ления. Например, для человека однорукого. Но у Багида Вакка было две руки. И две черных ноги.
     "Йену окс Тамме, тайному советнику уезда Медовый Берег
     Милостивый гиазир!
     В ночь с двадцать девятого на тридцатый день месяца Белхаоля на мое родовое поместье напали неведомые существа, от которых произошли великие несчастья. Внешний вид этих тварей остался для нас загадкой. Известно лишь, что они появляются из-под земли..."
     Длиннейшее, утомительно-скучное и напрочь лишенное новых подробностей описание выползков Эгин пробежал глазами через строчку. А вот дальше было интересно. Очень интересно.
     "...Я счел преждевременным уведомлять вас о случившемся загодя, ибо пребывал в уверенности, что "слизни" находятся в полном услужении у Свода Равновесия, являясь новым тайным средством, задуманным против врагов Князя и Истины. Также я полагал, что упомянутые "слизни" оказались в моих землях по ошибке, каковые для Свода Равновесия вполне простительны.
     С немалыми трудами мои мужики смогли отогнать непрошенных гостей прочь. Желая все же увериться в своих догадках, я приказал отыскать логово "слизней". Руководствуясь указаниями нашего рудознатца, мои люди в течение двух ночей выслеживали тварей под землей. К моему превеликому удивлению, следы "слизней" приводили к Кедровой Усадьбе. Принимая в расчет, что "слизни" в моих пределах сотворили чистого убытка в тысячу двести серебряных авров, а равно и истребили одного только мужеского пола девятнадцать холопов, я не смог совладать с гневом своих людей и прошлым вечером они ушли мстить гиазиру Крусту Гутулану. Каковое мщение и свершилось.
     Я, разумеется, сейчас только приступил к расследованию промеж своих холопов с целью изыскать зачинщиков и еще не довел его до конца. Да и вообще, неподвластные пониманию смертных дела, что творятся этим летом на Медовом Берегу, требуют тщательнейшего расследования.
     Прошу вас, милостивый гиазир тайный советник, со всей возможной поспешностью прибыть в Серый Холм для довыяснения обстоятельств дела.
     Багид Вакк, землевладелец.
     После Письма: я приношу вам, милостивый гиазир Йен окс Тамма, свои глубочайшие извинения и нижайше прошу не держать гнева на меня лично за безрассудство моих людей, от которых вы немало натерпелись. В качестве извинения прошу принять от меня жизни спасенных среди руин Кедровой Усадьбы дочери покойного Круста Гутулана, а равно и нашего всеобщего любимца Сорго, "несравненного Астеза". К сему добавляю, что небывалая белая птица была обнаружена пойманной у одного из наших мужиков. Быть может, и она будет вам интересна."
     Эгин дважды перечитал "после письма" и только на третий раз ухватил суть, захороненную Багидом под несусветными нагромождениями словесных витийств.
     Лорма и Сорго живы. О Шилол Изменчиворукий!
     А почтовый альбатрос - в Сером Холме. О Трижды Изменчиворукий!

