Роджер Желязны, Роберт Шекли.
     Пьеса должна продолжаться

     (Театр одного демона.)


     перевод с англ. - Н. Шварцман.
     Rodger Zelazny & Robert Shackley. A Farce to be Reconed With.

     Обозначение:  & ... & - рукописный шрифт

      * ЧАСТЬ 1

     Глава 1

  Илит  порадовалась  тому,  что  выбрала  удачный  денек  для
путешествия. Спустившись  с небес,  она очутилась на маленьком
кладбище в старой Англии, графстве Йорк. Был конец мая. Солнце
сияло так,  как оно сияет только в безоблачный и тихий майский
день, и  все вокруг, казалось, впитывало его живительные лучи.
Щедрость солнца  славил  разноголосый  птичий  гам:  множество
птиц,  прыгавших,  перелетавших  с  одной  замшелой  ветки  на
другую,  возившихся   в  невысоких   кустах,  копошившихся  на
могилах, где  пробивалась зеленая  трава, трещали, стрекотали,
щебетали,  звенели   и  свистели,   изо  всех   сил   стараясь
перекричать друг  друга. Но  что радовало  Илит больше всего -
больше пения  птиц, больше  этого весеннего  праздника света и
тепла - это  примерное поведение двенадцати юных херувимчиков,
находившихся под  ее опекой.  Небесные создания  вели себя  на
редкость тихо. Даже для ангелов.
  Детки мирно  играли в  сторонке - дружно, не ссорясь, никого
не исключая  из  игры, -  и  Илит  уже  облегченно  вздохнула,
намереваясь немного отдохнуть после неблизкого перелета из Рая
Небесного в  рай земной,  как вдруг  прямо перед нею, в десяти
шагах, сверкнул  огонь и  заклубился едкий  адский дым.  Когда
облако дыма  рассеялось, она увидела невысокого рыжего демона,
чем-то напоминавшего Братца Лиса из известной сказки.
  - Аззи! - воскликнула Илит. - Что ты здесь делаешь?
  - Я  взял   отгул, -  сказал   Аззи. -  Захотелось   немного
отдохнуть от гадких дел, прогуляться по святым местам. В конце
концов,  однообразие   надоедает.  Вот   я  и   решил  сменить
обстановку.
  - А свои  убеждения ты,  случайно, не решил сменить? - колко
спросила Илит.
  - Нет, не  в пример  некоторым, - ответил  Аззи, намекая  на
темное прошлое  Илит, начинавшей  свою духовную карьеру в роли
ведьмы. - Что за славные у тебя детки, - прибавил он, указывая
на очаровательных малюток-ангелочков.
  - Да, и  к тому  же, как  видишь,  они  ведут  себя  _ужасно
хорошо_, - не преминула заметить Илит.
  - Что же  в этом  удивительного?  Ангельское  поведение  для
ангела - все равно что чертовщина для черта.
  Тем временем  юные херувимы,  оставив  тихие  игры,  затеяли
шумную возню  среди надгробий. В тишине кладбища их тоненькие,
приторно-сладкие голоса были далеко слышны:
  - Смотри, смотри,  что я  нашел! Это  могила св.  Ательстана
Медоуста!{*1} - Ну и что! А я нашла могилу святой Анны - Главы
Покаянной.  Это   очень  известная   святая,   гораздо   более
известная, чем твой Медоуст!
  Златокудрые,  белокожие,   курносые  ангелочки   с   пухлыми
розовыми щеками,  казалось,  сошли  с  какой-нибудь  глянцевой
рождественской открытки.  На первый взгляд они отличались друг
от друга  не более,  чем горошины  из одного  стручка:  широко
раскрытые голубые  глаза, крупные шелковистые локоны, падающие
на плечи  по моде  того столетия.  У каждого за спиной имелась
пара крылышек,  покрытых нежными  перышками, еще  не успевшими
истрепаться под  ветрами Неба и Земли. Однако крылья их сейчас
были спрятаны  под  широкими  белыми  и  розовыми  ангельскими
одеяниями и  замаскированы отделкой из кружев. Не то чтобы вся
эта милая  компания путешествовала  инкогнито - им нечего было
таиться, ведь  в 1324  году мало  кто из  людей  удивился  бы,
увидев ангела.  Однако у  детей Эфира  существовало  неписаное
правило прятать свои крылья, сходя с небес на землю.
