- Почему ты не повернешься и не посмотришь на меня, Дра ван Химак? Ты
всегда желал этого прежде.
     Он не ответил. Она была  та  же  самая  -  еще  отличие.  Все  и  вся
переменилось.
     - Дра ван Химак, ты не повернулся и ты не ответил мне. Что случилось?
     - Леди...
     - Будь благороднее. Достаточно, наконец, что ты пришел домой.
     - Я не понимаю.
     - Ты в конце концов сделал правильную вещь. Теперь  звезды  вращаются
своим курсом, и моря проходят неразрывной цепью.
     "Это нежный голос", - решил он. - "Более чем  прежде.  Эта  внезапная
перемена, что меня тревожит. Сад слишком привлекателен".
     - Ты заметил изменения и посчитал правильно. Это хорошо.  Скажи  мне,
что ты думаешь о своей новой силе.
     - Мне она нравится. Люди никчемны, и они заслужили смерть.  Если  моя
сила будет значительнее, их умрет больше.
     - О, это будет! Поверь мне. Скоро ты будешь способен испускать споры,
что могут умерщвлять на сотни километров.  И  настанет  день,  когда  тебе
будет необходимо только поставить ногу на мир, чтобы уничтожить все живое.
     - Только людей, о которых я забочусь.  Это  они  навредили  мне.  Это
человек, который безумен и жесток. Другие расы, другие формы жизни  -  они
меня не беспокоят.
     - А, но если ты мне доверишься полностью - ты должен выбирать  -  все
живое станет твоим врагом.
     - Я не захожу так далеко, Леди. Так как не вся жизнь атакует меня.
     - Но чтобы настичь виновных, ты также должен воевать среди  невинных.
Это единственный путь.
     - Я могу миновать нечеловеческие миры.
     - Очень хорошо. На время, возможно. Ты все еще счастливейший из всех,
когда здесь со мной?
     - Да, Мира-о-...
     - Не переиначивай мое имя. Произноси его как должно -  Арим-о-мира  -
когда произносишь полностью.
     - Леди, я извиняюсь. Я подумаю, в следующий раз.
     - Прекрати думать. Просто делай, как я говорю.
     - Конечно.
     - С твоей новой силой, которая растет день ото дня, ты имеешь  лучшее
обоих миров. Это только пока ты  здесь  твое  спящее  тело  не  несет  все
отметки твоей власти. Оно мирно похрапывает в той маленькой скорлупке, что
ты используешь для передвижения между мирами. Когда ты проснешься там,  ты
будешь нести  больше  силы  и  отметки,  из-за  которых  ты  столь  широко
известен, станут выразительнее.
     - Почему это? Я могу выбрать другой путь.
     - Потому что ты выбираешь не как человек, но как бог, это силы  богов
позволяют тебе.
     - Я думал, что ты можешь очистить меня на время, из-за  того,  что  я
очень уродлив.
     Она засмеялась.
     - Ты? Уродлив? Рядом со всеми Именами, ты более прекрасное  создание,
чем все живые. Теперь повернись  и  преклони  колени.  Поклоняйся  мне.  Я
потребую от тебя сексуального почитания, а потом закреплю за  тобой  права
моего слуги навечно.
     Он повернулся и наконец созерцал ее лицо.  Затем  упал  на  колени  и
склонил голову.


     Пробудившись, Малакар ввел себе полную  порцию  транквилизатора,  что
держал наготове. Первое, что он взял, было дистиллированной водой.  Он  не
разрешал себе в течение всего этого времени смотреть на шар.
     Затем  поднялся  к  управляющему  соответствующими  медсредствами   и
бывшему без сознания Морвину. Тот, однако, еще не подавал признаков жизни.
     "Почему он все молчит, Шинд?"
     "Полная колдовская сила смерти - сновидения нахлынула на него,  когда
он использовал свою власть образования форм. Кажется  это  придало  больше
силы."
     "В таком случае я дам ему успокаивающее и уложу в постель."
     Только после этого он вернулся в лабораторию и подошел к шару.
     Он ощутил покалывание в неприятных местах.
     "Боже! Вот оно!" - решил он. - "Вот то, что я  видел!  Я  никогда  не
воплотил бы это так хорошо! Он действительно добился кошмаров внутри шара.
Оно совершенно. Слишком  совершенно,  факт.  Я  не  хотел  бы  работать  в
искусстве. Вот оно, хотя, когда ты видишь, как здесь -  осознаешь  полнее.
