ана,  но  гораздо
массивнее - гора мускулов, которые теперь, с  возрастом,  сделались  немного
дряблыми и обвислыми; под складками его  одежды  колыхался  огромный  живот.
Из-под тюрбана торчали отросшие седые космы, а длинная седая  борода,  когда
ее не трепал бриз, закрывала всю грудь.
   - Сударь, ты и есть староста Хуравэла? - спросил Джориан по-мальвански.
   - Угу, - скорее промычал, чем ответил староста.
   - Мальто из Кортолии, суперкарго корабельной компании  "Сыны  Беннивера".
Мне поручена доставка двенадцати рабынь, коих ты заказал  торговцу  Бели-усу
из Виндии.
   В ответ раздалось уже знакомое мычание.
   - Вторая партия высаживается. Еще одна ходка, и порядок. Мычание.
   - Мой друг, досточтимый доктор Карадур.
   Мычание.
   И то сказать, подумал  Джориан,  легкая  попалась  работенка.  Ничего  не
оставалось, кроме как мерзнуть  на  ветру,  пытаясь  завязать  разговор.  Но
скудный набор Мальванских слов  и  упорное  нежелание  гиганта  поддерживать
беседу делали затею почти безнадежной. Остальные  палачи  -  такие  же,  как
Хуравэла,  высокие  дородные  мужчины  в  летах  -  молча   стояли   вокруг,
нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
   Джориан с трудом оторвался от созерцания песчаного  берега  с  островками
осоки, колыхавшейся  на  ветру,  и  принялся  разглядывать  возвышенность  в
центральной части острова. На Реннум Кезимаре не было деревьев; здесь  росла
лишь высокая трава, высохшая и пожухлая в это время года,  да  темнели  купы
падубов и стелющегося остролиста. Капустные грядки вокруг замка - на вершине
островка  -  были  единственным  ярким  пятном   в   окружающем   ландшафте,
безрадостном,  сером,  будто  вылинявшем.  Серый  замок  светлел   на   фоне
свинцово-серого пасмурного неба.
   Наконец  шлюпка  в  третий  раз  причалила  к  берегу.  Последние  рабыни
высадились на мостки.
   - Все здесь, - сказал Джориан. Староста Хуравэла мотнул головой:
   - Пошли.
   По крутому откосу они вскарабкались к замку. Несколько  бывших  заплечных
дел  мастеров  копошились  на  капустных  грядках.  Вокруг   замка   тянулся
пересохший ров, наполовину заваленный  мусором;  через  него  был  перекинут
подъемный мост.
   Процессия пересекла мост, прошла под опускной решеткой,  установленной  в
проеме сводчатой арки с тайными  ловушками,  миновала  небольшой  вестибюль,
перестроенный  в  сторожку  привратника,  и  оказалась   в   главном   зале.
Светильники не были зажжены, и в зале царил тусклый полумрак. Хотя в  башнях
и  стенах  на  месте  прежних  бойниц  пробили  окна  -   замок   более   не
предназначался для обороны  -  оконные  проемы  были  обклеены  промасленной
бумагой, и в пасмурную погоду свет сюда почти не проникал. Два палача играли
в шашки и не обратили на вошедших никакого внимания. В противоположном  углу
стояла рама, к которой был подвешен  огромный  бронзовый  гонг.  Вдоль  стен
тянулись длинные столы.
   Когда  все  вошли,  Хуравэла  направился  к  большому  столу.  Он  тяжело
опустился в массивное дубовое кресло во главе стола и сказал:
   - Построй их.
   Джориан так и сделал. Хуравэла пересчитал рабынь, тыча в  каждую  толстым
указательным пальцем и беззвучно шевеля губами.
   - Все правильно, - проговорил он наконец. - Вот твои деньги. Двести сорок
серебряных марок за голову; но нынешнему курсу сорок шесть Мальванских  крон
на круг.
   Хуравэла высыпал на стол целую горсть крон, дву-кронников,  пятикронников
и десятикронников и отсчитал плату. Джориан проверил, все  ли  правильно,  и
пересыпал квадратные золотые монеты в свой кошелек.
   - Сделай одолжение, распишись, - сказал он, подавая старосте расписку.
   - От, дерьмо! - простонал великан. - Перо мне. Вы двое заверите подпись.
   Хуравэла  поставил  свой  знак,  а  Джориан  с  Кара-дуром  заверили  его
подлинность.
   -  Вечером  большой  праздник,  -  сказал  Хуравэла.  -  Вы  с   доктором
приглашены; капитан ваш тоже.  Брат  Чамбра,  пошли  Штрассо  записку.  Брат
Тилакия, уведи рабов, - он обернулся к Джориану.  -  Пора  вздремнуть.  Мэру
покажет замок. Увидимся в три часа.