3

     Вечерело. Дорога лениво вилась между невысоких холмов, поросших низкорослыми деревцами, кустарником и гудящими от стрекота кузнечиков высокими, но какими-то безжизненными южными травами.
     Их было пятеро.
     Есмара с его неразлучным псом Эгин взял с собой, потому что эрм-саванн без его аррумского руководства все равно стоил не больше, чем просто один профессиональный солдат.
     Здоровенного профессионального солдата, самого подтянутого из распущенной оравы Тэна окс Найры, Эгин взял с собой потому что не сомневался: этот стоит троих, а под его аррумским руководством - семерых. Солдата звали Гнук, он был беглым рабом с харренских галер и вообще производил впечатление человека надежного.
     Еще с Эгином был главный конюх Багида Вакка, который так и не удосужился отрекомендоваться. А Эгин так и не удосужился спросить его имени.
     Конюх ехал отнюдь не на коне. У него был мощный мул - явно один из выкормышей крустовых пастухов. И, не исключено - добытый накануне в ночной схватке. Но кругом творилось такое, что до мародеров Эгину сейчас дела не было. Ими будут спустя полтора месяца заниматься трибуналы морской пехоты. А он, Эгин, будет вести трибуналы Свода. И кто-то - скорее всего, пресловутый Прокаженный - заплатит за весь этот кровавый хаос сполна. В общем, пусть пока малый Багида щеголяет своей пурпурной рубахой. Пусть.
     Пятым был Кух, которого за этот один-единственный неполный день Эгин уже успел научиться воспринимать как собственную тень. Тень она и есть тень. Пусть ходит по пятам, лишь бы не бунтовала.
     Лошадь Эгина, одолженная им в свое время у Круста, у Круста же и осталась, сгинув без вести в кошмарном водовороте событий вчерашней ночи. Поэтому у Эгина тоже был мул и тоже весьма крепкий. На этот раз он решил совершенно честно купить мула у Вицы, но когда замордованный его рассказами до полусмерти градоуправитель увидел на ладони аррума деньги, то перепугался как при виде костерукого.
     Эгину вновь не удалось оплатить чужие услуги. В общем, хорошо быть аррумом. До тех пор пока не появляется пар-арценц.
     Есмар и Гнук шли размашистым маршевым шагом. Лога мелькал где-то впереди, то и дело принюхиваясь к северному ветру. Кух как-то внешне комично, но очень быстро семенил близ правого стремени Эгина. До Серого Холма оставалось не больше полутора часов пути.
     Эгин вновь вернулся мыслями к письму Багида Вакка. Там была ложь. Там была правда.
     Судя по раболепски-развязному тону письма, в Сером Холме его, Эгина, могло ожидать что угодно. В том числе - смерть. На этот случай Эгин оставил Тэну окс Найре свою Внешнюю Секиру аррума. Это было чудовищным нарушением Уложений Свода, но у Эгина не было выбора. Если Эгин не вернется к завтрашнему полудню, Тэн должен взять лодку, достичь аютского корабля, который по-прежнему торчит на якоре в двух лигах от берега, предъявить Внешнюю Секиру аррума (а к таким вещицам аютская Гиэннера относится с ба-альшим уважением) и совершенно искренне объяснить обстановку на Медовом Берегу. А вслед за этим потребовать от аютцев доставить его в Новый Ордос столь быстро, сколь это возможно. Ну а в Новом Ордосе Тэн должен идти в местный Свод Равновесия и докладывать обо всем. И, в первую очередь, о том, что убийцей аррума Опоры Вещей Эгина стал Багид Вакк. Со всеми вытекающими отсюда для Багида последствиями.
     Ают и Варан не были явными врагами. Не были они и друзьями. На борту аютского корабля Тэна могли без каких бы то ни было разговоров нарезать карнавальными ленточками как варанского соглядатая. Поэтому план Эгина был очень слаб. Но все же он был лучше чем его отсутствие.
     Конечно, Багид Вакк знал, как надавить на него, на Эгина. Лорма и Сорго - это даже не самое главное. В конце концов, не все ли равно тайному советнику, что сталось с какой-то девкой и каким-то безумцем? Другое дело - расчет на его, Эгина, офицерский долг (понимает же этот сучий потрох из какого-такого "вашего ведомства" берутся тайные советники уездов!). Вот, гляди, сыскался альбатрос-то! А ведь письмо в Пиннарин иначе и не отправишь, правильно? Так что приходи в гости, дорогой гиазир советник, потолкуем...
     Эгин смачно сплюнул.
     - Правильно плюется гиазира, - одобрительно покачал головой Кух. - Не надо ходить холма. Дерьмо там.
     - Крепко сказано! - гоготнул Гнук.
     - Не хочешь - не ходи, - равнодушно пожал плечами Эгин. На споры не было ни времени, ни желания.
     - А я и не хожу, - донеслось уже из-за спины аррума.
     Вот так да! А как же "силы наберусь" да "везде за тобой ходить буду"?
     Эгин обернулся насколько позволяло неудобное седло и, выворачивая шею, увидел Куха, который с независимым видом уселся посреди дороги, сложив ноги в "южный крест".
     - Что же ты, Кух?
     - Здесь посижу, - буркнул горец. - Тебя подожду. Если в тебе и вправду та сила, что мне думается, дождусь.
     Эти слова были произнесены Кухом с такой убежденностью, что Эгин счел разговор законченным.

