ие прохожие шарахнулись по
подъездам. Оттуда им навстречу - прямо под ноги - попер арьергард Харрова
воинства - облезлый и шелудивый.
  Господи, а эти-то откуда?! - так примерно можно было выразить
человеческим языком то, что подумал Харр. - На марше пристали, что ли?
  Одновременно работал сигнал тревоги кафе-автомата, сирена вызова полиции
на грузовичке и голосили прибывающие на шум зеваки. Начиналась паника.
Хорошая - по первому разряду паника. Уже и дежурная истеричка грохнулась в
обморок и предусмотренный сценарием любого подобного спектакля крутой мужик
с ружьем лез в первые ряды из ничего возникшей толпы.
  Надо уходить! - решил Харр и выпустил Большой Страх.
  Люди заорали в голос. Орава понеслась. Самые голодные не выпускали добычу
из зубов и гирлянды сосисок бороздили мостовую за ними. Вмиг перекресток
Цепной и Ухарской опустел.
  Харр потрусил вслед за своими дурнями. Нахулиганившими, но зато - сытыми.
По дороге он пытался представить себе последствия случившегося для своего
Подопечного. Ничего хорошего явно не предвиделось. Разве что авторитета эта
история ему прибавила. Что могло облегчить поиски.
  Вдалеке завыли сирены полицейских каров.

                                   * * *



    - Вам удалось выспаться? - поинтересовался Ким у Пера, который, выходя
из ванной, поприветствовал его помахиванием конца махрового полотенца. - Я
вам говорил, что придется становиться в борозду без промедления...
  - Я то - выспался как следует, - заверил его расконвоированный
заключенный П-1414, - в тех местах, куда меня определили мотать срок. Там
быстро обучаешься использовать для сна любое время дня и ночи... А вот у
вас - вид неважный, похоже, что как раз вам и не мешает выспаться... Это -
понятное дело - трудно для тех, кто не привык к здешним суткам...
  - Это - мои проблемы, - вздохнул Ким. - Садитесь, скоординируем наши
действия...
  Застегивая воротничок рубашки, Пер торопливо занял свое место. Семь
честно отмотанных лет из десяти, назначенных судом, приучили его быть
расторопным. Кима это чуть покоробило.
  - Теперь начистоту, - Агент на Контракте посмотрел в глаза своему
подопечному. - Вы прекрасно понимаете, что как эксперт по психологии
жителей Чура, вы не особо нужны следствию. По крайней мере на теперешнем
его этапе... Но требовалось как-то сформулировать необходимость в вашем
вызове сюда официально...
  - Я так и понял, господин Яснов, что вы немножко больше знаете о Чуре,
чем просто рядовой федерал... - Пер жестом отстранил протянутую ему коробку
сигарет. - Отвык, знаете ли...
  - Если говорить коротко, - Ким с облегчением убрал курево в карман, - то
я работал с людьми Чура. Довольно недолго, но... Короче, я отметил такую
вот э-э... позицию в вашем досье... - он пододвинул к себе заранее
положенную на стол распечатку. - Тут вот написано: За время пребывания на
планете и ее космических объектах, г-н Густавссон приобрел навыки общения с
жителями планеты, малодоступные и совершенно недоступные для лиц не имеющих
столь долгого опыта контакта с Цивилизацией Чур, как-то: взаимный поиск в
условиях, исключающих дистанционные контакты, использование языка следов,
применение неописанных в отчетах методов сигнализации и оповещения... Гм...
Вам, оказывается, не одной только физикой приходилось заниматься в том
мире....
  - Это сложно понять... - Пер чуть шевельнул плечами. - Впрочем, если вы
действительно всерьез сталкивались с этими людьми... И Псами... Это - не
кусок моей жизни, прожитый в одном из странствий... Это - просто другая
жизнь, в другом мире. И прожил ее кто-то другой, не я...
  - Я в свое время видел кое-какие из... - Ким запнулся. - Из этих чудес. И
рассчитываю на то, что вы сможете применить ваши м-м... умения из той жизни
здесь - в этой...
  - Ни одного чуда, агент... - Густавссон поморщился. - Просто много
навыков, которые нормальные люди и не думали у себя развивать. Язык следов,
например - это просто использование вбитой каждому жителю Чура с детства
привычки метить свой путь - тысячью разных способов: и условным раскладом
предметов и слюной и пахучими метками и наведенной электростатикой...