   Хуравэла с усилием поднялся и удалился в темный  коридор.  Другие  братья
потянулись следом, и скоро в зале остались лишь Джориан, Карадур и  один  из
братьев.
   - О Джориан,  -  зашептал  по-новарски  Карадур,  -  я  бы  предпочел  не
оставаться на этот праздник. Позволь мне вернуться на корабль.
   -  Что  стряслось?  Тебе  разве  не  хочется  отведать  для  разнообразия
нормальной еды?
   - Не в еде дело. Над этим местом витает что-то зловещее, я чувствую.
   - Ерунда! Развалюха, правда, мрачновата, но ее обитатели, кажись,  вполне
приличные люди.
   - Нет, у меня на такие вещи астральная интуиция.
   - Все равно останься. Ты не можешь бросить меня одного с этими молодцами!
   Предоставленный в  их  распоряжение  палач  Мэру  был  среднего  роста  и
телосложения. В отличие от большинства здешних жителей он брил бороду  и  не
носил тюрбана. Несмотря на то, что в его  волосах  уже  пробивалась  седина,
Мэру выглядел моложе своих отставных собратьев.
   - Если господам угодно последовать за мной, - широко улыбнувшись,  сказал
он,  -  я  покажу  вам  Замок  Топора.  Вы  увидите  памятные  экспонаты   -
свидетельства исторических событий, которые всемогущий царь - да  правит  он
вечно! - милостиво разрешил нам забрать с собой в отставку.
   - Благодарю вас, что-то не хочется, - поспешно сказал Карадур. - Я устал.
Здесь найдется место, где можно прилечь?
   - Конечно. Пожалуйте в этот покой. Чувствуйте себя как дома, доктор, а мы
с мастером Мальто покамест осмотрим замок.

   Мэру, в противоположность Хуравэле, тараторил без умолку.
   - Присмотрись, - говорил он. - Видишь,  нижние  ряды  стенной  кладки  не
такого цвета, как верхние? Внизу - остатки древнего  замка;  то,  что  выше,
надстроено при Чоланки Третьем... Тут у нас кухня; а  это  -  жены  семейных
братьев, стряпают вечернее угощенье...
   -  Твоя  тоже  здесь?  -  поинтересовался  Джориан,  разглядывая   дюжину
коренастых пожилых теток.
   - Моя? Ха! Что мне женщины, я был обручен со своим искусством.
   - Чего ж ты так рано ушел на покой?
   - В правом плече завелась ломота,  и  рука  уже  не  могла  служить,  как
прежде. Плечо и теперь ноет в сырую погоду. Веревка,  удавка,  топор  -  еще
куда ни шло, а вот  с  двуручным  мечом  управляться  ре  по  силам.  Каждый
Головоруб в конце своей карьеры обречен орудовать презренным ломом.
   - Как так?
   - Знай же, что у правоверных каждому сословию положена своя казнь,  и  по
обычаю таким благородным орудием, как меч,  казнят  только  членов  царского
дома да знатных господ. Для знати - меч, для воинов - топор, для  чиновников
- удавка, для торговцев - петля, ремесленникам - кол, и так далее, хотя есть
особые преступления, за которые полагается особое наказание - потоптание,  к
примеру, царским слоном.
   Так вот, одна из жен царя Шайю - да правит он вечно! -  завела  шашни  со
знатным вельможей; по высочайшему указу обоих ждала  смерть  от  моей  руки.
Сперва все шло отлично; голова владетельного господина Вальшаки скатилась  с
плеч в один момент. Но когда я занес меч  над  женщиной,  мне  стрельнуло  в
больное правое плечо и тяжелый меч ударил ниже, чем надо, - по лопатке.  Как
ты, конечно, догадываешься, от моей промашки ее отбросило  на  помост,  а  в
спине  образовалась  огромная  рана.  Мои  подручные  приподняли  ее,  снова
поставили на колени - она вопила благим матом, кровь  хлестала  ручьем  -  и
разложили на плахе для повторного удара.
   На этот раз я не сплоховал. Голова, которую я преподнес Его Величеству  -
да правит он вечно! - была просто на загляденье: срез чистый,  прямой  -  ни
одного лоскутка кожи. Просто на загляденье. Но Шайю решил, что  мне  пора  в
отставку - и все из-за одной-единственной осечки.
   Они выбрались на крышу одного из угловых бастионов.
   - Вон там, - показал Мэру, - в устье Джхукны находится пиратская стоянка.
