застревают.
   - Судари мои, - утирая глаза рукавом, встрял Карадур, - почему бы доктору
Вальдониусу не отправиться вместе  с  нами  в  своем  экипаже  на  метурский
Конклав? Он бы меня подвез. Альтруистам пригодится каждый голос.
   -  Не  могу,  -  отозвался  Вальдониус.  -  Мне   нужно   встретиться   с
единомышленниками и решить, нельзя ли  одним  точным  ударом  свергнуть  эту
поповскую тиранию. Я одолжу вам лошадь;  только  пообещайте  держать  ее  на
конюшне в Метуро, покуда я не выберу время прислать за ней слугу -  если  не
кончу свои дни на костре.
   - Как бы тебе самому не пришлось драпать в Метуро, -  сказал  Джориан.  -
Чуть только у святой братии найдется время  пораскинуть  мозгами,  они  живо
докопаются, что ихнее богоявление - твоих рук дело. Ну, поспешим  в  дорогу,
пока не заперли ворота.

   10
   Безликая пятерка
   На пятый день месяца Щуки Джориан с Карадуром  подъехали  к  долине  реки
Кьямос. Весна была в разгаре. Землю устилал пестрый цветочный  ковер,  пруды
оглашались лягушачьим пением, а деревья утопали в  листве.  Время  одуряющей
жары еще не пришло, но разлитое в воздухе тепло предрекало, что лето  не  за
горами.
   Всадники - Джориан на верном, хоть и тряском, Оузере и Карадур  на  белом
пони, позаимствованном в Тарксии  у  Вальдониуса  -  больше  не  кутались  в
тяжелые овчинные полушубки,  памятные  по  швенским  степям.  Теперь  зимние
наряды были скатаны и приторочены за спиной к седлам. Путешествуй Джориан  в
одиночестве,  дорога  заняла  бы  вдвое  меньше  времени,  но   Карадур   не
отваживался  ехать  рысью.  Старенький  волшебник,  разрываясь  между  двумя
страхами - свалиться с лошади и опоздать на Конклав, чувствовал себя, словно
на иголках.
   Небольшая речка Кьямос вскоре разлилась, и взорам открылась широкая гладь
озера Фолькино. На северном берегу озера стоял город Метуро  -  или,  точнее
сказать, Новый Метуро. На расстоянии полета стрелы от берега, прямо напротив
Метуро, расположился крохотный островок, на котором высилась Башня Гоблинов.
   Озеро Фолькино  образовалось  сравнительно  недавно.  Несколько  столетий
назад оползень в западной  части  долины  перегородил  русло  Кьямоса;  река
разлилась и, затопив старинный город Метуро, образовала озеро  Фолькино.  Со
временем озеро подмыло естественную земляную плотину, и  река  Кьямос  снова
устремилась через Ир в Западный океан.
   Едва путники спешились у Восточных Ворот и назвали страже свои имена, как
к ним подскочил маленький человечек в сером.
   - Доктор Карадур?
   - Да.
   - Дракомас из Фтхая к вашим услугам. Наш коллега доктор Форко поручил мне
доставить вас в Башню Гоблинов, в ваши апартаменты.
   - Я боялся, - сказал Карадур, - что из-за  опоздания  нам  не  достанется
комнаты в Башне.
   - Нет, и еще тысячу раз нет, любезный сударь! Памятуя о ваших заслугах, а
также  о  заслугах  вашего  друга  и  о  грузе,  который   вы   везете,   мы
заблаговременно позаботились о номере. Идемте, прошу вас! - и,  обращаясь  к
стражникам, Дракомас добавил: - Мы ручаемся за этих людей.
   Стражники дали Джориану с Карадуром знак проходить. Город Метуро -  четко
распланированный, с прямыми улицами - показался им гораздо больше и красивее
Тарксии, представлявшей собой запутанный лабиринт кривых проулков. На  лицах
метурских  горожан,  хоть  они  и  выглядели  побогаче  тарксийцев,  застыло
суровое, замкнутое, неулыбчивое выражение; в  косых  взглядах,  которые  они
походя бросали на чужестранцев, сквозило полнейшее равнодушие.
   Вместо того чтобы сразу переправиться в Башню, Дракомас привел Джориана с
Карадуром на постоялый двор, где под  его  присмотром  лошадей  водворили  в
стойло. В комнате второго этажа путников ожидал мужчина. Рядом с ним  стояли
два существа непонятной наружности.