Например, эта комната для вас - всего лишь охраняемое помещение, в котором
стоят стол, стулья, этот вот терминал. А для человека Чура - если он прошел
хоть одно из Больших Испытаний, это - чистый лист, на котором можно
записать массу сведений. У меня после того как я вернулся оттуда, долго
было что-то вроде мании: я во всем видел м-м... тексты, знаки, сообщения...
В опавших листьях на тротуаре, в том, как сучья лежат на полянке, как
мебель стоит в доме, как камни разложены на берегу... От этого не
отвязаться, после того, как поживешь в том мире... Мне до сих пор снятся
какие-то письмена, не мне предназначенные, наполовину разоренные...
  - А Псы - они умеют такие письмена понимать? - осведомился Ким, отметив
что-то закорючкой в записной книжке.
  - Для них, главным образом, их и оставляют... И они сами могут...
Оставлять так сообщения - хозяевам и друг другу...
  - Ну, друг другу оставлять сообщения умеют и простые собачки по всем
Тридцати Трем Мирам... - улыбнулся Ким. - Не ожидал, что они и людей со
временем этому научат...
  - Я тоже смеялся вначале... - косо улыбнулся Пер. - Но, поверьте, это -
больше, чем экзотика, это - другая веточка пошла... Другая веточка земной
цивилизации... Уже не наша, уже не та, на которой находимся мы с вами...
  - А дистанционная сигнализация - без всяких технических средств?... - Ким
внимательно посмотрел на Густавссона.
  Тот устало прикрыл глаза.
  - Ваше досье немного преувеличивает... Тут мои навыки - чисто пассивные.
Мог в свое время уловить сигнал инфразвуком или комбинированный...
Что-нибудь за три-четыре километра... Но сейчас это невозможно - сейчас и
здесь... Эти вещи надо тренировать, постоянно и упорно тренировать... А
здесь, на Прерии, к тому же - такое количество помех...
  - Ну а найти след Тора или его Пса вы сможете? - Ким постарался не
пережать с этим вопросом.
  Пер замкнулся и пару минут рассматривал поверхность стола с таким видом,
словно именно для этого занятия и был доставлен сюда с другого полушария.
  - Во-первых, мне надо снова войти в форму... - глухо определил он, - во
вторых, ни сделать этого, ни работать я не смогу, если у меня на хвосте
будут висеть ваши люди... Вам понятна такая вещь как психологический
дискомфорт? Она играет очень большую роль...
  - Понятна, - вздохнул Ким. - Эта вещь мне понятна... Ну а вам, надеюсь,
понятно, что остаток срока будет зачтен вам как условный в случае, если вы
честно будете содействовать следствию? Вне зависимости от его успеха. Так
что нет никакого смысла...
  Пер прикрыл веки, кивнул. Поморщился и поднял взгляд на Кима.
  - И в третьих, - я прочитал те материалы, что вы передали мне - дело
представляется очень странным. Тора трудно было захватить силой. Только
если удалось его убить или обездвижить или...
  - Или? - эхом отозвался Ким.
  - Или - если он сам согласился... - Пер смотрел в сторону, стараясь не
встретиться взглядом с Агентом на Контракте. - С его Псом - тоже не все
ясно... Если он жив, он уже должен был натворить много всякого...
  Оба помолчали немного.
  - Я снимаю охрану с этого номера... - Ким встал и стал складывать
распечатки в свой кейс. - Нам осталось договориться о м-м... порядке
взаимодействия... Во-первых, вот деньги... А это - он положил на стол чуть
потертый ноутбук - ваш рабочий инструмент на каждый день. Имеет расширенные
возможности. Оформлен под старую модель. А это - обычный блок связи.
Типовой Белл. Но имеет небольшую приставку и поэтому не боится большинства
систем подслушивания. Но наше взаимодействие будет иметь некоторые
осбенности...
  - Что касается системы взаимодействия, - Пер вяло улыбнулся, - то, я
думаю, вами эта сторона дела уже достаточно хорошо продумана. У меня будет
лишь одна просьба. Условие, если хотите... - Я должен быть твердо уверен,
что если я обнаружу за собой слежку, то это не будут ваши люди...