Думаю, он сделал незаметные изменения... Я никогда не узнаю определенно. -
Все, что я  хотел  -  это  отвратительное,  разрушающее  послание  Высшему
Командованию в СЭЛ - от Малакара с любовью, позволить напомнить о  себе  в
их последние мгновения - чтобы предупредить их. Хотел сказать им этим, что
попытаюсь  сделать  со  всеми  их  кровавыми  ОЛ.  Я,  конечно,   потерплю
поражение, но я старею, а наследника не предвидится. Когда предприму такую
попытку, все будет кончено.  Они  снова  будут  бояться  ДиНОО,  некоторое
время. Возможно в течение этого времени появится другой  Малакар.  Вот  на
что я буду молиться, когда понесу бомбу в их комнату Е. Правда, мне  почти
ненавистна мысль отдать им  шар.  Очень  плохо,  что  Морвин  уезжает.  Он
неплохой человек. Те его шары... Шары... Что за черт!"
     Он обследовал лабораторию. Не обнаружив того, кого  искал,  попытался
сделать это с помощью монитора, проверяя все комнаты в цитадели.
     "Хорошо, Шинд. Где ты прячешься?"
     Отклика не последовало.
     "Я знаю, ты испытываешь на мне блокаду сознания. Я хочу избавиться."
     Ничего.
     "Послушай, ты знаешь, что я могу разрушить ее,  теперь,  когда  знаю,
что она существует. Это может занять несколько дней,  даже  недель.  Но  я
пройду через это. Избавь меня."
     И пришло к нему подобие ментального видения.
     "Я сделал это только для твоего собственного спокойствия."
     "Когда люди начинают толковать мне о моем собственном спокойствии,  я
хватаюсь за оружие."
     "Я хотел бы обсудить целесообразность снятия перед тем как..."
     "Убери! Это приказ! Никаких дискуссий! Легче  теперь  ее  снять,  чем
потом мне будет сложнее ее убрать. Но она слезет также."
     "Ты упрямый человек, Капитан."
     "Черт возьми, ты прав! Сейчас!"
     "Как скажете, сэр. Это будет легче, если ты немного успокоишься."
     "Я успокоюсь."
     Теперь  пришло  чувство  черной  птицы,  проскользнувшей  сквозь  его
голову.
     "Шар, д-р Пелс... Конечно!"
     "Теперь ты вспомнил, ты можешь видеть, как это несущественно. Материя
снов; невозможное; непонятный парадокс..."
     "Но ты чувствовал себя достаточно уверенно в  этом,  когда  попытался
подавить мое сознание."
     "Нет,  Шинд.  Здесь  существует  что-то,  что   требует   дальнейшего
расследования."
     "Что ты собираешься делать?"
     "Я собираюсь прочесть издания  Пелса  и  постараюсь  установить,  где
лежит  его  подлинный   интерес.   А   также   определю   его   теперешнее
местонахождение."
     Еще раз его посетило подобие ментального видения.


     В эту ночь он послал требование на  специальный  курьерский  корабль,
подойти к Земле и забрать посылку для вручения ее Высшему Командованию  на
Элизабет. Плата должна быть астрономической, но его кредит еще  в  хорошем
состоянии.  Он   собственноручно   упаковал   шар   и   включил   записку:
"Джентльмены. С наилучшими пожеланиями. - Малакар Майлес, Флт. Кдр.,  Пр.,
4-я Звзд. ДиНОО". Затем начал читать, - а иногда и  перечитывал  -  записи
патолога Лармона Пелса.
     Когда утро осветило туман над Манхеттеном, он еще читал. Просматривал
свои записи. Отложив в сторону  краткие  заметки,  касающиеся  медицинских
тем, которые заинтересовали его лично, он зафиксировал  только  две  вещи,
которые чувствовал, что важны: "Дейбанская лихорадка" и "Особый интерес  к
феномену Х.".
     На этом он подумал об отдыхе, решил, что не  стоит  и  подогнал  себя
стимулятором.
     Морвин может иметь что-то еще, что я хочу, заключил он.
     Позднее, днем, когда они сидели за ленчем, Морвин говорил:
     - ...Хорошенькую штучку вы обрушили на меня,  сэр.  Я  делал  кое-что
похожее на ночные кошмары прежде, но ничего так не заражало  эмоционально.
Оно как будто выжало меня. Правда, это не означает, что  я  бы  от  такого
умер.
     - Сожалею, что приготовил такое для вас. Я не  предполагал,  что  оно
несет такое воздействие.
     - Ну что ж... - Морвин улыбнулся и отпил  кофе.  -  Я  рад,  что  вам
понравилось.