Летом, когда из Виндии в Янарет плывет торговая флотилия, галеры с  пиратами
валом валят к морю; отсюда они похожи на  стаю  водомерок.  Из-за  пиратских
набегов Виндии теперь приходится посылать  свои  боевые  галеры  для  охраны
торговых караванов.
   - Царь Шайю мог  бы  построить  флот  и  помочь  разделаться  с  морскими
разбойниками. Почему все тяготы должны нести новарские города?
   - Друг мой! - изумился Мэру. - Чтобы правоверный Мальванец вышел в  море?
Да знаешь ли ты, что это считается богомерзким поступком, и только  совершив
множество сложных и дорогостоящих обрядов, можно очиститься от скверны?
   - Тебе же пришлось пересечь море, чтоб сюда добраться.
   - Ах, мой грех невелик, я ведь плавал всего один раз. Вот если я выйду  в
море ради заработка, тогда другое дело: остаток  дней  придется  каяться  на
берегу. Этим мы от вас, варваров, и отличаемся.
   - Кажись, доктор Карадур иного мнения.
   - Это его забота. Может, он еретик, а может, заклинания защищают  его  от
скверны морского плавания. Давай спустимся, не то я насмерть простыну.
   - Вы,  Мальванцы,  боитесь  холода,  как  тропические  цветы,  -  заметил
Джориан, спускаясь по витой лестнице вслед  за  Мэру.  -  Чуть  где  подует,
дрожите и ежитесь. Меня-то этот ветерок освежил, только и всего.
   - Просто ты никогда не бывал в шкуре  правоверного  из  джунглей  на  юге
Мальваны - от деревьев поднимаются влажные испарения, а жара такая, что днем
все живое словно вымирает, одни  москиты  жужжат.  Тьфу,  куда  я  дел  этот
вонючий ключ? Ага, вот он! Здесь расположен подъемный механизм моста.
   Они заглянули в комнату, где находилась рабочая  часть  огромных  водяных
часов. Вода, стекая по желобу, тонкой струйкой лилась в ковши,  закрепленные
на круглой раме. Джориана тотчас заинтересовала работа механизма. Когда ковш
наполнялся,  колесо  под  его  тяжестью  начинало  поворачиваться,  пока  не
натыкалось на ограничитель. Затем  вода  заполняла  следующий  ковш,  и  все
повторялось.
   - Отработанная вода стекает в бочку, подвешенную к  подъемному  механизму
моста, - пояснил Мэру. - На рассвете  под  тяжестью  бочки  мост  без  труда
опускается - бочка служит противовесом. Когда бочка оказывается внизу,  вода
из нее перетекает в другую бочку, и та поднимает  мост.  Как  мне  говорили,
несколько лет назад сюда приезжал часовщик по имени Эвор из Ардамэ...
   - Как? - вырвалось у Джориана. - Это ж был мой о...  -  он  осекся.  -  Я
хотел сказать, это был один из друзей моего отца. Ну, продолжай.
   Мэру проницательно посмотрел на Джориана.
   - Уже закончил. Этот человек установил механизм, и теперь мост опускается
и поднимается сам по себе. Нам ничего не приходится делать - только закачать
воду в бак на верхнем этаже. Для этого в подвале имеется педальное колесо.
   - Можно отсоединить мост от часов? Ведь всякое случается.
   - Да. В сторожке есть подъемный ворот, если надо, он блокирует  часы.  Но
такие случаи редки, в Реннум Кезимар мало кто наезжает.
   Они спустились еще на один пролет. Мэру снова отпер какую-то дверь.
   - Эта комната, мастер Мальто,  -  провозгласил  он,  -  наш  арсенал,  но
арсенал необычный. Здесь находятся наши отборнейшие экспонаты. Смотри!
   - Боги милосердные! - едва смог выговорить Джориан.
   Экспонаты оказались коллекцией орудий казни  и  пыточных  приспособлений.
Чего тут только не было: топоры, колоды, мечи, веревки для повешения, удавки
и кривые ножи для перерезания горла. Тут были  две  готовые  к  употреблению
дыбы и котел для кипящего масла. Тут были  кандалы,  плети,  палки,  бичи  и
тавра для клеймения. Были  тут  и  особые  орудия,  назначение  которых  мог
угадать лишь посвященный.
   На  скамеечке  у  стены  сидел  усатый  брат  преклонного  возраста  и  с
отсутствующим выражением на лице любовно затачивал топор.
   - Ну что, брат Дхонг? - окликнул его Мэру. -  Как  думаешь,  не  оплошает
твой секач на вечернем состязании?
   Продолжая тенькать оселком - динг-динг, - старец мечтательно улыбнулся.
