я, - мы вас не заметили.
     Он усмехнулся.
     - В этом есть свои преимущества, - заметил он.
     Потом он встал и поклонился. Седые волосы,  козлиная  бородка,  живые
голубые глаза, увеличенные линзами очков. - Доктор Август  Бедл,  к  вашим
услугам.
     - А, вы один из штатных работников.
     - Нет. Я здесь, фактически, пациент.
     - Простите...
     - Ничего. Я не сумасшедший, если это то, чего вы боитесь.
     - Я... н-не понимаю.
     - Могу я узнать, чем вы занимаетесь?
     - Я Эдгар Перри, отставник армии Соединенных Штатов,  -  отрапортовал
я. - Мой друг, Дик Петерс, помощник капитана судна "Эйдолон".
     Он пожал нам руки.
     - Спросил исключительно из желания, удостовериться, что вы не связаны
с органами правосудия или правоохранительной системой. Очень рад, что я не
ошибся.
     - Всегда рады вам угодить. - Я взглянул  на  Петерса,  который  пожал
плечами.
     - Я один из тех в этом заведении, кто в  своем  уме.  А  таких  здесь
двое, - сообщил доктор Бедл.
     - Конечно, - согласился я.
     - Я вполне серьезен, сэр, и говорю это только для вашего блага, чтобы
предостеречь вас.
     - А в чем дело?
     - Обитатели этого дома захватили власть три дня назад, - объяснил он,
- заперев Тарра и Федера в комнате, обитой войлоком.
     Мистер Майлард, опасный маньяк, заправляет всем этим.
     Я взглянул в его лицо. Он говорил так убедительно.
     - Но почему вы должны мне верить? - сказал он.
     - Ну, посудите сами: почему калитка не заперта, а больные  бродят  по
лужайкам?
     - Это тревожит меня, Эдди, - сказал  петерс,  поежившись.  -  Скажите
доктор Бедл, что вы делаете здесь, если вы не больны?
     - У меня был еще один вариант: быть повешенным за убийство  несколько
лет назад, - ответил он. - Я предпочел симулировать безумие  и  жить.  Вот
поэтому я и поинтересовался родом вашей деятельности.
     - Ох, - сказал Петерс и я согласился.
     - Я совершенно безобиден, - уверил нас доктор Бедл.
     - Но случилось так, что у моего пациента начался  сердечный  приступ,
когда он выходил из транса, в  который  я  его  ввел.  Его  невежественные
родственники подали на меня в суд.
     - Транс? Вы месмерист? - спросил я.
     - Конечно, сэр, и когда-то слыл довольно неплохим специалистом.
     - Я случайно знаю одного человека, - сказал я, - который  использовал
эту способность в гораздо более низких целях, чем вы.
     - Могу я узнать, кто этот человек?
     - Некий доктор Темплтон, - ответил я.
     - Мне известен этот человек, -  сказал  он  мне,  -  и  нисколько  не
сомневаюсь в правдивости ваших слов.
     - Вы действительно знали его?
     - Да. Я также знаю, что и теперь он не изменился. Даже сейчас  он  со
своими сподвижниками -  их  имена:  Гудфелло  и  Грисуолд  -  находится  в
Нью-Йорке в местечке Арнгейм, где  сотрудничает  с  миллионером  Сибрайтом
Элисоном в деле производства алхимического  золота  по  способу  какого-то
немецкого изобретателя, нанятого ими.
     - Что? - Я вскочил на ноги и бросился к нему, собираясь схватить  его
за лацканы. - Откуда вы все это  знаете?  -  закричал  я.  -  Вы  же  сами
сказали, что находились здесь уже несколько лет.
     - Прошу вас, сэр! Я всего-навсего пожилой человек, который не  желает
вам ничего, кроме добра, поэтому я предупредил вас.  Поступайте  так,  как
сами сочтете  нужным,  исходя  из  того,  что  я  вам  сказал,  только  не
причиняйте мне зла.
     - Тогда скажите, как вы узнали об их текущем состоянии дел?
     - Это заслуга другого разумного пациента,  о  котором  я  говорил,  -
сказал он мне. - Мистер Элисон нанял его в качестве личного  секретаря,  и
он несколько месяцев работал в Арнгейме. На самом деле он был журналистом,
который хотел подготовить материал, изобличающий нелегальную  деятельность
Элисона, которая распространяется на несколько континентов.
