ни.
Следующий, старик Чарли Гудфелло, искренний, честный, свой парень, пока не
всадит вам нож между ребер. И наконец, Грисуолд. Он у них главный и слывет
безжалостным джентльменом.
     - И все эти люди находятся на борту "Утренней Звезды"? - спросил я.
     - Думаю, да, - ответил он.
     - И этот доктор Темплтон пытается ввести  Энни  в  транс,  чтобы  она
могла указать им координаты Ван Кемпелена?
     - Боюсь, что так.
     - Если ее поле такое мощное, как вы  утверждаете,  то  он  не  сможет
ничего сделать.
     - Скорее всего, они попытаются  накачать  ее  наркотиками.  Лично  я,
сделал бы именно так.
     Я изучал его, в то время как он стоял опершись на лабораторный  стол,
устремив, в свою очередь, на меня испытующий взгляд.
     - Что ж, - сказал я через некоторое  время,  -  разрешите  мне  снова
поблагодарить вас за своевременную помощь и за информацию об Энни...
     Он улыбнулся.
     Не то чтобы я совсем не верю в альтруизм, - сказал я, - но у вас было
столько неприятностей из-за меня.
     - Я готов к множеству новых, - сказал он, -  чтобы  расстроить  планы
этих людей. И вы правы. В этом деле у меня есть свой интерес.
     Я пожал плечами.
     - Все это слова, а где же факты?  Я  был  бы  рад  услышать  истинные
мотивы.
     - Я очень состоятельный человек, - сказал он тогда.
     -  Это  можно  было  предположить,  -  ответил  я,   многозначительно
скользнув взглядом по мебели с искусной резьбой, ковру восточной работы  и
множеству великолепных картин.
     - Итак, если это не жажда наживы, то, должно быть, месть, не так  ли?
- спросил я. - Можно предположить, что один из этих людей  чем-то  здорово
вам насолил...
     Он покачал головой.
     - Хорошая версия, но неверная, - сказал  он.  -  Все  дело  именно  в
деньгах. Я достаточно осведомлен, чтобы поверить в историю Ван  Кемпелена,
достаточно знаю об Энни, чтобы положиться на ее  способности  в  раскрытии
тайны. И я достаточно богат, для того,  чтобы  допустить  такое  положение
дел, при котором серьезные колебания цен  на  золото  стали  бы  для  меня
необратимыми. Я в исключительной ситуации, из которой есть два выхода: или
разориться самому, или помешать им. Ваша цель - любовь, моя  -  деньги,  и
оставим эти разговоры о мести. Итак, мы, как я понимаю, теперь союзники.
     - Именно так. И я искренне хочу пойти с вами против них.
     Он отодвинулся от своего лабораторного стола, улыбаясь.
     - Хорошо, тогда решено.
     Он пересек комнату,  подойдя  к  небольшому  секретеру,  сел,  достал
ручку, чернила и начал писать, не прерывая разговора:
     - Короче, я должен представить вас  моему  главному  консультанту  по
месмеризму, монсеньору Эрнесту Вальдемару.
     - Буду рад встретиться с ним, - сказал я.
     - Уверен, уверен, - ответил он. - Вы  возьмете  на  себя  руководство
этим делом по преследованию и пресечению действий этих людей и по спасению
вашей леди.
     - Я? Буду командовать?
     - Да. Ведь вы военный человек, не так ли?
     - Я не понимаю. А вы?
     - Долгие морские путешествия плохо действуют  на  меня,  да  еще  эти
события  последних  дней...  Я  думаю,  что  Грисуолд  с  компанией  скоро
направятся в Европу, куда бежал Ван Кемпелен.
     - А куда именно?
     - За этой информацией вам следует обратиться к монсеньору Вальдемару.
     - Когда я могу увидеться с ним?
     - Вас представит ему его сиделка, мисс Лиги.
     - Он инвалид?
     - О, у него свои проблемы. Но его добродетели компенсируют все.
     Он закончил писать страницу и начал другую.
     - Да, - продолжал он, - этот корабль, капитан и команда будут в вашем
распоряжении. Включая Петерса и его орангутанга, Эмерсон, как он  называет
зверя. Я снабжу вас рекомендательными и деловыми письмами к людям и банкам
множества тех мест, где вы можете оказаться, перед тем, как покинуть вас.
     - А где можно будет вас найти, - спросил я.
     - Предполагаю, вы вряд ли когда-нибудь слышали о местечке Арнгейм?  -
сказал он.
