- Он еще не материализовался, прервешь заклинание - сгинет  в  одночасье.
Ну же, короткий выпад, и...
   - Не шибко по-рыцарски, но - рискнем! - Джориан  шагнул  к  двери.  -  Не
скрипнет?
   - Не-а. Ритос терпеть не может ржавые петли, всегда их смазывает.
   - Тогда берись за ручку и отворяй, да не шумни ненароком.
   Ванора сделала, как было велено. Дверь неслышно распахнулась,  и  Джориан
быстро шагнул в кузницу. Один большой прыжок  -  и  меч  вонзится  Ритосу  в
спину, прямо под левую лопатку...
   Но на беду Джориан забыл об Иксусе, который стоял напротив Ритоса. Стоило
Джориану шагнуть внутрь, как демон заверещал и указал на него лапой. Кузнец,
не оборачиваясь, отпрыгнул в сторону и при этом сбил одну из  шести  свечей.
Подсвечник с грохотом покатился в одну сторону, свечка полетела в  другую  и
погасла. Полупрозрачное чудище в большой фигуре растаяло в воздухе.
   Не рассчитав прыжка, Джориан перемахнул место, где стоял прежде кузнец, и
большую фигуру. Он налетел на меч Рандир, споткнулся и чуть  не  врезался  в
Иксуса; тот увернулся и, оскалив острые клыки, бросился на Джориана.
   Джориан вонзил меч в метнувшееся к нему черное, обросшее  густой  шерстью
тело; еще секунда, и Иксус вцепился бы ему в ногу.  Удар  отбросил  огромную
белку на горн, где она и осталась лежать,  корчась  и  истекая  кровью.  Меч
разрубил ее почти надвое.
   Ритос пришел в себя. Он попятился к главной фигуре и схватил меч  Рандир.
Когда Джориан, покончив с демоном-подручным, обернулся, кузнец  подступал  к
нему, размашисто вращая мечом. Ого, да он знаком с веерной защитой,  молнией
пронеслось в голове.
   При свечном освещении морщинистое лицо Ритоса казалось бледным;  по  нему
струился пот. Кузнец с трудом передвигал ноги и тяжело  дышал  -  колдовство
отняло много сил. Однако, несмотря на крайнюю усталость, от  этого  человека
веяло такой мощью, что Джориан усомнился в исходе поединка.
   Рандир был почти вдвое длиннее охотничьего меча; Джориана так и подмывало
отступить перед натиском и уйти в глухую оборону. Но он не сомневался, что в
этом случае кузнец очень скоро загонит его в угол. Поэтому бывший король  не
тронулся с места и попеременно отражал удары то  своим  коротким  мечом,  то
рукой, замотанной в накидку Ваноры.
   Поначалу натиск был таким яростным и стремительным,  что  у  Джориана  не
оставалось времени на выпад или ответный удар. Похоже, кузнец,  понадеявшись
на превосходящую мощь  Рандира  и  ярость  своих  атак,  решил  пожертвовать
последними силами в отчаянной попытке прорвать защиту Джориана.
   Однако вскоре возраст и усталость дали себя знать: удары Ритоса  утратили
прежнюю силу. Отразив накидкой очередной  выпад,  Джориан  нанес  кузнецу  в
грудь удар справа. Удар пришелся по касательной: меч лишь  порвал  рубаху  и
оцарапал кожу.
   Ритос, тяжело дыша, отступил на шаг. Пришло время сменить тактику. Теперь
он дрался мастерски, как заправский фехтовальщик,  выставив  правую  ногу  и
держа на отлете поднятую левую руку. Джориан, которому  приходилось  пускать
свою левую руку в ход, выбрал двуручную стойку: лицом к противнику, ноги  на
ширине плеч, колени  полусогнуты.  Борьба  была  равной.  Ритос  и  Джориан,
нападая и отступая, делая выпады и обманные движения, нанося удары и отражая
их, кружили вокруг главной фигуры.