  Да, на  Земле в тот момент, когда Илит опустилась на дорожку
старого английского  кладбища, шел  1324 год. В те времена мир
людской посещало множество гостей из потустороннего мира - как
званых, так  и незваных.  Ангелы и  демоны,  сатиры  и  нимфы,
обосновавшиеся здесь  на правах  старинных знакомых,  божества
давно забытых  религий, Бог  знает какими ветрами занесенные в
чужие  края,   причудливые  порождения  фантазии -  смешные  и
страшные, уродливые  и красивые,  разные бесплотные  создания,
происхождение которых было столь же туманно, как и принимаемые
ими формы,  наполняли земные города и села, леса и парки, реки
и  озера.   В  эту   пеструю  эпоху,   названную  впоследствии
Возрождением, общество отличалось известной широтой взглядов и
терпимостью.
  - И что же ты делаешь здесь, Илит? - спросил Аззи.
  Прелестная брюнетка  объяснила ему,  что  она  привела  этих
невинных отроков  и отроковиц  на  экскурсию  по  известнейшим
гробницам Англии.  Экскурсия входила  в план  обучения  Закону
Божьему - лекции  этим юным созданиям уже читали, зачеты почти
все сданы,  а практика должна была начаться только летом. Илит
была ярой  сторонницей воспитания  молодежи в  страхе божьем -
возможно,  здесь   сказывалось  ее   бурное  прошлое  (ведьма,
состоявшая на  службе у  Темных Сил,  она перешла  на  сторону
Добра,  полюбив   Ангела  Гавриила).   Дети  должны   получить
блестящие знания, чтобы впоследствии самые сложные и каверзные
людские вопросы не смогли смутить их или поставить в тупик.
  То местечко  на севере  Англии, с  которого  небесные  гости
начали свою  экскурсию, - Юдоль  Страдания, не  слишком широко
известная в  те времена -  как раз  подходило для таких целей.
Здесь нельзя  было найти  клочка земли,  в которой не лежал бы
прах какого-нибудь  святого или  кости мученика, пострадавшего
за веру.  Юные ангелы  и  ангелицы  погрузились  в  созерцание
надгробных  камней,   сосредоточенно   разбирая   надписи   на
староанглийском языке  и  увлеченно  обсуждая  свои  маленькие
открытия.
  - Так  вот,   оказывается,  где   похоронена   Св.   Цецилия
Опрометчивая, -  прозвенел   тоненький  голосок. -  Я  недавно
говорила с  нею - еще  когда мы  были  там,  на  небесах.  Она
попросила меня помолиться у ее могилы.
  Аззи повернулся к Илит:
  - Похоже, дети  не слишком нуждаются в твоем надзоре. Почему
бы тебе не прогуляться вместе со мною? Пообедаем вместе...
  Когда-то очень  давно Илит и Аззи были близки - в те времена
оба они  были молоды  и служили  Темным Силам.  Лукавый демон,
подававший большие  надежды, легко вскружил голову хорошенькой
ведьмочке. Да, были когда-то времена...
  Она сделала несколько шагов в направлении, указанном Аззи, -
к  дубу,   широко  раскинувшему  свои  мощные  ветви, -  и  во
мгновение ока  перенеслась в  совершенно  другой  мир.  Теперь
вместо дуба  перед ней  были пальмы, а вместо правильных рядов
могильных камней,  кое-где начавших  зарастать мхом, до самого
горизонта  раскинулась   морская  гладь.   Солнце -   огромный
оранжевый шар -  висело над морем. На узком песчаном берегу не
было ни души. У самой кромки воды стоял роскошный шатер. Полог
у входа  был откинут,  и Илит  могла видеть  стол, накрытый  с
восточной  пышностью.   Каких  только   яств  здесь  не  было!
