огромные армии фанатиков,
которые не оставляют после себя ничего живого. На что мы  можем
надеяться, собираясь победить их?
     -- А  как  мы  посмеем не победить? Ведь эта чума угрожает
всей провинции, а может быть, и всем другим землям.  Когда  они
обратят  в  свою  веру  целую  империю, нам будет уже с ними не
справиться. Сейчас у нас есть еще  возможность  остановить  их.
Единственная возможность.
     К  колеснице  приблизился  курьер,  доставивший от баронов
предложение  разбить  лагерь.  Посовещавшись,  Конан  и  Эвадна
отправили  ответ, что они будут двигаться вперед до наступления
ночи, чтобы уменьшить опасность дезертирства.
     Они шли по  выжженным,  заброшенным  полям,  остановившись
только  тогда,  когда солнце ушло на запад, исчезнув в кровавом
дымящемся котле. При свете факелов они разбили лагерь,  окружив
его  рвами  и  ветками  колючего  шиповника.  В  караул  решили
поставить  удвоенные  наряды  часовых,  как  для  того,   чтобы
удерживать  солдат  внутри,  так  и  для  того,  чтобы отразить
нападение снаружи.

     Глава 14. Алый восход.

     -- Солдаты, верные последователи! Я призываю  вас  сегодня
ночью  напомнить  себе  о  долге, ради которого вы пришли сюда,
покинув родные дома. Вы прошли много лиг по  этой  опустошенной
земле,  чтобы  служить своим баронам,-- никогда не забывайте об
этом! Я, Сигмарк, дал священную клятву, так же, как и каждый из
вас.  Моя  клятва  связывает  меня  с  великой  целью  так   же
безвозвратно,  как  и  ваши  связывают  вас  со  мной и другими
лордами, собравшимися здесь! Проходя  сегодня  в  полдень  мимо
селения  Клетск, вы пересекали владения барона Оттислава, моего
благородного союзника. Селение, конечно,  было  разрушено,  так
же,  как  фермы  и леса вокруг вас. Посевы барона были сожжены,
его слуги и домашний скот убиты или угнаны. Так было  разрушено
справедливое  правление  моего  друга! Но не в характере барона
безропотно сносить унижения,  нанесенные  ему  самому  или  его
другу.  Поэтому  я  поклялся  помочь  лорду Оттиславу мстить до
последней капли крови его, а, значит и  моим  врагам!  Поэтому,
мои  верные  последователи, вы здесь. Я знаю, вы несете тяжелую
службу, еще тяжелее она может быть  завтра  утром.  Но  тяжесть
вашей  службы  будет  вознаграждена  почетом  и  славой. Раз вы
пришли сражаться,  помните  об  этом!  Когда-нибудь  мы  станем
победителями! Теперь я предоставляю слово моему дорогому другу,
барону  Оттиславу,  который  хочет обратиться к вам. А затем мы
поднимем тост за нашу завтрашнюю победу!
     Освещенный светом факелов,  Сигмарк  величественно  поднял
руку,   приглашая   своего  грузного  и  неповоротливого  друга
взгромоздиться на двухколесную повозку,  с  которой  сам  через
несколько мгновений осторожно соскочил. Взобравшийся на повозку
Оттислав выглядел гораздо внушительнее, чем его предшественник,
не  только  из-за  своего  роста,  но и потому, что он залез на
скамью, чтобы оглядеть лица всех  столпившихся  вокруг  повозки
солдат.
     -- Хау!  Люди  восточных  земель! Все немедийцы! Вы видели
разрушение нашей родины, разорение наших полей и домов. Что  за
ужасный враг, спросите вы, мог сделать такое с нашей прекрасной
страной?  Но отбросьте в сторону эти мысли. Здесь нет террора и
нечего бояться, потому что ничто не может сравниться с террором
немедийской армии на пути ее справедливой мести. Это вы угроза,
все пожирающая на  своем  пути  адская  свора  гончих,  это  вы
террор!  Этот  хаос  просто  жалок  по  сравнению с тем, что мы
собираемся учинить нашему врагу. С этого  момента  их  земли  и
владения   будут  принадлежать  нам,  их  женщины  будут  нашей
скотиной, их жизни будут нашей игрушкой. Мы  будем  косить  их,
как  траву,  и молотить, как зерно. Их кишки будут накручены на
лезвия наших мечей, их головы будут  болтаться,  привязанные  к
нашим  седлам,  как  незрелые  тыквы!  Поэтому  знайте, резня и
кровавая бойня -- это здоровые и естественные проявления войны.
