и недоверием.
   - Это всего лишь предположение, - заявила Катарина. - Не знаю, есть  ли
смысл...
   - Ну, что вы, это очень интересно,  -  запротестовал  да  Сильва.  -  Я
понимаю ваши сомнения, но даже гипотеза, не вполне отвечающая  требованиям
научной достоверности, может помочь разобраться в проблеме нам, профанам.
   Катарина внимательно посмотрела на да Сильву,  потом  кивнула  головой,
словно подтверждая, что принимает его доводы.
   - Я думаю, нельзя исключать, -  начала  она,  -  что  творчество  Браго
продолжено с помощью машины. Теоретически такого рода эксперименты  вполне
вероятны. Разумеется, я понимаю,  что,  используя  обычные  вычислительные
машины, сегодня реализовать такой проект  невозможно.  Однако  не  следует
забывать, что институт Барта работает  над  нейродином.  Правда,  свойства
этого вещества еще недостаточно изучены, но, судя по сообщениям в  печати,
оно  обладает  поразительной  информационной  емкостью,  а  некоторые  его
свойства близки к функциональным свойствам мозга. Кстати, это  в  какой-то
мере объясняет причины, заставившие  институт  не  открывать  фактического
положения  вещей.  Подобного  рода  поведение  также   может   входить   в
эксперимент  как  его  составная  часть.  Как  знать,  возможно,   Боннара
интересует реакция читателей и он хочет  выяснить,  сможет  ли  кто-нибудь
отличить  эти  произведения  от  произведений  живого  писателя.  Подобные
исследования  уже  проводились  в   отношении   машинных   музыкальных   и
поэтических произведений.
   - Машина, создающая роман?! - сеньора де  Лима  взглянула  на  Катарину
почти возмущенно.
   Это подействовало на моего "эксперта", как шпоры на коня.
   - Я сказала, теоретически возможно. Возможно ли уже сейчас  практически
- не знаю! - ответила она тоном лектора. - Попытаемся  сопоставить  факты.
Институт Барта располагает не только новейшей аппаратурой, но  и  является
первым научным учреждением в мире, начавшим изучение нейродина.  Профессор
Боннар не  только  известный  нейрофизиолог  и  психиатр,  но  и  отличный
кибернетик. Перед смертью Хозе Браго профессор  Боннар  поддерживал  более
тесные  контакты  с  профессором  Сиккарди   -   известным   филологом   и
специалистом по машинному анализу текстов. А надо  сказать,  Сиккарди  был
энтузиастом экспериментирования в области машинной поэзии. Быть может,  вы
помните известную историю с якобы новооткрытыми любовными стихами Гонзаги?
- добавила она, сверкнув глазами.
   Да Сильва глянул на Катарину, не скрывая удивления.
   - Интересно... - сказал он возбужденно. - Так вы,  сеньорина,  думаете,
что достигнуты уже столь значительные результаты?
   -  Уже  в  начальной  стадии  экспериментов  с   анализом   музыкальных
произведений  в  качестве  мерила  того,  обнаружила  ли  машина  истинные
закономерности  произведения,  использовались  попытки  композиции   новых
произведений в стиле анализированных  вещей.  Это  делали  те  же  машины,
синтезируя  музыку  с  помощью  фактора  случайности,  выполняющего   роль
воображения.  Результаты  поражали  экспериментаторов.  А  ведь  это  было
двадцать-тридцать  лет  назад!  Трудно  оценить,  какие   пути   прогресса
открывает нейродин.
   - Так  вы  считаете,  что  Боннар  просто-напросто  дал  машине  приказ
проанализировать произведения  Браго  и  создать  новые?  -  с  недоверием
спросил да Сильва.
   - Конечно, все не так просто.  Это  очень  трудный  процесс,  требующий
сложнейших процедур и множества опытов. Но смысл его именно таков, как  вы
сказали.
   - Я еще могу понять, когда говорят, что таким образом  можно  создавать
музыкальные произведения или писать лирические  стихи.  В  любой  метафоре
есть что-то от сюрреализма. Но я сомневаюсь, чтобы  таким  способен  можно
было создать поэму, а тем более  написать  рассказ  или  роман.  Ведь  это
требует замысла, логической конструкции  фабулы,  знания  человека  и  его
жизни. Роман - это не механическая копия того, что кому-то на ум взбредет.
Необходима селекция, подбор.  Машина,  пусть  даже  и  самая  совершенная,
пожалуй, не может этого сделать, ибо она - не человек.