     - Если они его раскрыли, почему он не был убит?
     - Он был связан с другими людьми, которые знали о его  расследовании.
Поэтому доктор Темплтон засвидетельствовал его как умалишенного.
     - И Темплтону поверили на слово?
     - Нет. Этот человек, Санфорд Мартин был совершенно  невменяем,  когда
его освидетельствовали. Для человека, искушенного в нашем  деле,  нетрудно
привести подопытного в состояние помешательства на время.  Позднее,  когда
безумие прошло, они поместили  его  в  эту  клинику,  зарегистрировав  под
другим именем. Он-то и рассказал мне, что творится в Арнгейме.
     Я ухватил его за рукав.
     - Сэр, упоминал ли он когда-нибудь о леди по имени Энни?
     - Да, упоминал, - ответил доктор Бедл, -  в  связи  с  тем,  что  она
обладает необычными способностями и работает ассистентом Ван Кемпелена.
     Я отошел, уселся в кресло и закрыл лицо руками.
     - Проделать такой путь, - сказал я наконец, - и опоздать...
     Я почувствовал руку Петерса на своем плече.
     - Сейчас, Эдди, еще не поздно. Как я слышал,  мистер  Элисон  говорил
раньше, что эти опыты требуют определенного времени.
     - Я могу вам устроить встречу с Санфордом Мартином,  если  вы  хотите
удостовериться в том, что я вам сказал, - предложил доктор Бедл.
     - В этом нет необходимости, сэр, - сказал я. - Вы не могли бы так все
хорошо сочинить да еще  чтобы  это  соответствовало  фактам,  которые  мне
известны.
     -  Эдди,  тебе  не  удастся  ничего  сделать,  путешествуя  вместе  с
Вальдемаром, - сказал мне Петерс, - а Лиги не оставит его.
     - Я знаю. Послышался гул голосов из глубины здания, приближавшийся  в
нашем направлении.
     - Повторяю свое предложение,  что  вам  следует  немедленно  уйти,  -
сказал доктор Бедл, - и искать повозку где-нибудь в другом месте.
     - Хотите пойти с нами?
     Он покачал головой.
     - Не могу, - ответил он. - А здесь я кое-что делаю.
     На сегодняшний день некоторых уже вылечил.
     Мы встали. Снова пожали ему руку.
     - Счастливо, ребята, - сказал он нам.
     - Пора бежать, Эдди, - сказал Петерс, - когда звуки сердитых выкриков
были уже совсем близко.
     Мы побежали.


     Когда мы миновали поля и  оказались  в  лесу,  я  расстегнул  пояс  с
деньгами, вынул золотые монеты  и  поделил  их  с  Петерсом,  наказав  ему
достать транспорт для себя и других. И купить  новый  гроб  Вальдемару.  Я
предложил  ему  остаться  с  ними  в  качестве  охраны,  пока  они   будут
продвигаться  на  север.  Я  сделал  это  не  только  из  альтруистических
побуждений, а еще и потому, что до  сих  пор  не  знал,  насколько  лоялен
Петерс по отношению к Элисону. Так я никогда и не узнал об этом. Однако  у
меня было чувство, что он тоже был рад, что остается здесь, в то время как
я отправляюсь туда улаживать дела. Я обнял зловещего  карлика  с  любовью,
какую испытывал к немногим. Мы расстались под небом Желтой Луны.



                                    14

     Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую  каменную
стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались  последние
мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм.  Я
не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги,
которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить
некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению
реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора  и  там  переночевал.
Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И  я  нашел
там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в  волосах  в
укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся
дальше.
     Удивительная прелесть ландшафта в другое время  непременно  привлекла
бы мое внимание. Но сейчас я был слеп к красоте. Каждую ночь (а  иногда  и
днем) снова и снова  перед  глазами  возникала  Энни,  Лиги,  далекий  По,
бросающийся  навстречу  своей  судьбе.  Такое  соединение  созидающего   и
разрушающего начала  говорило  мне  о  том,  что  что-то  в  нашей  дружбе
близилось к концу.
     Далее.