4

     Из-за невысокого холма, на котором торчала ажурная стрелковая вышка из свеженаструганных жердей, медленно выползал другой холм. Широкий, основательный, серый. А на нем громоздились грязно-желтые бастионы поместья Багида Вакка.
     Отличное место. Отличное! Прибрал бы его Шилол со всеми обитателями!
     Было уже почти полностью темно и Эгин едва успел остановить своего мула перед незаметно подкравшимся из наступающей темноты рвом. Ров был тоже свежий, как и стрелковая вышка, за рвом высился земляной вал, а в валу Эгин увидел неширокий проем, в котором чернели фигуры нескольких людей.
     - Стоять! Назови ключ-слово! - гаркнул один из стражников в проеме вала.
     - Тернаун! - выкрикнул главный конюх.
     - Па-асторони-ись!
     Стражи перестроились и прямо под ноги эгинову мулу с того конца рва стал неспешно выползать перекидной мостик. Свежий, как и ров, как и стрелковая вышка. С перильцами.
     - Тоже мне, играют тут в Тардер, Эстартою осажденный! - беззлобно процедил сквозь зубы Есмар.
     Эгин недовольно покосился на него.
     - Есмар, люди боятся, - сказал он таким многозначительным голосом, какой прорезается у офицеров Свода обычно только к сорока годам. У него, Эгина, прорезался в двадцать восемь.
     Гнук играючи перебросил с плеча на плечо боевой молот и одобрительно крякнул. Гнук знал, что в лагере врагов надо держать язык за зубами. До поры до времени. Пока он, язык, не развяжется в безудержном боевом сквернословии. А в том, что рано или поздно это произойдет, Гнук не сомневался. Потому что перед самым выходом из Ваи тайный советник Йен окс Тамма приобнял за плечи его и Есмара и тихо сказал: "Милостивые гиазиры, вести себя надо очень, очень спокойно. До тех самых пор пока на нас не нападут в открытую. Либо - пока я не скажу "С нами нет одного человека". Вы поняли? Если я произнесу эту фразу, вы должны убивать всех, кого видите. Потому что все, кого вы увидите, кроме нас троих и Логи будут нашими смертельными врагами."

5

     - Нет. Оба, точнее, все трое, - (Эгин имел в виду и Логу) - пойдут со мной. И притом при оружии.
     Главный конюх, у которого явно имелись на этот счет очень строгие предписания, недобро посмотрел на Логу. На Есмара. На Гнука.
     - Хорошо. Я передам ваше пожелание гиазиру Багиду Вакку.
     Сказав так, он повернулся и уже собрался пройти под двумя скрещенными алебардами ("Неужели в этом захолустье кто-то умеет обращаться с настоящей трехлезвийной алебардой?" - мысленно пожал плечами Эгин) двух не удивление неплохо экипированных мужиков.
     Эгин понял, что так дело у них не заладится с самого начала. Двумя пальцами левой руки он ловко ухватил конюха за ухо и рывком развернул обратно. Идя на поводу у такой боли, повернется любой.
     - Спа-акойно! - рявкнул Эгин алебардистам, лица которых вытянулись в предвкушении кровавого разбирательства.
     - Та-ак, - протянул Эгин уже в адрес конюха, старательно наступая ему на левый носок. - Мне насрать на то, что ты передашь Багиду. Мне важно, чтобы впустили всех. Если этого не произойдет ровно через один короткий колокол...
     Говоря так, Эгин свободной рукой вытянул меч. По клинку медленно ползли тяжелые грозовые тучи. Чего-то подобного он и ожидал. Эгин сунул клинок под самый нос съежившемуся конюху.
     - ...если вообще твой хозяин мне не понравится с первого же взгляда...
     Вряд ли конюх мог сейчас чувствовать, что в действительности сотворяет через нечеловеческое напряжение аррум Опоры Вещей с его сознанием и волей, вряд ли он мог исчислить, сколько жизненного ветра сейчас уходит из его тела через пальцы Эгина и какой силой полнятся сейчас глаза этого страшного слуги Князя и Истины. Конюх мог лишь бояться. Бояться всего происходящего, и превыше всего - невиданного трескучего меча, от близости которого крохотными иглами кололо лицо и шевелились под черным платком его черные волосы.
     - ...тогда, смерд, разговор будет таким.
     Пальцы Эгина на ухе конюха разжались и тотчас же дали ему сильного тычка в подбородок. Эгин убрал ногу с его носка и конюх в полном бессилии начал заваливаться на спину. И тогда "облачный" клинок Эгина ринул вниз.
     Сталь клинка лишь едва прикоснулась к бронзе футляра для писем, висевшего у конюха на поясе. Раскат близкого злого грома прокатился по двору и ушел в небеса - туда, где и положено обитать грому. А футляр с глухим треском раскололся на десятки раскаленных докрасна обломков и просыпался на плиту под ногами Эгина невиданным дождем.
     Конюх, кое-как подымаясь на колени, в полной прострации воззрился на обломки - красные, трескучие, такие бессмысленные.
     - У тебя один короткий колокол, - спесиво напомнил Эгин, неторопливо доставая льняную тряпицу.
     После таких трюков кажется, что вся пыль мира стремится облепить "облачный" клинок. А самое плохое то, что повторить сегодня такой же трюк он сможет только один-единственный раз. Пар-арценц мог бы и трижды, и четырежды. Он, аррум, нет.

