велящиеся в памяти обрывки сна. Именно обрывки - ни единого целого куска
не осталось. Сон растворился в голове точно кусок сахара в стакане с чаем.
Но пропитывал мысли точно липкая смола. Грызло Костю мутное  беспокойство,
и ему никак не удавалось переключиться на другое.
     А стоило. Умяв полдник - подсохшую булочку  со  стаканом  тепловатого
желтого чая, он пошел к  заступившей  на  смену  Наблюдательнице  -  брать
пропуск  в  спортзал.  Дежурила  толстая  заспанная  особа   -   Валентина
Сергеевна. Странное дело, перед тем,  как  выдать  пропуск,  она  зачем-то
посмотрела в  журнал.  Раньше  за  ней  таких  строгостей  не  замечалось.
Случайно ли это?
     Впрочем, не стоит переживать. Он  же  не  так  давно  стал  Временным
Помощником, а значит, Валентина могла его и не запомнить. Мало  ли  у  нее
Групп? Тем более, ей все до фени, и все  ребята  для  нее  на  одно  лицо.
Впрочем, тогда сегодняшняя ее бдительность получается тем более  странной.
Довольно подозрительно это.
     В спортзале стояла невыносимая жара. Дышать нечем,  а  Стажер  Валера
запретил открывать окно. Объяснять ничего не стал,  а  просто  усмехнулся:
"Еще чего выдумали! Отставить!" И заставил Димку Руднева,  который  трогал
шпингалет, отжаться лишних двадцать раз.
     Ну что ж, он имеет право. На то он и Стажер.  Когда-нибудь  и  Костя,
усмехнувшись  в  густые  усы,  прикажет  соплякам:   "Это   что   еще   за
самодеятельность? Прекратить!"  Скажет,  а  сам,  скосив  глаза,  украдкой
взглянет на эмблему на рукаве. Большая  серебряная  звезда  со  множеством
искривленных лучей. Символ мира.
     Но когда это еще будет? Лет через пять, не раньше. Интересно,  а  кем
был пять лет назад Валера? Наверное, таким же вот  Помощником  на  Группе.
Жаль, нельзя спросить. То есть, конечно, можно, да ведь Валера не ответит.
Отшутится. А то и хмыкнет: "Вон,  значит,  куда  метишь,  воробышек..."  И
черкнет что-то в коричневом журнале. Нет,  лучше  не  рисковать.  В  конце
концов, если он окажется  достойным  Стажерства,  ему  в  свое  время  все
объяснят. Главное - доказать, что достоин.
     А интересно, что будет через пять лет с остальными? Не все же  станут
Стажерами? Их-то куда? Впрочем, Костю это  не  колышет.  Пускай  они  сами
дергаются. Хотя и так ясно, что Рыжову, или, например, Царькову, Васенкину
ничего хорошего не светит. Действительно,  какая  от  них  польза?  Только
место занимают. Хотя, если разобраться, все не так просто. Серпет  однажды
обмолвился, что Группы комплектуются  со  смыслом.  Когда-нибудь  и  Костя
узнает этот смысл.
     Прыгнув, он уцепился за гладкую перекладину и быстро, не  давая  себе
отдыха, подтянулся двадцать раз. Что-то плоховато сегодня. Обычно  его  на
двадцать пять хватало, а то и на тридцать.  Ладно  еще  Валера  не  видит.
Иначе дал бы дрозда. Но Валера, окончив занятие, сказал: "Ну, вы  тут  еще
самостоятельно поразминайтесь" - и ушел к себе в  тренерскую.  И  возникло
минут пятнадцать свободы.