Они  очищают  кровь  и  укрепляют   желудок.   Пролитие   крови
напоминает человеку, из чего он создан. Некоторые из вас умрут,
некоторые  будут  страдать  от ужасных ран. Но ни один истинный
немедиец не позволит этому злу встать на  его  пути!  -Оттислав
сделал  паузу, чтобы насладиться одобрительным гулом толпы.-- А
теперь я хочу представить вам -- если неопытный юноша  будет  в
состоянии  говорить,--  юного  Фавиана,  барона  Динандара!  Вы
позволите вашим подданным выслушать вас, ваша светлость? Идите,
поднимайтесь сюда,-- Он спрыгнул на землю и,  затаив  злорадную
улыбку,  стал  ждать.  Конан,  сидевший  на  бочке,  растерянно
взглянул на Эвадну, которая быстро приблизилась к нему.
     -- Я  должна  была  догадаться,  что  это  был  их   план!
-прошептала  она  ему.--  Оставайся  здесь,  я буду говорить за
тебя.
     В одно мгновение она взобралась  на  повозку  и  предстала
перед солдатами, которые замерли в восхищении, любуясь стройной
фигурой,  силуэтом  вырисовывающейся  на  фоне неба, озаренного
светом факелов.
     -- Немедийцы, я обращаюсь к вам от имени  моего  господина
лорда   Фавиана,  наследника  Динандара.  Он  не  считает  себя
искусным оратором. Но он хочет,  чтобы  я  напомнила  вам,  что
когда  завтра  вы  будете  сражаться  за  него, вы также будете
сражаться и за самих себя. за свои дома и за своих близких...
     Эвадна внезапно прервала свою речь,  увидев,  как  высокий
широкоплечий  человек одним прыжком вскочил на повозку. Это был
Конан.
     -- Солдаты! -- сказал  он  громким  звучным  голосом.--  Я
предстал перед вами не как барон...
     По рядам слушателей пробежал шепот, но взгляды собравшихся
были неотрывно прикованы к новому оратору.
     -- ...И даже не как немедиец.
     Шепот в толпе усилился, перерастая в гул.
     -- Я предстал перед вами, как человек.
     Толпа    волновалась,   ожидая   продолжения   его   речи;
нетерпеливые возгласы,  выражавшие  одобрение,  раздавались  со
всех сторон.
     -- Как  человек, знающий, что такое добро и что такое зло.
Или пытающийся это узнать. Я был с вами все эти последние  дни.
Я  знал,  так  же как и вы знаете,-- то, что мы встретили здесь
-это страшное безграничное зло, это путь змеи,--  Шепот  и  гул
толпы  продолжали  возрастать,  в  них  явно звучало одобрение.
Конану уже пришлось кричать, чтобы его услышали.
     -- Как человек, который может  поставить  ногу  на  голову
змеи!
     Закончив  свою  речь,  Конан  спрыгнул  с  повозки, пройдя
сквозь войска, приветствовавшие его одобрительными возгласами и
выброшенными вверх кулаками. Когда кто-то  из  толпы  выкрикнул
"Фавиан!"   остальные   подхватили   и   начали   скандировать:
-Фа-ви-ан!
     Пробравшись сквозь толпу, Конан нашел свою бочку  и  снова
сел  на нее. погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на
задумчивые  или  подозрительные  взгляды  и  шепот  Сигмарка  и
Оттислава. Эвадна села рядом с ним, не произнося ни слова.
     Конан  размышлял  о недавних событиях. После того, как они
прошли мимо руин замка Эдрам,  и  разбили  свой  первый  ночной
лагерь  в  опустошенных  землях, они совершили быстрый переход,
идя по следу невидимого врага. Пепел и зола разрушенных  домов,
встречавшихся  на  их  пути, еще не остыли,-- очевидно, они шли
прямо по следу разрушителей. Небо становилось все более темным,
и  завешенным  плотной  пеленой  дыма.  И,  наконец,  ближе   к
сумеркам,  их  разведчики доложили, что обнаружили врага. Никто
не попытался сбежать, войска сомкнулись  плотным  строем,  лица
солдат были полны решимости.
     Конан все еще надеялся отыскать Лидию, но уже понимал, что
между ним и Варакелом не осталось ни одного живого существа, не
было даже  трупов.  Более  того,  на кладбище Клетска были даже
разрыты свежие могилы, из которых исчезли покойники, так же как
и все население города.
     При виде разрытых могил солдат  охватил  суеверный  страх.