   - Какое состязание? - севшим голосом спросил Джориан.
   - Увидишь, - ухмыльнулся Мэру. -  Гляди,  та  самая  колода,  на  которой
отрубили голову Женере Виджейенсу, когда царь  Сирваша  подавил  его  мятеж.
Позволь продемонстрировать наиболее интересные орудия.  Это  парный  глазной
выдавливатель брата Пах-бея. Этот железный сапог обладает  даром  убеждения,
особенно если надеть его на ногу  подозреваемому  и  подогреть  на  открытом
огне.  Вот  остроумное  приспособление  для  перемалывания  в  студень  ноги
подозреваемого. Царь Ледитва опробовал его на брате, которого  подозревал  в
заговоре. Теперь наши цари более предусмотрительны: они убивают братьев  еще
до вступления на престол.
   - Для братьев звучит не очень-то весело.
   - Твоя правда; зато у нас всегда есть работа.  А  вот,  гляди-ка,  колесо
брата Гоуса и молот для забоя на нем  осужденных.  Здесь  у  нас  прелестные
тисочки для  раздавливания  большого  пальца;  обрати  внимание  на  роспись
серебром и золотом по металлу... Брат
   Дхонг был мастер пыточного дела; да и я  тоже.  Поэтому  нас  включили  в
число тех, кто... но хватит об этом, а то я тебе все удовольствие испорчу.
   - Спасибо, я уже насмотрелся, - сказал Джориан. - Просто  с  ног  валюсь,
совсем как доктор Карадур.
   - О, разумеется, - спохватился Мэру. - В таком случае  давай  вернемся  в
главный зал, оттуда можно пройти в приготовленную для тебя комнату.

   По дороге к главному залу  Джориан  хранил  упорное  молчание.  Продолжая
оживленно болтать, Мэру указал  ему  комнату,  где  отсиживался  Карадур.  В
комнате стояли две кровати; на одной из них, откинувшись на спину, посапывал
старый колдун.
   Джориан притворил дверь  и  улегся  на  другую  кровать.  Однако  сон  не
приходил. Отчаявшись заснуть, Джориан встал, вышел из комнаты  и  предпринял
собственное расследование. Повисшую над  замком  тишину  нарушал  лишь  звон
посуды на кухне да еще храп, доносящийся из-за каждой двери.
   Кроме винтовой лестницы, ведущей наверх, в главном  зале  была  еще  одна
лестница, которая вела в подвалы.  Спустившись  по  ней,  Джориан  обнаружил
длинный полутемный коридор, освещенный прилепленным к стене огарком; по  обе
стороны тянулся ровный ряд дверей. Некоторые из комнат, замкнутых на большие
висячие  замки,  явно  служили  для  хранения   ценностей.   Две   оказались
зарешеченными камерами; одна из них вдруг  огласилась  многоголосым  плачем.
Голоса были знакомые: в темнице содержались двенадцать рабынь.
   - О Мальто! Мастер Мальто! Милый добрый  Мальто!  -  наперебой  причитали
они. - Зачем они нас здесь заперли? Для чего мы им?  Нельзя  ли  нас  отсюда
вызволить?
   - Говорите, что стряслось? - потребовал Джориан.
   Девушки загомонили все разом, но суть сводилась к следующему: из главного
зала их сразу препроводили в  темницу,  принесли  еду  и  питье  и  оставили
коротать время в безмолвии и безвестности.
   - Не знаю, что задумали  эти  люди,  -  сказал  Джориан,  -  но  попробую
выяснить и, ежели здесь и впрямь какое-то злодейство, расстроить  их  планы.
Ведите себя смирно!
   Джориан развернулся  и  пошел  к  лестнице.  Он  поднялся  в  башню,  где
находился часовой механизм, и без труда подобрал отмычку к  запертой  двери.
Возблагодарив богов за  то,  что  ему  знакомы  отцовские  поделки,  Джориан
вытащил заглушку, которая регулировала время подъема моста, и вставил  ее  в
другое отверстие. Потом вернулся в ту комнату, где спал Карадур, и растолкал
колдуна.
   - Вставай! - сказал он. - Ты оказался прав,  здесь  и  вправду  готовится
злодейство.
   - Что такое? - зевая и потирая глаза, прошамкал Карадур.
   - Ежели я не  ошибся,  эти  душегубы  задумали  устроить  вечером  пир  и
состязание, чтобы показать в действии свои орудия.
   - Что ты хочешь сказать? Они будут махать то-порами и тому подобное, дабы
продемонстрировать, что еще не утратили навыка?