  - Гарантирую это вам... - улыбнулся Ким. - Мы будем опираться на
технические средства взаимодействия.
  - Ну что же... - вздохнул Пер. - Выкладывайте, что там у вас в запасе...
Ким покончил с размещением в кейсе бумажек и начал выкладывать на стол
небольшие пластиковые пакетики.
  - Это - стандартный регистратор - на звуковой диапазон и изображение в
видимом спектре. Оформлен под кольцо, под перстень, точнее - боюсь, что не
в вашем вкусе... Включается так, выключается вот так. Рассчитан на
двенадцать часов непрерывной регистрации. Подгонка по толщине пальца
делается вот этим...
  Пер с интересом принялся рассматривать вещицу. Потом поднял глаза на
Кима.
  - Наблюдение за мной будет только дистанционным? Извините за настырность
- спрашиваю второй раз. Вы понимаете - это существенно: если я обнаружу за
собой открытую слежку, то должен быть уверен, что это - не вы...
  - Я понимаю вас, - кивнул Ким. - Можете быть уверены. Это - он двинул к
собеседнику пакетик с заурядного вида часами, - дополнительный блок связи
для работы с нашей внутренней сетью. Наверное приходилось иметь дело с
таким... Сенсорный пульт вызывается прямо на дисплей. Вот так. Может
подключаться к обычному блоку связи. Вы можете использовать наш канал
орбитального мониторинга - со спутников город просматривается с хорошим
разрешением. Плюс автоматически делается опрос всех процессоров в квадрате
наблюдения - блоков связи, электронных кредиток и тому подобного. Плюс -
радиорегистрация всех видов вооружения. Вот расписание сеансов связи и
кодовая таблица... В этом пакетике - резонаторы - для пассивной связи -
прозрачная пленочка, крепится во рту, на нсбе, воспроизводит естественную
фактуру слизистой оболочки... Почти невозможно обнаружить при обыске...
Если вы не выйдете на связь в условленный промежуток времени, мы перейдем
на режим пассивной связи и поиска. Это - ваша аптечка. На всякий случай.
Внимательно прочитайте инструкцию...
  - Это, надеюсь, все? - без особого энтузиазма спросил Пер. - Надеюсь, у
вас нет там еще раскладного броневика?
  - Нет, - криво улыбнулся Ким. - Простите. Оружие вам не положено...
  - Это - не страшно, - слабо улыбнулся Пер. Я сам - неплохое оружие...

                                   * * *



    Галерея Блауштейна была почти идеальным местом для встреч между лицами,
которые эти встречи не стремятся афишировать. Она представляла собой три
довольно просторных и почти всегда пустынных пассажа на первом -
полуподземном - этаже старинного супермаркета в довольно тихом и
респектабельном районе города.
  В одном из пассажей выставлялась одна или две экспозиции - сегодня это
были Культовое искусство Эпохи Колонизации и Подражания Шагалу - в двух
других располагалась торговля антиквариатом и секонд-хэнд высокого пошиба -
вещи с историей. Ниже - подземная парковка, выше - обычная торговля. Лео
Косневски уныло болтался именно в районе секонд хэнда и устало имитировал
интерес к прилавкам со всяческой подержанной, но роскошной сбруей для
четвероногих друзей, что вообще-то выглядело достаточно естественно, если
бы не длилось вот уже второй час.
  Роше с любопытством понаблюдал за этим его занятием из соседнего пассажа
- через широкие арки поперечных переходов - и постарался прикинуть - почему
же объект не убирается с условленного места, хотя назначенное ему время уже
явно истекло и истекло давно? Поморщившись очередному очевидному проколу,
он позволил себе расслабиться - купил в автомате пакет с инстант-ланчем и,
пристроившись на каменной скамье, в углу с хорошим обзором, принялся
закусывать.
  О сделанном приобретении он тут же пожалел: кусок рыбного филе еще
позволил ему собой закусить, а вот многоэтажный и вполне безобидный, даже
привлекательный на вид бутерброд, в ответ на укушение, обдал комиссара чуть
не по локоть прекрасного качества майонезом. Роше вполголоса высказал
голубям, бродящим по декоративным каменным карнизам вдоль оконных витражей,
свои соображения на этот счет, пристроил остатки инстант ланча в корзину
для мусора и направился в украшенную двумя нулями дверь, расположенную,
слава Господу, неподалеку. Голуби тут же стали возмущенно кучковаться, живо
обсуждая услышанное.