     Видения  отдельных  эпизодов  указывали  определенно:  Элисон  и  его
соперники пришли к заключению, что для них  будет  лучше  объединить  свои
усилия, чем сражаться друг против друга.  Мой  предполагаемый  благодетель
был теперь в союзе с  людьми,  которых  я  по  его  указанию  преследовал,
объехав почти половину земного шара. Ван кемпелен тоже  с  ними  здесь,  в
Арнгейме,  будет  превращать  большее  количество  свинца  в  золото.  Это
скопление драгоценного металла должно быть  передано  Элисону  в  качестве
платы за недвижимость,  включая  Арнгейм,  а  также  драгоценные  камни  и
некоторые другие предметы большой ценности.  Немедленно  после  этого  обе
стороны по обоюдному согласию засвидетельствуют уничтожение  аппарата  для
производства  золота.  Это  предотвратит  дальнейший  выпуск  драгоценного
металла, понижение цен на него и обесценивание его нового запаса.
     Далее.
     Вокруг меня ликовали краски осени, когда  я  отвел  взгляд  от  озера
небесной голубизны, где меня посетило последнее видение. Это была  картина
убийства Ван Кемпелена.  Потоп.  Чтобы  некому  было  повторить  в  скором
времени этот опыт.
     Далее.
     И вот наконец я достиг центра имения, рая Арнгейма.  Я  был  захвачен
потоком музыки, гнетущим запахом  странного  сладкого  дурмана,  сказочным
переплетением   высоких   восточных   деревьев,    аллеями,    обсаженными
кустарниками, стаями золотых и  темно-красных  птиц,  фонтанами,  озерами,
цветами, лужайками, серебряными ручейками. Дольше, чем положено,  я  стоял
потрясенный этим натиском природы, потом я вошел туда.
     Я продвигался осторожно, но не обнаружил  никого  из  охраны.  Передо
мной, наполовину возвышаясь из гущи  растительного  великолепия  предстало
творение полуготической, полусарацинской архитектуры, сияющее в  солнечных
лучах сотней эркеров, башенок, минаретов. Восхитительно.
     Подойдя ближе, я обнаружил, что это место было окружено рвом с водой.
Я несколько раз обошел кругом, скрываясь за густым кустарником.  Не  найдя
других способов преодолеть это препятствие, я переплыл ров.
     Исключая едва различимую трещинку в фасаде, здание было в безупречном
состоянии.
     Я прошел под готическим сводом  и  приблизился  к  тяжелой  двери  из
дерева. Я толкнул ее, она оказалась незапертой. Я вошел.
     Здесь было старинной работы по дереву, темных  гобеленов  на  стенах,
черный пол из эбенового дерева. Я прошел через комнату быстро и осторожно,
не создавая ни малейшего шума. Сабля моя была наготове, пистолет  заряжен,
были и другие секреты, спрятанные от постороннего глаза.
     Я вошел в галерею и двигался, заглядывая в  каждую  комнату.  Сибрайт
Элисон был в третьей слева.
     Поскольку для драматического  появления  не  было  причин,  я  просто
вошел. Это была библиотека, и Элисон в бордовом шелковом  халате  сидел  в
пухлом черном кресле, читая книгу с сигарой в руке. На столике  справа  от
него стоял бокал, наполненный, возможно, шерри.
     Он поднял голову и улыбнулся, когда по нему скользнула моя тень.
     - Перри, - отметил он, - и как раз вовремя.
     Я не собирался подыгрывать ему и спрашивать, что он имел  в  виду.  Я
просто задал самый главный для себя вопрос:
     - Где она?
     - Здесь, и ей довольно неплохо, - ответил он. - Никто,  поверьте,  не
обидит ее здесь.
     - Ее держат здесь и заставляют делать что-то против ее воли.
     - Уверяю вас, ей хорошо заплатят за ее труды, - сказал он. -  Кстати,
вам также причитается приличная компенсация за вашу деятельность для моего
блага.
     - Я думаю, будет уместным напомнить, что вы предлагали мне награду, в
случае если я убью Грисуолда, Темплтона и Гудфелло.  Я  с  большой  охотой
сделаю это сейчас. Ваше предложение все еще в силе?
     Он слегка побледнел, потом улыбнулся.
     - Боюсь, что в этом отпала  необходимость  несколько  месяцев  назад,
когда я пришел к соглашению с этими людьми.
     - Так теперь вы партнеры?
     - Более или менее, да.
     - А Ван Кемпелен здесь?