   - Мастер Форко,  -  заговорил  Карадур,  -  позвольте  представить  моего
ученика Джориана из Ардамэ. Познакомься, Джориан, это Форко из Хендау, глава
нашей Белой Ложи.
   - Ваш ученик? - басом, еще более  густым,  чем  у  Джориана,  переспросил
Форко. - Ведь это, если не ошибаюсь, бывший король Ксилара, что  сопровождал
вас в качестве телохранителя и помощника?
   - Да.
   - И он твердо решил посвятить себя нашему ремеслу?
   Форко из Хендау - тощий, большеголовый верзила - имел большой крючковатый
нос и выступающий подбородок. Оба прислужника ростом  и  обличьем  вроде  бы
походили на людей, только чешуйчатых, хвостатых, клыкастых  и  костистых;  у
них были не лица, а морды, остроконечные уши стояли торчком, вместо усов под
носом у каждого топорщились два червеобразных отростка,  которые  все  время
извивались,  скручивались  и  раскручивались,  будто   щупальца   крохотного
осьминога. Большие золотистые глаза  непонятных  существ  были  перечеркнуты
узкими вертикальными зрачками.
   Пока Джориан пялился на нелюдей, Карадур отвечал Форко:
   - Нет, обетов он не давал. Но я надеюсь, что,  продемонстрировав  ему  на
Конклаве общечеловеческую направленность волшебства, я возбужу в нем интерес
к магии, и он захочет  присоединиться  к  нам.  Тем  временем  я,  с  вашего
разрешения, продолжу называть его учеником - это облегчит переходный период.
Полагаю, на меня не будут в претензии за вольное толкование слова "ученик"?
   - Вряд ли, - сказал Форко. - Нынешние правила не слишком  строги.  Однако
как обстоят дела с вашим поручением?
   - Почтенный коллега, мы счастливы доложить об успехе. Джориан, Ларец!
   Джориан снял со спины сундучок и за веревочную лямку подал Форко.
   - Держи, сударь, - сказал он. - А теперь, раз я выполнил поручение, из-за
которого ты наложил на меня заклятье, может, ты его снимешь, не откладывая?
   - О, чума тебе в глотку! - воскликнул чародей. - Дитя  мое,  ты  заслужил
это, и я исполню твою просьбу - но позже, сейчас  времени  нету.  Мы  должны
немедленно отправиться в Башню, каждая  минута  дорога.  И  так  опаздываем.
Разумеется, мастер Джориан, если не хочешь, можешь не ехать на Конклав.
   - Ой, я обязательно поеду, и говорить не о чем! Это малое  вознаграждение
за все опасности и лишения, какие я претерпел ради тебя  и  твоих  друзей  в
последние полгода.
   - Отлично, в путь. Ларец останется здесь, под надежной охраной моих слуг.
   - А кто они? - спросил Джориан.
   -  Демоны  из  Двенадцатой  Реальности.  Зовут  их  Пот   и   Фриг,   они
материализованы в нашей реальности и на девять лет отданы мне  в  услужение.
Охранники они хорошие, верные, разве только глуповаты. Все ноют, чтоб  я  им
вызвал демонессу, а лучше двух, для утех. Но поспешим; здешние  лодочники  -
это что-то невероятное.
   Форко бросил Цоту и Фригу несколько слов на непонятном языке; те согласно
закивали клыкастыми головами. Цот сгреб пожитки Джориана и Карадура и  молча
двинулся вслед за ними по улицам Метуро к берегу озера.

   ***
   На берегу под стенами  Метуро  было  выстроено  два-три  лодочных  сарая,
дальше шел участок пляжа и несколько пирсов для прогулочных лодок.  Торговые
корабли не заплывали в небольшое озеро Фолькину. На одном пирсе  выстроились
в шеренгу десятка два мужчин в темных мантиях и плащах. Джориан,  Карадур  и
Форко заняли  очередь.  Пирс  выдавался  в  озеро  как  раз  напротив  Башни
Гоблинов, высившейся на расстоянии полета стрелы от берега. Между  пирсом  и
островом сновали две весельные лодки - по одному гребцу в каждой;  за  ездку
лодка перевозила трех пассажиров.
   - Мы пожаловались Безликой Пятерке на  вшивое  лодочное  обслуживание,  -
раздраженно посетовал Форко, - а в  ответ  они  не  больше  не  меньше,  как
предложили нам убираться со своим Конклавом куда-нибудь  подальше.  Они  так
привыкли считать себя полными хозяевами страны, что ни  от  кого  не  желают
выслушивать советы и претензии.
   - Какие-то они неприветливые, эти метурцы, - заметил Джориан.
