о, что хотели.  ДиНОО  просто  не
завернул их достаточно быстро. Так некоторые промышленники Лиг  включились
в линию. Там была первая партия. Как ты знаешь, это точные  инструменты  -
один из немногих  приборов,  что  требуют  ручной  подгонки.  Руки  многих
мастеров поработали над ними.
     - И ты думаешь Капитан был втянут?
     - Каждый знает, что он надежен. Он много лет выделывал вещи,  подобно
этой. И забыл, что война закончилась и подписано мирное соглашение...
     - Вы не можете нормально войти в ДиНОО после него.
     - Нет. Но некоторые штатские смогут - кто-нибудь, кто устал,  у  кого
уничтожена собственность, убиты друзья или работники.
     - Это попытка, и ты знаешь что случится.  С  каждым,  кто  попытается
теперь отхватить даже более неудобоваримый кусок.
     - Я знаю! Это может привести к огромных размеров проблеме - чего  нам
бы не хотелось.
     - Полагаю Служба схватит его, с окровавленными руками, втыкающим  нож
в чью-то спину, здесь в ОЛ - что еще они могут сказать?
     - Ты должен знать ответ.
     Морвин огляделся.
     - Мы никогда не обсуждаем такие вещи в разговоре, -  в  конце  концов
проговорил он.
     Микаэль заскрежетал зубами и утер рот тыльной стороной ладони.
     - Да, - выговорил он затем. - Это еще имеет полную  силу.  Мы  должны
вернуть его в ДиНОО.  Потом  мы  должны  уладить  жалобу  Централи  ДиНОО,
которая конечно ничего не  сделает  их  живому  улизнувшему  капитану.  По
соглашению мы должны вернуть его -  вот  так,  если  будет  слишком  много
свидетелей, вот что мы обязаны сделать. Если только они не сделают его  их
полномочным представителем на Первой Конференции СЭЛ. Кажется  так  они  и
планируют, и это ободряет его теперь. Я желал бы дать ему понять, что  это
ошибочный курс, для нас выгодно, чтобы его иммунитет, как  дипломата,  был
аннулирован. Положение очень затруднительно.
     - Да.
     - Ты служил под его началом. Ты был его хорошим другом.
     - Полагаю, что так.
     - Что ж. Ты еще остаешься таковым или нет?
     - Как ты знаешь, я встречаюсь с ним от случая к  случаю  -  вспомнить
старые времена.
     - Есть шанс, что ты сможешь пробудить в нем разум?
     - Как я сказал, мы не говорим  о  таких  вещах.  Он  не  станет  меня
слушать.
     Морвин сделал большой глоток кофе.
     - Не имеет значения, кем  он  когда-то  был,  он  убийца  и  человек,
осуществивший диверсию - среди всего прочего - теперь.  Ты  осознаешь  это
или нет?
     - Полагаю, да.
     -  Если  он  зайдет  слишком  далеко  -  если  он   сорвет   какие-то
действительно крупные соглашения - это может привести к войне.  Существует
множество политиков и военных, которым  это  послужит  оправданием,  чтобы
снова взяться за ДиНОО, избавиться от него раз и навсегда.
     - Почему ты мне рассказываешь это, Майк?
     - Я сейчас свободен и я не получал  приказа.  Обнадеживает,  что  мое
начальство не дознается, что я упоминал об этом при тебе.  Ты  именно  тот
человек, как я знаю - законно проживающий здесь, в городе, и  мой  друг  -
тот, кто действительно знаком с тем человеком и даже видится с ним иногда.
Дьявол! Я не хочу новой войны! Даже если это  будет  дело  одной  ночи.  Я
стар. Что мне хочется, так это отставки, рыбалки и охоты. Ты являешься его
ЭО. Он послушает тебя. Он даже подарил тебе ту веселую трубку,  когда  все
закончилось. Разве это не настоящая курительная трубка  Навевающая  Грезы?
Это чего-то стоит. Ты для него должен что-то значить.
     Лицо Морвина залилось румянцем, и он кивнул в дыму, который  застилал
глаза и ударял в голову.
     "И я послал его также, как и всех остальных", - подумал он, -  "когда
ушел к ОЛ и начал получать их деньги."
     - Я долго с ним не виделся. Уверен, что он не послушает.
     - Извини, - сказал Майкл, уставившись в черную поверхность кофе. -  Я
поступил не по приказу, предлагая тебе такую вещь. Забудем?
     - Ты работаешь над случившимся на Бланчене?
     - Только касаюсь.
     - Вижу, прости.