     Я покачал головой.
     - Оно находится в штате Нью-Йорк. Я укажу подробности в  инструкциях.
Надеюсь, вы навестите меня, чтобы сообщить о полном успехе предприятия.  Я
буду весьма признателен вам, получив известие о трех некрологах.
     - Минутку, сэр, - уточнил я. - Я имею намерение освободить Энни и  не
собираюсь никого убивать.
     - Конечно, нет, - ответил он. - Я просто сказал, что известие  об  их
кончине доставило бы мне удовольствие, так как это жестокие люди, и  я  не
исключаю возможности  стычки,  в  которой  вы,  профессиональный  военный,
вынуждены будите применить силу с целью самообороны. В этом случае  я  был
бы очень вам признателен.
     - Да будет так, в лучшем из всех существующих миров,  -  добавил  он,
смеясь.
     Я кивнул.
     -  Все  мы  в  руках  Всемогущего,  -  изрек  я,  что  было  довольно
двусмысленно, и не давало ему весомого повода думать, что  я  выполню  его
наставления.
     По крайней мере, он еще шире улыбнулся и  кивнул  мне  в  ответ  так,
словно мы достигли взаимопонимания.
     Я встал, повернулся, сделал несколько шагов, чтобы привести в порядок
свои мысли. Элисон продолжал писать.
     - Вы хотите поручить мне командование судном?  -  поинтересовался  я,
спустя некоторое время.
     - Капитан Гай продолжит  командование,  -  ответил  он,  не  поднимая
головы.  -  Он  из  тех   людей,   для   которых   исключена   возможность
неповиновения. Он будет беспрекословно выполнять все ваши приказы.
     - Хорошо, - сказал я, -  а  то  я  ничего  не  понимаю  в  управлении
кораблем.
     - Все, что вам будет действительно необходимо,  -  это  сказать  ему,
куда и когда вы хотите отправиться.
     - А это я должен узнать у Вальдемара?
     - С помощью Лиги, да.
     На мгновение он перестал писать и посмотрел на меня.
     - Если у вас  возникнут  проблемы,  -  сказал  он  затем,  -  советую
обратиться к Дику Петерсу. Хотя он грубоват в обращении,  его  образование
оставляет желать лучшего и внешность не безупречна, он беззаветно предан и
очень силен. Никто здесь, на корабле, не смеет перечить ему.
     - Легко могу в это поверить, - сказал я.
     Я сходил за графином, пронес его через всю  комнату  к  лабораторному
столу, где оставил свой стаканчик  деликатных  размеров,  наполнил  его  и
выпил. Я заметил, что Элисон перестал писать и наблюдает за мной.
     - Забавно, - сказал я и сделал еще глоток.
     Тогда он спросил: - Есть проблемы?
     - Да, - ответил я. - Значит ли это, что я отплыву без  разрешения  из
форта Молтри?
     - Да, это так. А вы думаете они выдали бы вам разрешение для  участия
в предприятии такого рода? Или у вас было время, чтобы попросить об этом?
     - Нет. Ситуация мне ясна. Но служба, большей частью, не  была  мне  в
тягость, и я не хотел бы ее закончить  дезертиром.  Я  бы  хотел  написать
письмо вышестоящему офицеру с просьбой об отпуске и объяснить, что у  меня
были серьезные личные мотивы, чтобы поступить так.
     Он какое-то время размышлял над этим, потом опять улыбнулся.
     - Очень хорошо. Сочиняйте ваше письмо, я возьму его  с  собой,  когда
сойду на берег и прослежу,  чтобы  оно  было  доставлено.  Разумеется  оно
должно быть подписано: "Эдгар Алан По".
     - Я не думал об этом... - начал я.
     - С другой стороны, я могу поговорить со своим знакомым  сенатором  и
ускорить вам немедленную отставку.
     - Пожалуй, это будет даже лучше...
     - Ну, тогда, решено. Когда вы вернетесь в Арнгейм с добрыми  вестями,
все необходимые бумаги будут уже готовы.
     Он подмигнул и снова начал писать. Я ходил, пытаясь упорядочить  свои
мысли. Через некоторое время я откашлялся.
     Он опять поднял на меня взгляд: - Да?
     - А где я буду жить, - поинтересовался я.
     - Здесь, в этой каюте, - был ответ, - как только я  ее  освобожу.  Он
сложил письмо, отложил его в сторону и добавил: - А это  произойдет  очень
скоро.
