ет, не из-за гнева  Сэндоу  я  тревожусь.  Я  хотел,
чтобы ты сопровождал нас по другой причине."
     "Что тогда?"
     "Я не преувеличиваю  ни  свой  страх  за  безопасность  Малакара,  ни
опасность, что лежит впереди. Я хотел, чтобы ты был с  нами,  чтобы  убить
Хейдель ван Химака, когда мы обнаружим его."
     "Это решительное требование."
     "Но необходимое. Ты должен сделать это."
     "И если я отступлю?"
     "Тысячи людей могут умереть,  кроме  Капитана  -  без  необходимости,
ужасно. Может быть миллионы."
     "Я не осознаю это как факт."
     "Но ты знаешь меня - знаешь много лет. Ты знаешь, я не меняюсь  и  не
стану действовать всего не обдумав. Ты знаешь мою лояльность к Капитану  и
ты знаешь, что мне не так легко пойти против него. Буду ли я содействовать
этому, как должен, если не верю, что поступаю правильно? Ты знаешь  ответ.
Я вижу это в твоих мыслях."
     Морвин кусал губы. Джакара приблизилась со шприцем. Он закатал  рукав
и вытянул руку.
     "Я должен подумать об этом."
     "Думай о всем, о чем хочешь. Я уже знаю твой ответ."


     С помощью воды и одеял разведчики устроили человека так  удобно,  как
только смогли, там, рядом со следом. В ожидании транспорта они  собрались,
они  прислушивались  к  его   словам,   иногда   прерываемым   лихорадкой,
подавляемым безответной дрожью.
     - ...Правильно, - говорил он, глядя поверх них, в небо. -  Безумно  и
правильно. Я не знаю. Да, так. Он худой... Худой и грязный и весь в язвах.
Я был в амбаре, когда он обошел кругом. Никогда  не  видел  его  прежде...
Нет. Волосы как грязный ореол.  Есть  твой  незнакомец  для  тебя.  Пришел
пешком, кто-то сказал. Ниоткуда... Дайте мне еще глоток, да? - Спасибо.  -
Я не знаю... Куда он направляется?.. Он не говорил.  Он  разговаривал.  Он
делал это. Я не помню точно что он сказал. Но это было  непонятно...  Есть
твой незнакомец для тебя. Никогда не произносил своего имени.  Кажется  не
было необходимости. Поднялся на ящик и стал говорить. Смешно...  Никто  не
пытался остановить его, приказать ему убраться... Он -  Не  помню  что  он
сказал. Безумно и правильно... Но мы слушали. Не многое случается в округе
- он был иной. Проповедуя - но не совсем.  Проклиная,  может  быть.  Я  не
знаю... Так или иначе - ждать... Еще воды? - Спасибо. - Смешно,  смешно...
Сумасшедший толкователь. Жизнь и смерть... Вот правда!  Правда!  Правда...
Как все приходит к смерти. Невозможно остановиться, не  слышать.  Не  знаю
почему.  Мы  знали,  он  сумасшедший.  Каждый  говорил  так  -  когда   мы
разговаривали о нем - после его ухода. Хотя, никто  не  сказал  ни  слова,
пока он проповедовал. Это  было  как...  Это  звучало  правдиво,  пока  он
говорил. И он был - прав. Посмотрите на меня! Он прав. Так ведь? Безумно и
верно... - Нет. Я не видел куда он направился  потом.  -  Хотя  вы  хотите
услышать его? Сэм, кто прибежал на место -  записал  часть  того,  что  он
сказал. Прокрутите это потом. Различий там  нет,  как  говорят.  Тогда  мы
многие улыбались, слушая его. Просто сумасшедший, вот  и  все.  Вы  можете
спросить Сэма, если он не стар. Вы можете  услышать  его...  Вот  когда  я
начал чувствовать дрожь. - Боже! Он был прав! Он был, я думаю. Кажется эта
дорога - как-то...
     Они передали это  своему  руководителю  сектора  и,  после  того  как
человека   отвезли,   продолжали   не   спеша   прочесывать    территорию,
останавливаясь,  чтобы  оказать  помощь,  записать,  подготовить  мертвых,
умирающих, спасшихся, поддерживая радиоконтакт с другими группами, проходя
через открытую  страну,  исследуя  места  обитания,  взбираясь  на  холмы,
находясь в поиске.
     Издалека, в вышине, начали приближаться облака, и они прокляли угрозу
шторма, который забьет их контейнеры и  повредит  биодетекторы.  Тот,  кто
знал его историю, даже проклял Фрэнсиса Сэндоу,  который  спроектировал  и
создал этот мир.