Столетние вина  в серебряных узких кувшинах стояли на парчовой
скатерти. Спелые  плоды, казалось,  вобрали в  себя золотистые
лучи, которыми  щедро  одарило  их  тропическое  солнце.  Чуть
поодаль возвышалось  широкое ложе.  Пуховые подушки и шелковые
одеяла лежали на нем горой. За занавеской хор сатиров исполнял
куплеты любовного содержания.
  - Приляг, - пригласил Аззи свою бывшую подружку, обняв ее за
плечи и  подведя к  ложу. - Я  угощу тебя  вином,  фруктами  и
охлажденным шербетом.  Ты когда-нибудь  пробовала  охлажденный
шербет с виноградом? Ну, а потом мы с тобой займемся тем, что,
как мне  кажется, когда-то  доставляло тебе  удовольствие... Я
соскучился по тебе. Я так давно не был с тобой, Илит.
  - Полегче, приятель! - воскликнула бывшая ведьма, отталкивая
Аззи,  охваченного   любовным  пылом. -   Ты  меня  не  за  ту
принимаешь! Ты что, забыл, что я ангел?
  - Нет, моя  крошка, - ухмыльнулся  Аззи. - Ну  как же  я мог
такое  забыть!   Я  просто  подумал,  что  ты  хочешь  немного
расслабиться. Сделать паузу, так сказать.
  - Но  у  нас  есть  строгие  законы,  которые  не  позволено
нарушать.
  - Вот как? А твоя маленькая интрижка с доктором Фаустом? Как
на это смотрит ваша суровая мораль?
  - Это была моя ошибка, - вздохнула Илит. - Я была так молода
и неопытна в то время... я позволила своим чувствам взять верх
над рассудком.  Но впоследствии  я раскаялась.  Теперь со мной
все в порядке. Я вновь стала самой собой, прежней Илит, и веду
правильную жизнь.
  - Да, конечно.  Если не считать того, что из-за этой истории
вы с Гавриилом расстались.
  - Почему же?  Мы до  сих пор  видимся... и довольно часто...
Интересно, как тебе удалось пронюхать...
  - Не огорчайся.  Я не  хотел тебя обидеть. Знаешь пословицу:
"добрая слава  лежит, а худая далеко бежит". Во всех трактирах
Лимба только  об этом и говорят! Вообще, если хочешь знать обо
всем,  что   происходит  между   Землей  и  Небом,  то  лучшей
информационной службы,  чем заурядный  кабачок  где-нибудь  на
окраине Лимба, не найти.
  - Мне кажется,  ты лукавишь,  дружок.  Моя  личная  жизнь...
Неужели сплетникам Лимба больше не о чем почесать языки?
  - Должен  вам  сказать,  что  когда-то  вы  были  порядочной
чертовкой, мадам.  И мы  довольно весело проводили время. В те
времена ты  не чуралась моего общества, Илит. Помнишь, как нам
было здорово вдвоем?
  - Ах, Аззи,  ты невыносим.  Если ты  хочешь соблазнить меня,
тебе бы  следовало говорить  мне  комплименты:  как  хорошо  я
выгляжу, насколько  я привлекательна...  и все такое прочее. А
ты битый час расточаешь похвалы самому себе.
  - А ты,  между прочим, и вправду недурно выглядишь. Не знаю,
как насчет  "всего прочего",  но вид  у  тебя,  прямо  скажем,
весьма аппетитный, -  и Аззи  окинул бывшую  ведьму  взглядом,
отдающим должное ее прелестям.