   Джориан наконец почувствовал, что может успешно обороняться, но атаки  не
удавались - длина Рандира  делала  Ритоса  недосягаемым.  Джориан  попытался
навязять кузнецу ближний  бой,  но  тот  молниеносно  выбросил  вперед  свой
длинный меч и успел задеть незащищенную правую  руку  врага.  Острие  задело
Джорианов рукав и вырвало клочок материи. Джориан почувствовал, как холодный
клинок коснулся кожи.
   Противники снова сошлись. Они по-прежнему кружили вокруг большой  фигуры,
тяжело дыша и не спуская друг с друга глаз. Джориан случайно уронил еще одну
свечу, и она тут же потухла.
   К кузнецу, похоже, пришло второе дыхание, а вот Джориан  начал  уставать.
Удары так и сыпались на  его  правую  руку,  Джориан  отбивался,  но  выпады
становились все опаснее.
   Кружа по кузнице, Ритос снова оказался спиной к  двери.  Ванора,  которая
все это время нерешительно  топталась  в  дверном  проеме,  шагнула  вперед,
сжимая в руке меч, брошенный кузнецом в начале поединка. Меч не годился  для
боя, Ритос  использовал  его  для  колдовских  ритуалов  -  он  был  снабжен
отполированным прямым тридцатидюймовым  клинком  с  закругленным  острием  и
тупой кромкой, сделанным из какого-то податливого металла, гладкой  костяной
рукояткой и медной чашкой в форме полумесяца. Короче,  меч  подходил  только
для заклинаний и вызываний духов.
   Однако Ванору это не остановило. Сжав рукоятку  обеими  руками,  она  изо
всех сил ткнула  Ритоса  в  спину  затупленным  клинком.  Кузнец  вздрогнул,
застонал и инстинктивно обернулся. Воспользовавшись этим, Джориан  подскочил
к нему вплотную. Он швырнул в Рандир изорванный край Ванориной  накидки,  на
мгновение лишив клинок подвижности, и вонзил Ритосу в грудь  охотничий  меч.
Затем выдернул острие, нанес кузнецу удар в живот, снова рванул меч на  себя
и наотмашь рубанул Ритоса по горлу.
   Ритос зашатался, как вековой дуб, и рухнул на пол. Джориан стоял над ним,
с трудом переводя дыхание. Отдышавшись, он вытянул из кучи  ветоши  у  горна
тряпицу, обтер клинок и  вложил  его  в  ножны.  Измазанную  кровью  тряпицу
Джориан кинул на тлеющие в горне угли - она задымила, вспыхнула и сгорела.

   - Просто чудом уцелел, клянусь медной задницей Имбала, - сказал  Джориан.
- Хорошо хоть он умаялся от своей ворожбы, а то  б  ни  в  жисть  с  ним  не
справиться.
   - Ты не ранен? - спросила Ванора.
   - Не-а. Слышь, а кровь-то у него  настоящая.  С  виду  он  такая  ледышка
бесчувственная; окажись у него  внутри  зубчики-колесики,  как  в  папашиной
клепсидре, я б не удивился.
   Джориан поднял с пола Рандир, оглядел клинок и рубанул по воздуху. У меча
были благородные очертания, заточенное  с  одной  стороны  лезвие,  защитная
чашка; им было удобно рубить и колоть.
   - Видно, он уж не волшебный, раз мы  прервали  заклинание.  Как  думаешь,
есть для него ножны?
   - Ритос ножны не делает, он их заказывает оружейнику из Оттомани.  Может,
какие и подойдут - надо в комнате поискать.
   - Попробую подобрать. Худо, если ножны не подходят:  идет  себе,  скажем,
герой, встречает дракона или людоеда; хвать,  а  меч  ни  туда,  ни  сюда  -
застрял. Как думаешь, ничего нам за кузнеца не будет?
   - Не-е, не будет; в эту глушь никто не заглянет. Ксилар  и  Оттомань  эти
горы никак не поделят - оба  считают  их  своими,  да  не  больно  торопятся
прислать чиновников, чтоб прибрать владение к рукам.