   - Вы  правы  в  том,  что  это  очень  сложно.  Но  говорить,  что  это
невозможно, было бы неверно.
   -  Для  этого  машина  должна  располагать  знаниями,  равными  знаниям
человека, - заметил я.
   - Не обязательно. Ведь речь идет не о  том,  чтобы  она  сама  во  всем
заменяла писателя. Упрощенно это можно представить  себе  так:  необходимо
запрограммировать  общие  принципы  конструирования  фабулы,  а  также  по
возможности больший объем соответствующих сменных  элементов,  из  которых
эта фабула должна быть  сконструирована.  Машина  создавала  бы  различные
варианты. Очень многие из них были бы, конечно, неприемлемы. Частично  или
полностью. Тут селекцию проводил бы человек: выбирал один из  вариантов  и
разрабатывал его на машине.  Постепенно  от  общих  контуров  он  стал  бы
переходить ко все более конкретным, и таким  образом  возникло  бы  что-то
вроде конспекта романа. Исходя из этого конспекта, используя  содержащиеся
в ее памяти образцы творчества данного писателя, машина  разрабатывала  бы
сюжет и стилистику. Постоянно под контролем человека!
   - Так, значит, не машина писала бы роман, а Боннар и его  сотрудники  с
помощью машины.
   - Можно сказать и так.
   - Ну, а откуда эти современные вставки?
   -  Возможно,  чтобы  обогатить  "воображение"  машины,  в   нее   ввели
определенный объем знаний из литературы с конкретными примерами.
   - Не думаю. Кому были нужны эти лондонские деревья?
   - А зачем они живому писателю?
   - Допустим, все обстоит так, как ты говоришь, - вступил я в разговор. -
Однако такие произведения, создаваемые машиной, с точки зрения  мастерства
наверняка были бы ниже  романов,  созданных  писателем.  А  ведь  ты  сама
считаешь, что в  последних  произведениях  Браго  заметно  явное  развитие
таланта. Могла ли машина "переплюнуть" писателя, которому она подражает?
   -  Теоретически  это  возможно.  Если  удалось  решить  все   проблемы,
связанные с компоновкой и селекцией, то высшая степень  мастерства  -  уже
вопрос дальнейших технических усовершенствований. Нет объективной границы,
которую мы назвали бы "уровнем" живого писателя.
   - Однако я не очень-то понимаю, почему для эксперимента избрали  именно
творчество Браго. Почему  не  "продолжают"  какого-нибудь  давно  умершего
писателя?
   - Браго мог активно участвовать в подготовке памяти  машины.  Возможно,
был записан ход свободных ассоциаций. Например, он мог диктовать все,  что
приходило на ум, испытывать  различные  способы  связей,  даже  записывать
течение мысли  в  процессе  создания  фабулы.  Институт  Барта  занимается
нейрокибернетикой  и  психофизиологией,   а   не   чистой   математической
лингвистикой. - Катарина замолчала, потом резко изменила тему. - Но у вас,
очевидно, есть другие, более срочные дела.  А  я  здесь  сижу  и  довольно
путанно теоретизирую.
   Только теперь и я заметил, что разговор постепенно превратился в наш  с
Катариной диалог.
   -  Что  вы!  Мы  слушаем  с  величайшим  интересом,  -  попытался   еще
придерживаться законов галантности да Сильва, но сеньора де Лима  пресекла
дискуссию.
   - Все это ужасно любопытно, но время летит, а я хотела бы поговорить  с
вами, сеньор адвокат, о неотложных делах, - сказала она, вставая.
   Да Сильва тут же нашел выход из щекотливого положения.
   - Вы  любите  магнолии?  -  спросил  он  Катарину  таким  тоном,  будто
продолжал давно начатый разговор о цветах.  -  Мой  садовник  вывел  очень
интересный сорт.
   - А нельзя ли взглянуть? - любезно подхватила Катарина.
   - Разумеется. Прошу вас, - поклонился да Сильва. - Вы не возражаете,  -
обратился он к Долорес, - если мы оставим вас одних?
   Когда они вышли, сеньора де Лима опять села в кресло  и,  проницательно
глядя на меня, сказала:
   - Ну и болтлива ваша знакомая! Я думала, она  скажет  что-нибудь  более
дельное.
   -  Вы  сомневаетесь  в  возможностях  машинного  творчества?  Мне  тоже
думается, что к нашему делу это не имеет отношения.
   - Если я правильно поняла, то в случае, если все  обстоит  именно  так,
как она говорила, Марио лишится всех прав на книги.