     А вообще сегодня все было нормально. Спарринг со  Смирновым  Костя  в
принципе выиграл, если не считать некоторых  мелочей.  Хоть  и  тыкал  его
Валера носом в ошибки, но у Смирнова их куда больше. Защиту его пробить  -
дело плевое, да и атакует он неуверенно, точно боится чего-то. Хотя,  если
по правде, несколько его ударов Костя пропустил. Что есть, то есть. Но все
равно хорошо. Тем более, отогнал лишние  мысли.  Они,  эти  лишние  мысли,
совершенно ни к чему. И с чего бы это всякая дрянь стала в  голову  лезть?
Может, болезнь какая-нибудь? Нет, вряд ли. Чувствует он  себя  неплохо,  а
тошнота - она пройдет.
     В раздевалке было еще жарче, чем в зале. Топили  на  полную  катушку,
энергии не жалели. До чего ни дотронешься -  все  горячее  точно  песок  в
пустыне. Кстати, неплохо бы узнать, какому идиоту пришла  в  голову  мысль
поставить  тут,  в  раздевалке,  металлические  скамьи?  Временами   Косте
казалось, что он сидит на  огромной,  пышущей  жаром  сковороде.  Пот  лил
градом, а утираться приходилось собственной майкой. Жаль, душ целый  месяц
уже не работает. Валера сказал, что-то там засорилось.
     Впрочем, ребята не спешили отсюда уходить. До ужина еще  есть  время,
никто не гонит, и можно посидеть, поболтать, расслабиться. А главное,  тут
все свои, Помощники на Группах. И Временные, и Постоянные. Народ  стоящий.
Жаль, встречаются они только здесь, на тренировках. Но  так  надо.  Группы
должны быть строго изолированы. Ничего не поделаешь, Карантинный Режим.  И
только  им,  Помощникам,  сделали  исключение,  разрешили  встречаться.  И
правильно. Нужно же им, будущим Стажерам, хоть изредка побыть со своими, с
равными. Не киснуть же им в Группах среди всякой бестолочи. Иногда неплохо
и человеком себя почувствовать. Свободным  человеком,  забывшим  про  свою
функцию в Группе, про Энергии и Предназначение. Просто сидеть  на  горячей
скамье в душной раздевалке без окон, слушать анекдоты.
     Анекдоты рассказывал Димка Руднев, Помощник с  четвертой  Группы.  На
сей раз речь шла о  любви  слона  и  обезьяны.  И  о  том,  что  из  этого
получилось. Хоть и чушь несусветная, а все равно смешно. Димка знает массу
подобных  анекдотов  и  никогда  не  повторяется.  Правда,  сейчас   Косте
показалось, что про слона и обезьяну он уже слышал. Причем не от Димки. Но
мало ли что ему кажется. Если на все обращать внимание, скоро свихнешься.
     - Еще чего-нибудь загни, а? - попросил он, натягивая мокрую  от  пота
майку на горячее тело.
     - Ну, чего бы такого еще... - Димка  на  минуту  задумался,  а  потом
выдал:
     - Ну, топает один лох  ночью  из  гостей,  к  нему  трое  в  переулке
подваливают: "Эй, мужик, дай закурить!" Ну, дядя ондатровую шапку снимает.
"На, держи... Эх, когда же вы все накуритесь!"
     Народ опять заржал, хоть и не так мощно, как после слона с обезьяной.
А Косте понравилось.  Он  представил  себе,  какая  рожа  была  у  мужика,
протянувшего шапку. А кстати, где все это происходило? Костя задумался.  И
снова полезли в голову глупые мысли.  Что  значит  "ондатровая  шапка"?  И
"переулок"? Странные какие-то слова, вроде бы и знакомые, и в то же  время
никак не удается вспомнить, где  же  он  их  слышал.  И  что  они  значат?
Кажется, маячат ответы,  до  них  почти  что  рукой  подать,  но  в  самый
последний момент они ускользают, а в голове остается противная серая муть.