   - Будешь тут неприветливым, когда приходится взвешивать каждое слово и  в
любом подозревать шпика, который может донести на тебя правителям, -  сказал
Форко. - Вот что значит жить под властью тайного  общества.  В  этой  стране
подозрительность стала нормой жизни. Если б мы не пообещали ограничить  свою
деятельность башенными стенами, они бы нам  вообще  не  разрешили  проводить
встречу в Метуро. Они еще не забыли о событиях, которые привели, к постройке
Башни.
   - Не слыхал такой истории, - удивился Джориан.
   На берег плавно  опустился  прилетевший  верхом  на  помеле  волшебник  в
развевающейся мантии. Когда он, держа в  одной  руке  саквояж,  а  в  другой
помело, подошел к береговой кромке пирса, его окликнул Форко:
   - Привет вам, сэр Фендикс! Мастер Джориан, ты спрашивал?..
   - О Баш...
   - Ах, да! Я расскажу все с самого начала... День добрый, любезный  доктор
Бхулла! Как обстоят чудотворные дела в Янарете? Ну, так вот, мастер Джориан,
когда-то давным-давно, в Метуро была  республика  с  конституцией  наподобие
той, что ныне действует в Виндии. Метурцы имели выборного правителя-архонта,
сенат, где заседали главы богатых родов, и народное собрание. Долгое  время,
пока государство Метуро, едва оправившись от упадка, который наступил  после
гибели Трех Царств, с трудом сводило концы с  концами,  такой  порядок  всех
устраивал. Ах, добро пожаловать, уважаемый мастер Норс!
   Это приветствие было адресовано вновь прибывшему чародею. Сначала в  небе
возник пылевой смерч, который, бешено вращаясь, пронесся по берегу, подлетел
к пирсу и сконцентрировался на человеке, облаченном в коричневую мантию.
   -  У  всех  перемещающих  заклинаний,  -  заметил  Форко,  -  есть   один
недостаток: они отнимают у мага столько энергии, что он потом несколько дней
еле ноги волочит. Понаблюдай за доктором Норсом  и  сэром  Фендиксом  -  он,
кстати, настоящий оттоманьский рыцарь,  увлекшийся  чародейством,  -  и  сам
убедишься: они будут клевать носом на всех  заседаниях,  -  между  нами,  на
некоторых заседаниях и без того нельзя удержаться от зевоты.
   Как я уже сказал, в период  накопления  богатств  республика  процветала.
Затем самые родовитые семейства стали мало-помалу прибирать к рукам земли  и
деньги, и наконец  управление  страной  перешло  к  кучке  богачей,  которые
постепенно довели  бедняков,  составлявших  основное  население  страны,  до
полного  обнищания.  Смотри-ка,  приближается  Антонериус  Ирский  на  своем
драконе! Обожает устраивать балаган из своего появления. Но, держу пари, ему
придется побегать, чтобы найти стойло для своей твари.
   Заходивший в этот момент на  посадку  волшебник  Антонериус  восседал  на
спине крылатого дракона - летающего змея, размах крыльев которого  составлял
никак не меньше сорока футов. От поднятого ими вихря мантии и плащи  стоящих
на  пирсе  волшебников  захлопали,  как  паруса.  Двое  слуг  кинулись  было
подхватить поводья, но в ужасе отпрянули, потому  что  змей  выгнул  шею  и,
угрожающе оскалившись,  клацнул  зубами.  Седок  принялся  колотить  дракона
палкой по голове; тот понемногу затих.
   - Чего они здесь садятся, а не в Башне? - поинтересовался Джориан.
   - Потому что наш уважаемый председатель,  Аелло  из  Гортии,  наложил  на
Башню охранное заклятье, а то кто-то из коллег в пылу споров может поддаться
искушению и метнуть в оппонента молнию или погубить злыми чарами.  Посему  в
Башне заклинания не действуют. Если бы, скажем, доктор сэр  Фендикс  вздумал
опуститься прямо на крышу Башни, то, едва коснувшись стены, помело  утратило
бы волшебные свойства и сэр Фендикс насмерть бы расшибся о прибрежные скалы.
   Но продолжим: объявился в Иетуро некий обедневший богач по имени  Чаренс.
Он жаловался, что другие  богачи  обманом  выманили  у  него  состояние.  Те
утверждали, будто он сам это состояние промотал, ведя беспутную  жизнь.  Кто
из них говорил правду, мы уже никогда не узнаем.