     - Да, здесь. Вы все еще продолжаете выполнять задание. Не  хотите  ли
стаканчик шерри?
     - В том случае, если мы продолжим беседу.
     - Конечно. Что еще вы хотите узнать?
     Он нашел небольшой бокал и наполнил его до половины.
     - Вы говорите, что заплатите Энни. Нов то же время вы заставляете  ее
делать то, что она не хочет.
     - Это для ее блага. Я могу вам доказать.
     Я сделал глоток.
     - Ну тогда докажите.
     - Я оговорил ее долю с огромной выгодой, такой огромной, что...
     - Понятно. А Эдгар По?
     Он встал. Прочертив сигарой линию в воздухе, он прошел сквозь дым.
     - Что Эдгар По? - спросил он. - Если он стал вашим  другом  и  другом
Энни, я сожалею. Искренне. Но  эта  уникальная  привязанность  между  вами
тремя не может длиться вечно.
     - Или не будет длиться вечно?
     - Не может, - Элисон кивнул, словно я с самого  начала  соглашался  с
ним. - Потому что По больше не существует. Его нет в этом  мире,  в  нашем
мире, мире практических дел. Он должен  идти  своим  путем,  как  мы  идем
своим. Он выбрал путь мечтателя. Ни я, ни вы не выбирали за него.
     - Ваш выбор в разделении.
     - Ничего подобного,  мой  мальчик.  Ничего  подобного.  Мечты  и  мир
практицизма не могут долго сосуществовать.
     Я сделал последний глоток шерри и отставил бокал в сторону.
     - Я хочу ее увидеть.
     - Конечно, - сказал он.
     Он прошел через комнату и сделал мне знак. Я последовал за ним.
     Он открыл дверь и мы прошли в другую комнату большего размера также с
множеством книг и картин. Он пошел дальше, а я остановился около картины в
нише слева от меня.  Это  был  портрет  женщины  с  вьющимися  волосами  и
большими темно-серыми глазами. На ней была старомодная шляпка и  платье  в
стиле ампир с открытой шеей и плечами, украшенное цветами. Я остановился и
не мог отвести взгляда от этих загадочных глаз, темной массы волос.
     - Пойдемте, - позвал Элисон, останавливаясь в проеме двери.
     - Сибрайт Элисон очень похоже на сценический псевдоним, - сказал я. -
Вы когда-нибудь играли на сцене?
     Он прищурил глаза.
     - Возможно. А почему вас это интересует?
     В ответ я тоже пристально посмотрел на него. Картина была увеличенной
копией той, что была у меня в миниатюре - единственный портрет моей матери
Элизабет. Сомневаюсь, знал ли он о его существовании.
     - Мне как-будто знакома эта леди, - сказал я.
     Он пожал плечами.
     - Портрет достался мне как часть собственности, которую  я  приобрел.
Очень хорошо смотрится на этой части стены.
     У меня закружилась голова. С  тех  пор  как  я  познакомился  с  этим
человеком, ничто не производило на меня такого сильного  впечатления,  как
это.
     - О, - сказал я и повернулся, чтобы идти.
     Он миновал дверной проем и  прошел  в  следующую  комнату  с  высоким
потолком, заполненную книгами, оружием  и  картинами.  Я  быстро  вернулся
назад и провел пальцем по пыльной  бронзовой  пластине,  на  которой  была
подпись к картине.
     - Элизабет Арнольд, - прочел я и поспешил за Элисоном.
     Это было имя моей матери, хотя это подтверждение  моей  догадки  было
уже излишним. Неужели он тот человек, который  бросил  ее...  Но  это  был
другой мир, а не тот, которому я принадлежал. Ceteris Panibus, он был отец
По, а не мой. Но на этой Земле было  все  не  так,  как  на  моей.  А  это
означало, что мне никогда не удастся точно узнать, жертвовал ли  он  своим
сыном в этом деле осознанно и преднамеренно. И был ли мой отец там,  дома,
похож на этого человека.
     - Здесь очень мило, - сказал я, догнав его. После  этих  двух  комнат
дверей  уже  не  было,  теперь  мы  проходили  через  сводчатые  проемы  в
готическом стиле, задрапированные красной или голубой  материей.  Я  начал
догадываться, что эта галерея проходила вдоль большей части здания.
     - Вы не помните своих родственников, не так ли? -  сказал  он  спустя
какое-то время.