   Джориан поддел труп огромной белки носком башмака.
   - Жаль мне, что пришлось  убить  его  питомца,  Он-то,  бедняга,  хозяина
защищал.
   - И правильно сделал, мастер Джориан. Иксус бы рассказал лешим, а  уж  те
бы нас непременно прирезали в отместку за смерть дружка. Они и  так  вот-вот
прознают, что Ритос окочурился.
   - Откуда?
   - Скоро морок рассеется, которым Ритос лесников отваживал. Как забредет в
наши края охотник - сезон ведь теперь, - так они  все  к  дому  и  сбегутся:
поглядеть, что с ихним колдуном приключилось.
   - Чего ж мы мешкаем, пора отправляться в Оттомань, - заторопился Джориан.
   - Сперва надо собраться. Мне без накидки не обойтись,  от  моей-то  после
драки одни лохмотья остались. У кузнеца возьму.
   Они вернулись в дом, прихватив три горящие свечки.
   - Я думаю, негоже нам трогаться в путь на голодный желудок, -  проговорил
Джориан. - Сварганишь какой-нибудь еды, пока я соберу пожитки?
   - Все бы тебе есть! - рассвирепела Ванора. - Мне от этих передряг кусок в
горло не лезет. Да получишь ты свою еду! Только не рассиживайся;  мы  должны
как можно дальше уйти от дома, пока темно, - на рассвете лешие всполошатся.
   Она принялась разжигать печку и греметь посудой.
   - Тебе знакомы здешние тропы? - наблюдая за ее возней, спросил Джориан. -
У меня есть карта, но в такую беззвездную ночь от нее мало толку.
   - Я знаю дорогу в Оттомань. Мы там каждый месяц бываем, продаем  Ритосовы
мечи и разную железную утварь, берем новые заказы, припасы покупаем.
   - Как вы все это доставляете?
   - На осле. Держи свой ужин, мастер Обжора.
   - Сама-то не поешь?
   - Нет, говорю тебе, кусок  не  лезет  в  горло.  Но  раз  мы  так  удачно
избавились от проклятого выжиги, нелишне хлопнуть по глотку.
   Ванора налила сидра себе и Джориану и залпом осушила свой кубок.
   - Раз ты так смертельно ненавидела Ритоса, - поинтересовался  Джориан,  -
чего ж не пробовала удрать?
   - Говорю тебе, он умел возвращать беглецов ворожбой.
   - Но если б ты в один прекрасный вечер дала деру, когда старый  оборотень
завалится спать, то к  рассвету  он  бы  уже  не  мог  тебя  достать  своими
заклинаниями. Сама ведь говорила, что тропы знаешь.
   - Не могла я одна сунуться в эти дебри, да еще ночью.
   - Почему не могла? На того, кто держится молодцом, леопард не нападает.
   - А вдруг бы мне попался ядовитый гад?
   - Ой, не  могу!  Ядовитые  гады  водятся  в  долине,  а  гигантские  гады
попадаются только в Мальванских джунглях; здесь, в горах, таких нет, здешние
гады мелкие и безвредные.
   - Ну и пусть; я все равно ужас как змей боюсь, -  Ванора  снова  хлебнула
вина. - Хватит о них; у меня при одной мысли об этих тварях  кровь  в  жилах
стынет.
   - Ладно, - сказал покладистый Джориан. - Кузнеца будем хоронить?
   - Обязательно, и могилу разровняем, а то лешие наткнутся на труп в кузне.
   - Надо заняться этим поскорее, хоть подлец и не заслуживает похорон.
   - Ритос не был законченным злодеем, по крайней мере, он никогда не  делал
поступков, которые считал дурными, - Ванора икнула. - Надо  отдать  должное,
хоть я и ненавидела его всеми печенками.
   - Твой кузнец чуть меня не убил за то лишь, что я прознал,  как  он  мечи
кует.  Ежели  это  не  подлость,  я  вообще  не  понимаю,  что  ты  считаешь
преступлением.