     Я коснулся пальцами  своей  рубашки.  Я  был  в  гражданской  одежде,
пригодной разве только для того, чтобы бродить по безлюдной местности.
     - Жаль, что мне  не  во  что  переодеться.  Странно  чувствуешь  себя
отправляясь на такое дело и имея на плечах вот это.
     - Поищите что-нибудь в этих сундуках, - сказал  он,  жестом  указывая
сразу на три: большой - рядом с койкой, другой  -  в  углу  и  огромный  -
посреди комнаты. - В них вся одежда.
     Я последовал его совету.
     - Надеюсь, вы старший сержант? - спросил он.
     - Да.
     - Значит вы уже на втором сроке службы?
     - Да.
     - Доводилось служить в кавалерии?
     - Да.
     - Значит, вы умеете пользоваться саблей?
     Воспоминания о блестящих сабельных клинках, колющих и режущих в лучах
вечернего солнца, всплыли в деталях.
     - Да, - ответил я. - У солдата должна быть крепкая рука.
     Он  прищурился,  словно  пытаясь  понять,  не  шутка   ли   это.   Я,
действительно шутил, хотя это была чистая правда.
     - Хорошее оружие, - сказал он наконец, - а главное - бесшумное. Хочу,
чтобы вы знали: У капитана Гая много всякого  оружия,  и  при  желании  вы
могли бы потренироваться.
     - Спасибо.
     Я изучил его. Наконец, не смог удержаться и спросил:  -  Когда-нибудь
сами баловались этим?
     - О, да, когда я был моложе, - ответил он, - в Карибском море.
     - А я думал, что вы подвержены морской болезни.
     - Тогда еще не очень, - сказал он.
     - На каких кораблях вы ходили? - не мог я не спросить.
     -  На  торговых,  конечно,  -  ответил  он,  словно  пробуждаясь   от
воспоминаний и  осознавая  направленность  моих  вопросов.  -  Конечно  на
торговых.
     - Думаю, что немного практики не помешает, - сказал я тогда.
     Было ли это подергивание  его  левого  глаза  простым  подмигиванием?
Мысленно я закрыл его повязкой, представил черную бороду, а вокруг  головы
- красный платок. Я пытался представить себе, как в таком обличье,  может,
сорок лет назад он махал абордажной саблей. Удивительно...
     - Неплохая идея, - сказал он.
     Я вынул несколько брюк и рубашек среднего и  высокого  качества,  два
жакета,  светлый   и   темный,   которые   могли   бы   мне   пригодиться.
Красновато-коричневая рубашка и черные брюки были мне впору, и я остановил
свой выбор на этой одежде.
     - Ну что ж, неплохо, - заметил Элисон, взглянув на меня и ставя  свою
подпись под последним из писем. - Я покажу  вам,  где  находится  потайной
сейф, куда мы положим это. Затем представлю  вас  мисс  Лиги,  прежде  чем
удалиться.
     - Очень хорошо, сэр, - ответил я.
     Все это было  сделано.  Таким  образом  я  познакомился  с  Сибрайтом
Элисоном, владельцем имения Арнгейм.


     Когда туман вплотную подполз к окну, он написал:

                     Я говорил о Воспоминаниях,
                     которые преследуют нас в Юности.
                     Но иногда они
                     преследуют нас даже в Зрелости,
                     становясь постепенно все менее и менее
                     различимыми,
                     время от времени беседуют с нами
                     тихими голосами...

     Ветер разогнал туман. В этом  просвете  пробил  себе  дорогу  кусочек
луны... Он думал о том, что будет дальше, о конце.



                                    3

     Я шел, но - боже! - песок уходил у меня из-под ног;  я  спотыкался  и
падал несколько раз. Сквозь  плотный  туман  море  ревело,  как  умирающий
Левиафан, то и дело накатывая с  силой  урагана,  отрывая  огромные  куски
береговой линии и проглатывая их в своей агонии. Определив направление,  я
карабкался на более высокий участок, а стихия проглатывала берег  за  моей
спиной. Хватаясь за корни, скалистые выступы,  скатываясь  назад  и  снова
цепляясь, я выбрался, наконец, из зоны ее  досягаемости,  оказавшись  там,
однако, где свистели и завывали ветры, отвечая звериному реву моря  внизу.
