су нужно выговаривать предельно отчетливо: он ужасно
туп даже для демона и, если чего не поймет, может учинить настоящий  погром.
Так, а теперь...
   В конце концов Карадур добрался до пакетика с порошком.
   - Это Порошок Раздора, который дала Гоания в Оттомани. Но... хм... его ты
взять не можешь, он понадобится в Тримандиламе.
   - Как раз то, что нужно, - сказал Джориан, -  Остальные  для  сегодняшней
переделки не годятся. А вот Порошок Раздора, кажись, мог  бы  сослужить  мне
здесь хорошую службу.
   - Нет-нет! Я уже говорил, почему не могу...
   - Не дашь порошка, не удерешь.  Продержу  тебя  здесь  до  обеда,  а  там
поднимут мост, и никуда ты не денешься.
   - Но... но если ты собираешься ждать, пока поднимут мост,  ты-то  как  же
отсюда выберешься?
   - Не твоя забота. Отдашь порошок, - можешь  идти,  но  не  раньше...  что
такое?
   Глухой металлический звук донесся из-за стены.
   - Это гонг, - пискнул Карадур, - он зовет братьев к обеду!  Выпусти  меня
немедля!
   Джориан протянул руку. Буркнув нечто такое, что Джориан - не  знай  он  о
непримиримом отношении Карадура к богохульству - принял  бы  за  Мальванские
ругательства, колдун вложил пакетик с порошком в ладонь Джориана.
   - Передай Штрассо: пусть подгонит шлюпку к берегу и ждет меня,  -  сказал
Джориан и распахнул дверь.

   Все светильники главного зала были зажжены, а в камине потрескивал огонь.
Столы сдвинули на середину. В зал  один  за  другим,  зевая  и  потягиваясь,
сходились братья; над ними, будто скала, возвышался староста-великан. Стоило
Джориану и Карадуру показаться в дверях, как Хуравэла взглянул на Джориана и
поклонился.
   - Доктор Карадур заболел, - спокойно  проговорил  Джориан.  -  Он  просит
позволения вернуться на корабль, где остались лекарства.
   - Не хочет, как хочет, - буркнул Хуравэла. -  Капитан  вот  тоже  записку
прислал: не могу, мол, участвовать.  Гхмф.  Некоторые  шибко  много  о  себе
воображают.
   Карадур опрометью бросился к выходу; Джориан взял  протянутый  ему  кубок
травяной настойки и стал рассказывать новости из Двенадцати Городов Новарии.
У него  попытались  выведать  подноготную  бегства  ксиларского  короля,  но
Джориан осадил любопытных.
   Староста первым занял место за столом, остальные братья  последовали  его
примеру. Компания оказалась не из болтливых: со всех сторон доносилось  лишь
нечленораздельное ворчание. Однако соседу Джориана, тощему верзиле с постной
физиономией, явно хотелось посплетничать.
   - Глянь-ка, - зашептал он, - Мэру старается задеть старосту, а тот и ухом
не ведет. Мэру мечтает занять место старосты. Он нам все уши прожужжал:
   Хуравэла, мол, похож на старый мертвый дуб - с  виду  могучий,  а  внутри
труха одна. В одном-то он прав: никто не знает,  копошатся  ли  какие-нибудь
мысли под благородным лбом нашего старосты, потому как он целыми днями  знай
ходит по замку, слова из него не вытянешь. И опять же, видишь брата Гоуса  в
красном тюрбане? Он возглавляет третью группировку...
   В конце концов Джориану наскучило слушать о  бесконечной  череде  свар  и
интриг, раздирающих этот  замшелый  мирок.  Он,  обычно  такой  общительный,
доедал незатейливый, но сытный обед в полном молчании.
   После того как женщины унесли тарелки, протерли столы и вновь разлили  по
кубкам пиво, голоса зазвучали оживленнее. Сидящий в  своем  кресле  староста
Хуравэла подал знак. Несколько братьев встали и вышли из зала.  Двое  вскоре
вернулись; один, осторожно ступая, тащил  на  могучем  плече  выкрашенную  в
красный  цвет  плаху,  другой  нес  топор.  Еще  один  брат  возвратился   с
перекинутым через руку мотком веревки; на конце болталась петля. Он влез  на
стол и перекинул веревочный конец с петлей через балку.
   - Скажи, любезный, - обратился Джориан  к  соседу,  -  братья  собираются
показать свое уменье?
   - Ну, конечно, - ответил верзила с постной физиономией.  -  Я  думал,  ты
знаешь.
   - На этих двенадцати рабынях?
   - На них! Мы не можем упражняться на свободных людях, таких, как мы сами,
это было бы преступлением. Разве мы убийцы?