   - О, люди для него были пустое место. Его интересовало  только  искусство
ковки мечей. Ничего ему было не надо: ни богатства, ни власти, ни славы,  ни
женщин. Одно было заветное желание - сделаться величайшим оружейным мастером
всех времен. Эта мечта его так захватила,  что  вытеснила  все  человеческие
чувства; никого он  не  любил,  разве  что  к  бесенку  Иксусу  был  немного
привязан.
   Она снова жадно отхлебнула из кубка.
   - Хозяюшка! - не выдержал Джориан. -  Ежели  ты  надерешься  на  голодный
желудок, дорогу в лесу не найдешь.
   - Не твоя забота, пить мне или не пить! - взвизгнула Ванора. -  Следи  за
своими делами, а в мои не суйся.
   Джориан пожал плечами  и  занялся  едой.  Он  отдал  должное  разогретому
жаркому, заел его краюхой хлеба, половиной капустного кочана, пучком лука  и
яблочным пирогом.
   - Зачем тебе понадобилось выпускать Зора? - спросил он Ванору.
   - Во-первых,  это  чудище  меня  любило,  а  любви  мне  здесь  чертовски
недоставало. Похотливые молодцы вроде тебя в счет не идут - лопочут о любви,
сами же только и думают, как бы тебе свою штуковину засадить. Невмоготу  мне
было думать, что Ритос принесет его в жертву своей дурацкой страсти.
   Во-вторых, я ... мне нравилось вредить Ритосу, ненависть свою тешить. Ну,
и потом, я сбежать хотела.  Не  умри  Ритос,  мне  б  здесь  до  конца  дней
куковать. Вот уж был весельчак - что твой  гранитный  валун.  Колдуны  живут
дольше нас, смертных; я бы поседела и скрючилась от старости, а он  бы  меня
пережил. Я не смела на него напасть, даже на сонного, -  бесенок  все  время
был начеку. И бежать не смела, я  уж  говорила,  почему.  Ну,  я  и  решила:
стравлю-ка вас двоих, может, и удастся удрать в суматохе.
   - Тебе не пришло в голову, что я, ни в  чем  не  повинный  человек,  могу
погибнуть в этой потасовке?
   - Ах, я надеялась, ты победишь, ведь... ведь я на твоей смерти  много  не
выгадаю. А ежели б и помер, - Ванора дернула плечиком, - что  с  того?  Чего
такого хорошего мне сделало твое человечество, чтоб я прям всех  любила  без
разбора, как учат жрецы Астис?
   Она сделала длинный глоток.
   - Клянусь костяными сосцами Астис, в откровенности тебе  не  откажешь,  -
утирая губы, заметил Джориан. - Раз мы отсюда уходим,  тарелки  можно  и  не
мыть. Скажи, где Ритос хранит лопату, я его закопаю, и питомца его тоже.
   - На крю... на крюке в кузне справа от двери, пам... прям как войдешь,  -
язык у Ваноры заплетался. - Он б-был так... такой аккуратист, каждой  штучке
- свой крючок, ~ и горе бедолаге, что перепутает крючки!
   - Отлично! Я этим займусь; а ты пока собери пожитки, - проговорил Джориан
и вышел, прихватив свечку.

   Вернувшись  через  полчаса,  Джориан  обнаружил,  что  Ванора,  некрасиво
раскинувшись, лежит на полу, подол ее задрался,  а  в  двух  шагах  валяется
опорожненный кубок. Чего только он не делал: звал ее, толкал, тряс за плечо,
бил по щекам и плескал в лицо холодной водой. Ответом было пьяное мычание  и
пронзительный храп.
   - Дура чертова, - проворчал Джориан. - У нас и  так  мало  времени,  чтоб
опередить леших; надо же было тебе нахлестаться!
   Некоторое время он предавался невеселым размышлениям. Бросить ее  нельзя,
он не знает дороги. Тащить на себе нет смысла...