И ведь такое случается довольно часто. И  тогда  приходится  гнать  лишние
мысли. В конце концов, это же  анекдот.  Главное  смысл,  и  неважно,  где
происходит действие. Наверное, в каком-нибудь городе. Хотя  что  значит  в
городе? Опять непонятное слово. Что это еще за какой-то  город?  Ведь  что
есть? Есть Корпус, вокруг него огромный заснеженный парк.  Там  они  почти
каждый день  гуляют  после  занятий  до  обеда.  Высокие  черные  деревья,
узловатая, припорошенная  снегом  кора,  изредка  попадаются  и  невысокие
лохматые елки. Аккуратные дорожки, по  бокам  их  здоровенные  сугробы.  А
дальше, где кончается парк - там стена.
     Однажды, ужасно давно, когда они были еще  сопливой  малышней,  Костя
спросил у Серпета - а что там, за стеной? Спросил и тут же испугался:  вот
сейчас возьмет его Серпет своими большими белыми пальцами за ухо и поведет
в свой кабинет, наказывать. За неположенный  вопрос.  И  все  пацаны  тоже
притихли, ждали, что будет. Но ничего  тогда  не  случилось.  Серпет  лишь
улыбнулся как-то невесело и сказал:
     - За стеной? Да ничего там  интересного.  Поле,  а  потом  все  опять
начинается. Впрочем, тебе этого, Костик, не понять. Лучше проверим, как ты
сделал уроки на завтра.
     Ну и глупо. Нечего Костю проверками пугать - он всегда хорошо учился.
И Серпет, между прочим, это знал. Видно, ляпнул первое, что пришло  ему  в
голову. Слишком уж ему Костин вопрос не понравился. До того не понравился,
что он даже притворился, будто не сердится.
     А насчет учебы - пускай лучше Васенкин с  Царьковым  чешутся.  Рыжов,
тот еще ладно, а вот  эти  два  обормота!  Надо  бы,  кстати,  сегодня  их
проверить. Иначе вполне может случиться так, что вместо уроков будут целый
вечер в фантики резаться. Уж сколько раз Костя и фантики у них отбирал,  и
лупил - а все без толку. Нет у них цели поважнее, чем фантики. Козлы, ведь
всю Группу тянут назад! Очень может быть, что из-за  них  на  целый  месяц
отменят прогулки. На Костиной памяти такое случалось несколько раз, давно,
задолго до того, как он стал Помощником. Так что же, из-за этих  придурков
целый месяц киснуть в душных стенах? И к тому  же  самое  плохое  впереди.
Говорят, есть такой  специальный  журнал,  куда  записывают  не  отдельных
ребят, а целые Группы. И что потом с ними бывает - никому  неизвестно.  Да
уж наверное что-нибудь бывает. Зря ничего делать не станут.
     Нет, пора с ними разбираться! И круто разбираться. Что самое  поганое
- они не кретины. Тогда все было бы проще. Раз уж их слабые  мозги  ни  на
что не годятся, то нечего от них и требовать. Как  выражается  Серпет,  из
пустого  кармана  можно  вынуть  только  фигу.  Так  что  забрали  бы   их
куда-нибудь Санитары - и всего делов!
     Но Костя знал, что такой номер не пройдет. Потому что на  самом  деле
они учиться могут. Просто ленятся, гады. Наплевать им и на  Группу,  и  на
Костины старания. Фантики им важнее.  Нет  уж,  придется  им  всыпать  как
следует, не то, что Рыжову. Каждому как минимум  полсотни  горячих,  да  к
тому же еще мокрой "морковкой". Или лучше не  "морковкой"?  Может,  ремень
взять? Хотя и этого для них  мало.  Надо  бы  им  "кобуру"  устроить.  Или
"метро". Правда, слишком уж круто получается. Это уже Андрюхой Кошельковым
пахнет. Да и ребята они в принципе  неплохие.  Добрые.  Царьков  по  ночам
здорово травит всякие истории, а Васенкин - тот  вообще  самый  младший  в
Группе, самый слабый.


     - Да, пацаны. А неплохо бы и нам курнуть, - мечтательно пробасил Леха
Смирнов. - Мы что, не мужики разве? Маленькие мы, что ли?