   - Пожалуй, да. Самое большее, можно было бы добиваться  компенсации  за
присвоение имени. Но даже и в этом случае мы  не  могли  бы  вносить  иск,
поскольку  существует  завещание,  а  очень  может  быть,   и   какие-либо
документы, передающие эти права институту.
   - Вот именно... Собственно, зачем  вы  ее  сюда  привезли?  -  спросила
сеньора Долорес, не пытаясь даже "играть в кошки-мышки". - У нас сейчас  и
без того серьезные заботы, а вы только напрасно усложняете положение.
   Я решил охладить свою клиентку.
   - Если вам не нравится, что я  приехал  с  сеньориной  Дали,  мы  можем
сейчас же уехать...
   Сеньора де Лима с беспокойством взглянула на меня.
   - Не говорите глупостей, сеньор. Я не за этим вас сюда пригласила.
   - Доктор Дали заслуживает полного доверия, - сказал я.  -  Кроме  того,
она  может  нам  пригодиться.  Она  знакома  с  Боннаром  и  была   первым
рецензентом творений Браго, переданных Боннаром профессору Сиккарди.  Если
нужно будет выяснить, как обстоят  дела  в  институте,  она  легко  найдет
предлог попасть туда.
   Сеньора де Лима несколько успокоилась, но особого энтузиазма по  поводу
моих слов не проявила.
   - Сейчас, действительно, пригодился бы человек, имеющий легкий доступ в
институт, но не знаю, не будет ли от вашей  знакомой  больше  хлопот,  чем
пользы. И уверены ли вы, что она не "рука" Боннара?
   - Я уже сказал, что полностью ей доверяю, - холодно возразил я.
   - Ну, хорошо, хорошо, - тяжело вздохнула сеньора де Лима. - Перейдем  к
делу. Муж говорил вам, что Марио сбежал от меня на  пути  домой.  Я  почти
убеждена, что он опять явится в Пунто де Виста. Точнее  -  к  моему  брату
или, что хуже, в институт. Да Сильва мне очень помогает. Он разослал людей
во все стороны. Благодаря ему мне удалось вчера поймать Марио.  Сеньор  да
Сильва -  обаятельный  человек,  у  него  наилучшие  намерения,  но  Марио
трудный, нервный ребенок. Я  не  хочу  нового  скандала...  Поэтому  и  не
обращаюсь за помощью в полицию.
   - В чем заключается моя роль?
   - Сейчас скажу. Марио вас не знает. Так получилось, что он до  сих  пор
вас не видел... - немного смутилась она. - Мне известно, что вы  хотели  с
ним поговорить... Поэтому я подумала, что вам будет легче установить с ним
контакт, объяснить ему...
   - Я считаю, что вы с мужем совершенно напрасно так  долго  не  доверяли
мне. Будучи вашим адвокатом, я должен знать все. Разве можно было скрывать
от меня, что Марио в этом деле поддерживает Боннара?
   - Это  неверно.  Марио,  как  вам  говорил  мой  муж,  не  интересуется
завещанием. Но он ненавидит моего мужа,  да  и  меня  не  любит...  -  она
вытерла платочком слезы.
   - Чем же могу помочь я?
   - Вы подождете здесь до вечера. Может  быть,  даже  переночуете...  Как
только мы узнаем, что Марио появился вблизи церкви,  вы  поедете  к  моему
брату и попытаетесь выспросить у Марио,  что  он  собирается  делать.  Вам
необходимо завоевать доверие мальчика. Вы это сумеете, если захотите.
   - А если Марио отправится прямо в институт?
   - Он не сможет туда добраться. Об этом позаботится да Сильва.
   - Значит, опять... - сказал я насмешливо.
   - Нет, нет. На этот раз речь идет не о том, чтобы его схватить.  Но  он
об этом не знает.
   - Ну а если он не появится у священника...  Ведь  он  может  где-нибудь
прятаться несколько дней.
   Она смутилась.
   - Видите ли... Уже сегодня к  вечеру,  самое  позднее  до  полуночи  он
должен быть там... Он готов сделать все...
   - Скажите откровенно, в чем тут дело? - спросил я  сухо.  -  Почему  вы
недоговариваете?
   - Нет, нет. Я ничего не скрываю. Дело  в  том,  что  сегодня  годовщина
смерти Хозе...



7

   Мы заканчивали ужин, когда в столовую вошел плотный мужчина, похожий на
боксера, и, остановившись за стулом да Сильвы, шепнул ему что-то на ухо.