О боже! В своем буйстве стихии стремились друг к  другу,  потом  спасались
бегством. Земля, воздух и вода пульсировали гигантскими сердцами. И потом,
когда я поднимался вверх, преодолевая последний фут, четвертый недостающий
элемент присоединился к ним, чтобы довершить  ужасающий  образ,  возникший
передо мной: сноп  искр  низвергся  с  небосвода,  чтобы  объять  пламенем
дерево, видневшееся впереди. Инстинктивно я поднял руку, а когда  опустил,
дерево задымилось и вспыхнуло на ветру, и неподалеку от него  обозначилась
фигура  человека,  смотревшего  сквозь  меня  в   направлении   невидимого
бушующего моря. Его темный плащ развивался на ветру.
     Я заслонил лицо рукой и, пригнувшись начал двигаться к нему.
     - Алан, - крикнул я, узнав его, когда подошел ближе; потом добавил: -
По!
     Он слегка повернул голову в  моем  направлении,  что-то,  похожее  на
задумчивую улыбку, оказалось на его лице, когда он ответил: -  Перри,  как
хорошо, что ты здесь. Я знал, что ты придешь.
     Я подошел к нему. Его плащ хлестал меня по правому боку.
     - Что за дьявольщина здесь происходит? - спросил я.
     - Это не что иное, как похороны Земли, дорогой Перри, - ответил он.
     - Я не понимаю.
     - Покрытая шрамами  оболочка  Земли  истощается  по  мере  того,  как
физическая сила слова покидает  ее  атмосферу,  -  сказал  он.  -  Страсти
большинства стихий и нераскаявшихся сердец выпущены  на  свободу.  Мириады
несбывшихся надежд угасают вокруг.
     Я откинул волосы со лба. Дерево треснуло у нас за спиной,  причудливо
вспыхнув в тумане. Море гудело подобно грому.
     - Память о прошедшей радости - не это ли настоящее горе? -  продолжал
По.
     - Хорошо, может и так, - ответил я. Разглядев его получше,  я  понял,
что он, всегда казавшийся сверстником, был на самом деле  гораздо  старше.
Линии его лица были прочерчены глубже, под глазами -  темные  круги.  Было
почти так, как-будто мы увидели друг друга в разное время, соответствующее
каждой из наших жизней.
     - Мысль о будущей радости, - предположил я -  может  привести  все  в
равновесие. Разве это не повод для надежды?
     Некоторое время он пытался осмыслить сказанное  мной,  потом  покачал
головой и вздохнул.
     - Надежда? - повторил  он.  -  Это  слово  тоже  покинуло  атмосферу.
Земной, Земля... Все рушится, дорогой Перри. И весь твой  облик  наглядное
подтверждение тому.
     - Алан... - начал я.
     - Пусть будет "По", - сказал он, - между нами.
     - Тогда, черт побери, По! - закричал я. - О чем ты мне  говоришь?  Я,
правда, тебя не понимаю!
     - Любимый образ угас, - ответил  он.  -  В  его  отсутствие  скорлупа
нашего мира раскалывается. Она ушла, мое второе я. Увы! Самый жестокий  из
всех жестоких дней! Та, которая  наполняла  собой  это  место,  больше  не
придет. И ты знаешь ее имя.
     - Энни, - вздохнул он и указал куда-то дрожащей рукой.
     Я повернул голову в том направлении, куда  он  указывал,  к  морю,  и
туман расступился, чтобы  поверх  жующей  морской  стихии  я  мог  увидеть
подобие серого мавзолея, такого блестящего от воды, которой он словно  был
пропитан насквозь, что казался сделанным из стекла.
     - Ее гробница, - сказал он тогда.
     - Я не верю тебе, - воскликнул я и бросился прочь от него.
     - Перри, - звал он. - Вернись! Это бесполезно! Не знаю, что будет  со
мной, если что-то плохое случится с тобой!
     - Она не там! - закричал я в ответ. - Она не может быть там!
     Я спускался, царапая руки, разрывая одежду.
     - Перри! Перри! - звал он.
     Я затаил дыхание, проскользив половину пути вниз, потом  покатился  и
упал в песок. Я тут же вскочил на ноги,  оказывая  сопротивление  сильному
ветру и волнам, доходившим мне до колен, когда  я  шел  по  направлению  к
сияющему монументу. Я все еще слышал голос По со стороны  горящего  дерева
наверху. Но слов я не мог различить, доносился лишь лающий звук.
     Я взялся за холодный металл темной двери, открыл задвижку,  распахнул
ее и вошел. Я пересек сумрачное пространство, ступая по  лодыжку  в  воде.