     Оторвавшись от своих мыслей, Костя поднял голову. А в самом деле! Тут
все свои, ребята надежные, в случае чего никто не настучит.  Так  что  все
законно.
     - У тебя, Леха, что, крыша поехала? - осведомился  между  тем  Серега
Александров, Помощник из девятой Группы. - Чего курнуть, в натуре? А  тебя
что, заначено?
     - Ну, как знать, как  знать,  -  рассеянно  ответил  Леха,  оглядывая
ребят. - Для хороших людей, может, и найдется.
     - И что же у  тебя  заначено?  -  поинтересовался  из  угла  огромный
толстый парень, Сашка Орехов.
     - Ну, хотя бы "Астра" нераспечатанная, - каким-то очень уж  небрежным
голосом произнес Леха.
     А Костя насторожился. Мечтать  было  занятно,  но,  выходит,  это  не
просто треп? И заерзали в душе давно забытые чувства. Потянуло.
     - И откуда же у тебя такое богатство? - хмыкнул Димка Руднев, малость
обиженный, что о нем с его анекдотами все по-свински забыли.
     - Меньше будешь знать - лучше будешь спать, - отбрил его Леха. -  Что
там Варваре оторвали? Или тебе из другого места?
     -  Может,  попробуешь?  -  скучным  тоном   поинтересовался   Руднев,
поднимаясь во весь свой исполинский  рост.  Кулаки  его  сжались,  а  ноги
как-то плавно, незаметно для глаза приняли боевую стойку.
     Но  дальше  этого  дело  не  пошло.  Миха  Гусев,  самый   мощный   и
влиятельный, решительно сказал:
     - Ладно, мужики, кончай гнилой  базар.  Не  все  вам  равно,  откуда?
Главное что? Главное - Леха всех угощает. Я правильно понял?
     - В самую  точку,  -  ответил  заметно  повеселевший  Леха.  Драка  с
Рудневым, по всему видно, не входила в его  планы,  но  отступать  первому
тоже не хотелось. - Мне же одному  дымить  скучно,  -  добавил  он,  хитро
прищурившись.
     Косте не понравился его взгляд. Наглеет  что-то  Леха,  надо  бы  ему
вставить.
     - Правильно, скучно, - вмешался он в разговор. -  Да  и  страшновато,
наверное.
     - Это тебе, Кастет, может, и страшно, - сейчас же обиделся Смирнов. -
Пожалуйста, можешь отказаться. За уши никто не тянет.
     - Это точно, - добавил Руднев, неожиданно принимая Лехину сторону.  -
Нам же больше достанется. Меньше народу - больше кислороду.
     - Вы чего, пацаны, - растерянно произнес Костя. Он даже  привстал  со
скамейки. Разговор явно принимал какой-то нехороший оборот. - Я же с вами.
Я как все.
     - Ну, а раз так, фильтруй базар и не дрыгайся, - наставительно  изрек
Леха. Он открыто наслаждался победой.
     - Это кто из нас дрыгается? Ты чего наезжаешь, а? - тут же возмутился
Костя. - Сам воздух спортил, а теперь на меня баллоны катишь, да? - Жаркое
облако злости охватило голову. Он готов был сейчас зубами грызть Леху.  Ни
фига себе борзеж!
     Но тут снова вмешался Гусев.
     - Все, мужики, замяли, - резко пробасил он. - Не выступай, Кастет.  А
ты, Леха, двигай дальше.
     - Ну, значит, так, - зачастил  Смирнов.  -  Возьму  я  ее  завтра  на
прогулке, она у меня на улице заначена, я же не дурак, чтобы здесь тырить.
А после тренировки в раздевалке и и  курнем.  Все  равно  Валера  сюда  не
суется, чего ему тут делать?
     - А запах? - поинтересовался Серега Александров.