     - Вы уверены, что не хотите брать деньги?
     - Нет, спасибо. - Могу я снова подняться  на  верхнюю  палубу,  после
ленча, посмотреть на вулкан?
     - Конечно. Я тебя провожу. Закончим и пойдем.
     Они поднялись не верхние  уровни,  где  был  круговой  обзор.  Солнце
заменило часть перспективы золотыми конфетти. Сжимающиеся линии  небосвода
клонились как древние изгороди.  Внутри  темного  котла  кипели  оранжевые
огни.  Расплавленные  камни  струями  пламени  выстреливались  в   вышину,
наполняя воздух  как  от  разрывов  зенитного  огня.  Временами  ощущалась
неясная дрожь.
     Когда поднимался или налетал ветер, иногда  образовывались  проемы  в
бурлящей  завесе;  куски  темного  Атлантического  океана,  особенно  мыс,
загнутый внутрь, охватывающий основание конуса, становились видимыми через
искажающие линзы выбрасываемых газов. Листья вьюнов толщиной  с  человека,
зеленые у основания, к верхушке постепенно становились черны от сажи.
     - ...Трудно поверить, что целый мир как это, -  высказал  свою  мысль
Морвин, - и что это произошло в наше время.
     - Спросите ОЛ об этом. Это они сделали такое.
     - ...И никто уже не будет жить здесь, на планете-доме.
     - Я здесь живу  -  чтобы  напоминать  им  об  их  вине,  остаюсь  как
предупреждение об их собственной судьбе.
     - ...Существует много миров, как этот. И  на  них  миллионы  невинных
существ.
     - Когда настигаешь  всех  виновных  иногда  гибнут  и  невинные.  Как
правило, я бы сказал. Это путь мести.
     - И если месть отбросить: несколько  поколений  уровняют  виновных  и
невиновных в любом случае. Новое поколение, по крайней мере, будет в общем
безупречно - и миры выживут.
     -  Это  слишком  философски  отвлеченно,  чтобы  принимать  такое   -
человеку, кто выжил среди этого.
     - Я тоже жил среди этого, сэр.
     - Да, но...
     Он оборвал фразу.
     Они некоторое время не отрываясь вглядывались в пейзаж, потом:
     - Этот специалист по заболеваниям, Лармон Пелс, недавно остановился у
Хонси? - спросил Малакар.
     - Да, фактически. Он здесь тоже был?
     - Некоторое время назад. Что он ищет в твоем мире?
     - Некую медицинскую  информацию,  жизненную  статистику  и  человека,
которого там нет.
     - ...Человека?
     - Хинек, или что-то в этом роде. Нет никаких записей о нем. И  у  нас
тоже. - Посмотри на этот огненный выброс, видишь?
     "Х.?" - спросил себя Малакар. - "Мог этот Хинек или кто там еще  быть
хранилищем заболевания? Я никогда не слышал о нем раньше, но если он..."
     "Дейбанская лихорадка, впервые была обнаружена на мирах, отличных  от
Дейбы", вспомнил он прочитанное. "Это неизменно смертельно, за исключением
одного известного случая. Я ссылаюсь,  конечно,  на  случай  с  Х..  Агент
переноса еще неизвестен."
     "Если этот человек был Х., мог он быть невольным  переносчиком?  Пока
будет достаточно получить  точное  имя,  упоминаемое  в  заявке  Пелса.  Я
получу,  конечно.   Вспышки   дейбанской   лихорадки   на   других   мирах
сопровождались случаями  полудюжины  других  экзотических  заболеваний.  И
присутствие, одновременное, никогда невозможно было  адекватно  объяснить.
Но Х. носил несчетное количество заболеваний и  спасся  от  них  от  всех,
являясь известным лекарством.
     Может это быть тем самым неизвестным  источником  в  Х.,  что  служит
причиной их одновременного проявления - причем все взаимно заразны?"
     Возможное  военное  применение  промелькнуло  в  мозгу  Малакара  как
оранжевый сполох огня внизу.
     "Каждый готовился к бактериологической войне, на одном уровне или  на
другом - даже с объединенным подходом, - решил он. - Но здесь должна  быть
быстрая атака, как выстрел из ружья, не могущая  быть  опознанной  по  уже
классифицированным природным явлениям. Если такое возможно  и  Х.  ключ  к
контролю за процессом - или, так или иначе, сам процесс -  тогда  я  слышу
звон колокола смерти. Я могу проклясть ОЛ  даже  сильнее,  чем  думал.  Но
остается определить, действительно  ли  Хинек  является  Х,  и  если  так,
обнаружить его."