Передо мной на постаменте лежал каменный саркофаг.
     Он был пуст. Мне захотелось  рассмеяться  и  заплакать  одновременно.
Вместо этого я пошатываясь направился к выходу и закричал:
     - По! По! Ты ошибся! Ее здесь нет! По! По!
     Огромная черная масса воды накатилась на меня и  отбросила  назад,  к
усыпальнице..


     Я проснулся на полу каюты, хотя точно  помню,  что  накануне  вечером
укладывался на большой койке, принадлежавшей  Сибрайту  Элисону.  Не  могу
припомнить, чтобы я падал с  нее  или  делал  что-нибудь  такое,  от  чего
промокла бы и изорвалась моя одежда.  Мои  ботинки  были  полны  песка,  и
несколько песочных дорожек тянулись от того места, где я лежал,  к  центру
комнаты, где они должно быть, начинались.  Я  потер  правый  глаз  и  сел.
Снимая пришедшую в негодность красновато-коричневую рубашку,  я  обнаружил
на предплечье несколько ссадин. Тут я вспомнил  шторм,  мавзолей,  молящую
фигуру По у горящего дерева.
     Я отыскал свежую одежду в сундуке, переоделся. Я надеялся, что  с  По
ничего не случилось. Я был взволнован явными признаками его помешательства
и, в не меньшей мере,  странным  оборотом  всех  событий.  Уже  давно  мне
удалось  понять,  что  наши  странные  встречи  состояли  не   только   из
реальности. В них одновременно присутствовало что-то из области  символов,
знаков, предзнаменований. Исходя из этого я мог понять, почему усыпальница
была пуста: Энни в это время находилась в  месмерическом  трансе.  Но  тут
было еще что-то. Должно было быть. Конечно, то, что  рассказал  мне  вчера
Элисон, немного приоткрывало завесу над феноменом. Но даже этот доблестный
алхимик не мог знать  всего.  Нет  такого  человека,  которого  я  мог  бы
спросить обо всем, что касается этого дела, кроме...
     Я задумался. Накануне своего  отъезда  Элисон  представил  меня  леди
Лиги, женщине с большими глазами и черными, с блестящим отливом, волосами.
Ее красота была столь чарующей, что замедлила ход моих мыслей, по  крайней
мере, наполовину. Но это произошло не только под влиянием  ее  наружности,
как я понял минуту спустя. В ней было еще что-то, что производило  сильное
завораживающее действие. Стоило мне понять это, как я тут же  отступил  на
шаг назад и перевел дыхание. Чары были разрушены. Дама улыбнулась.
     - Рада с вами познакомиться, -  сказала  она  низким  гипнотизирующим
голосом, напомнившем мне манерой звучания  одного  русского  эмигранта,  и
глядя мне прямо в глаза с необыкновенным напряжением.
     - Это человек, о котором я вам говорил, - сказал Элисон.
     - Я знаю, - ответила она.
     - И он согласен выполнить дело, которое я ему поручил.
     - Я знаю, - повторила она.
     - Надеюсь, что ваши способности послужат нашему общему делу.
     Она кивнула.
     - Конечно.
     - Однако, у нас был очень напряженный день, - сказал он, - и я думаю,
что продолжение знакомства можно отложить до завтра, как и встречу с вашим
подопечным. Мой преемник уже осведомлен о  том,  что  монсеньор  Вальдемар
способен принимать информацию из мест, находящихся за  пределами  реальной
досягаемости.
     - Понимаю, - сказала она.
     - А я - нет,  -  сказал  я,  -  но  в  этом  деле  предпочту  целиком
положиться на вас.
     - Я получу необходимую информацию и передам  ее  капитану  Гаю  перед
отъездом, - сказал Элисон.
     - Очень хорошо, - ответил я. - В таком случае...
     - ...Вы можете удалиться, - закончил он за меня, - а я  попрощаюсь  с
вами, пожелаю счастливого пути и доброй ночи.
     Он крепко сжал мою руку.
     - Хорошо, - сказал я. - До свидания и спокойной ночи.
     На прощание я кивнул Лиги.
     - До завтра.
     - Я знаю, - сказала она.
     Я отправился назад в свою каюту, где бросился вниз лицом  на  большую
койку. Я заснул почти сразу, потом отправившись в  наш  дворец  на  берегу
моря. А сейчас...
     Было достаточно светло для меня, чтобы побриться и  умыться,  поливая
себя  холодной  водой