6

     Они стояли внутри поместья, которое сейчас больше походило на осажденную крепость. И притом крепость, уже выдержавшую одну осаду.
     Багид не лгал. По крайней мере, он не лгал в том, что выползки побывали на Сером Холме. Две наспех засыпанные землей огромные канавы, наискось пересекавшие мощеный добротными каменными плитами двор, свидетельствовали о том, что твари выходили здесь на поверхность. И, судя по бурым пятнам засохшей крови на уцелевших плитах, пожали здесь знатную жатву жизней. Одна из стен, которые на Сером Холме были сложены из больших блоков обожженной глины (язык как-то не поворачивался назвать их кирпичами), просела и разрушилась почти на всю свою немалую длину. Ничего не осталось от конюшен и от южной башни. Две неплохих лошади и три мула (одним из которых был тот, на котором Эгин прибыл в Серый Холм) топтались у импровизированной коновязи, наспех устроенной близ развалин конюшни.
     Итак, Серый Холм пострадал преизрядно. Зато на трех уцелевших башнях, на вынесенных из бойниц балках, которых Гнук насчитал девять, а более образованный Есмар одиннадцать, на всех балках болтались голые окровавленные тела. Весело, страсть как весело и беззаботно живет народ Серого Холма!
     Лога поднял печальные глаза к вершине северной башни - самой высокой из уцелевших - и печально завыл. Похоже, рычать и переубеждать своих хозяев у него, как и у Куха, не было сил. Будь что будет.
     Ровно через один варанский колокол на крошечном балконе второго этажа господского дома, к которому слово "дом" было применительно лишь с огромной натяжкой (больше подходили "форт", "бастион" и, лучше всего, "тюрьма"), тусклой красной тряпкой из темноты проявилась фигура главного конюха, освещенная падающим откуда-то изнутри светом.
     - Пра-апустить милостивых гиазиров. Всех! - и рожа придурка расплылась в угодливой масляной улыбке.