     Наступила продолжительная тишина, затем Майкл поспешно проглотил свой
кофе и поднялся.
     - Ну что ж, я должен вернуться к своим обязанностям, - проговорил он.
- Я увижу тебя через одиннадцать дней, на моем месте. На  восходе  солнца.
Правильно?
     - Правильно.
     - Спасибо за кофе.
     Морвин кивнул и поднял руку, салютуя. Майкл прикрыл за собой дверь.
     Довольно долго Морвин вглядывался в замороженный ребячий  сон.  Затем
его взгляд упал  на  поверхность  чашки.  Он  наблюдал  за  ней,  пока  та
поднималась в воздух, рванулась и вдребезги разлетелась о стену.


     Хейдель ван Химак пристально смотрел на девочку и возвращал ее слабую
улыбку. Около девяти лет, решил он.
     - ...а это клаанит, - он объяснил, добавляя камень к ряду  около  нее
на покрывале. - Я забрал его, когда возвращался с мира,  который  называют
Клаана. С тех пор я довольно здорово его отполировал,  но  не  отколол  ни
кусочка. Это природная форма.
     - Какая Клаана? - прозвучал ее вопрос.
     - Большей частью вода, - начал он,  -  громадное  голубое  солнце  на
розоватом небе и одиннадцать  небольших  спутников,  что  всегда  выглядит
очень завораживающе. Там нет континентов, только скопления тысяч островов,
повсюду. Люди на ней как лягушки и проводят большую часть  жизни  в  воде.
Они не имеют того, что мы называем городами, да и  не  знают  о  них.  Они
мигрируют и торгуют. Они выторговывают то, что найдут в  море  на  ножи  и
металлические прутья или на подобные вещи. Этот  камень  из  их  морей.  Я
нашел его на берегу. Ему придали такую форму песок и мелкие осколки, когда
его обмывала вода. Деревья там простираются на огромные расстояния  -  они
выбрасывают из земли корни, чтобы достичь воды. На них множество громадных
листьев. На некоторых растут фрукты. Температура везде славная, потому что
с воды налетает ветер. И в любое время, когда захочешь,  можно  взобраться
на высокое дерево и видеть во всех направлениях. Ты  всегда  обнаруживаешь
место, где темно и идет дождь. И сквозь стену дождевых  струй,  ты  можешь
увидеть туманные берега волшебной страны.  Миражи.  Ты  видишь  острова  в
небе, с деревьями, растущими сверху вниз. Один из  аборигенов  рассказывал
мне, что туда они уходят, когда умирают. Они думают, что их предки  сверху
наблюдают за ними. Если тебе понравился этот камень, можешь его взять.
     - О, да, м-р Х.! Спасибо!
     Она сжала камень и погладила его  в  руке.  И  провела  им  по  своей
госпитальной одежде.
     - Как ты себя сегодня чувствуешь? - спросил он.
     - Лучше, - ответила девочка, - намного лучше.
     Он  изучал  маленькое  личико,  черные  глаза  под   темной   челкой,
разбрызганные повсюду веснушки. Теперь у  нее  больше  теплых  тонов,  чем
полутора днями ранее, когда она только получила лекарство. Дыхание  больше
не затруднено. Она теперь была способна сесть, опираясь на подушку,  могла
более долго  продолжать  разговор.  Лихорадка  оставляла  ее,  и  кровяное
давление уже становилось  нормальным.  Она  проявляла  любознательность  и
подвижность,  свойственные  для  детей  ее  возраста.  И  он  считал,  что
лекарство подействовало. И больше не думал о тех девяти могилах в лесу или
о других, остававшихся у него за спиной.
     - ...я хотела бы увидеть Клаану когда-нибудь,  -  сказала  она,  -  с
голубым солнцем и лунами...
     - Возможно увидишь, - ответил он, загадывая  далеко  вперед,  однако,
представляя ее с неким парнем, домашней хозяйкой в Италбаре и, возможно, с
оранжевым камнем, напоминающем о ее детских мечтах. Ну что  ж,  это  может
быть не так плохо, решил он, вспоминая тот вечер на  холмах  над  городом.
Город, такой как Италбар,  может  быть  приятным  местом,  чтобы  окончить
странствия одного путешественника...
     Д-р Хеллман вошел в комнату, кивнул им обоим, взял запястье девочки в
свою руку и посмотрел на хроно.
     - Вы чем-то взволнованы,  Люси,  -  провозгласил  он,  отпуская  руку
больной. - Может мистер Х. рассказывал вам слишком много о приключениях.