     - Да не будет никакого запаха, развеется за ночь.
     - Жаль, окна здесь нет, - заметил Костя. - С окном надежнее было бы.
     - Ничего, - ответил Леха. - Кто не рискует, тот не пьет  шампанского.
Не боись, не накроемся.
     - Ну что ж, тогда все путем, - подвел итог Миха. -  Только  смотрите,
мужики, если кто сболтнет...
     - Да мы все такого  козла  замесим,  -  решительно  выпалил  Смирнов,
отчего-то взглянув на Костю.
     - Это уж точно, - поддакнул из своего угла Сашка Орехов.
     - Всем коллективом будем месить, - добавил Серега.
     - Ну все, значит, заметано, - поднялся Гусев. - Ладно, мужики, хватит
рассиживаться, на ужин опоздаем.
     Ребята натянули форму и толпой потекли наружу. В коридоре было  жарко
почти как в раздевалке. Что за день такой сегодня? С чего бы  так  топить?
Да еще и форма кусачая. Как же надоело таскать на себе это серое сукно! То
ли дело на даче, в шортах и футболке. Стоп,  неужели  опять?  Снова  лезут
откуда-то непонятные слова. Ох, не к добру.
     Да еще базар с Лехой настроение подпортил. Чуть было не подумали, что
он трус. А может, и подумали? Кто их знает? Мало ли что у  ребят  на  уме?
Хорошо хоть, он быстро поправился. Правда, все равно неуклюже  получилось.
Ладно, остается надеяться, что это пустые страхи и никто ничего такого  не
думает. Иначе дело дрянь. Хоть от тренировок отказывайся.
     А с другой стороны, если их накроют - тогда прощай  все.  Тут  уж  по
первое число всыплют. Тайная Деятельность, да еще в сообществе. Тогда ни о
каком Стажерстве и речи быть не может, да и с Помощников их  всех  погонят
как щенков веником. И очень вероятно,  вся  эта  история  кончится  Первым
Этажом. Туда ведь отправляли и за куда меньшие провинности. Слишком многим
приходится рисковать. Не отказаться ли? Но поздно теперь отказываться.  До
завтрашнего дня он ребят не увидит. И что тогда получится? Если их  завтра
заловят, придется отвечать наравне со всеми.
     Никто не станет разбираться - хотел он, не хотел,  курил,  не  курил.
Может, не ходить завтра на тренировку? Притвориться больным, к примеру. Но
если ребята засыпятся, то подумают, что именно  он  их  заложил.  В  самом
деле, подозрительно. Сперва  завел  гнилой  базар,  потом  вообще  закосил
тренировку. Здесь и ежику понятно, кто. Хотя есть тут и еще одна  сторона.
Ну, заловят их всех, кроме него - точно уж снимут  с  Групп,  а  то  и  на
Первый Этаж задвинут. Значит, он, Костя, их больше никогда не увидит.  Как
и они его. И они могут думать про него все, что угодно - он этого  никогда
не узнает. Стукачом его никто не обзовет (то есть он не услышит), в  морду
не плюнут (не придется утираться). Не говоря уже  о  месиловке.  Не  будет
никакой месиловки.
     И вот это - самое страшное. Если такое  случится,  как  дальше  жить?
Навсегда остаться предателем? Уж лучше тогда Первый Этаж.
     Ну что ж, делать нечего, риск - дело благородное. Как все, так и  он.
Тем более, ужасно все-таки хочется подымить. Ведь когда-то  же  он  курил.
Иначе откуда он помнит сладковато-горький дым в горле? Не только в голове,
всей грудью, всеми легкими помнит. Помнит даже, как все это было в  первый
раз.
     Он накурился до одури, у него кружилась  голова  и  слезились  глаза,
какая-то сила тянула его книзу. Но у него  все-таки  хватило  духу  (да  и
глупости) заявиться в таком виде домой. Было шесть часов вечера, на  улице
уже темнело - осень, и оттуда, из грязно-синих  сумерек  доносился  нудный
лязг трамвая. А мама тогда размораживала  холодильник.  Он  увидел  пустое
нутро холодильника сквозь стекло кухонной двери. И хлопнулся на пол.