Усилился  и страх перед змеями, которые, казалось, кишмя кишели
в этих низинах; к счастью, они еще никого не укусили, но все же
именно из-за них, похоже,  и  произошли  первые,  правда  очень
немногочисленных случаи дезертирства. Большинство солдат все же
было  полно  решимости  сражаться. И никакие страхи не могли их
остановить.
     Теперь они ждали восхода солнца, чтобы встретить врага,  о
котором  ничего не знали. Бароны, уверенные в победе, составили
только один,-- весьма неопределенный план сражения:  с  первыми
лучами  солнца  двинуться  вперед, атаковать с флангов и тыла и
полагаться на то, что у  змеепоклонников  не  найдется  нужного
количества  оружия,  доспехов  и  не  хватит опыта ведения боя.
Конан тоже не мог решить, как лучше действовать.  У  противника
были  явно превосходящие по численности силы, но если построить
умелую тактику боя, а именно: плотным и мобильным клином  войти
в рассеянные ряды врага и мощным ударом сокрушить его, то можно
было бы надеяться на успех.
     Конан  погрузился  в  раздумье,  пытаясь  представить себе
встречу с неведомым врагом, еще он вспоминал недавние события в
Динандаре и  его  неожиданный  взлет  наверх.-Странный  поворот
фортуны!  Конечно,  напомнил  он  себе,  еще  можно  попытаться
ускользнуть,--  вряд  ли  когда-нибудь  это  будет  легче,  чем
сейчас.
     Но   он  знал,  что  останется,  и,  когда  говорил  перед
солдатами, сказал он  правду.  Конан  понял,  что  относится  к
общему  врагу,  как  к  своему  личному,  и  у  него не было ни
малейшего желания сбежать, не померившись с ним силами. К  тому
же  его так и не оставляли уже почти угасшие надежды найти свою
былую любовь. Еще его беспокоили  бароны,  организовавшие  этот
поход;  если  Конан  победит  в этом сражении, как сложатся его
дальнейшие отношения с соседями?
     -- Может быть, ты был прав, Конан.  Вчера  я  готова  была
тебя   презирать,  но  теперь  я  тебя  понимаю  лучше,--  тихо
проговорила Эвадна, примостившаяся рядом с ним.-- Это сражение,
которое нам предстоит,  может  быть  более  важным,  чем  любая
политика,-- даже более, чем сам Динандар.
     -- Оно будет самым важным событием в нашей жизни, если нам
суждено умереть,-- заметил Конан.
     -- Нет,  не  думай  о  смерти!  Лучше как следует руководи
своими   войсками,--   Почувствовав   ночной   холод,    Эвадна
завернулась  в  грубое  солдатское  одеяло.--  Ты понравился им
сегодня, теперь они будут тебе больше преданы, как Конану,  чем
как  Фавиану.  Будь  самим  собой  и  не старайся больше играть
какую-нибудь роль.
     -- Эта роль уже изжила себя,-- В который раз за  эту  ночь
Конан поднес свой кубок к губам, чтобы убедиться, что он пуст.
     -- Тебе  она  больше  и не нужна. Я видела, как ты яростно
сражался и за и против  нашего  дела.  Ты  доблестный  воин,  и
можешь стать сильным лидером в сражении.
     -- Да,  может  быть,-- неопределенно отозвался Конан,-- но
ты, Эвадна, ты обладаешь разумом,  позволяющим  тебе  управлять
целой   провинцией,   ты   можешь  повлиять  на  судьбу  целого
королевства. Прошу тебя,  побереги  себя  в  завтрашней  битве,
останься  в стороне с баронами и проследи, чтобы они не предали
нас. Ты слишком нужна нам, чтобы тобой пожертвовать.
     Конан почувствовал, как от его слов Эвадна напряглась  под
своим одеялом.
     -- Я воин, не забывай! Я положила конец тирании Эйнарсонов
не сладкими  речами,  а  окровавленной  сталью. Мое место среди
наших солдат.
     Она вдруг резко встала, услышав звук приближающихся шагов.
Когда один из командиров вступил в полосу света и отдал  честь,
она  сунула  меч  обратно  в  ножны. Конан сделал то же самое и
сделал шаг навстречу к командиру.
     -- Да, Рудо. Что такое?
     -- Ко... Милорд барон, мы выслали вперед патрули,  как  вы
приказали.   Теперь  этот  часовой  доложил  о  том,  что  враг
двигается на восток,-- Рудо подтолкнул пришедшего вместе с  ним
солдата вперед.
     -- Да?  И  что  ты  видел?  Говори,  парень! -- потребовал
Конан.