     Уже  час  они  стояли  и  смотрели  на  пламя  и  спускающуюся  лаву,
меняющиеся палитры небес и моря. Затем Морвин прочистил глотку.
     - Я не прочь отдохнуть теперь.  Еще  чувствую  какую-то  слабость.  -
сказал он.
     - Конечно, конечно, - проговорил Малакар, вдруг оторвав свое внимание
от глубины далека. - Я еще побуду здесь. Похоже, что должен появиться  еще
один выброс пламени.
     - Надеюсь, что не расстрою компании.
     - Совсем нет. Вы подняли мой дух более, чем я могу выразить.
     Он смотрел как тот уходит, потом рассмеялся.
     "Возможно тот шар-греза, что ты создал, был правдой, -  решил  он.  -
Точное предсказание  вещей  должно  прийти.  Я  никогда  по-настоящему  не
рассчитывал добиться цели, пока... Как это звучит? Те строки, что изучал в
университете?..
     Пока не упадут кружащиеся Небеса,
     Земли от Нового Катаклизма слеза.
     Так нас, чтоб сплотить, Мир должен все
     Сущее сжать в Планисферу.
     Если я правильно процитировал, я собираюсь сжать это все -  весь  ОЛ,
только когда нанесу визит - в планисферу."
     "Шинд!" - позвал он. - "Ты знаешь, что произошло?"
     "Да, я слышал."
     "Я попрошу Морвина остаться в мастерской. Мы же  скоро  отправимся  в
путешествие."
     "Как скажешь. Куда?"
     "Дейба."
     "Я очень боюсь."
     Малакар улыбнулся на этот ответ, полдень разогнал туман.


     Он наблюдал закручивающиеся в спирали звезды,  будто  далекие  шутихи
ребятишек. Рука упала на сумку с монограммами, пристегнутую к поясу. Он  о
ней забыл. Взглянул вниз, когда услышал щелчок, и  на  мгновение  забыл  о
звездах.
     Его камни, какие они восхитительные. Как он  мог  с  такой  легкостью
выбросить их из головы?
     Он коснулся их пальцами и улыбнулся.  Да,  они  были  правдой.  Кусок
минерала никогда тебя не предаст. Каждый уникален, целый  мир  в  себе,  и
безвреден. Его глаза наполнились слезами.
     - Я люблю вас, - прошептал он и, один за одним перебрал их и вернул в
сумку.
     Заново прикрепляя ее к поясу, он наблюдал за  своими  руками.  Пальцы
покрылись влажными  пятнами  переродившейся  материи.  Но  его  руки  были
прекрасны, так она сказала. И она права, конечно. Он поднес их к  лицу,  и
волна энергии прошила его тело и осталась в нем. Он знал, что теперь  стал
сильнее, чем отдельный человек или целая нация. А  вскоре  будет  сильнее,
чем весь мир.
     И еще раз он обратил свое  внимание  на  водоворот,  втягивающийся  в
центре: Саммит.
     Через несколько мгновений он должен быть там.


     Когда прибыло сообщение его первая реакция была очень громкой:
     - Черт! Почему я?
     Но вскоре он  уже  знал  ответ  и  в  дальнейшем  ограничился  только
словами.
     Прохаживаясь, сделал паузу, чтобы удариться коленом и  отложить  свой
ленч. А через некоторое время обнаружил, что находится в саду на  крыше  и
курит сигару, пристально глядя в сторону запада.
     - Расовая дискриминация, вот  что  это  такое,  -  пробормотал  он  и
двинулся  к  спрятанной  крышке,  неловко  ее  открыл  и  ударился  другой
коленкой.
     - Пришлите мне другой ленч в библиотеку манускриптов,  через  час,  -
заказал и не стал дожидаться ответа.
     Он продолжал  шагать,  вдыхая  запахи  жизни  и  растительности,  что
окружала и полностью его игнорировала.
     День был серым, и человек повернул на восток,  где  облако  закрывало
его солнце. Взглянул на него и через несколько минут оно рассеялось.
     День прояснился, но он зарычал, вздохнул и ушел от этого.
     - Всегда чучело, - произнес, когда вошел  в  библиотеку,  затем  снял
свой жакет и повесил на крюк рядом с дверью.
     Он пробежал глазами по рядам контейнеров, содержащих наиболее  полную
коллекцию  религиозных  манускриптов  галактики.  На  полках,  под  каждым
контейнером, была обозначена область факсимиле оригиналов. Затем прошел  в
следующую комнату и продолжил поиск.