   Сидящая рядом с хозяином Катарина на полуслове оборвала свой рассказ  о
последних течениях в литературе и вопросительно взглянула на него.
   - Простите, сообщение о Марио, - объяснил да Сильва.  -  Четверть  часа
назад его видели в двух километрах от деревни.
   - Ваша разведка работает отлично! - засмеялась Катарина,  которой  вино
слегка ударило в голову.
   - Это проще, чем вы думаете, - ответил хозяин. - Село лежит в  излучине
реки, которую пересекает шоссе.  Чтобы  добраться  до  деревни  с  севера,
необходимо перейти мост, расположенный в километре от нее. Мы решили,  что
вряд ли Марио  станет  переходить  реку  вброд,  поэтому  было  достаточно
наблюдать за мостом. Сейчас  полнолуние,  так  что  нетрудно  заметить  из
ближайших кустов, кто  идет.  Впрочем,  я  ожидал,  что  Марио  попытается
доехать  на  попутной  машине,  и  приказал  наблюдателям  окружить  весь,
полуторакилометровый отрезок шоссе между мостами.
   - Вы, вероятно, были отличным командиром, полковник, - серьезно сказала
Катарина, но мне показалось, что в ее голосе я уловил тень иронии.
   - Не из последних, - наклонил голову да Сильва.  -  Во  время  операции
под...
   - Простите, не пора ли вам уже  ехать,  сеньор?  -  обращаясь  ко  мне,
прервала его сеньора де Лима, которая но скрывала своего нетерпения.
   - Пускай сеньор адвокат  выезжает  минут  через  пятнадцать,  -  сказал
хозяин деловым тоном. - Может быть, выпьем еще?
   - А если Марио... - начала было Долорес, но  да  Сильва  остановил  ее,
подняв руку.
   - Не волнуйтесь, моя  дорогая.  Все  идет  так,  как  мы  предполагали.
Поэтому будет лучше, если сеньор адвокат окажется в доме вашего  брата  не
раньше Марио, а после него. Если Марио увидит там  постороннего  или,  что
еще хуже, заметит, что за ним следят, он может укрыться где-нибудь в  селе
или в саду около церкви.
   - Я думаю, будет лучше, если доктор Дали поедет со мной,  -  решительно
сказал я.
   - Конечно! Мы поедем вместе, - подхватила Катарина.
   Сеньора де Лима не скрывала недовольства.
   - Мне кажется, это ни к чему... Вы останетесь с  нами,  -  сказала  она
резко. - Утром я вас отвезу...
   - Я еду! - решительно повторила Катарина.
   - А может быть... - начал было да Сильва, но я не дал ему докончить.
   - Присутствие доктора Дали может очень пригодиться.  Ведь  Марио  видел
сеньорину Дали в институте и знает, что она была знакома с его отцом...
   - Помнит ли он ее? Это было так  давно,  -  сказала  сеньора  де  Лима,
пожимая плечами.
   - Вспомнит. А это может иметь большое значение. Ведь речь идет  о  том,
чтобы завоевать доверие мальчика.
   - Ты совершенно прав. Надо ехать, - подхватила Катарина.
   - А ваше мнение? - обратилась сеньора Долорес к хозяину.
   Да Сильва молча смотрел на Катарину. Было  видно,  что  в  нем  борются
противоречивые чувства.
   - Я бы очень хотел,  чтобы  сеньорина  осталась,  -  сказал  он  как-то
особенно мягко. - Скажу откровенно - я рассчитывал на  этот  вечер...  Но,
пожалуй, вы правы, - обратился он ко мне и, вздохнув, добавил. - Жаль...
   - Мы еще встретимся, - сказала Катарина с ангельской улыбкой.
   Я был зол на нее, но пытался не показать своей досады.
   - Мой дом всегда в вашем распоряжении, - несколько патетически произнес
да Сильва.
   Мы встали из-за стола. Хозяин  и  Долорес  де  Лима  проводили  нас  до
машины.
   - Советую оставить машину на  площади,  около  колодца.  Так  лучше,  -
сказал на прощание да Сильва.
   Мы тронулись. Луна действительно светила очень ярко, и я мог ехать,  не
зажигая фар.
   - Что это ты так с ним кокетничала? - дал я волю сдерживаемой ревности.
   - Симпатичнейший "мальчик", - коротко рассмеялась она.
   - Могла бы найти кого-нибудь получше. Это же старик!
   - Зато такой джентльмен... А профиль... прямо-таки римский сенатор...
   - Никак не думал, что...