     Облака, сворачивались, как ковры, расстилались, ведя следом за  собой
пряди и лоскуты хвостов, стремясь к центру небосклона,  окрашивая  небо  в
сероватый  пурпур,  которым  постепенно   затягивались   просветы,   когда
добавочные порции ложились сверху,  собираясь  в  кучу,  поднимаясь  выше,
сжимаясь слабее, темнея, навевали сумерки, заволакивая очертания  деревьев
и валунов, превращая низкие  фигуры  людей  и  животных  в  перемещающиеся
светотени, пока еще дождь сдерживался, туман  закручивался  и  поднимался,
роса снова появлялась  на  траве,  окна  запотевали,  влага  скапливалась,
поднималась, каплями стекала с листьев, звуки искажались, как  будто  весь
мир был забит ватой, птицы пролетали низко над землей, стремясь достигнуть
холмов,  ветер  замер,  стих,  небольшие  зверьки  застыли,  подняв   свои
мордочки, медленно поворачивая их, встряхнулись,  навострили  ушки,  потом
побежали, будто ища скрытую нору у подножия  холмов,  в  туман,  в  места,
расположенные выше тех, что прочесывали  разведчики,  гром  задержал  свое
дыхание, молния встала в своем  сполохе,  дождь  оставался  невыплаканным,
температура скользила  вниз,  облако  налетало  на  облако,  и,  застывая,
вырванные из спектра, краски истекали из мира, оставляя экран  кинохроники
или воображаемую  пещеру,  тени  крались  к  дальним  стенам,  измененные,
необычные, мокрые.


     Д-р Пелс снова вслушивался в  скрипучий,  записанный  голос,  большим
пальцем руки подпирая челюсть, а костяшками остальных пальцев  упираясь  в
щеку.
     - Я - Может кто-то сказать, что ведет праведную жизнь? Я - Для  этого
нет всеобъемлющей гарантии. Совсем! Единственное обещание,  что  вселенная
выполняет и сдерживает - смерть... Я - Кто скажет, что жизнь  должна  быть
триумфом? Все происходящее говорит о противоположном? Все,  что  поднялось
из первичной слизи, должно быть в конечном счете уничтожено! Каждое  звено
в великой  цепи  и  являющееся  привлекательным  есть  возмездие,  которое
разрушит ее! Жизнь,  питающая  сама  себя  сокрушится  за  счет  мертвого!
Почему? Почему нет? Я - ...
     - ...Вы обвиняетесь. За существование. Загляните в себя и вы  увидите
истину... Посмотрите на камни пустыни!  Они  не  плодятся,  не  питают  ни
злобы,  ни  желаний.  Ни  одна  жизненная  форма  не  может  сравниться  с
кристаллическим совершенством. Я - ...
     - ...Не говорите мне о несокрушимости жизни, о приспособляемости.  На
каждую адаптацию существует новый, темный ответ, и эхо  рассеется.  Только
неподвижность священна. Отсутствие слуховых ощущений - пустой  звук.  Я  -
...
     -  ...Боги  ошиблись,  произведя  бездельников.  Но  вы  виновны.   В
существовании. Этот угол мироздания осквернен! Из  материала  божественной
требухи возникли лихорадки... Здесь ваша святость! Гарантия между тьмой  и
тьмой, позволяющая выбрать правильный курс. И все, что  живет,  с  помощью
болезни превратится в иное! Мы, питающие  сами  себя,  уйдем!  Теперь  уже
скоро, скоро... Я - ...
     -  ...Я  -  Братья!  Завидуйте  камню!  Он  не  страдает!   Радуйтесь
незапятнанным воде и воздуху и скалам! Завидуйте кристаллу. Скоро  все  мы
будем как они, совершенные тихие...
     - Не просите прощения, но смирения  -  тогда  вы  ощутите  силу,  что
приведет вас в восхитительный мир! Я - Я - Я - ...
     - Молитесь, плачьте, горите... Вот и все. Я - Иду... Иду!
     Затем  он  поставил  на  повтор   и   резюмировал   свое   отношение.
Беспокойство, он ощущал его,  не  то,  подобное  эффектам  Вагнера,  звуки
музыки он свел до минимума. Но еще один раз...
     - Как это поможет нам?.. - начал он и затем улыбнулся.
     Это не реальная помощь. Но от этого он почувствовал себя лучше.
     Тогда момент передышки.