     - О нет! - возразила она. - Я хочу слушать их. Он был везде. - видите
камень, что он мне дал? Я сделаю из него талисман. Он с Клааны  -  мира  с
голубым солнцем и одиннадцатью лунами. Люди живут в море...
     Доктор бросил взгляд на камень.
     - Очень мило. Ну а теперь я хотел бы, чтобы вы отдохнули.
     Почему он даже не улыбнется? Спросил себя  Хейдель.  Он  должен  быть
рад.
     Хейдель собрал остальные свои камни и положил  их  в  сумку  из  кожи
кухла с монограммами.
     - Думаю, я лучше пойду, Люси, -  проговорил  он.  -  Я  рад,  что  ты
чувствуешь себя лучше. Если я не увижу тебя снова, я рад был поговорить  с
тобой. Всего хорошего.
     Он встал и двинулся к двери с доктором Хеллманом.
     - Вы вернетесь, ведь  правда?  -  спросила  она  с  широко  открытыми
глазами, приподнявшись с подушки. - Вы вернетесь?
     - Не могу сказать наверняка, - обернулся Хейдель. - Постараюсь.
     - Возвращайся... - слышал он ее голос, выходя  в  дверь  и  еще  пока
проходил холл.
     - Она удивительно реагирует, - сказал Хеллман. - Мне все  еще  трудно
поверить.
     - Что такое?
     - Все те, кого вы посетили, также с улучшением симптомов  или  быстро
идут на поправку. Хотел бы я понять,  как  это  работает.  -  Ваша  кровь,
кстати, еще более насыщенна, чем показывали те отчеты  -  это  выяснили  в
нашей лаборатории. Они хотели бы больше образцов, чтобы послать в Лэндсенд
для дальнейших анализов.
     - Нет, - сказал Хейдель. - Я  знаю,  моя  кровь  насыщена  и  они  не
откроют много нового, послав ее в Лэндсенд. Если  им  так  интересно,  они
могут затребовать более подробный отчет из Панопаса на СЭЛ. Он  тестировал
во всех возможных ракурсах и выводы еще не окончательны. Кроме того  скоро
это будет опасно. Я должен идти.
     Двое двигались по направлению к шахте лифта.
     - Этот "баланс", о котором вы говорите,  -  заметил  Хеллман,  -  нет
таких вещей. Вы говорите патогены формируют ряды, воюя один против другого
и затем наблюдается перемирие, на время, когда никто из них не шалит.  Это
нонсенс. Тело не работает в этом направлении.
     - Я знаю, - проговорил Хейдель, когда они вошли в лифт. - Это  только
аналогия. Как я уже говорил, я не доктор. Я манипулирую своими упрощенными
понятиями, чтобы рассказать, что со мной случилось. Переведите  им.  Я  не
специалист.
     Лифт вывалил их на первом этаже.
     - Мы остановимся в офисе? - спросил Хеллман, когда они  вышли.  -  Вы
говорите, что скоро уйдете, и я знаю, когда  прилетает  ваша  машина.  Это
означает, что вы хотите добраться до холмов и войти в другую кому. Я хотел
бы договориться о наблюдении и...
     - Нет! - отверг предложение Хейдель. - Это  все.  Определенно.  Я  не
разрешаю никому находиться  рядом,  когда  со  мной  это  происходит.  Это
слишком опасно.
     - Но я мог бы поместить вас в изолятор.
     - Нет. Я не разрешаю такое. Я уже  несу  ответственность  за  слишком
много смертей. Те обязанности, что я здесь выполнял, моя попытка  хотя  бы
частично загладить свою вину. Я не должен допускать, чтобы люди находились
рядом в течение комы -  даже  обученные  люди.  Простите.  Даже  с  мерами
предосторожности меня страшит, что кто-то подвергается опасности.
     Хеллман легонько пожал плечами.
     - Если вы когда-нибудь измените решение, я хотел бы обеспечивать  вас
врачебной помощью в процессе зарядки, - проговорил он.
     - Ну что ж... Благодарю. Мне теперь лучше уйти.
     Хеллман пожал его руку.
     - Спасибо за все, - поблагодарил он. - Боги были добры к нам.
     "К вашим пациентам, может" - подумал Хейдель. Потом:
     - Хорошего дня, Доктор, - пожелал он,  вышел  в  дверь,  что  вела  в
вестибюль.
     - ...Хранят вас, - были ее слова. - Может боги сохранят вас!
     Она схватила его за руку и выстрелила словами, когда он проходил мимо
ее кресла.