   Джориан махнул рукой, растянулся на лавке  и  укрылся  медвежьей  шкурой.
Когда он очнулся, за окнами светало. Джориана разбудила  Ванора:  она  жадно
целовала его мокрыми слюнявыми губами, бурно дышала и теребила одежду.

   С восходом солнца, заперев дом Ритоса и кузницу, они тронулись в путь.  У
Джориана на поясе висел меч Рандир, вложенный в ножны, которые он отыскал  в
комнате кузнеца. Еще он прихватил кинжал работы Ритоса: смертоносное  оружие
с широким коротким лезвием и специальной защелкой - чтобы вынуть  кинжал  из
ножен, надо было сперва нажать на кнопку. Рукояткой служил незатейливый, без
всяких украшений, свинцовый  набалдашник.  Если  бы  потребовалось  оглушить
врага, такой кинжал  можно  было  запросто  превратить  в  удобную  дубинку,
используя нерасчехленное лезвие как рукоятку.
   На плече у Джориана болтался верный лук-самострел,  а  под  рубахой  была
надета прочная кольчуга, также "позаимствованная" в  доме  Ритоса.  Чувствуя
себя силачом, которому ничего не стоит уложить слона ударом кулака,  Джориан
выпятил могучую грудь и проговорил:
   - Придется потягаться с лешими. Может,  они  не  скоро  спохватятся,  что
кузнец запропастился. А пусть бы и так, мне без разницы.
   Нагружая  пожитками  Ритосова  ослика,  Джориан  во  все  горло  распевал
по-кортольски бравурную песню.
   - Чего распелся? - взъелась Ванора. - Ты своим ревом всех леших в  округе
всполошишь.
   - Я просто счастлив, и все  дела.  Счастлив,  потому  как  встретил  свою
единственную любовь.
   - Любовь! - презрительно фыркнула Ванора.
   - Ты меня что, ни капельки не полюбила? Я вот, красотка, по  уши  в  тебя
втрескался. Да и ты, как говорится, отдалась мне безраздельно.
   - Чушь собачья! Да мне просто приспичило от долгого  воздержания,  и  вся
любовь.
   - Но, милка моя...
   - Ты меня милкой не милуй! Я не про твою честь. Я всего лишь пьянчужка  с
ненасытной дыркой - заруби себе на носу.
   - Ох, - только и сказал Джориан; приподнятого настроения как не бывало.
   - Отвези меня в город да купи приличную одежку, а уж потом,  коли  охота,
говори о любви - останавливать не буду.
   Джориан вздохнул, его широкие плечи поникли.
   - Ты не ведаешь, что творишь; ты сладкая булочка с  медом,  ты  ничья,  я
должен тебя заслужить. Какой я дурак, что влюбился, хуже  доктора  Карадура,
который доверился Ритосу. Да ничего не попишешь,  провалиться  мне  на  этом
месте! Что ж, вознесем молитву Тио - и в путь.

   3
   "Серебряный Дракон"
   Трактир Рюйса "Серебряный Дракон" притулился  на  задах  Ратуши,  в  двух
шагах от центральной площади города Оттомани. В главной  распивочной  стояли
шесть столов и  восемь  лавок  -  по  две  к  столу;  сбоку  находились  две
занавешенные ниши, которые служили кабинетами для приема  знатных  клиентов.
Напротив входа располагалась Рюйсова стойка: мраморный прилавок  с  четырьмя
большими отверстиями; каждое было плотно прикрыто круглой деревянной крышкой
с ручкой. Изнутри к стойке крепились четыре бочки с дешевым  пойлом:  пивом,
элем, белым и красным вином. Каждой бочке  полагался  свой  черпак.  Выпивка
сортом  повыше,  разлитая  по  бутылкам,  выстроилась  на  полке  за  спиной
трактирщика.