     Хейдель ван Химак  продвигался  по  тропе,  которая  вела  вверх,  за
скальный выступ. Помедлив у наивысшей точки, он  оглянулся,  посмотрел  на
пройденный затянутый туманом путь. Он моргнул  и  поскреб  в  бороде.  Его
смутные ощущения напряженности происходящего усилились. Что-то  произошло.
Он нагнулся, прислонившись к отполированной, как зеркало, скале и  упокоил
руки  на  посохе.  Да,  это  было  трудно  выразить  словами,  но   что-то
переменилось  в  окружающем  его  мире.  Это  было  нечто   большее,   чем
предштормовое напряжение. Это уже производило такое впечатление, как  если
бы он был замечен кем-то, с кем еще не был готов к встрече.
     "Она пытается мне что-то сообщить? - раздумывал он. - Может я  должен
подняться  наверх  и  выяснить.  Но  это  займет  время,  а   я   чувствую
необходимость продвигаться вперед. Должен вылезти отсюда,  перед  тем  как
разразится шторм. Почему я оглядываюсь? Я..."
     Он провел рукой по волосам, и зубами прошелся  по  нижней  губе.  Луч
солнца пробился  через  разрыв  в  облаках  и  расцветил  пелену  над  ним
вспышками  мгновенных  танцующих  призм.  Глаза  сверкали,  лоб   рассекли
морщины, когда он наблюдал за ними, возможно около  десяти  секунд,  затем
все исчезло.
     - Будь проклят! - проговорил он. - Кто бы он ни был...
     Он ударил посохом по камню, пересек гребень горы и пошел  по  ведущей
вниз тропе.


     Охотясь, он взобрался вверх, по склону крутого каменного  холма,  сел
на узкий выступ, вынул сигару, откусил кончик, зажег. Когда он вглядывался
в равнину, порыв ветра смыл пелену, и на  несколько  мгновений  она  легла
голая,  открытая   его   взгляду.   Ящерица,   чья   кожа   воспроизводила
переливающимися цветами демонстрацию мыльного пузыря, спустилась сверху  и
легла на том же выступе, раздвоенный язычок  метал  ярко-красные  вспышки,
желтые глаза остановились, не мигая, на его  лице.  Она  коснулась  желтые
глаза остановились, не мигая, на его лице. Она коснулась его руки, и он ее
погладил.
     - Что ты думаешь? - спросил он через несколько минут.  -  Я  не  могу
заметить теплокровное тело на этой территории.
     Он продолжал курить. А пелена стелилась снова,  закрывая  равнину.  В
конце  концов  он  вздохнул,  ударил  каблуками  по  камню   и   поднялся.
Повернувшись,  начал  спускаться  вниз.  Ящерица  подвинулась  к  краю   и
наблюдала за его спуском.
     Прошагав еще с полмили, он подцепил компанию из пары похожих на ласок
хищников, которые резвились вокруг его ног, высунув  языки,  хотя  здорово
удивлялись прогрессу его ботинок, еле слышное шипение  и  тявканье  иногда
вырывались из их глоток.  Они  игнорировали  кружащихся  птиц  и  ворчащее
вислоухое животное, появившееся откуда-то из своей берлоги, следовавшее за
ними, пока из-за своей неуклюжей походки не оставшееся далеко позади  -  в
который раз он дважды квакнул и побрел назад к берлоге.
     Когда, рядом с покрытым трещинами  валуном,  он  помедлил,  производя
разведку с помощью  мозга,  животные  затихли.  Неширокий  холодный  ручей
протекал вблизи, темные растения с  ромбовидными  листьями  пригибались  к
земле на склонах, туман скользил по их  поверхности.  Он  вглядывался,  не
видя, в потоки, жевал сигару.
     Потом:
     - Нет, - произнес и. - Почему  вы  не  идете  домой?  -  обратился  к
зверям.
     Они отошли и посмотрели на него, и, когда он уходил, не  двинулись  с
места.
     Он  пересек  ручей,  продолжая  свой  путь,  без  карты  и   компаса,
направляясь на запад, после того как потерпел поражение в своих поисках на
восточном направлении.
     И, шагая, он сыпал проклятиями. В промежутке  между  двумя,  выплюнул
сигару. Повернувшись к востоку, он, возможно полминуты вглядывался в  этом
направлении.
     Раскат грома прокатился вдали. Моментом позже  последовал  еще  один.
Потом еще и еще, звуча на все возрастающей ноте,  что  вибрировала  как  в
воздухе, так и в земле. Ветер налетел с запада, стремительно превращаясь в
шторм.
     Он двинулся в путь, теперь повернувшись на юг, параллельно шторму  на
некоторое время, затем оставив  его  за  собой.  Позже  днем  промелькнуло
что-то, что заставило его повернуть на запад.