   - Что-то вроде состязания?
   - Ага; остальные братья будут оценивать умение  и  сноровку,  проявленные
при исполнении казни. Благодарение истинным богам Мальваны, за много лун это
первый проблеск, а так здешняя жизнь просто скука смертная.
   - Почему участвуют не все?
   -  Братья  отказались  выделить  деньги  на  большее  число  рабов  из-за
внутренних разногласий. Хуравэла заказал рабов на всю отпущенную сумму, а мы
бросили  жребий,  чтобы  выяснить,   кому   посчастливится   участвовать   в
состязании.
   Двое братьев вошли в зал, пошатываясь под тяжестью дыбы. Джориан встал  и
принялся сверлить глазами Хуравэлу. Когда тот обернулся, Джориан поймал  его
взгляд и крикнул:
   - Мастер Хуравэла, можно я речь скажу?
   - Говори! - прорычал староста. - Тихо, свиньи.
   - Господа! - начал Джориан. - Позвольте от глубины  сердца  поблагодарить
вас за великолепный обед и роскошную выпивку, какие здесь  подавали.  Говоря
по правде, я так набрался, что едва держусь  на  ногах.  Ежели  суждено  мне
дожить до глубокой старости, я всегда буду вспоминать этот вечер,  как  одно
из чудеснейших событий моей жизни...
   - Воду в ступе толчет, - буркнул один из братьев соседу по столу.
   Джориан, который все слышал, тем не менее не смутился.
   - Поэтому, -  продолжал  он,  -  чтобы  хоть  немного  отплатить  за  это
вкуснейшее угощение, мне бы хотелось рассказать вам одну историю.
   Братья встрепенулись. Их лица  утратили  скучающее  выражение,  в  глазах
загорелся интерес. Джориан сделал шаг вперед и оказался  на  пустом  пятачке
между двумя столами.

   - Эта история, - начал он, -  называется  Сказка  о  Зубах  Гримнора.  По
преданию, много веков назад Кортолией правил король  Фузиньян  по  прозванию
Лис. Ростом он не вышел,  зато  отличался  смышленостью  и  веселым  нравом.
Фузиньян был сыном Филомена Доброхота; он рано взошел на престол  и  женился
на дочери Первого Адмирала Цолона. Цолон, ежели  вы  знаете,  это  небольшой
остров в Западном океане у берегов Новарии; он считается одним из Двенадцати
Городов. Цолон, раз он остров,  держава  морская;  как  морская  держава  он
управляется Первым Адмиралом.  Так  что  адмиральская  дочка  была  неплохой
партией для короля Кортолии.
   Девушка  эта  по  имени  Дэнуда  отличалась  огромным  ростом   и   слыла
красавицей.  Король  Фузиньян  влюбился  в  ее  портрет  и  отправил  своего
камергера с предложением руки и сердца. Сватовство  не  вызвало  возражений,
разве что ростом  невеста  была  вдвое  выше  любого  нормального  человека.
Сыграли, как положено, пышную свадьбу,  и  стали  молодые  жить-поживать  да
счастья наживать, насколько счастье вообще возможно для королей: они ведь  и
женятся-то на благо державы.
   Вскоре между Кортолией и ее северным соседом Оссарией разразилась  война.
Все началось с какой-то дурацкой свары из-за клочка земли и, как водится,  в
недалеком времени обе  враждующие  стороны  принялись  швыряться  жизнями  и
деньгами, сотой доли которых эта земля не стоила. Оссария, первой вступившая
в войну, выигрывала все сражения. Сперва  осса-рийцы  выбили  кортольцев  со
спорной территории. Потом, когда Фузиньян решил ее отвоевать, в двух больших
битвах наголову разбили кортольские войска. Филомен  Доброхот  -  Фузиньянов
папаша - был гуманист: спал и видел, чтоб  армию  сократить,  а  сбереженные
деньги истратить на духовное возрождение подданных, поэтому  такой  паршивой
армии, как кор-тольская, во всех Двенадцати Городах было не сыскать.
   Будь Фузиньян постарше и  поопытнее,  он  бы,  конечно,  вначале  уступил
Оссарии, выгадал время, потратил его на укрепление армии, а уж потом отобрал
бы землю назад. Но он был молод, горяч и полон романтических представлений о
чести, поэтому ввязался в войну, хотя силы оказались явно неравны. Его армия
проиграла подряд три сражения. Тут проходит слух, что  оссарийцы  собираются
при первом удобном случае захватить  Кортолию,  избавиться  от  Фузиньяна  и
посадить на его трон какого-то послушного царька.