     Он посмотрел вниз, на усталое лицо с очерченными красным глазами. Это
была мать Люси.
     - С ней теперь будет все хорошо,  я  думаю,  -  успокоил  он,  -  Она
прекрасная маленькая девочка.
     Пока она сжимала его левую руку, его правой овладел худощавый мужчина
в легком костюме для отдыха и свитере. Его обветренное лицо было прорезано
улыбкой, показывающей неровные ряды зубов.
     - Большое вам спасибо м-р Х., - проговорил он,  и  его  ладонь  стала
влажной. - Мы будем молиться в каждой молельни  в  городе  -  и  все  наши
друзья тоже. Я догадываюсь, что все они ответят. Что все боги хранили вас!
- Может вы обяжете нас и посетите наш дом, чтобы вместе отобедать?
     - Спасибо, но я действительно должен идти, - отказался Хейдель. - Мне
назначено свидание - кое-что, о  чем  нужно  позаботиться  перед  тем  как
прибудет транспорт.
     Когда ему в конце концов удалось вырваться, он обернулся и обнаружил,
что вестибюль наполнен людьми. Среди говора множества голосов,  он  уловил
слова: "М-р Х.", произносимые вновь и вновь со всех сторон.
     - ...Как вы это делаете м-р Х.? - неслось с пяти разных  направлений.
- Можно ваш автограф? - Буду рад пригласить вас на  службу  этим  вечером,
сэр. Мой приход... - Можете вы оздоровить на расстоянии? - М-р Х.,  может,
вы сделаете заявление?...
     - Пожалуйста, - обратился он, отвернувшись  от  камеры.  -  Я  должен
идти. Я ценю ваше внимание, но я ничего не имею сказать  вам.  Пожалуйста,
позвольте мне пройти.
     Но холл был заполнен, и парадная дверь  открылась  под  натиском  все
прибывающих людей. Они поднимали в воздух детей, чтобы те увидели его.  Он
посмотрел на столбики вешалки и увидел, что  его  посох  исчез.  Посмотрел
через окно в стене и увидел, что перед зданием собирается толпа.
     - ...М-р Х., у меня для вас презент. Я выпекал их  собственноручно...
- Можно, я подвезу вас? - Каким богам вы молитесь, сэр?... - У моего брата
аллергия...
     Он протиснулся к столу и наклонился к женщине, встретила его здесь.
     - Я не хотел бы этого, - проговорил он.
     - Мы тоже такого не предполагали, - ответила  она.  -  Они  собрались
буквально за минуту. Не знаю, что и делать. Возвращайтесь в коридор,  а  я
не разрешу ни одному из них последовать за вами. Я кого -  нибудь  вызову,
чтобы показать вам запасной выход.
     - Благодарю.
     Он проследовал к двери, помедлил и улыбнулся собравшимся.
     Крик  родился,  когда  он  исчез.  Это  была   комбинация   "Х.!"   и
аплодисментов.
     Он оставался в коридоре, пока не появился провожатый и не вывел его к
запасному выходу.
     - Могу я вас подвезти? - предложил человек. - Если  в  толпе  видели,
куда вы направляетесь, они могут последовать за  вами  и  доставить  много
хлопот.
     - Хорошо, - согласился Хейдель.  -  Почему  бы  и  нет,  с  полдюжины
блоков, к тем холмам.
     Он махнул по направлению к тем, что пересек, направляясь в Италбар.
     - Я смог бы отвезти вас к самому подножию. Чтобы не идти.
     - Спасибо, но я хочу остановиться где-нибудь и сделать запасы - может
даже  съесть  горячий  ужин  -  перед  тем  как  отправлюсь.   Вы   знаете
какое-нибудь подходящее место в том направлении?
     - Есть несколько. Я покажу вам одно небольшое, на  тихой  улочке.  Не
думаю, что у вас там будут какие-либо неприятности. - Вот мой  автомобиль,
- показал он.
     Не встретив трудностей, они достигли  указанного  места  -  пропахшее
узкое  помещение  склада  с  деревянными  полами,  стены,  в  линеечку  от
незаполненных полок - продававшаяся еда отпускалась впереди и относилась в
крошечную столовую сзади. Только одно  обстоятельство  тревожило  Хейделя.
Когда аппарат остановился у заведения, провожатый достал  из-за  ворота  и
протянул зеленый амулет - ящерицу  с  извивающейся  серебряной  линией  на
спине.
     - Я знаю, это некий вид глупости, м-р  Х.,  -  сказал  он.  -  Но  не
коснетесь ли вы этого для меня?