     - Кто, хотел бы я знать? - обратился он к теням и кашлянул. -  Что-то
близкое, но еще так далеко... Лучше быть очень осторожным.
     Осторожно зондируя, он продвигался вперед, пелена  тумана  стремилась
скрыть его и заглушить звуки его шагов.


     Согнувшись под своим пончо, Морвин стремительно продвинулся вперед, в
центр пятидесятифутового круга обзора. Защищенный от влаги снаружи, он тем
не менее стал мокрым от пота и его ладони становились липкими всякий  раз,
когда находились на рукоятке пистолета.
     Он думал о Малакаре и Джакаре, двигаясь вдоль сухих мест  из  пещеры,
где покоился спрятанный Персей. Он думал об оползне,  что  они  произвели,
чтобы закрыть пасть пещеры и пытался не вспоминать  о  тех  трудностях,  с
которыми можно столкнуться, покидая планету.
     "Что-нибудь еще, Шинд?" - поинтересовался он.
     "Если я замечу кого-нибудь, ты узнаешь первым."
     "Что с Джакарой и Малакаром?"
     "Они только что, из шторма,  появились  на  пространстве,  где  легче
обнаружить. Они продолжают следить за радиопереговорами  поисковиков,  так
же как и за их связью с д-ром Пелсом. Кажется, до сих пор группы ничего не
обнаружили из-за плохой погоды. Действительно,  хуже  чем  здесь.  Тем  не
менее они не жалуются."
     "Исследовательские группы достаточно близко, чтобы ты мог читать?"
     "Нет. Я получаю эту информацию  только  из  мозга  Малакара.  Кажется
разведчики около четырех миль к северу от нас и дальше, к востоку."
     "Этот Пелс, о котором ты упоминал - он тот самый - д-р Пелс?"
     "Кажется так. Я думаю, что он  сейчас  на  орбите  прямо  над  нашими
головами."
     "С какой целью?"
     "Кажется, чтобы вести наблюдения за ходом дела."
     "Я полагаю он также хочет Х.."
     "Наиболее вероятно."
     "Мне это не нравится, Шинд - они осознают, что один человек  является
причиной такому и охотятся за ним в тоже самое время в  том  же  месте.  И
Пелс наблюдает за  ходом  событий.  Если  бы  я  решился  на  то,  что  ты
предлагаешь, может встретиться больше опасностей, чем мы предвидели."
     "Я думал об этом также. Может быть лучше для нас, если сам он попадет
к разведчикам Пелса. Если они возьмут его под свою  опеку,  наша  проблема
разрешится."
     "Как ты предлагаешь добиться этого?"
     "Сломить его, связать. Подвести его к зоне их поисков. Если  ожидания
не оправдаются, убить  его  и  провозгласить,  что  мы  были  в  состоянии
самозащиты. Они кажется думают, что он  не  в  себе,  так  что  это  будет
звучать правдоподобно."
     "Полагаю Малакар обнаружит его первым?"
     "Тогда мы должны придумать что-нибудь еще. Какой-нибудь инцидент."
     "Мне это не нравится."
     "Я знаю. У тебя есть идея получше?"
     "Нет."
     Их поиски продолжались еще около часа, поднявшись  на  более  высокий
уровень, они из шторма попали в более теплое и  достаточно  чистое  место,
хотя и с расселиной, и там и  сям  разбросанными  валунами.  Темные  формы
случайно проносились над ними, испуская высокие, вибрирующие звуки.  Ветер
продолжал постоянно налетать с запада.
     Морвин снял пончо,  выжал  его,  скатал,  прикрепил  к  поясу.  Затем
вытащил платок и начал вытирать лицо.
     "Там кто-то вверху, впереди", - предупредил его Шинд.
     "Наш человек?"
     "Вполне возможно."
     Он вытащил пистолет из кобуры.
     "Возможно?" - проговорил он. - "Ты телепат. Прочитай его мозг."
     "Это не так просто. Люди в основном не концентрируют  свои  мысли  на
своей личности - и я никогда не встречал этого человека."
     "У меня было впечатление, что ты можешь кое-что большее,  чем  просто
считывать поверхностные мысли."
     "Ты знаешь, что я могу. Ты также осознаешь, как много факторов на это
влияет. Он еще и на приличном расстоянии от нас и его разум неспокоен."
     "Что его тревожит?"
     "Он чувствует, что его преследуют."
     "Если он ван Химак, он прав. Хотя, хотел бы я знать, каким образом он
это узнал?"
     "Здесь не все так просто. У него творится что-то аномальное в  мозгу.