   Фузиньян пришел в отчаяние;  взяв  с  собой  несколько  приближенных,  он
отправился к ведьме Гло, что жила в скалистых горах, отделяющих Кортолию  от
южного соседа - Виндии. Выслушала колдунья его просьбу о помощи  и  говорит:
"Я, конечное дело, патриотка Кортолии, и для  Твоего  Величества  в  лепешку
расшибусь. Да только как быть с моим дипломом?"
   "А? Что такое? - говорит король.  -  Королевство  вот-вот  рухнет,  а  ты
лопочешь о каких-то дипломах?" - "Вопрос не праздный, сир, - отвечает Гло. -
Знай же, что не по  доброй  воле  я  занимаюсь  тайной  ворожбой.  Я  трижды
обращалась в твой Комитет по делам торговли и лицензиям, и трижды мне давали
от ворот поворот. Требовали справку из метур-ского Лицея или другого  какого
высшего учебного заведения, либо бумагу, что сдан, мол, экзамен или  пройден
курс повышения квалификации, и еще всякую дребедень, когда я запросто врачую
хворых, вызываю духов, нахожу потерянные предметы  и  прозреваю  будущее  на
шестьдесят лет!" - "Но  при  чем  тут  бедственное  положение  Кортолии?"  -
спрашивает король. - "При том, что успех колдовства зависит от состояния ума
волшебника.  Ежели  б  только  знать,  что  ты  замолвишь   словечко   своим
придирам-чиновникам,  чтоб  сей  же  час  выдали  по  всем  правилам  диплом
колдуньи,  мне  такое  наступит  облегчение,  что  шансы  на   успех   сразу
повысятся".
   Нахмурился король. "Я, ~ говорит, - не люблю вмешиваться  в  распоряжения
администрации, а тем более оказывать давление  на  служащих.  Но  раз  такие
чрезвычайные  события,  миндальничать  не  приходится.  Договорились:  ежели
заклинание подействует, получишь свой диплом, хоть ты даже богов зодиака  не
знаешь. Прошу тебя, любезная, начинай".
   И вот колдунья впала в  транс,  затряслась,  забормотала,  заговорила  на
разные голоса; по стенам пещеры заметались тени, хотя их некому  вроде  было
отбрасывать; высоко над головой появились какие-то полупрозрачные  лица;  на
короля повеяло леденящим холодом - кто знает, что  это  было:  потусторонние
силы или он просто сдрейфил. И вот когда король  немного  оклемался  и  тени
пропали, ведьма говорит:
   "Знай, о Король, ты должен убить дракона Гримнора, что спит под  горой  в
девяти лигах отсюда. Потом ты должен вырвать драконьи зубы, все до  единого.
В ночь на полнолуние ты должен посеять эти зубы в распаханное поле; из зубов
вырастет то, что поможет тебе победить Оссарию".
   Следуя наставлениям Гло, отправился король Фузиньян на запад  и  в  конце
концов подъехал к горе.  В  лощине  у  подножия  горы  была  пещера;  оттуда
слышался драконий храп. Фузиньян опасался, что ни стрелы, ни копье,  ни  меч
не смогут проткнуть чешую дракона - она, как известно, крепче  самых  лучших
доспехов, и, чтобы дракона убить, надо сперва добраться до его шкуры  -  тем
паче, что в самом-то Фузиньяне было росту от горшка два вершка. Ну,  короче,
отыскали король и его люди подходящий валун, забили в него железный костыль,
а к костылю привязали длинную веревку. Этот валун они  подвесили  прямо  над
входом в пещеру Гримнора.
   Ну  вот,  приблизился  Фузиньян  ко  входу  и  прокричал  вызов  дракону.
Пробудился Гримнор; шипя и извиваясь, стал он выползать из логова.  Фузиньян
кинулся наутек. Когда из пещеры показались  голова  и  шея  дракона,  король
разрубил веревку. Упал валун  прямо  на  голову  Гримнору;  треснула  она  и
раскололась пополам. Забился дракон, заметался. Он корчился  так,  что  гора
содрогалась, и случился даже  небольшой  оползень.  Однако  в  конце  концов
Гримнор затих и испустил дух.
   Фузиньян пересчитал драконьи зубы:  их  было  по  сорок  семь  на  каждой
стороне челюсти,  а  всего,  значит,  сто  восемьдесят  восемь.  Королевский
зубодер, которого предусмотрительный Фузиньян взял  с  собой,  вырвал  зубы.
Король спрятал их в сумку и на ближайшее полнолуние засеял вспаханное  поле.
Он сеял и сеял - вот так.