   Этот Чаренс стал вождем бедноты и потребовал введения  реформ:  он  хотел
заставить богачей платить подати - докучливая обязанность, от которой они до
того времени весьма ловко уклонялись. Еще он  требовал,  чтобы  общественные
деньги тратили на нужды бедняков, к примеру, на лепрозории для простонародья
и сиротские приюты, а не на то,  в  чем  нуждаются  лишь  богачи:  охотничьи
домики и бальные залы. На ближайших выборах Чаренса избрали  архонтом,  хотя
богачи приложили все усилия, чтобы запугать избирателей и  обмануть  их  при
подсчете голосов.
   Антонериусу  удалось  наконец  укротить  дракона.  Он  спешился  и,  пока
несколько слуг при помощи канатов удерживали  драконью  голову,  сложил  его
крылья, лишив чудище возможности улететь, и привязал их  к  туловищу.  Затем
слуги поволокли змея прочь; он вскидывался на дыбы и шипел. В этот момент  с
неба камнем упал огромный гриф; он шлепнулся на прибрежный песок и обратился
еще в одного чародея.
   - Как только  Чаренс  получил  власть,  -  продолжал  Форко,  -  он  стал
проводить свои реформы. Это привело богачей в такую ярость, что  они  наняли
банду головорезов и те убили Чаренса, когда он возвращался домой с  рыночной
площади.  Поскольку  в  соответствии  с  конституцией  заместителем  архонта
назначался тот, кто набирал второе по счету количество голосов, пост архонта
занял кандидат богачей, который отменил все реформы Чаренса.
   Олигархи, однако, совсем забыли, что у Чаренса есть младший брат Чаренцо.
Этот Чаренцо горячо любил Чаренса и восхищался  им,  а  после  смерти  брата
поклялся посвятить  себя  мщению.  Очень  скоро  Чаренцо  обзавелся  тайными
сторонниками. Спустя год после убийства брата он возглавил мятеж: восставшие
перебили множество богачей, остальным пришлось бежать. В истории страны  это
было первое из великих избиений, которые  затем  в  течение  нескольких  лет
сотрясали Метуро: на рыночной площади грудами лежали отрубленные  головы,  а
беснующаяся толпа с упоением встречала  мучения  осужденных  и  раздирала  в
куски жен и детей своих врагов.
   Чаренцо оказался не таким талантливым  и  просвещенным,  как  брат,  зато
кровожадности  у  него  было  хоть  отбавляй.  Реформы  и   народное   благо
интересовали его гораздо меньше, чем  мщение  убийцам  Чаренса  -  сословию,
которое он понимал все  более  расширительно,  включая  в  него  всех  своих
противников. В Метуро и дня не проходило, чтобы какого-нибудь несчастного по
приказу Чаренцо не предавали смерти  как  предполагаемого  олигарха  или,  в
крайнем случае, как пособника олигархии.
   С каждой новой казнью у Чаренцо  прибавлялось  врагов;  даже  его  друзья
встревожились, устав от бесконечных  обвинений  в  измене  и  олигархических
симпатиях. Когда сбежавшие олигархи в сопровождении армии швенских наемников
вторглись в Метуро, они без  труда  обратили  в  бегство  вооруженный  сброд
Чаренцо и снова захватили власть. Тут настал их черед резать и казнить.
   Чаренцо удалось бежать. Поскольку войска у него больше не  было,  Чаренцо
решился прибегнуть к магии. В Гованнии он разыскал чародея  Синелиуса.  Этот
Синелиус, метурец по происхождению, жил в изгнании, потому что на родине его
как колдуна приговорили к смерти. Приговорил  его  как  раз  один  из  судей
Чаренцо - правда, заочно: Синелиус, узнав от духов, что его ждет,  предпочел
бежать.
   Теперь, однако, Чаренцо пришлось вступить в союз  с  бывшим  недругом.  И
Синелиус сказал: дескать, да, я могу призвать войско Гоблинов - так в народе
называют демонов из Девятой Реальности - которые свергнут  власть  метурских
правителей. Новая олигархия,  как  и  ее  предшественники,  не  извлекла  из
прошедших событий никакого урока и продолжала жестоко притеснять  и  грабить
бедняков.
   И вот  среди  метурцев  неожиданно  объявились  Чаренцо  с  Синелиусом  в
сопровождении полчищ Гоблинов. Грозные швенские наемники, которых до  смерти
перепугали  сверхъестественные   существа,   бежали   из   страны.   Метурцы
устремились следом. Чтобы прекратить  повальное  бегство,  Чаренцо  пришлось
запереть ворота и приставить к ним караул из Гоблинов.