   - Хуже. Думаю, они хотят показать свое искусство на  двенадцати  рабынях,
что мы привезли.
   - Как, резать и душить... Крадха сохрани! Я здесь ни минуты  не  останусь
смотреть на такое злодейство! - Карадур стал наматывать  тюрбан,  но  пальцы
тряслись от волнения: уже намотанные кольца все время сползали и  падали  на
шею. - А ты еще говорил, что Головорубы такие же люди, как мы!
   - Куда это ты так  заторопился?  -  спросил  Джориан.  -  Ежели  придется
спасать девиц, мне без тебя не обойтись.
   - Спасать? Сынок, ты в своем уме? Как один человек может их вызволить  из
замка, где полно этих звероподобных громил?
   - Я еще и сам  не  знаю,  надеюсь  на  случай.  По  крайности,  на  месте
разберусь. Я девушек сюда привез...
   - Но... но... ты только умрешь понапрасну! - Карадур уцепился за  могучую
руку Джориана; слезы потекли  по  его  морщинистым  смуглым  щекам,  замочив
шелковистую седую бороденку. - Это не поможет твоим  красоткам  и  похоронит
наши надежды добыть Ларец Авлена!
   - Ежели я умру, то мне без разницы, что там приключится с Ларцом  Авлена.
Ежели мне повезет, я буду к твоим услугам как первоклассный взломщик.
   -  Но  у  тебя  же  нет  перед  этими  потаскушками   никаких   моральных
обязательств! Ну кто они тебе? Почему ты должен рисковать  из-за  них  своей
жизнью?
   - Позор на твою голову! Говоришь, как эгоистичный материалист, которых ты
вечно кроешь на все корки!
   - Не обо мне речь. Почему ты это задумал? Назови настоящую причину.
   - Скажем, меня бесит, что маленьких бедных  милашек,  которые  никому  не
сделали зла, без всякой вины обрекают на страдания и смерть.  Я,  когда  был
королем, таких штук никому не позволял и сейчас не позволю.
   - Но женщины - законная собственность братьев,  и  отнять  их  -  значит,
совершить воровство. А воровство - грех.
   - Пусть я грешник. Кроме  того,  они  -  новарки  и,  значит,  по  учению
философа Ахэмо, ни в каком случае не могут быть рабами других новарцев.  Так
что успокойся и помоги мне продумать план.
   - Не буду! Не могу! - истерически взвизгнул Карадур и  опрометью  кинулся
вон из комнаты. Джориан оказался проворнее; он первым подскочил  к  двери  и
заслонил ее своей широкой спиной.
   - Трус! - гаркнул он. -  А  как  же  вся  эта  высокопарная  болтовня  об
альтруизме,  самопожертвовании  и  моральной  чистоте?  Когда   при   первой
возможности проверить свои нравоучения на практике ты хвост поджимаешь?
   - Нет-нет, мой возлюбленный сын, - скулил Карадур. - Я не воин, привычный
к крови и смертельным опасностям! Я всего лишь мирный философ  и  собиратель
оккультных знаний; я давно вышел из драчливого возраста.
   - Ерунда! Я тоже не воин, а обыкновенный мастеровой,  ряженый  воином.  У
меня от этих передряг просто мозги со страху мутятся. Ежели я могу ввязаться
в это дело, так ты и подавно. Когда  меня  казнили  в  Ксиларе,  ты  показал
изрядное мужество.
   - Нет! Нет! - не слушая, лепетал  Карадур.  -  Пусти,  говорю!  Ты  дурно
поступаешь, понапрасну рискуя собой,  но  вдвойне  дурно  втягивать  в  твою
самоубийственную затею меня!
   Карадур так перепуган, подумал Джориан, что толку от него не будет.
   - Ладно, - сказал он, - давай сговоримся. Покажи свои волшебные  снадобья
и расскажи, для чего они предназначены.
   - Хорошо, - поспешно согласился Карадур, плюхаясь на  кровать  и  шаря  в
складках мантии. - В этой склянке возбудитель алчности; добавь одну каплю  в
суп человеку, которому хочешь что-нибудь продать,  и  дельце  можно  считать
обстряпанным. Возбудитель действует без всяких заклинаний и очень  популярен
у лошадиных барышников. Так, а вот перстень с бериллом,  в  котором  томится
демон Горакс. Если тебе угрожают злые духи - к примеру, морус-ские  болотные
черти - нужно лишь правильно произнести заклинание; тогда Горакс вырвется на
волю и обратит злобных тварей в бегство.  Потом  другая  магическая  формула
загонит его назад,  в  перстень.  Однако  эти  заклинания  очень  длинные  и
трудные, а команды Горак