  Комиссар окинул взглядом сверкающее фосфорически-белым кафелем и
пустынное помещение, осторожно стараясь не измазаться еще сильнее, стянул с
себя и повесил на крюк пострадавший плащ, отмыл руки и уже собрался взяться
за украшенный живописным пятном рукав, когда в спину ему уперся отменно
жесткий ствол.
  - Не двигайся, негодяй! - приказал ему низким басом тот, кто находился на
другом конце этого ствола.

                                   * * *



    Ким пододвинул свой ноутбук к себе и считал очередную, поступившую на
него информацию по Энни. Корреспондентка ГН только что приобрела по
компьютерной сети зарезервированный за коррпунктом ГН билет на рейс
космолайнером Снарк до пересадочного узла Транзит-80, а на Транзит
отправила заказ на билет до Квесты. И оплата и заказы произведены по
личному ноутбуку из помещения Медицинского Центра. После чего ее кар
двинулся в направлении Парковых Линий.
  Проходила медосмотр по полетной страховке, - прикинул Ким. - Готовится к
отъезду. Но черта ей надо на Парковых? Пора подключиться к процессу... Он
закрыл ноутбук, подхватил его со стола, кивнул остающемуся в покидаемом
кабинете дежурному и почти бегом поспешил к своему кару. Судьба и так уже
дала ему слишком большую фору.

                                   * * *



    Странное это чувство - чувство свободы! Есть в нем горечь. Даже когда
свобода огромна и сладка, аромат горечи присутствует в ней. У него - разные
лица, он иногда кажется чем-то иным, но приглядитесь - это всегда он.
Аромат горечи, замешанной на познанном грехе несвободы, на страхе перед
тем, что она вернется - как пробуждение от сна, в котором привиделось
детство, в котором тебе не быть уже никогда... Потому что по-настоящему
свободен ты был только когда-то тогда. Когда и не знал, что есть свобода и
несвобода. А может тебе просто кажется, что это было когда-то... А на самом
деле - не было и быть не могло...
  Для Пера у этой горечи было лицо Тин. И еще - лицо сына. То, которое он
видел в последний раз - лицо лохматого, испуганного зверька, не
понимающего, почему папа пришел к нему ночью, почему разбудил его и молча
смотрит... Тогда он так и не нашел что сказать сыну. Он навсегда останется
для него таким. Нет - живет и ходит по свету теперь уже почти взрослый
паренек, в глубине души которого где-то навеки заточен тот испуганный
лохматый зверек. Но они, наверное, никогда не встретятся теперь. Тот
паренек думает, что папа погиб - там, далеко в небе. Может быть, грустит,
глядя в черную бездну по ночам. Красивая ложь - так они договорились с Тин.
Слава богу, вряд ли его когда-нибудь заинтересуют старые файлы о судебном
процессе над человеком с совсем чужой фамилией.
  Правда, он все-таки набрал в справочной сети имя сына - и узнал, что тот
вместе с семьей убыл в Метрополию. Видно Тин повезло - или с ее картинами
или с новым мужем. Впрочем - почему с новым? Они не регистрировали свой
брак тогда. Что мешало ему перестать быть холостяком? Может быть - Чур...
Десять лет жизни под чужим небом - это очень серьезно. И они никогда не
знали - будут ли жить вместе до старости. Вышло, что - нет. Она всегда
мечтала перебраться на Землю - и это было правильно: в конце концов, она
родилась там. Семьей, в составе которой сын улетел отсюда, Пер
интересоваться не стал. Так лучше для всех. Теперь можно не бояться ходить
по городу. Здесь могут всего лишь выстрелить в спину. Но не отвести взгляд
при встрече. Или - пройти мимо, не узнав. Можно даже подойти к старой
постройки дому на Шведских аллеях. Подняться по добротной каменной
лестнице, послушать - живет ли в просторной лестничной площадке эхо,
которое они с сыном учили разговаривать. Позвонить в дверь, за которой
когда-то жил. Извиниться перед теми, кто живет там теперь, повернуться и
уйти.