   Дверь слева от стойки, если смотреть от входа, вела на кухню; при случае,
когда клиент заранее заказывал обед, там стряпала Рюйсова  жена.  Справа  от
стойки находилась лестница; по ней можно было подняться в одну общую  и  три
отдельные  спальни,  которые  трактирщик  сдавал  внаем.  Сам  Рюйс  занимал
четвертую.  Масляные  светильники  заливали  распивочную  мягким  желтоватым
светом.
   Трактирщик был тезкой одного из ксиларских королей - Рюйса  Безобразного,
однако  сам  был  отнюдь  не  безобразен:   просто   малорослый,   жилистый,
болезненный на вид человечек с редеющей седоватой шевелюрой  и  мешками  под
глазами.  Облокотясь   на   стойку,   он   наблюдал   за   немногочисленными
завсегдатаями. Их было всего пятеро: мало кто из  оттоманцев  позволял  себе
засиживаться допоздна  перед  рабочим  днем.  Шестой  -  огромный,  толстый,
похожий на борова детина, развалясь, сидел в углу.
   Дверь распахнулась, и в трактир вошли  Джориан  с  Ванорой.  У  Джориана,
который пять ночей провел в дороге, вид был измученный.
   - Вечер добрый, - сказал он, подойдя к стойке. -  Я  Никко  из  Кортолии.
Доктор Ма... Мабахандула не оставлял для меня весточки?
   - Как же, оставлял, конечно, оставлял, - с готовностью отозвался Рюйс.  -
В аккурат сегодня заходил; зайду, говорит, снова  после  ужина,  да  вот  не
пришел.
   - Тогда подождем. Твой мальчишка на заднем дворе  обещал  присмотреть  за
нашим ослом.
   - Что будете пить?
   - Мне эля, - сказал Джориан и вопросительно посмотрел на Ванору.
   - Мне красного вина, - проронила та.
   - Перекусить не найдется? - спросил Джориан. - Мы идем издалека.
   - Есть хлеб, сыр и яблоки. Печь уже прогорела,  так  что  горячего  ужина
предложить не можем.
   - Прекрасно, пусть будут хлеб, сыр и  яблоки,  -  и  Джориан  повернулся,
собираясь усадить Ванору за один из столов.
   - Мастер Никко! - сказал Рюйс ему вдогонку. - У тебя есть  разрешение  на
эту висюльку?
   И он указал на меч  Джориана,  который  был  теперь  прикручен  к  ножнам
проволокой. Концы проволоки скрепляла небольшая кожаная печать  с  двуглавым
орлом - символом Оттомани.
   - Мне его дали при въезде  в  город,  -  демонстрируя  лист  тростниковой
бумаги, ответил Джориан. - Я направляюсь в Виндию.
   Среди завсегдатаев выделялись двое  мужчин;  они  выпивали  и  вполголоса
бранились. Джориан с Ванорой ужинали, запивая еду вином, - спешить  им  было
некуда. Другие посетители приходили и уходили, но парочка в углу  продолжала
спорить.
   Время шло, Джориан и Ванора давно уже покончили с едой, а те двое все еще
препирались. Один из мужчин в раздражении  повысил  голос.  Через  некоторое
время он вскочил, перегнулся через лавку и, потрясая кулаком, завопил:
   - Ах ты, евнухово отродье, хочешь прикарманить мои комиссионные,  да?  Ты
еще об этом пожалеешь, я  никому  не  позволю  так  со  мной  обращаться!  В
последний раз предупреждаю! Сей же час отдай мою долю, а не то...
   - Отгребись, - отозвался сидящий за столом.
   Дико взвизгнув, стоящий человек  выплеснул  в  лицо  обидчику  содержимое
своей кружки. Тот, брызжа слюной, попытался вскочить  и  выхватить  нож,  но
плащ попал под лавку и не пускал. Пока сидящий  боролся  с  плащом,  стоящий
осыпал  его  угрозами  и  оскорблениями.  Видя,  что  назревает   потасовка,
развалившийся в углу здоровенный  верзила  бросил  на  Рюйса  вопросительный