   Джориан двинулся вдоль столов, показывая, как Фузиньян засевал  поле.  На
самом деле он подбрасывал  в  воздух  щепотки  Порошка  Раздора,  пакетик  с
которым незаметно зажал в левой руке.
   - Как и предсказывала Гло,  -  продолжал  Джориан,  -  из  земли  тут  же
проклюнулись наконечники копий; они тянулись вверх и поблескивали  в  лунном
свете. Затем показались макушки шлемов, и вскоре на поле под  лунным  светом
стояли сто восемьдесят восемь великанов - каждый был ростом восемь  футов  и
вооружен до зубов. "Мы  Зубы  Гримнора,  -  громовым  голосом  сказал  самый
высокий великан. - Чего тебе надобно, коротышка?" Фузиньян и говорит им, а у
самого поджилки трясутся: "Задание  вам,  о  Зубы,  такое:  разбейте  войска
Оссарии, что напали на мое прекрасное королевство". "Слушаем и  повинуемся",
- отвечает великан громовым голосом.
   Развернулись великаны и строем  пошли  к  оссарий-ской  границе,  да  так
быстро, что король со свитой только их и  видели.  Делать  нечего,  вернулся
Фузиньян в город Кортолию, чтоб там разузнать, как идут дела. Приехал  он  в
город, а Зубы уж тут как тут: опередили его. Так  проучили  оссарийцев,  что
те, кому довелось уцелеть, бежали без  оглядки  до  самого  города  Оссарии.
Потому как у Зубов оказалась такая крепкая кожа, что удары мечей и копий  им
были, как нам, к примеру, кошачьи царапки.
   Итак, два великана у Западных Ворот без возражений  пропустили  Фузиньяна
со свитой. Но войдя во дворец, король остолбенел: огромный  Зуб-предводитель
сидел  на  его  троне  -  вернее  сказать,  на  столешнице,  положенной   на
подлокотники, потому как трон был  слишком  мал,  чтоб  вместить  чудовищную
задницу. "О небо и преисподняя, - вскричал Фузиньян, - что ты делаешь в моем
кресле?" "Я не в нем, я на нем, - говорит Зуб. - А насчет того, что я  здесь
делаю, так мы порешили забрать у тебя королевство. И нечему тут  удивляться,
потому как мы тебя настолько сильнее, что выполнять твои приказы нам  просто
смешно. Опять-таки, это единственный  способ  прокормиться:  мы  ведь  перед
людьми такие же едоки, как тигры перед  синицей.  Королеву  твою  я  взял  в
наложницы, а самого тебя сделаю личным рабом..."
   Но  Фузиньян,  который  всегда  отличался  сообразительностью,  опрометью
кинулся прочь из  тронного  зала,  ловко  увернулся  от  парочки  великанов,
хотевших его сцапать, вскочил на коня и, вонзив в  него  шпоры,  как  стрела
промчался в ворота. Не успели Зубы опомниться, короля и след  простыл.  Зубы
выслали погоню; но хоть они и бегали на своих двоих быстрей  коня,  Фузиньян
лучше знал страну.  Петляя,  как  лисица,  удирающая  от  своры  гончих,  он
добрался до пределов Гованнии.
   Фузиньян был когда-то дружен с Наследным Узур-патором Гованнии, но  потом
Узурпатор отказался поддержать его в войне против Оссарии, хоть до  этого  и
обещал. Теперь стало не до ссоры;  слишком  тревожную  весть  нес  Фузиньян.
Наследный Узурпатор, не будь дураком, поднял армию, чтобы  уничтожить  Зубы,
прежде чем они решат прибрать к рукам его владения, как Кортолию.
   Фузиньян тем временем разъезжал по Двенадцати Городам,  рассказывая  свою
историю. Почти везде ему удалось сколотить отряды для освободительной армии,
хотя случались и неудачи: ирские Синдики резонно возразили, что война им  не
по карману; в вин-дийском Сенате шли бесконечные дебаты - стороны  никак  не
могли прийти к согласию; Тиран  Боуктий-ский  вообще  заявил,  что  все  это
происки  Фузиньяна,  который,  мол,  хочет  свергнуть  свой  просвещенный  и
прогрессивный строй и восстановить правление угнетателей-мракобесов.
   Наконец армия, составленная из отрядов, навербованных по всей  Новарии  -
даже в Оссарии, собралась на границе Гованнии и  выступила  в  Кортолию.  Но
увы! Едва завидя силы Зубов Гримнора, армия замерла от  ужаса.  Часть  Зубов
скакала на мамонтах, купленных у швенского хана из рода  Гендингов.  Животин
переправили к кортольскому берегу на плотах. Пешие Зубы  возглавляли  отряды
кортольцев, которые так их боялись, что готовы были выполнить любой приказ.