  - А ты,  между прочим,  ничуть  не  изменился.  Все  так  же
остришь... - Илит,  прищурившись, поглядела  в морскую даль. -
Что ж,  Аззи, благодарю  тебя за  эту роскошную иллюзию. Ты не
пожалел времени  и сил,  создавая ее.  Но мне  пора. Меня ждут
дети.
  И, повернувшись  спиной к  морскому берегу, солнцу и теплому
песку, Илит  сделала несколько  шагов. Через мгновение она уже
вновь стояла  на посыпанной  песком дорожке тихого английского
кладбища. Она  явилась  как  раз  вовремя:  отроковица  Эрмита
вцепилась в волосы отрока Димитрия, и если бы не вмешательство
Илит, юная дева добралась бы и до ушей бедняги.
  Вслед за  Илит на  кладбище объявился Аззи. Казалось, он был
не слишком огорчен только что полученным отказом.
  - И  все-таки,  Аззи... -  нерешительно  начала  Илит. -  Не
думаю, чтобы только ради меня ты решил проделать такой длинный
путь из  Ада в  подлунный мир.  Но если  ты явился  сюда не за
мной, то  за чем  же? Что  ты вообще  здесь  делаешь,  позволь
узнать?
  - Я просто  наслаждаюсь покоем, - невесело усмехнулся Аззи в
ответ. - Видишь  ли, я оказался не у дел. Я явился сюда затем,
чтобы составить план дальнейших действий.
  - Сюда? В Англию?
  - Да, в  Средневековье.  Это  один  из  моих  самых  любимых
периодов в истории человечества.
  - Как же  это ты  оказался не  у дел?  Я думала, Силы Зла по
заслугам оценили талант, с каким ты провел интригу в истории с
доктором Фаустом.
  - О! будь добра, не напоминай мне об этой ужасной истории!
  - Ужасной? Но почему же?
  - Как это  часто случается,  победу одержал  один,  а  лавры
достались другому.  После того,  как Мефистофель чуть было все
не испортил...  Эти тупоголовые болваны у нас в Аду ведут себя
так, словно  до конца света еще не один миллиард лет и впереди
у них  вечность. До них никак не доходит, что не так-то просто
им будет  удерживать власть  над умами людей. Скоро они совсем
выйдут из  моды и  в лучшем  случае будут  пылиться на  полках
музеев, а  в худшем -  попадут к  старьевщику, как  никому  не
нужная ветошь.
  - Что ты  говоришь, Аззи!  Такого быть  не может!  Ведь  Зло
бессмертно. Если оно исчезнет, что же тогда случится с Добром?
  - Добро постигнет та же участь.
  - Но это  же невозможно! -  воскликнула Илит. - Человечество
не сможет обойтись без Добра и Зла!
  - Были времена,  когда человечество прекрасно обходилось без
них, моя  дорогая, - философски  заметил Аззи. -  Припомни: ни
древние  греки,  ни  римляне  не  имели  такого  понятия,  как
Абсолют. И  это отнюдь  не мешало  им жить.  Многие  мыслители
считают античность  Золотым веком  человечества и черпают свою
мудрость из этого неиссякаемого источника...
  - Я в  этом не  уверена, - отвечала  Илит. - Но  даже если и
так, я  не  думаю,  чтобы  подобный  возврат  к  прошлому  был
возможен.  Человечеству   нужна   мораль.   Люди   не   смогут
существовать в обществе, лишенном твердых нравственных устоев.
  - Почему же? -  парировал Аззи. -  Ведь Добро и Зло - это не
хлеб насущный,  без которого  смертным и  вправду пришлось  бы
нелегко.
  - Не хлебом  единым... - начала  было Илит  торжественно, но
умолкла под  насмешливым взглядом  Аззи. Подумав  секунду, она
тихо спросила: -  Так значит,  твоя цель -  уничтожить Добро и
Зло, Аззи? Построить свой мир, мир по ту сторону Добра и Зла?
