по
короткому коридорчику - навстречу неизвестной судьбе.
  В кабинете за столом следователя сидел скуластый  загорелый тип в
штатском "сафари" и нервно барабанил пальцами по папке, содержащей,
надо полагать, подробности судьбы злосчастного П-1414.
  - Здравствуйте, Пер, - довольно приветливо сказал тип. -
Присаживайтесь.
  Принять это любезное приглашение заключенному П-1414 помог
конвойный, пригвоздивший его копчик к стулу, намертво
привинченному к полу посреди кабинета. Тип, сидевший за столом,
кивнул охраннику и они остались вдвоем: заключенный П-1414 - Пер
Густавссон - и Агент на Контракте - Ким Яснов.
  Ким представился и для проформы осведомился - тот ли перед ним Пер
Густавссон, что отбывает свою "десятку" за шпионаж  в пользу
неустановленных лиц в исправительном учреждении 45/812? Да, это был
именно тот Густавссон.
  - И чем же вы занимаетесь в  учреждении 45/812? -
поинтересовался Ким.
  - Сельхозработы, - пояснил Пер. - Настройка  и обслуживание
гидротехнических  устройств. Облегченный режим  в связи с
возрастными показателями и э-э... примерным поведением...
  - И вам очень нравится заниматься  настройкой и
обслуживанием поливальных агрегатов? - чувствуя себя прямо-таки
маркизом де Садом, осведомился Ким. - У вас не бывает желания
заняться чем-нибудь более интересным?
  Заключенный Густавссон косо улыбнулся.
  - Вы, должно быть, знакомы с моим "личным делом"... И не могли не
заметить, что более пятнадцати лет я  провел на милой планетке
Чур и возле нее. Так вот, по сравнению с жизнью в тех местах,
здешние каторжные работы - просто пикник какой-то... Хотя вы, как
вижу, хотите мне предложить что-то еще... Что-то, что, на ваш
взгляд, интереснее, чем мои теперешние занятия...
  - И все-таки, там - на Чуре - вы оставались добровольно, а здесь
  - как-никак сидите в неволе... - уточнил Ким.
  Заключенный Густавссон глубоко вздохнул.
  - Вы не представляете - что за странная штука этот Чур... -
горьковато усмехнулся он. - Странная и страшная... Это... Или вы
сразу не принимаете то, что вас ожидает там, и смываетесь, или это
вас просто засасывает как трясина... Если вы и в самом деле захотите
хоть в чем то разобраться из тамошней жизни... Там - выжженая
пустыня и отравленные топи... Там только ржавое железо и радиация. И
  - Подземелья... И люди из этих Подземелий... И их Псы... А еще там
  - Нелюдь... Но вы, наверное, пригласили меня не для того, чтобы
слушать байки про Чур...
  - Да как вам сказать... - Ким вышел из-за стола  и пристроился
на его краешке, чтобы удобнее было вести беседу. - И для этого -
тоже... Но - все по-порядку. Для начала, я попрошу вас вспомнить
кое-что про те годы. И некоторых ваших м-м... знакомых из тех
мест... Если говорить точнее, я имею ввиду Торвальда Толле -
физика-оружейника...
  - Логично... - задумчиво произнес Пер и  почесал нос. -
Логично, что вы, видно, хотите дорасследовать именно  ту
часть дела, из-за которой я и погорел... Тор Толле был моим
другом... И еще - основным источником информации. Той информации,
за которую мне и платили те проклятые деньги... Да - примите к
сведению... Это здесь его называют физиком и так далее... Т-а-м
он просто Оружейник...
  - Кстати, - Ким чуть изменил позу, - кто же все-таки вам платил?
  Вам так и не удалось этого вспомнить?
  Пер пожал плечами.
  - Я был совершенно откровенен со следствием. Я дал согласие на
зондирование памяти...
  - В деле это отражено, - согласился Ким. - Но вот что касается
результатов зондирования - в деле нет соответствующих материалов.
  - А вот это уж - мой адвокат постарался. Господин Пареных -
крутился как уж на сковородке, но зондирования не допустил... -
Густавссон чуть покривил краешек рта.
  - Это несколько... - Ким сделал неопределенный жест. - Разве это
было не в ваших интересах? Провести зондирование, я имею ввиду...
  - Это было не в интересах тех, кто  оплачивал работу господина
Пареных, - сухо определил Густавссон. - Впрочем, никто не хотел
оглашения деталей этой истории. Так что суд был, в общем-то,
формальностью... Все решили на двух заседаниях, при закрытых
дверях...