  Ничего этого Пер не сделал. Единственное, что он позволил себе после
того, как вышел из гостиницы и стряхнул с себя легкое головокружение,
вызванное таким резким возвращением в мир расконвоированного народа, так
это доехать на антикварном - для туристов - потренькивающем трамвайчике до
перекрестка Навигаторов, где напротив табачной лавки приютилось Кафе
букинистов. Здесь ничего не изменилось. Даже цены не слишком выросли за эти
семь лет. И у кофе, что подавали здесь, был тот же самый вкус, что и много
лет назад - когда он приходил сюда, в прохладное пыльное безлюдье, чтобы
без помех, за чашкой удивительно дешевого и тем не менее почти натурального
кофе готовиться к экзаменам. Потом он писал здесь свои первые статьи. Потом
- книгу. Здесь никто и никогда не мешал ему.
  Вот и сейчас - трое, от силы четверо посетителей неспешно беседовали за
столиками, еще один чудак был погружен в раздумья о чем-то своем. Все они
пришли сюда задолго до Пера и никому из них не было дела до явно
выглядещего много старше своих лет типа.
  Отхлебнув кофе, Пер осторожно поднялся с места и занялся изучением
содержимого полудекоративных книжных полок, украшавших интерьер кафе. Здесь
действительно можно было и купить, и продать, и взять на прочтение или
обменять старинные бумажные книги. Правда, большая часть товара была
сделанными под старину имитациями, но и этот товар пользовался спросом -
что-то было и осталось в печатном слове такое, чего уже не вытравить из
природы человека. Возможно - эта была страсть к пожелтевшим страницам,
причудливым картам и чертежам, к золотому тиснению кожаных переплетов, к
неспешным, тяжеловато написанным текстам, повествующим о чем-то ставшим уже
преданием...
  То, что здоровенный том Малого атласа Четырех Миров так и не изменил
своего места на полке с тех пор, как он видел его, вовсе не удивило Пера -
солидная цена и явная принадлежность к породе декоративных имитаций
гарантировала этому кирпичу долгую и не привлекающую излишнего внимания
жизнь в углу одной из самых удаленных книжных полок. Удивило его другое.
Именно неприкосновенная неподвижность атласа была причиной того, что Пер с
давних пор - тогда еще в шутку - использовал этот фолиант в качестве
своеобразного почтового ящика. Препарат, который он принял перед тем, как
отдать себя в руки закона, стер из его памяти сотни фактов, массу лиц,
адресов, дат. Но такие глубокие воспоминания он не затронул.
  Пер, правда, и сам не мог бы сказать точно, что искал он сейчас среди
этих знакомых ему, чуть потрепанных жестких страниц и поэтому чуть не
присвистнул от удивления, когда на привычном месте - между триста
восемьдесят четвертой и триста восемьдесят пятой страницами он обнаружил
листок из блокнота - кремовой, тонкой бумаги в мелкую, еле заметную
коричневую линейку.
  На ней было написано всего несколько слов. Нелепая, несуразная фраза. Пер
прикрыл глаза, запоминая ее.
  AVES REGORI DUS MENUS ANTIGUA O RARA, CUM MEGA PARAGUA DUM COSOS
  Исковерканная латынь что-ли? Код? А может - одно из галактических
наречий. Их много.
  Кто и кому посылал письмо через почтовый ящик, бывший когда-то - очень
теперь давно - его выдумкой, оставалось загадкой. Но ведь не чужое же
письмо он искал в старом атласе?
  Нет - не его. И пусть остается здесь. Между триста восемьдесят четвертой
  и триста
восемьдесят пятой страницами. Идет от кого надо - кому надо. Бог им в
помощь.
  Пер еще раз пригляделся к листку. Ему показалось, что тот потемнел
слегка. Он помассировал веки. Осторожно закрыл книгу.
  Если не на обычном месте, то значит - здесь, на последних страницах, там,
где идут указатели... Он снова открыл тяжелый том. И облегченно вздохнул.
Вот они - его еле заметные пометки у букв и слов, сделанные по одному ему
известной системе... Они словно сами с собой сложились в нечто внятное.
Только коротенький такой текст:
  ZELLER 3 STAR 12 1118
  И как всегда бывает,