  - Конечно  же,   нет!  Зло -   это  моя  работа,  Илит,  моя
профессия, и  я считаю  себя профессионалом высокого уровня. Я
верю в  силу Зла. Я редко делюсь своими мыслями с окружающими,
но тебе, Илит, я могу раскрыть свою душу. Я действительно кое-
что задумал.  Я  хочу  совершить  нечто  выдающееся.  В  конце
концов, я  же демон.  Я хочу учинить Великое Злодейство, чтобы
снова вернуть  человечество на  старый путь  Добра и  Зла. Как
говорится, время собирать камни и время разбрасывать камни.
  - Пока мне  ясно только  одно: от скромности ты не умрешь, -
сказала Илит.
  - Ах, как  бы мне  хотелось, чтобы  Ананке смотрела  на вещи
моими  глазами, -  продолжал  Аззи,  не  обратив  внимания  на
реплику Илит. -  Но эта  глупая  старуха  так  упряма!  Она  и
слышать не  хочет ни  о  каких  других  теориях,  кроме  своей
диалектики!
  Аззи жаловался  на воплощение  Судьбы, которой подчинялись и
боги, и  смертные. Этот  закон, оставшийся в силе с древнейших
времен, в разные времена вызывал много споров и недоразумений.
Возможно, Ананке  была бы  лучшей правительницей,  если бы  не
непредсказуемость ее поступков - чисто женская черта.
  - Что ж, Аззи, - сказала Илит, - желаю тебе успеха. Мне пора
возвращаться к своим делам.
  - Как тебе  только не  надоедает возиться с этой мелюзгой? -
спросил ее Аззи.
  - Тебе этого  не понять.  Путь на небеса предполагает долгое
нравственное самосовершенствование,  и мы  умеем многое такое,
что не  по плечу  Темным  Силам.  Тот  секрет,  о  котором  ты
спрашиваешь, очень  прост: мы заставляем себя полюбить то, что
нам волей-неволей  приходится делать.  Однако это  еще  только
полдела на пути превращения в ангела.
  - Любопытно, какова же вторая половина?
  - Нужно  распрощаться  со  всеми  своими  старыми  дружками.
Особенно с  теми,  кто  знается  с  нечистой  силой.  Или  сам
является воплощением этой силы. Прощай, Аззи. Желаю тебе всего
самого наилучшего.

     Глава 2

  Переодетый торговцем,  Аззи отправился  в ближайший городок.
На улицах,  обычно тихих  и сонных,  сейчас было полно народу.
Нарядно одетые  горожане спешили в центр, на рыночную площадь.
Аззи решил  разузнать, что  за  праздник  отмечают  сегодня  в
городе, и,  смешавшись с  людскими толпами,  оказался в  самой
гуще событий.
  На  рыночной   площади   шла   подготовка   к   театральному
представлению. На грубо сколоченных деревянных подмостках было
устроено  подобие  сцены;  пара  дровяных  козел  и  несколько
скамеек   заменяли    декорации.   Аззи    решил    посмотреть
представление: до  недавнего времени  только избранная публика
могла  позволить  себе  наслаждаться  театральным  искусством.
Пьесы для народа стали играть сравнительно недавно.
  Поскольку театральная  публика  в  те  времена  была  крайне
неприхотлива, театр  сильно  напоминал  дешевый  балаган.  Для
новичка это  было весьма любопытное зрелище. Все было упрощено
до  крайности.   Декорации  отсутствовали,  не  говоря  уже  о
костюмах. Перед  началом пьесы  актеры выходили на подмостки и
объявляли  зрителям,   кого  они   будут  изображать  по  ходу
действия.  Например,   актриса,  которая  должна  была  играть
королеву, взобравшись  на подмостки,  заявляла: "Я  королева".
Если же  действие пьесы происходило, скажем, на берегу лесного
озера, то  зрителей просили  представить себе  и озеро, и лес,
отражающийся в темном зеркале вод. Такая практика, несомненно,
давала простор  зрительскому воображению,  а  также  позволяла
уменьшить расходы на постановку спектакля.