     Хейдель согласился и затем спросил, - Что я сделал?
     Молодой человек  улыбнулся  и  огляделся,  кладя  резную  фигурку  за
рубашку.
     - О, я знаю, я немного суеверен,  но  не  больше  любого  другого,  -
проговорил он. - Это мой амулет на счастье. Разговаривая со всеми о  вашем
пути, я вырезал его против беды.
     - Разговаривая? Что они  говорили?  Не  говорите  мне,  что  прозвище
"святой человек" дошло и сюда?
     - Боюсь, что так, сэр. Кто знает? Может существует что-то от этого.
     - Вы работаете в госпитале. Вы проводите большую часть времени  среди
ученых.
     - О, среди них тоже самое, у  большей  части.  Может,  это  пришло  с
жизнью издалека. Некоторые из проповедников говорят, что это вид  реакции,
потому что мы опять отдалились от природы, после того как наши предки века
прожили в  больших  городах.  Какая  бы  ни  была  причина,  спасибо,  что
побаловали меня.
     - Спасибо, что подвезли.
     - Всего наилучшего.
     Хейдель вышел и вошел в помещение.
     Он пополнил запасы, затем уселся за стол в задней комнате  без  окон.
Комната освещалась восемью старыми, испещренными  насекомыми  светошарами,
выдающимися из стен и вполне проветривалась. Несмотря на тот факт, что  он
являлся единственным посетителем, ждать пришлось  довольно  долго,  прежде
чем его обслужили. Он заказал местный бифштекс и  пива,  воздержавшись  от
расспросов, какова порода зверя, из которого собираются приготовить блюдо,
вести себя, как он давно убедился,  надо  осмотрительно,  когда  посещаешь
незнакомые миры. Потягивая пиво в  ожидании  мяса,  Хейдель  размышлял  об
условиях, в которых оказался.
     Он был только геологом. Единственная работа,  которую  мог  выполнять
хорошо и надежно. Правда, ни одна из крупных  компаний  не  брала  его  на
службу. Пока никто из них не узнавал, что он и есть Х., все они получали о
нем какие-то  странные  сведения.  Возможно  вносили  его  в  списки,  как
невезучего. Таким  вот  образом  ему  приходилось  наниматься  на  плохую,
несправедливую работу и идти  на  риск  в  местах,  где  не  было  желания
трудиться - это в любом месте рядом с группками людей. Многие из компаний,
однако, были счастливы взять его  по  независимому  контракту.  Непонятным
образом это принесло ему больше денег, чем когда-либо за  прошедшие  годы.
Теперь, раз он имел их, он мог немного попользоваться ими. Он удалился  от
городов, от людей, от всех тех  мест,  где  деньги  тратились  в  огромных
количествах. С годами он превратился в отшельника,  и  теперь  присутствие
людей - даже в меньшем  количестве,  чем  та  толпа  у  госпиталя  -  было
причиной его  страданий.  Он  представлял  жизнь  отшельника  -  хижина  в
каком-нибудь дальнем незаселенном уголке, хибарка вблизи тихого  побережья
- в его пожилом возрасте. Его сигары, его коллекция  минералов,  несколько
книг и подборка, что могла бы приходить из Центра Новостей - вот все,  что
действительно ему было необходимо.
     Он  медленно  ел,  и  хозяин  заведения,  подошедший  сзади,  захотел
поговорить. Куда он направляется с таким тюком и припасами?
     В лагерь  наверху  холмов,  объяснил  он.  Зачем?  О  чем  рассказать
старику, какое ему дело, когда это с ним случилось и что,  может,  он  был
одинок? Ни склад ни столовая не выглядели таким образом, будто они  тянули
крупное дело. Возможно хозяин не видал наплыва посетителей. И он был стар.
     И Хейдель сочинил историю. Человек слушал, кивая. Вскоре Хейдель  сам
слушал, а хозяин заведения говорил. Хейдель кивал при случае.
     Он закончил ужин и зажег сигару.
     Постепенно, мало-помалу время уходило.  И  Хейдель  ощутил,  что  рад
компании. Заказал еще пива. Докурив эту, зажег еще одну сигару.
     Из-за отсутствия окон он не видел, как удлиняются тени. Он  поговорил
о других мирах; показал свои камни. Человек  рассказал  о  ферме,  которой
однажды сделался владельцем.
     Когда первые звезды вечера протянули свои лучи миру, Хейдель взглянул
на хроно.
     - Не может быть, так поздно! - воскликнул он.
     Старик посмотрел на Хейделя, окинул вз