     Странно, что мама ничего тогда не поняла. Всполошилась, перенесла  на
диван, раздела и сунула под мышку скользкий холодный  градусник.  И  потом
долго дозванивалась до неотложки, но к счастью, так и  не  дозвонилась.  А
он, маленький дурачок, лежал под жарким одеялом и ежился от страха - вдруг
мама догадается его обнюхать?
     Ну вот, начинается! Какая еще мама,  какой  градусник?  Чушь,  ерунда
какая-то. Ведь ничего этого не было, да и быть не могло. Он всю свою жизнь
провел здесь, в Корпусе, здесь и появился на свет,  как  и  все  остальные
ребята,  да  и  вообще  все  вокруг.  Зачем  же  лезут  в  голову   ложные
воспоминания? И  откуда  они  только  берутся?  Да  еще  такие  четкие,  с
подробностями. Нет, наверняка с ним творится что-то очень  скверное.  Ведь
все одно к одному. Тошнота, головная боль, настроение паршивое. Глюки  эти
- тем более, что не в первый раз. Да еще и Белый к тому же.  Пожалуй,  это
самый грозный признак.  Признак  чего?  Болезни,  конечно.  И  что  теперь
делать? Скажешь кому-нибудь из взрослых - могут снять с Помощников. Ведь и
в Уложении ясно сказано, что Помощник  на  Группе  должен  быть  абсолютно
здоров. Значит, оставить все как есть? Но тогда болезнь будет развиваться.
Интересно, до чего же она разовьется? Сейчас со стороны незаметно,  а  что
же будет тогда? Ведь заметят же они, что с ним что-то неладно. И снимут  с
Помощников. Это в лучшем случае.
     А вдруг отправят на Первый Этаж?  Что  может  быть  страшнее  Первого
Этажа? Что там, на Первом, Костя не знал. Зато твердо знал главное  -  там
место, страшнее и хуже которого нет нигде в мире. И значит,  лучше  вообще
ни о чем не думать. Может быть, все и обойдется. Может,  это  вовсе  и  не
болезнь. Или болезнь, но сама пройдет.
     Нарочито медленно - не скакать же ему, как  мелкому  ребятенку  -  он
приблизился к  столу  дежурной  Наблюдательницы.  За  столом  по-прежнему,
уткнувшись в вязание, пребывала вечно сонная  Валентина  Сергеевна.  Та  и
головы не подняла. Лишь махнула рукой - сам мол,  действуй.  Повесив  свой
оловянный жетон с выбитым номером "РС-15" на положенный гвоздик, он  молча
удалился. Пора было возвращаться в Группу, строить парней на ужин.



                                    3

     Ночная Наблюдательница щелкнула  выключателем  -  и  палату  затопила
вязкая темнота. Что ж, прошел еще один день, еще  одно  кольцо  в  длинной
цепи без начала и конца. Не слишком плохой день, но и не слишком  удачный.
Что-то было сегодня такое... Настораживающее. И  сколько  Костя  ни  ломал
голову - не мог понять, что именно. Уж наверняка не  затея  с  куревом.  В
конце концов - чего он так перепугался? Пускай даже и поднимут шухер - это
не так уж страшно. Может быть, как раз то и хорошо,  что  их  всех  вместе
заловят. Дело-то получится слишком громкое, не будут  они  его  на  полную
катушку раскручивать. Иначе получается, что и Санитары, и  Воспитатели,  и
Контролеры - все они прозевали? Значит, плохо  работают.  Наверняка  ихнее
начальство именно так и подумает. А  значит,  до  начальства  доводить  не
станут. Спустят дело на тормозах.
     Ну, накажут, конечно