     - Вверху, у потолка, - вздохнул он. - Я мог бы догадаться.
     Затем  приставил  лестницу   к   трем   футам   кумранских   свитков,
сбалансировал ее и поднялся.
     Зажег сигарету, когда сел в  легкое  кресло  с  копией  "Книги  Жизни
Манифолда Перилса и Плис для Продолжающегося Дыхания", древнего пейанского
манускрипта, на коленях.
     Через несколько мгновений, позже, показалось, что  услышал  щелчок  и
запрограммированный  кашель  у  правого  локтя.  Робот   вошел,   бесшумно
развернулся на толстом ковре, подошел к человеку и опустил закрытый поднос
на более приемлемый для принятия пищи уровень. Затем продолжил манипуляции
и открыл его.
     Он ел машинально, продолжая читать. Через  некоторое  время  заметил,
что робот вышел. Он не помнил, что же такое съел за ленчем.
     Продолжал читать.
     Обед прошел в той же манере. Подошла ночь и  вокруг  него  включилось
освещение, усиливаясь по мере того как темнота сгущалась.
     Уже посреди ночи он перевернул последнюю  страницу  и  закрыл  книгу.
Потянулся, зевнул, поднялся и пошатываясь пошел. Он не  почувствовал,  что
правая нога затекла. Сел обратно и подождал, пока снова сможет  двигаться.
Когда все прошло, поднялся по лестнице  и  заполнил  нишу.  Затем  обратно
поставил  лестницу  в  угол.  Он  мог  бы  иметь   роботов-экстензоров   и
гравилифты, но предпочитал старые модели библиотек.
     Он прошел мимо  затянувшихся  окон  и  зашагал  к  бару  на  западной
террасе. Сел перед ним и сзади включилось освещение.
     - Бурбон и воду, - сделал заказ. - Двойной.
     Последовала десятисекундная  пауза,  в  течение  которой  можно  было
почувствовать слабую вибрацию на кончиках пальцев, покоящихся  на  стойке.
Затем шесть на шесть квадрат открылся перед ним и медленно появился стакан
с напитком, заполненный точно до расчетного уровня. Он взял его и отпил.
     -  ...И  пачку  сигарет,  -  добавил,  вспомнив,  что  его  кончились
несколько часов назад.
     Они были переданы. Он вскрыл пачку и зажег одну с помощью  того,  что
вероятно было последней зипповской зажигалкой из музея.
     Определенно  она  еще  функционировала.  Каждый  винтик  был  заменен
несчетное количество раз  сделанными  по  заказу  дубликатами,  созданными
единственно с целью починить зажигалку - таким образом  она  не  являлась,
строго говоря, античной вещью; по природе скорее всего прямой потомок. Его
брат отдал ее ему - когда? Он сделал еще глоток. Где-то  еще  у  него  был
оригинал, все поврежденные  детали  заново  собраны  внутри  поцарапанного
корпуса. Вероятно где-то на дне ящика того старого стола...
     Он  затянулся  сигаретой  и  почувствовал  как   тепло   от   напитка
разливается в желудке и затем быстро распространяется за его пределы.
     Оранжевая луна висела низко над  горизонтом,  и  быстро  проносящиеся
белые  существа   были   шагающими   полубогами.   Он   слабо   улыбнулся,
прислушиваясь к лягоштормовскому хору в болоте. Они  исполняли  что-то  из
Вивальди. Это из "Лета"? Да. Так. Сделал еще глоток и взболтнул остаток  в
стакане.
     Да, это его работа, решил он. Он действительно единственный из них  с
опытом в пространстве.  И  конечно  священника  лучше  будет  послать  для
выяснения к чужестранцу, чем  одного  из  его  собственных  людей.  Меньше
шансов для выговора, для расовых споров; и если какая-то опасность...
     "Цинично, -  решил  он,  -  а  ты  не  хочешь  быть  циником.  Только
практиком.
     Что бы ни побуждало, теперь это твое; и ты  знаешь  что  случилось  в
прошлый раз, кое-что похожее. Должно быть с тем же имели дело.  Факт,  что
не  будет  элемента  контрольных  средств,  в  конечном  счете  дойдет  до
каждого."
     Он  допил,  загасил  сигарету.  Стакан  исчез.  Панель   заскользила,
закрываясь.
     - Дайте мне того же, - сказал он и быстро. - Не сигареты, - припомнил
новую программу сервомеха.
     Питье вновь появил