   Фузиньян, как умел, подготовился к такому приему.  Он  знал  о  небывалой
силе великанов, поэтому заранее организовал катапультную батарею:  это  были
громадины  на  колесах,  каких  прежде  никто  не   строил.   Катапульты   с
оглушительным грохотом метали тяжеленные каменные  ядра  -  каждое  весом  в
шестьдесят  фунтов.  Большинство  ядер  пролетели   мимо   или   угодили   в
горемык-кортольцев, но одно попало точнехонько  в  Зуб.  Тот  легко,  словно
мячик, поймал ядро и, тщательно прицелившись, метнул его - только с  большей
силой - туда, откуда оно прилетело. По этой причине ядро поразило Наследного
Узурпатора Гованнии, восседавшего на  коне  в  окружении  своего  войска,  и
снесло ему шлем вместе с помещавшейся в этом шлеме головой.
   На этом сражение и закончилось. Мамонты на  флангах  замкнули  кольцо,  и
могучая армия Фузиньяна ударилась в паническое  бегство;  среди  обезумевшей
толпы бродили и скакали Зубы Гримнора,  с  увлечением,  будто  охотились  на
клопов, добивая вопящих от ужаса людей своими гигантскими колотушками.
   Несколько месяцев о Фузиньяне ничего  не  было  слышно;  правда,  кое-кто
вроде бы видел его на окраинах Кортолии - король появлялся  и  исчезал,  как
призрак, - но слухи были недостоверные. В конце концов  он  разыскал  пещеру
ведьмы Гло.
   "А, король, - говорит она, помешивая в котле.  -  Как  там  насчет  моего
диплома?" - "Я этот  диплом  тебе  в  задницу  засуну,  любезная,  -  молвит
Фузиньян. - Микстура,  что  ты  прописала,  оказалась  хуже  болезни".  "Сам
виноват, мальчуган, - отвечает ведьма. - Ты, когда Зубам  приказы  раздавал,
запамятовал сказать, что, мол, как оссарийцев побьете,  пропадите  пропадом,
либо там в драконьи  зубы  снова  обратитесь.  А  так  они  твое  приказание
исполнили, ну, и освободились". - "Да откуда я знал, провались  ты  в  сорок
девять Мальванских преисподних? - вопит король. - Ты ж мне не сказала!" - "С
какой  стати  я  буду  говорить?  -  возражает  старуха.  -   Ты,   болтают,
самый-рассамый ушлый король; вот я и решила, мол,  своим  умом  дойдет,  без
подсказок".
   Тут они принялись друг на дружку орать  да  кулаками  размахивать  -  что
королю и вовсе не пристало - пока не выдохлись оба.
   "Ладно, - говорит Гло, - сказали и забыли; пора о  деле  подумать.  Тебе,
небось, снова помощь нужна?"
   Фузиньян что-то буркнул себе под  нос,  что,  мол,  чертовы  бабы,  слова
путного от них не добьешься, но вслух говорит: "Нужна; но  Зеватас  сохрани,
ежели а на этот раз сорвется! Чудища дочиста обожрали мое королевство, а  уж
о таких пустяках, как жены, которых они забрали у  всех  вельмож  и  у  меня
впридачу, я и не говорю". - "Нутро у них драконье, потому и  жрут  много,  -
молвит Гло. - Так вот, знаю я одно заклинание: могу скликать войско  летучих
демонов из Шестой Реальности. Заклинание очень трудное и опасное. К тому  же
нужна человеческая жертва. Кого тебе не жалко?"
   Король оглядел свиту; при этом каждый член свиты испытал  жгучее  желание
сделаться невидимкой. Но один из них в конце концов решился.  "О  король,  -
сказал он, ~ возьмите меня. Врач уверяет, что с таким больным сердцем я  все
равно долго не протяну". - "Благородная речь! -  вскричал  Фузиньян.  -  Как
отвоюю королевство, будет тебе памятник". И, скажу  по  справедливости,  как
обещал, так и сделал: этот памятник и посейчас в городе Кортолии стоит.
   "Начинай, любезная", - молвил король. - "Минутку, сир, - отвечает Гло.  -
Чтобы прийти в нужное настроение и без ошибки произнести  заклинание,  я  бы
хотела еще кое-что получить". - "Опять двадцать пять, - говорит Фузиньян.  -
Что на этот раз?" - "Мне мало диплома волшебницы, хочу должность  придворной
колдуньи".
   Поцапались они, но под конец Фузиньян сдался - выбора  у  него  не  было.
Старуха  произнесла  заклинание