  - Ладно... - Ким осторожно отодвинул папку от себя. - Это не
самое главное сейчас... Скажите, там - на Чуре - вы хорошо
познакомились с Толле?  Мне важно знать - можете ли вы оценивать
его поведение... Дать прогноз для той или иной ситуации?
  Густавссон озадаченно потер лоб.
  - Чтобы оценивать ситуацию на Чуре...
  - Толле сейчас находится не на Чуре, - остановил его Ким. - И он
похищен. Мы рассчитываем на вашу помощь в его розыске.
  Густавссон на минуту окаменел. Потом спросил,  осторожно подбирая
слова:
  - Его похитили м-м... оттуда - с Чура?
  - Нет, здесь, - на Прерии... - Ким сделал паузу. - Сразу по
прибытии. Господин Толле был приглашен для участия в работе
научного семинара... Есть основания думать, что он еще здесь - на
планете... Если вы согласитесь  сотрудничать с органами
следствия, то в ваше распоряжение будет предоставлена текущая
информация по делу... И вам будут созданы необходимые для работы
условия... Поселим вас в гостинице, - он чуть улыбнулся. - В
номере без решеток на окнах.
  Густавссон снова потер лоб.
  - Есть люди, которые не хуже меня знают Тора...  Например, Ганс
Крюге...
  - Хороший пример, - улыбнулся Ким. - Еще парочку таких,
пожалуйста...
  Густавссон улыбнулся - на этот раз уже не так косо.
  - Другого такого я, пожалуй, не назову... Оказывается я
несколько преувеличенно представлял возможный выбор...
  - И я тоже, - вздохнул Ким. - И никто мне не назвал пока что
других подходящих кандидатур... К сожалению, господин Крюге
категорически отказался помогать следствию... Правда, поговорив с
ним, я утвердился в мысли обратиться за помощью к вам... Вряд ли мне
стоит тревожить Крюге еще раз.
  Заключенный П-1414 улыбнулся теперь уже в открытую.
  - Должно быть вам, действительно, не удастся м-м... заставить его
изменить его решение. Он всегда был упрям, и ему вы вряд ли сможете
предложить выбор между возней с оросительными агрегатами и номером
без решеток на окнах. Не ожидал, однако, что он порекомендует вам
обратиться ко мне...
  Теперь Ким пожал плечами.
  - Я и не говорил, что господин Крюге рекомендовал мне это. Скорее
наоборот - избегал упоминать о вас. Несмотря на десять лет
совместной работы на Чуре. Такое обращает на себя внимание...
  Он помолчал немного. Потом, пересилив себя спросил:
  - Стирание памяти... Вы решились на это добровольно?
  - На этот вопрос, - Густавссон пожал плечами, - я могу ответить
только с чужих слов. Мне сказали, что я сделал это добровольно.
  - Что из ваших воспоминаний, - Ким постарался удерживать взглядом
ответный взгляд заключенного П-1414, - о Чуре и о Торвальде
Толле оказалось - по вашему мнению - стерто?
  - Насколько я понимаю, эта часть моей памяти не пострадала, - чуть
подумав ответил Густавссон. - Думаю, что _э_т_о_ не будет помехой в
работе.
  - А вообще... - рука Кима машинально скользнула  по щеке,
задержалась на едва заметном шраме под левой скулой.
  Что-то зыбкое колыхнулось в душе.
  - А вообще, _э_т_о_ не мешает вам жить?
  - Жить... - Густавссон улыбнулся - слегка криво, но впервые за
этот разговор. - Жить - не знаю. А отбывать срок - не мешает.
  - Ну что ж, - голососом Ким дал понять, что со  скользкой темой
покончено.
  Густавссон поудобнее устроился на стуле, в знак того, что готов
перейти к делу.
  - Мне надо дать подписку? - спросил он.
  - Вот этот бланк... - Ким двинул к собеседнику  подвижной
столик с одиноким листком бумаги. Листочек прижимал к столу
массивный электрокарандаш на прочной цепочке.
  - Что известно о похитителях? - уже совершенно по деловому
осведомился Густавссон, старательно просматривая документ.
  - Двое белых мужчин, - без особого энтузиазма объяснил Ким, - по
всей видимости, в камуфляже. Вот - приготовленная для вас сводка -
там все это - подробнее...
  Он помолчал.