7

     Нет, угощений им не предлагали. Багид был не настолько глуп. Он принял их не в гостевом, а в оружейном зале. Здесь не было окон. Ковры. Сплошные ковры. На них - скрещенные алебарды, копья, несколько очень неплохих мечей, четыре герверитских самострельных лука и множество щитов. В том числе очень редкий полноростный грютский - неотъемлемый атрибут царских телохранителей, знаменитых "щитоносцев". До этого Эгин видел такой только раз в жизни - на Высшем Цикле Староордосской Крепости.
     Но все это было ничем по сравнению со светильниками под самым потолком. Похожие Эгин видел только в коридорах Свода. Очень хорошие светильники. За одни такие хрустальные шары, в которых живет яркая и подвижная голубая жидкость, их хозяину со всей неизбежностью грозило Жерло Серебряной Чистоты. Интересно, видел ли эти светильнички предыдущий тайный советник? И если видел, то что думал по их поводу?
     Центр небольшого зала был явно не без умысла перегорожен длинной оружейной стойкой в полтора человеческих роста. Похоже, обычно она стояла у стены, но вот кто-то случайно, совершенно случайно переставил ее сюда (подметал под стенами, наверное?) и забыл вернуть на место, бездельник. Сечь таких надо. На стойке не было оружия, зато на ней во всю длину были развешены ковры. Что под коврами - Эгина не очень интересовало. Почти наверняка - старые кольчуги, нагрудники, щиты. В общем, милостивый гиазир Багид Вакк хотел сказать, что так уж просто, за здорово живешь, покуситься на его убийство не получится. Впрочем, а где же сам Багид?
     Вслед за Эгином и его крошечной свитой ввалились главный конюх и еще двое холопов Багида, занося три роскошных кресла, сработанных из черной смоковницы. Кресла они установили в центре той половины зала, в которой оказались Эгин и его спутники. Затем главный конюх подошел к ковровой занавеси на оружейной стойке и отвернул угол одного из ковров в сторону. Образовался треугольный просвет размерами приблизительно локоть на локоть. И в нем Эгин, заняв без лишних приглашений место в центральном кресле, увидел зеркало, установленное наискось по ту сторону ширмы. А в зеркале - мертвенно-бледное, недужное лицо Багида Вакка с глубоко запавшими темными глазами.
     Ну что же, неплохо придумано. Не исключено, за ширмой целая система зеркал. Не исключено, что там прячется охрана Багида. И если бы Эгин не был аррумом, ему бы оставалось только гадать, в каком месте оружейного зала находится сам Багид.
     - Разрешите представиться. Саданг, аррум Опоры Безгласых Тварей. Или, если угодно, Багид Вакк, землевладелец.
     Эгин, который ожидал услышать все, что угодно, но только не это, с колоссальным трудом сохранил самообладание. Да, он удивлен. Да, он испуган. Но удивление надо отмерять аптекарскими дозами, а испуг упрятать на самое дно души.
     - Вот как? Приятно встретить своего коллегу в таком захолустье живым и невредимым. Мое истинное имя - Эгин, аррум Опоры Вещей, о чем, впрочем, вам наверняка сообщили ваши люди, которые выпустили в ответ на такие мои слова четыре стрелы. Мои спутники - Есмар, эрм-саванн Опоры Безгласых Тварей, и Гнук, солдат вайского гарнизона. Разрешите посмотреть вашу Внешнюю Секиру, аррум.
     - Будьте столь любезны, - сказал Багид и рядом с его жутковато ухмыляющейся рожей появился блестящий жетон. И Сорок Отметин Огня отозвались своему владельцу голубыми искорками.
     - О Шилол Изменчиворукий! - пробормотал вконец одуревший Есмар.
     - Ну что же, все правильно, - выдохнул будто бы с неимоверным облегчением Эгин и с усилием растянул свои губы в приветливую улыбку. - В таком случае, аррум, если вы не возражаете, сразу перейдем к делу.
     - С удовольствием, - кивнул Багид. Он же якобы Саданг, аррум Опоры Безгласых Тварей.
     - Прежде всего я бы хотел увидеть живыми и невредимыми трех существ, о которых сообщало ваше письмо: Лорму, Сорго и почтового альбатроса по кличке Шаль-Кевр.
     - Да, безусловно. Людей сейчас приведут, альбатроса - принесут. Люблю точность, - Багид идиотически захихикал.
     На другом конце зала скрипнула дверь. Видать, кто-то из людей Багида отправился выполнять его указания.
     Легкость, с которой Багид согласился выдать им своих не то найденышей, не то заложников, еще больше насторожила и испугала Эгина. Похоже, этот тип ни при каких условиях не выпустит их отсюда живьем. Ни при каких. Эх, надо было садиться на лодку и плыть к аютскому кораблю. Лучше пусть тебя повесят на рее женщины-офицеры просвещенной Гиэннеры, чем забьют колунами безумные мужики безумного землевладельца.
     - Ну а пока, - продолжал Багид, отхихикав, - разрешите размотать перед вами нить происходящих событий.
     Эгин не возражал. Нить происходящих событий - именно то, что ему сейчас более всего нужно.
     - Вы находитесь в Семнадцатом Поместье... - начал серым, затертым голосом Багид.

8

     Если хочешь что-то спрятать - спрячь на дне моря, в глухой пещере, среди непроходимых болот. Или оставь у всех на виду. И это будет самым надежным укрытием для твоих тайн. Многие тайны Свода Равновесия таятся в его главной цитадели, расположенной в столице. Но многие другие, подчас не менее значительные - разбросаны по всему Варану от Грютских Столпов до Вергрина, от Урталаргиса до Медового Берега. "Да-да-да, до самого Медового Берега", - с крысиным смешком повторил Багид.
     Серый Холм