     -- Милорд, мы ничего  не  видели.  Они  не  несли  никаких
огней,  мы  тоже  их  не зажигали. Но мы слышали шаги, огромное
множество существ  двигалось  по  обе  стороны  от  нас.  Потом
раздался  странный  звук...  который  напоминал  скольжение ног
через высокую траву, но он звучал как... как  ползущая  шипящая
змея.  Мы...  вернулись  в лагерь. Они, должно быть, видели уже
лагерные огни, я думаю, что они собираются напасть  на  нас  на
рассвете.
     -- Кром!  Я  говорил Сигмарку, что его освященная факелами
церемония была ошибкой! -- заскрежетал  зубами  Конан,--  Рудо,
кто-нибудь еще приближается к лагерю?
     -- Пока  нет никаких донесений. Последний патруль, который
мы отправили на запад, еще не вернулся.
     -- Проклятые грызуны! Рудо, разбуди баронов! А ты, парень,
обойди  палатки  командиров,  пусть   они   прикажут   солдатам
подняться по боевой готовности, но без света. И скажи им, чтобы
встали на котурны, начинается нашествие змей!
     Конан   направился  в  свою  палатку,  за  ним  неотступно
следовала Эвадна, потому что в этой палатке разместилась и она,
между ней и Конаном была повешена  плотная  тяжелая  занавеска.
Когда  он  торопливо  стал натягивать на себя доспехи, то из-за
занавески до него донесся ее шепот:
     -- Я думаю, что в этой  битве  великолепному  немедийскому
гарнизону  нечего  бояться.  Змеепоклонники  едва  ли  знают  о
тактике ведения боя.
     -- Ты забыла, как они разрушили замок Эдрам?  --  напомнил
Конан, застегивая пряжку панциря.
     -- По  крайней  мере  они потеряли преимущество внезапного
нападения.
     -- Но им ничего не стоит взять нас в кольцо.
     -- Конан, помнишь, что ты однажды сказал в замке барона? О
том, что  мы  с  тобой  связаны  кровью,--  мы  истребили   род
Эйнарсонов.  Теперь  я знаю тебя лучше. Сегодня ночью я поняла,
что  ты,  действительно,  можешь   стать   настоящим   лидером.
Вероятно, если мы объединимся, будет польза...
     -- Кром!   Почему   женщин   охватывает  страсть  в  самый
неподходящий момент? Я бы угодил тебе, Эвадна, но это  едва  ли
возможно в наглухо застегнутом панцире.
     -- Я не это имела в виду! -- ее доверительный тон внезапно
сменился   яростью.  Несколько  мгновений  она  молчала,  затем
неожиданно добавила: -- Хотя... когда сражение  закончится,  ты
можешь спросить меня снова.
     -- Спрошу, не волнуйся! -- покончив, наконец, с облачением
в боевые доспехи, Конан сделал шаг к выходу.
     В  это  же  мгновение  перед  палаткой  возникли Сигмарк и
Оттислав, грубо требуя, чтобы Конан вышел к ним. Вытащив меч из
ножен, Конан, пригнувшись, вышел из палатки.
     -- Тише вы оба! -- прошипел  он.--  Иначе  не  враг  будет
застигнут врасплох, а мы.
     -- Что?   Что   это   значит?  --  резко  прозвучал  голос
Сигмарка.-Какие враги? Неужели в  такой  кромешной  тьме  можно
что-нибудь  сделать?  Мы  в  полной  боевой готовности, и утром
начнется сражение. А что еще произошло?
     -- Вы  собираетесь  ждать  здесь,  притаившись  за  нашими
хрупкими  баррикадами,  и  позволить  им навалиться на нас всей
своей мощью?  А  что  вы  будете  делать,  если  они  решат  не
атаковать  нас,  а просто окружить и бросать огонь и змей в наш
лагерь?
     -- Ага, я вижу, молодой барон знает ценность благоразумия!
-Хриплый смех  Оттислава  резанул  слух  Конана.--  Но  как  вы
собираетесь  бежать,  если  мы  будем  окружены?  Ведь если вас
схватят, это означает гибель...
     -- Бежать? Я ничего не  говорил  о  бегстве.  Я  собираюсь
атаковать их с первыми лучами солнца,-- твердо сказал Конан.
-- Таким образом, мы можем прорвать окружение и захватить
инициативу. Для чего тогда наша кавалерия, если не для
стремительной атаки?
     -Но  кого  атаковать?  И где? -- спросил Сигмарк.-- Просто
выскочить наружу во  всех  направлениях  --  это  безумие!  Это
просто разбросает наши силы.