  - Значит - обычные люди? - как-то  очень напряженно
уточнил Густавссон, быстро пробегая глазами протянутую ему
распечатку.
  - Вполне обычные, судя по всему... - пожал плечами Ким. -
Интересно, что преступники использовали в деле собаку...
  Густавссон замер. Поднял на Кима полные недоумения глаза.
  - Как!? Пса Тора? Харра?
  Ким пораженно воззрился на него.
  - Да нет, разумеется... Собака самого Толле нам, правда, тоже
скучать не дает - пропала из гостиницы, как только ее туда
доставили. Но это - другая сторона дела. А я говорю про вот эту
тварь, - Ким показал фоторобот, составленный по показаниям
свидетеля Позняка. - Охотничий пес. Белый, с черными пятнами...
  Зазуммерил блок связи, и Ким, подняв трубку, выслушал приглашение
как можно скорее предстать пред светлые очи господина секретаря
комитета безопасности, высказанное крайне неприязненным тоном.
  Положив трубку и подняв глаза на Густавссона, он не без удивления
обнаружил, что тот отложил свой листок в сторонку  и тихо
трясется от беззвучного хохота.
  - Что так развеселило вас? - спросил Агент на Контракте, не
скрывая досады.
  Густавссон провел ладонью по лицу.
  - Простите... Простите, но если все действительно обстоит так, как
вы сказали, то мне очень жалко этих ваших похитителей... Очень...


                                   * * *

  Блок связи в кармане пиджака Тони очередной раз залился трелью, и он
с досадой левой рукой вытащил его и рявкнул в трубку:
  - Ну, что там еще!?
  Одновременно он правой сделал бармену "Лимпопо" знак, хорошо
понятный всем служителям Бахуса во всех Тридцати Трех Обитаемых
Мирах... Бармен понимающе принял заказ к исполнению.
  - Ты заставляешь меня вибрировать,  - сообщил Тони
Мепистоппель. - Это, знаешь ли, не сахар - сторожить наш
товар...
  - Понимаю... - вяло отозвался Тони. - Но я тоже не теряю времени.
  Сам понимаешь - надо навести кое-какие справки о положении
дел... Узнать, какие настроения в городе...
  - Ты, мне кажется, говорил, что заберешь свой  гребанный
талисман и сразу...
  - Не стоит обижать Трубочника... - задумчиво упрекнул партнера
Тони, еще с минуту-другую послушал бурчание Мепистоппеля и вырубил
блок.
  Идти на улицу Темной Воды ему все больше не хотелось. Трудно сказать
почему, но он все оттягивал этот свой визит в покинутую
штаб-квартиру так было удачно начавшейся операции. Элементарный
здравый смысл подсказывал ему, что после исчезновения Гонсало не
стоит "светиться" где-либо, а уж в "Прокате гробов" - в первую
очередь. Тем не менее, оставленный на столе Адельберто  Трубочник
не давал ему покоя. Каким-то компромиссом между раздиравшими его на
части противоположными намерениями был предпринятый им
разведывательный рейд по привычным кабакам - с целью выяснения
обстановки.
  - Неприятности? - с пониманием осведомился бармен, деликатно
глядя в сторону.
  - Да так... - пожал плечами Тони и пригубил виски.
  - Вы уже пару дней, как не заходили... - бармен, не считая, сгреб
мелочь, выложенную Тони на стойку. - А вами здесь интересовались за
это время...
  - И кто же? - с напускным безразличием поинтересовался Тони и
снова пригубил содержимое своего стакана.
  - Лео Косневки - собачник... - бармен пожал плечами. -
Собственно, он не совсем вами интересовался, вашей  собачкой,
скорее...
  - Вот как? - все с тем же безразличием заметил Тони и добил
остатки виски.
  Блок связи снова завел свою песенку. Тони с досадой щелкнул
переключателем, отключив питание.


                                   * * *

   Адельберто еще раз набрал номер канала Тони. Потом - еще... "Этот
придурок доведет меня до инфаркта, - сказал он вслух, негромко. -
Поразительная безответственность!"
  - Вашему другу ничего не угрожает, - сказал с другого конца
комнаты Гость.
  Его способность издалека разбирать такое  вот приглушенное
бурчание поражала Адельберто, как и твердая уверенность Гостя  в
полной безопасности Счастливчика. Бинки, доверчиво положивший голову
на колени Гостя, явно разделял эту его  уверенность. Это тоже
поражало.