Крайняя степень паранойи, я бы сказал - и одержимость смерти, лихорадки."
     "Понятная, конечно."
     "Не для меня, не  полностью.  Он  кажется  понимает,  что  делает  и,
кажется, ему это приносит удовольствие. Есть  ощущение  святой  миссии.  В
конце, он кажется чем-то поражен. Да, это наш человек."
     "С вереницей защитных механизмов."
     "Возможно, возможно..."
     "Как далеко он находится?"
     "Около полумили."
     Морвин двинулся вперед, теперь уже спеша,  напряженно  вглядываясь  в
темноту.
     "Я только что был в контакте с Капитаном. Он думал, что  его  приборы
обнаружили кого-то, но  это  очевидно  животное.  Я  солгал  ему  о  нашей
ситуации."
     "Хорошо. Что Х. теперь делает?"
     "Он поет. Его разум полон этим. Пейанские образы."
     "Странно."
     "Он непонятный. Я готов поклясться, что на мгновение он  осознал  мое
присутствие в его разуме. Потом это ощущение пропало."
     Морвин увеличил ширину шага.
     "Я хочу выйти не него", - сказал он.
     "Да."
     Они пробивались вперед, теперь уже бегом.


     Фрэнсис Сэндоу вздохнул. Преследуемый - не видимый, хотя находился  в
радиусе действия его мозга - привел  его  в  непосредственную  близость  к
Малакару и Джакаре. Когда это произошло, он быстро ретировался  поближе  к
точке энергетического напряжения, в то же время уходя за  радиус  действия
других приборов.
     Быстрое ментальное  зондирование  показало  ему,  что  Малакар  также
облегченно вздохнул, приняв его за какое-то животное.
     - Надо  быть  гораздо  осторожнее,  -  отметил  он.  -  Такие  ошибки
непростительны. Я стал слишком нахальным на  своих  собственных  мирах.  И
из-за  этого   утратил  остроту   восприятия.  Надо  сбить   с  толку  его
инструмент... туда!
     Быстро передвигаясь, он снова вошел в мысли Малакара и Джакары...
     "Ужасно, ужасно  каким  он  стал,  -  отметил  он.  -  Девочка  очень
ненавидит, но у нее это как у ребенка. Пройдет ли каждый из них через это,
хотел бы я знать, если они полностью осуществят то, что  задумали?  Он  не
мог потерять свое ощущение меры, ведь представляет только мертвых,  но  не
умирающих. Если бы он прошел большее  расстояние,  увидел  бы  результаты,
которые вызвало прохождение ван Химака - хотел бы я знать? Неужели он  еще
не чувствует того, что делает? Хотя, он переменился, даже с  той  короткой
встречи на Дейбе - он был не так уступчив и благороден в тот день.
     Это тогда ощущение шипов появилось в мозгу Малакара, и  Сэндоу  обрек
свой собственный на бездействие, ощущая, что  он  мог  не  пропустить  это
незамеченным. Он даже не ругался, так как, вероятно, не  было  эмоций,  не
было намека на отражение каких-либо чувств. Это было, как если бы он вовсе
не существовал.  Нет  реакции,  нет  отклика,  чтобы  ни  произошло.  Даже
тогда...
     Своеобразное  ощущение.  Два  телепата  касаются  одного  и  того  же
объекта, в тоже самое время. Один прячась от другого.
     Сэндоу пассивно отметил переговоры между Шиндом и Малакаром,  выясняя
их цели, их прогресс в этой области, не реагируя ни на  что.  Когда  обмен
прекратился, его мозг был задействован  еще  раз,  выясняя,  оценивая.  Он
легко  прошелся  по  сознанию  Джакары,  затем  уклонился,  уже  ужаленный
присутствием там Шинда.
     Вынул еще сигару, закурил.
     "Осложнение, черт побери! - решил он. - Разведчики слева, еще далеко,
но движутся по этому пути. Малакар справа.  Шинд  солгал,  чтобы  выручить
меня. И где-то там наверху, впереди, вероятно мой человек...
     Он начал продвигаться, медленно, параллельно Малакару и  Джакаре,  не
входя в зону, где можно почувствовать запах  человека,  мягко  касаясь  их
мыслей, поочередно,  с  полуминутными  интервалами,  начиная  с  Малакара.
пробираясь в западном направлении.


     Двигаясь быстрым шагом, Морвин споткнулся, когда  попытался  внезапно
остановиться. Он поднимался по скалистому гребню,  где-то  впереди  Шинда,
сквозь еле освещенную клубящуюся мглу, различая человека, худого, черного,