     -- Когда вы сражаетесь со змеей, куда вы наносите удар? По
ей голове!  Когда голова уничтожена, тело еще немного дергается
в конвульсиях, а затем  умирает,--  Конан  говорил  уверенно  и
спокойно.--  Так  и  мы  раздавим вражеских командиров, которые
должны быть в центре рядов  врага.  Это  будет  легко  сделать,
когда взойдет солнце -- мы и возьмем направление прямо на него.
Когда  наши  всадники  сомнут  их  первый  периметр, они начнут
теснить врага к центру, сжимая их в кольцо.
     Эвадна вышла из палатки и встала рядом с Конаном.
     -- Хороший план, мой барон, но, думаю, что  лучше  сначала
позаботиться об обороне.
     -- Нет,  подождите, я тоже хочу кое-что сказать,-- Сигмарк
поднял руку и перевел взгляд с  Конана  на  Эвадну.--  В  конце
концов  наши  элитные  отряды  пойдут  в атаку на неуправляемую
толпу, которую мы можем взять под контроль, в случае, если наше
нападение  будет  для  них  неожиданным.  Если  бы   мы   могли
подготовить людей и коней с наименьшим шумом...-- Он повернулся
к своим командирам и приглушенным голосом отдал им указания.
     -- Приветствую   вас,   юный  полководец,--  торжественным
голосом произнес Оттислав.-- Ваш план воплощает  лучшие  боевые
традиции   Немедии:   быстрота   и  находчивость.  Я  тоже  вас
поддерживаю!
     Итак,   ночной   лагерь   ожил   --   начались    активные
приготовления   к   предстоящей   атаке.  Конан  занялся  своей
колесницей, внимательно осматривая  колеса  и  проверяя  упряжь
коней.  Когда  он  взглянул на восток, то увидел легкую полоску
света, выступавшую из-за горизонта.
     В лагере царила полная тишина, войска были уже практически
готовы к бою. Солдаты время от времени вглядывались  в  неясные
еще  очертания  местности,  гадая,  что  может  их  ждать по ту
сторону  ненадежных,  наспех  сделанных  баррикад  из  колючего
кустарника и корявых сучьев.
     Конан  стоял в своей колеснице и непрерывно всматривался в
небо  над  горизонтом,  медленно  начинающее  светлеть.  Эвадна
наполняла  стрелами и дротиками колчаны, прикрепленные к бортам
колесницы. Возница, которого они выбрали, давал корм лошадям.
     Наконец, солнечные лучи стали уже заметными. Конан  увидел
их  отражения,  заигравшие  на  металлических  пряжках  конской
упряжи. По рядам войска прошелся  едва  слышимый  гул.  Молодой
полководец  высоко  поднял руку, возница запрыгнул в колесницу,
взяв в руки поводья, Отрывистым громким голосом Конан  произнес
приказ двигаться вперед. Разорвав тишину, с обоих флангов армии
запели боевых рожки.

     Глава 15. Змея

     Сначала они ничего не видели в бледном еще свете солнечных
лучей.  Затем,  пройдя  через низкие ограждения и ров, всадники
увидели поднимающиеся из высокой травы неясные фигуры,  которых
становилось  все  больше  и  больше,  вскоре  уже  целая  толпа
осаждавших  покинула   свои   убежища,   двинувшись   навстречу
приближавшемуся к ним войску.
     Через  несколько  мгновений они замаячили так близко перед
колесницей, что лошади замедлили свой  шаг,  громко  заржав  от
испуга  и  вскинувшись  на  дыбы.  Конан с силой вонзил копье в
ближайшую  к  нему  фигуру,  затем,   выдернув   его,   поразил
следующую.  Враги были так близко, что ему не понадобилось даже
метать копье, он просто пронзал им змеепоклонников,  непрерывно
возникавших  перед  колесницей с обеих сторон. Рядом с собой он
слышал жужжание стрел, которые Эвадна выпускала из своего лука,
поражая врагов одного за другим.
     В бой вступила кавалерия,  плотным  строем  ворвавшаяся  в
гущу осаждавших, давя их и тесня в разные стороны. Тем не менее
враги  с  маниакальным  упорством продолжали идти в вперед, как
будто им был неведом страх смерти.
     Услышав позади себя шум голосов и топот ног, Конан  понял,
что   теперь  в  наступление  пошла  пехота,  и  удовлетворенно
улыбнулся.-- Теперь сражением уже полностью развивалось по  его
плану.  Усердно работая копьем, он молотил им направо и налево,
и убитые враги один за другим падали  вокруг  колесницы.  Конан
пытался различить среди них командиров.
     Он  не  ви