     - Наверное, нет. Я был так мал.
     Мы дошли до конца галереи и повернули направо. По короткому  коридору
мы прошли мимо проема, выходившего во двор, где  довольно  большая  группа
вооруженных людей коротала  время,  от  скуки  разглядывая  друг  друга  с
противоположных сторон двора.
     - Команды атлетов? - предположил я.
     Он ухмыльнулся.
     - Да. Моя и их. Они  здесь  для  того,  чтобы  мы  не  сомневались  в
честности друг друга.
     - Так вам пришлось объединиться, чтобы  дать  цену,  назначенную  Ван
Кемпеленом?
     Он кивнул.
     - Этот человек провернул выгодное дело.
     - Если бы у него был  мой  опыт,  он  бы  нанял  собственную  команду
атлетов, чтобы не сомневаться в честности двух других.
     Он похлопал меня по плечу.
     - Говорите как истинный солдат, - заметил он. - Это одна  из  причин,
по которой я нанял вас. Вы еще расскажите мне все о вашей  одиссее,  когда
дело будет закончено.
     - Как продвигаются дела у Ван Кемпелена?
     - Он получил то, что мы хотели, - сказал он.
     - А когда вы получите это, как он выйдет отсюда?
     Он сделал глубокую затяжку, потом отвел сигару и  не  спеша  выпустил
дым. Потом он показал мне оба ряда своих зубов, но не сказал ничего.
     - Хотите посмотреть его лабораторию?
     - Я хочу увидеть Энни!
     - Возможно она там.
     - Что происходит с ней, - спросил я, - когда все это кончится?
     - Вам известно, что она от природы величайший медиум в мире.
     - И что это значит?
     - Обладатель такой силы стоит  денег  и  может  быть  использован  во
многих других предприятиях.
     - А если она не хочет работать?
     - Она постоянно попадает в зависимость от определенных лекарств.  Она
будет работать ради них.
     Я почувствовал, как к глазам подступили слезы.
     - Я рад, что вы не мой отец, - сказал я, поддавшись порыву.
     Он отмахнулся, словно я ударил его. Моя рука была на рукоятке  сабли.
Я опустил ее. Он все еще был мне нужен.
     - Но я и не отец По, - сказал он сквозь зубы.
     - Никогда не говорил, что вы его отец. У вас есть дети?
     Он отвернулся.
     - Не стоит об этом говорить, - сказал он.
     Я последовал за ним, как мне показалось, в северном направлении.
     - Вы ненавидите меня, не так ли? - спросил он спустя некоторое время.
     - Это так.
     Он помедлил  на  вершине  широкой  каменной  лестницы,  повернулся  и
прислонился к стене.
     - Я хочу, чтобы все было решено сегодня же.
     - Так вот что вы имели в виду, говоря о моем своевременном появлении?
     Он кивнул.
     - Сегодня вечером все решится.  Но  для  вас  это,  должно  быть,  не
является неожиданностью?
     - Думаю, что нет.
     - Я получу все золото, - сказал он тогда. -  Но  должен  буду  отдать
большую часть своего состояния, включая это местечко.
     - А Энни? - спросил я. - Она тоже часть цены?
     Он опять кивнул.
     - Но я бы хотел привлечь вас на свою сторону сегодня вечером,  Перри,
когда настанет время расчета. Да, я обещал им Энни. Я бы пообещал им  все,
только бы работы была завершена. Но потом... Они  хотят  обрести  счастье,
получив реальную собственность, драгоценности, счета в иностранных банках.
Я получаю золото, вы получаете Энни и к дьяволу всех остальных.
     -  Если  бы  вы  не  были  таким   византийцем,   Элисон,   и   таким
последователем Маккиавелли... - сказал я. -  Я  не  могу  поверить  такому
человеку, как вы, даже если бы и захотел.
     Он вздохнул. Потом стал смотреть себе  под  ноги.  Прошла,  наверное,
минута. Или он действительно когда-то был актером, или в  нем  происходила
огромная внутренняя борьба.
     - Хорошо, - наконец сказал он, запустив руку  под  халат  и  доставая
оттуда серебряную фляжку. Он открутил крышку, снял ее  и  помахал  у  меня
перед носом. Я почувствовал запах виски.
     Он наполнил крышку,  которая  была  размером  с  короткий  стакан,  и
оп