  - А я разве сказал, что ему что-нибудь угрожает? - не слишком
натурально удивился Адельберто. - Не беспокойтесь о наших делах.
  Лучше поешьте. Здесь не ресторан, конечно, но пицца неплоха,
поверьте мне.
  Взгляд Гостя - светлый и прозрачный - был для него почему-то
невыносим. Адельберто отвернулся и принялся крутить верньер
настройки портативного Ти-Ви.  По экрану шли помехи. Временами,
впрочем, начинала мельтешить то музыкалка,  то "Жизнь природы",
но - ничего существенного. Сегодня с аппаратом творилось что-то
странное...
  - Зачем вы едите такое? - поразился Гость. - Это же - сплошной
балласт... У вас, разве, нельзя достать... То есть - тьфу! - у
вас, разве, нельзя купить это...  Называется "хлеб Эльфов". Я
слышал - у вас... И зачем вы все время мешаете мне смотреть?
  - Что смотреть? - поразился Мепистоппель.
  - То, что показывают... Если можно - не  крутите
настройку... Я сам...
  При этом Гость не подумал подняться из  "позы лотоса" в
которой пребывал. Адельберто оставил в покое верньер. Ти-Ви
продолжал чудить.
  - Спасибо, - поблагодарил его Гость.
  - Что вы там видите? - раздраженно спросил Адельберто.
  - Как что? - поразился Гость. - Тут у вас зачем-то штук тридцать
программ крутят. .. Очень трудно сразу их ухватить... И все -
какую-то ерунду. А вот сейчас будет про меня немножко...
  - Друг мой, я, признаться, ни хрена не вижу на экране... -
тоскливо вздохнул Адельберто. - Про тебя - тем более. Приемник
барахлит...
  - Да... - виновато признал Гость. - Я забыл: вы же не можете... Я
потом научу вас... Хотите, покажу картинки - пока про меня не
начали?
  - Ну, покажи мне свои картинки... - уныло согласился
Мепистоппель.
  В том, что клиент им со Счастливчиком достался безнадежно чокнутый,
он уже уверился на все сто.
  - Экран Ти-Ви неожиданно "икнул", поправился и показал ему что-то
непривычное... Небо - странное, какое-то, в слоистых - нездешних
  - облаках. Люди, что идут куда-то. Стоят - словно позируют для
фото. Потом - резким переходом - тесные, перекрученные,
какие-то коридоры, снова непонятные фигуры. И - кровь,  кровь...
  Экран снова пошел сумбурными искрами. "белым шумом"...
  - Прости, - как-то торопливо проговорил Гость,  поднимая свои
тонкие, иссушенные пальцы к лицу. - Я сбился. Я не то хотел
показать...
  - Это кто передает? - озадаченно спросил Адельберто.
  Странный, жутко неприятный озноб кольнул его от увиденного. Хотя
  - что, собственно, он увидел?
  - И что это за люди были? - он провел ладонью  по лицу,
стремясь избавиться от странного морока. - У них на головах, что -
мешки, что ли?... Или... Я не понял...
  - Я же сказал - это картинки... - все также виновато и
торопливо успокоил его Гость. - Это никто не передает... Это... Эти
  - они за мной... Они хотят прийти за мной... Они... Впрочем - это
не тебе было... Не надо больше картинок. Вот сейчас передают про
меня...
  - Правильно... - Адельберто снова провел ладонью по лицу. - Не
надо больше картинок...
  Экран показывал теперь небольшую толпу пестро одетых молодых людей с
плакатами, отирающихся у подсвеченной ночными фонарями чугунной
решетки здания Объединенных Министерств. Диктор усталым голосом
сообщил, что митинг протестующих против приема на Прерии в качестве
Гостя небезызвестного Оружейника, представителя Цивилизации Чур,
Торвальда Толле, так и не состоялся, ввиду полного отсутствия
какой-либо официальной информации относительно прибытия Толле на
планету или о его пребывании на ней. Собравшиеся выставили пикеты
   у входа в два Министерства и разошлись.
  Адельберто вдруг онемел.
  - Это, говоришь, про тебя? - остолбенело уставился он на Гостя.
  - Ты сказал, что тебя зовут Тор... Торвальд Толле, что ли? О,
Господи! Как  мы влипли! Чертов Тони, со своим Трубочником...
  Он лихорадочно набрал номер Счастливчика.
  Но тот, естественно, и не думал отвечать.