   - Ну и глуп же ты, - прервала она  и  снова  засмеялась.  -  Я  отлично
повеселилась. Не думай, что я пьяна. В голове немного шумит, вот и все. Ты
и не заметил, что я смеялась над ним.
   Злость неожиданно покинула меня, хоть я не очень-то верил Катарине.
   - Могла бы, однако, не так ему поддакивать, - сказал я уже спокойнее.
   - Игра стоит свеч!
   - Не понимаю.
   - Не прикидывайся простачком.  Да  Сильва  -  основная  пружина  здесь.
Долорес и ее муж - не более чем марионетки в его руках. Дело  вовсе  не  в
смерти Браго, завещании  или  стремлении  выяснить  истину.  Это  игра,  в
которой ставка гораздо выше. Я еще не знаю, какова она,  но  чувствую  это
всем нутром... Атака да  Сильвы  направлена  на  институт.  Даже  личность
Боннара не имеет здесь значения. Хотя это,  я  думаю,  самый  грозный  его
противник. Впрочем, вероятнее всего, да Сильва действует не по собственной
инициативе. Ты можешь мне сказать, кто владеет местными плантациями?
   - Какое-то акционерное общество или концерн.
   - Необходимо узнать точнее. Это  очень  важно.  И  советую  тебе,  будь
осторожнее. Не очень-то влезай в  эту  аферу.  Это  может  испортить  тебе
репутацию.
   - Ты меня пугаешь, - сказал я откровенно. - Но откуда такие подозрения?
Что тебе говорил да Сильва, когда показывал магнолии?
   - Он пытался выудить у меня, что я знаю о нейродине. Надо  сказать,  он
делал это чрезвычайно умело. Ведь да Сильва, как ты сам видел, обаятельный
хозяин дома, - она снова засмеялась.
   - Ты повторяешься. Так что же ты ему сказала о нейродине?
   - Все... что известно официально. К тому же, честно говоря,  я  и  сама
знаю немногим больше, а может, и меньше. Однако я не стала разубеждать его
в том, что могу быть для него неплохим источником информации.
   - Не ожидал, что ты способна на  такую  игру.  Я  был  уверен,  что  он
вскружил тебе голову...
   - Мне надо будет как  можно  скорее  повидаться  с  Боннаром.  Если  бы
институт не находился под наблюдением соглядатаев да Сильвы, ты  отвез  бы
меня туда сегодня же.
   - Не требуй от меня нелояльности по отношению к семейству де Лима.  Они
мне доверяют. Вначале я должен был бы официально отказаться...
   - Это исключено. Они сразу же поняли бы,  в  чем  дело.  Теперь  ты  не
можешь идти на попятный. Пусть думают, что ты работаешь на них. Просто  ты
должен быть осторожным.
   - Ты требуешь от меня слишком  многого.  Это  противоречит  адвокатской
этике. Я не отношусь к разряду людей, которые...
   - Понимаю, - поспешно прервала она. - Пусть будет так. Но имей в виду -
тебе следует вести себя осторожно.
   - А ты не преувеличиваешь? Что из того, что он спрашивал  о  нейродине?
Любой может интересоваться...
   - Ты помнишь начало генеральского путча против Дартеса? Это и есть  тот
самый полковник да Сильва...
   - Который пытался арестовать Дартеса? Откуда ты знаешь?
   - Он сам мне об этом сказал.


   Площадь перед церковью была пуста. Жители деревни рано ложились  спать.
Только в одном окне - в доме владельца магазина - светился огонек.
   Я поставил машину у колодца,  как  посоветовал  да  Сильва.  Луна  ярко
освещала ступени и белый фасад церкви. Лишь  с  правой  стороны  несколько
невысоких деревьев отбрасывали короткие рваные тени.
   - А если Марио где-нибудь здесь поблизости? - шепотом сказала Катарина.
- Если он нас заметит или уже заметил...
   - Что делать. Прятаться мы не станем.
   Тишину нарушал только далекий лай собак. Мы поднялись по ступеням вверх
и остановились у боковой калитки. Я нажал  ручку.  Раздался  металлический
щелчок, и калитка, скрипя петлями, раскрылась.
   Идти в темноте по саду было не очень приятно. Казалось, что  за  каждым
деревом или кустом кто-то притаился. Наконец мы миновали обгоревшие  стены
пасторского дома и в глубине боковой аллеи увидели  свет  в  окнах  домика
Альберди.
   Горевшая в комнате лампа отбрасывала  светлую  полосу  на  цветник  под
окном и ближа