  Аззи, успевший  побывать на  своем веку  во всех  театрах от
античных  до   современных,  присутствовавший  почти  на  всех
премьерах лучших  спектаклей,  в  том  числе  и  на  премьерах
трагедий  Софокла,  и  считавший  себя  знатоком  театрального
искусства, глядел  на эту  примитивную сцену  с  любопытством.
Название пьесы  и имя  автора почти  ничего ему не говорили. К
тому же  это была пьеса нового, только начинающего зарождаться
жанра - реалистического,  а Аззи давно взял за правило никогда
не проходить  мимо чего-нибудь  нового. И  он стал внимательно
смотреть и слушать.
  Двое актеров, изображавших супружескую пару, вели диалог.
  - Ну как,  Ной, что  слышно новенького? -  визгливым голосом
недовольной домохозяйки спрашивала актриса, игравшая жену Ноя.
  - Женщина, мне только что было дано Божественное Откровение.
  - Ну, это  не ново, -  презрительно отозвалась жена Ноева. -
Все, на что ты способен, Ной, - это с утра до ночи шататься по
пустыне в  ожидании очередного  Божественного Откровения. Так,
дети?
  - Так, мама, - поддакнул Иафет.
  - Точно! - сказал Хам.
  - Абсолютно верно, - сказал Сим.
  - Господь Бог  говорил со  мной, - продолжал Ной, не обращая
внимания на  реплики домочадцев. -  Он велел мне взять ковчег,
который я  только что  построил, и  повести всех на борт этого
ковчега, ибо  Он намерен ниспослать на землю ужасающий ливень,
так что будет настоящий потоп.
  - Откуда ты об этом узнал? - недоверчиво спросила его жена.
  - Я слышал глас Божий так же ясно, как слышу тебя сейчас.
  - Опять  эти   таинственные  голоса!   Они   слышатся   тебе
повсюду! - раздраженно  начала жена  Ноева. - Уж не думаешь ли
ты, что  я с  детьми полезу  в этот  дурацкий ковчег?  Сам  ты
можешь делать,  что тебе  вздумается, но  нас с  детьми в  эту
историю не впутывай!
  - Твоя правда, там будет несколько тесновато. Особенно после
того, как  мы возьмем  в ковчег  всяких тварей.  Но  не  стоит
тревожиться. Господь в своей доброте позаботится о нас.
  - Тварей? - госпожа  Ной была  несколько озадачена. -  Каких
еще тварей?
  - Ну, животных...  Зверей там...  разных. Так велит Господь.
Нужно спасти  от Потопа  не только  людей, но  и животных. Для
под-дер-жания э-ко-ло-ги-че-ско-го равновесия.
  - Каких еще животных? Домашних?
  - Нет, Господь  велит нам  взять с  собой не  только  ручных
животных.
  - А кого же?
  - Ну... всех.
  - Всех? И сколько же зверей ты собираешься взять?
  - Каждой твари по паре. Самца и самку.
  - По паре?  Ты хочешь сказать, что возьмешь в ковчег по паре
всех зверей, какие только существуют на свете?
  - Да. Так мне было сказано.
  - И крыс?
  - Да, и крыс тоже. Одну пару.
  - И носорогов тоже?
  - Конечно. Я  понимаю, что  там будет немного тесновато. Ну,
ничего... в тесноте, да не в обиде.
  - А как насчет слонов?
  - И слонов  тоже придется взять. Слона и слониху. Как-нибудь
поместятся...
  - А... моржей?
  - И  моржей.   Я  же  сказал,  что  Бог  приказал  мне!  Его
инструкции на  сей счет  были вполне  ясными: возьми, говорит,
каждой твари по паре...
  На этот  раз жена ничего не ответила Ною. Она только смерила
его взглядом,  который был