                                   * * *


   Лестница, по которой комиссар взбирался на четвертый этаж одного из
самых старых домов столицы, разменяла, должно быть, вторую сотню
лет. Скрип ее ступеней под тяжестью поступи мсье Жана норовил
перейти в предательский треск, и каждый раз, достигнув своей
цели, Роше возносил в душе своей благодарение Господу за то,
   что посещать эту  архитектурную достопримечательность ему
приходится не так уж часто. Хотя с домом этим - довольно
престижным, именно благодаря своей древней истории - у
комиссара и были связаны  сентиментальные воспоминания
времен юности, проведенной в  роли стажера-околоточного в этих
местах. Но возвращаться в места, помнящие его, Роше,
молодым почему-то, не доставляло удовольствия. Жители преславного
здания отвечали комиссару в этом вопросе полной взаимностью.
  Непростой это был домик, и люди в нем жили непростые.
  Сегодня, впрочем, Роше пожаловал не к Генриху Ланде -
виртуозу по части воспроизведения почерка совершенно ему
незнакомых людей, - что обитал в мансарде, не к отсидевшему уже
пару сроков за электронный взлом хакеру милостью Божьей Ване Гнедых,
что проживал на втором этаже, и не к Микаэлле М'Банги - гадалке с
мировым именем, но без лицензии, что практиковала на третьем. Он
надавил кнопку звонка у двери, за которой обитала особа,
пребывавшая в полной  гармонии с собой, законом и
окружающим миром - Лидия Панина - модный дизайнер. В девичестве -
Косневски.
  Дверь ему открыл господин Панин, вообще-то, редкий гость в этой
квартире  - наполовину студии, наполовину - оффисе.
  Профессия - служба дальней  космонавигации - не  слишком
способствовала его длительному пребыванию по эту сторону
небосвода Прерии. Как ни странно, с комиссаром он был довольно
хорошо знаком - благодаря некоторым околозаконным жизненным
пассажам своего непутевого шурина. Чтобы пропустить комиссара, ему
пришлось порядком потесниться в нетесном в общем-то вестибюле - ни
ростом, ни габаритами Господь штурмана не обидел.
  По тому, как изменилось широкое лицо хозяина,  комиссар понял,
что в этот раз ему повезло. Кривить душой Алексей Панин не умел -
должно быть это не очень нужно было ему там - по ту сторону
небес... Аромат трубочного табака, ощущавшийся уже при входе и
вконец сгустившийся в пустой гостиной, был, собственно говоря,
уже совершенно излишней подсказкой. Этот аромат был давно знакомой
комиссару музыкальной темой из симфонии запахов ""Канары"
вечером".
  Всегда рад вас видеть, комиссар, - смущенно прогудел хозяин,
широким жестом указывая на кресла - подальше от дивана, к которому
был придвинут журнальный столик  с парой высоких стаканов и
опустошенной бутылью здешнего легкого "Степного". - Если вы к Лиде,
то...
  - Да нет... - Роше выдержал чуть заметную паузу. - Мне,
собственно, надо было передать пару слов господину Косневски... Его,
как я понимаю,  я не застал, как и милейшую Лидию Вацлавовну?
  Ведь вы его увидите наднях?...
  Господин Панин загодя зарделся, готовясь подвердить предположение
комиссара, но тут, с душераздирающим кашлем и перханьем,
отворил дверь соседней комнаты и вошел в гостиную, в
сопроваждении клубов дыма из любимой - из корня бес-дерева -
трубки сам искомый - Лео Косневски, собственной персоной.
  Чернявый, тонкой кости и вида демонического: вылитый пан Твардовский
из иллюстраций к поэме господина Мицкевича.
  - Да брось ты, Алеша, эту конспирацию!... И вы,  комиссар, ей
Богу - мудрить придумали... Нет уж... Раз уж мсье Жан сел кому на
хвост,  то лучше уж сразу вылезать из норы и внести, как
говорится, ясность в вопрос. Заодно - и выкурить по трубочке...
  Алеша, там в холодильнике... У нас, по-моему, там что-то
оставалось...
  - Я - при исполнении... - напомнил комиссар не слишком
категорично и стал искать куда бы пристроить свою шляпу -
видавшую виды, но тем и дорогую сердцу.
  Они устроились по разные стороны журнального столика, и Роше
принялся - в кои-то веки, наконец - набивать свою "носогрейку".
  Алексей принес и пристроил на столе чистую емкость для г