,  которые  искали  работу
или боролись за свой путь наверх. Тощие и голодные внешних миров.
     Райнасон пристально посмотрел на сидевшего напротив него Маннинга. Он
не был ни тощим, ни  голодным,  но  в  его  глазах  присутствовал  взгляд,
характерный  для  людей  именно  такого  сорта.  Райнасон  был  знаком   с
характерными условиями жизни на Краю  уже  много  лет  -  его  отец  много
путешествовал на звездолетах коммерческих линий - и он не раз  видел  этот
характерный взгляд в глазах многих - на полях и в шахтах, в космопортах, в
спешно  воздвигаемых  городках  из  сборных  домиков,  которые   вырастали
буквально за одну ночь после приземления звездолетов. И ему нетрудно  было
узнать этот характерный взгляд несмотря на то, что Маннинг пытался придать
своему лицу беззаботное, самоуверенное выражение.
     - Вам не следует особенно  беспокоиться  в  отношении  колонистов,  -
ответил он девушке. - Я буду относиться к ним прилично. Здесь нужно делать
деньги, и я постараюсь заниматься этим, не наступая на чьи-то мозоли.
     Казалось, это забавляло Мару.
     - А что произойдет, если  вам  действительно  придется  наступить  на
чей-то мозоль, чтобы сделать для себя деньги? Что будет, если  на  планете
не окажется  достаточно  полезных  ископаемых,  которые  было  бы  выгодно
разрабатывать? Ведь до нас здесь на  протяжении  тысячелетий  существовала
целая цивилизация. Что произойдет, если местная колония вдруг  остановится
в своем развитии, и население станет покидать ее?
     Маннинг бросил на нее хмурый взгляд, потом издал  какой-то  хрюкающий
смешок.
     - Такого не может быть. Ведь Ли только что сказал,  что  эта  планета
является важным открытием - у нас здесь есть ручные аборигены, эти  ручные
существа с лошадиными мордами, которых можно водить на поводке. Уже только
они будут привлекать сюда туристов. Возможно, мы откроем здесь официальную
зону ограниченного пользования, что-то наподобие резервации.
     - Вы имеете в виду зоопарк? - вставил слово Райнасон.
     Маннинг с удивлением поднял брови:
     -  Я  сказал  -  резервацию.  Ты  ведь  знаешь,  что  означает  слово
"резервация", Ли.
     Райнасон посмотрел на собеседника, который  явно  находился  в  более
тяжелой весовой категории, и решил не спорить.  Не  было  никакого  смысла
затевать стычку относительно "если" и "возможно"; во внешних мирах человек
быстро усваивает привычку сводить ссоры к чему-то осязаемому.
     - Зачем вы хотели видеть меня? - спросил он вместо этого.
     - Я хочу, чтобы ты закончил свой предварительный доклад о результатах
исследований, - ответил Маннинг. -  Я  должен  собрать  все  ваши  доклады
воедино, скомпоновать общий, и направить его  на  этой  неделе,  чтобы  он
оказал какое-то воздействие  на  Совет.  Большинство  членов  бригады  уже
представили свои доклады, Брюн и Ларсборг обещали  представить  в  течение
четырех дней. Но ты все еще держишь меня.
     Райнасон сделал долгий глоток из своего  стакана  и,  опорожнив  его,
поставил  на  стол.  Шумы  и  запахи  бара,  казалось,  вырастают  вокруг,
переливаются через него. Возможно, сказался эффект подмешанного в спиртное
тарпака, но его желудок свело и слегка развернуло от одной  мысли  о  том,
как культура землян проявляет  себя,  извращает  себя  здесь,  на  границе
достижимого  его  расой.   Действительно   ли   корыстные,   эгоистические
побуждения были именно тем, что толкало людей к звездам?
     - Не знаю, смогу ли я что-то доложить по крайней мере  за  неделю,  -
коротко ответил он.
     - Тогда сделай доклад о том, что тобой уже получено! - резко  выпалил
Маннинг. - Если больше ничего нет, то дай  мне  распечатки  и  я  составлю
доклад сам; я могу справиться с этим. Какого дьявола  ты  имеешь  в  виду,
говоря, что тебе не о чем докладывать?
     - Ларсборг сказал это же самое, - вмешалась Мара.
     - Ларсборг сказал, что все равно сделает доклад за пару дней!
     - Я дам вам все,  что  у  меня  есть,  как  только  смогу,  -  сказал
Райнасон. - Но смысл только начал проклевываться - вы видели  мои  заметки
сегодня?
     - Да, а как же. Ты имеешь в виду относительно этого Теброна  или  как
там его?
     - Теброн Марл. Он является связью между варварской  и  цивилизованной
эрами на планете. Я только начал подбираться к этому.
     Маннинг замахал, требуя еще  выпивки;  поймав  взгляд  официанта,  он
повернулся к Райнасону:
     - Что за чушь об этом чертовом истукане,