   Так начался второй период  правления  свирепого  и  неумолимого  Чаренцо.
Гоблины - существа ночные и днем почти  не  появлялись.  Но  с  наступлением
вечера метурцы запирались на все замки и тряслись от  страха,  что  одна  из
этих прыгучих тварей с непропорционально большой головой может  ворваться  в
дом и повлечь хозяина навстречу неведомой смерти.
   Чаренцо продолжал казнить всех  без  разбора,  и  Синелиус  был  вынужден
предупредить, что он убивает метурцев больше, чем их за это  время  успевает
народиться, и если продолжать в том же духе, у Чаренцо в конце концов  вовсе
не останется  подданных.  Предостережение  заставило  Чаренцо  усомниться  в
соратнике, хотя, вполне возможно, он с самого начала задумал  избавиться  от
Синелиуса, полагая, что оставлять его в живых слишком опасно.
   Притворно  заинтересовавшись  чародейством  Синелиуса,  Чаренцо  увивался
вокруг старика до тех пор,  пока  тот  не  открыл  заклинаний  и  магической
формулы, которые давали  ему  власть  над  Гоблинами.  Тогда  Чаренцо  велел
схватить Синелиуса и бросить его  в  глубокую  подземную  темницу  крепости,
стоявшей на горе в центре Метуро. Синелиус призвал на помощь своих Гоблинов,
но Чаренцо отменил приказание, и Гоблины не двинулись с места. У Синелиуса в
темнице не было колдовских принадлежностей, поэтому он не мог  освободиться,
сотворив другое заклинание.
   Между тем в одной из метурских группировок,  куда  входили  представители
всех сословий: богачи, бедняки и зажиточные горожане,  созрел  заговор.  Эти
люди  образовали  тайное   общество   с   паролями,   клятвами   и   прочими
штучками-дрючками;  называлось  оно  просто  Братство.  Во  главе   общества
поставили комитет из пятерых метурцев. Члены комитета должны были как  можно
больше отличаться друг от друга: туда входили богачи и бедняки,  молодежь  и
старцы, мужчины и женщины. То есть если в пятерку входила  богатая  старуха,
то в противовес ей подбирали молодого бедняка.
   От одного  из  членов,  служившего  в  тюремной  охране,  Братству  стало
известно об аресте Синелиуса. С помощью этого охранника заговорщики проникли
в темницу и предъявили часовому якобы подписанный Чаренцо, а на  самом  деле
фальшивый приказ о передаче Синелиуса в их руки. Так  им  удалось  вызволить
чародея из тюрьмы. Они отвезли Синелиуса в безопасное место и стали убеждать
его  присоединиться  к  заговору.  Синелиус  согласился;  тогда  заговорщики
спросили, знает ли он способ  избавиться  от  Гоблинов.  Увы,  нет,  отвечал
волшебник, потому, дескать, что сейчас они слушаются Чаренцо, который  может
отменить его, Синелиуса, приказ вернуться в Девятую Ре-альность.
   Однако не  все  потеряно,  поскольку  он,  дескать  знает  могущественное
заклинание, способное обратить Гоблинов в камень. Еще Синелиус  сказал,  что
заклинание  требует  человеческой  жертвы,  и  заговорщики  бросили  жребий.
Роковой жребий выпал одному юноше, подающему большие надежды, и тогда  самый
старый  заговорщик  -  олигарх  -  вызвался  принять  смерть  вместо  юноши,
объяснив, что преклонные годы, устарелые взгляды и  предрассудки  все  равно
делают его бесполезным для новой власти.
   И  вот  Синелиус  произнес  заклинание.  Ярко  сверкнула  молния,  ударил
оглушительный гром, и  земля  содрогнулась.  Крепость  рухнула  с  ужасающим
грохотом, похоронив Чаренцо под обломками, а  ниже  города  Метуро  случился
оползень, который перегородил русло  Кьямоса.  В  тот  же  миг  все  Гоблины
обратились в камень. Когда заговорщики подбежали к Синелиусу, старый чародей
был мертв. На лице его застыла мирная улыбка.
   После этого  Братство  завело  в  городе  свои  порядки.  Члены  общества
настаивали на соблюдении тайны; вот почему в Метуро и поныне правит  комитет
Братства, прозванный Безликой Пятеркой. Вступив в должность, они  появляются
на людях только в черных масках, и никто не  должен  знать  их  имен.  Когда
образовавшееся после оползня озеро Фолькина затопило  старый  город  Метуро,
Братство отстроило новый - тщатель