ы я скормила тебе этот рюкзак со всеми кристаллами?
   - Джэнси, он должен посылать  сообщения,  -  сказал  Калла.  -  Иначе  не
останется записей для грядущих поколений.
   - Грядущие  поколения  могут  идти  в  задницу,  -  ответила  Джэнси,  но
произнесла это тихо, явно стыдясь своей вспышки.
   - Продолжай, Сквилл, -  крикнул  Калла.  -  Только  постарайся  побыстрее
закруглиться, ладно?
   - Позывной "Крылатый Дракон-2"  -  базе  "Крылатый  Дракон",  -  произнес
искусник.
   На этот раз в его голосе звучало  тихое  отчаяние.  Повторяющийся  призыв
Сквилла меньше действовал на нервы, чем визг атмосферных помех,  похожих  на
скрип ногтями по стеклу; по крайней мере он делал все, что в его силах.
   - Нужно иметь записи, - сказал Калла. Он  похлопал  по  мощной,  покрытой
шрамами руке Джэнси. - На тот случай, если придется в будущем повторить наше
путешествие, чтобы снова найти Сомбризио  при  возникновении  новой  ужасной
опасности.
   -  Можно  было  просто  держать  Сомбризио   в   удобной   шкатулке   для
драгоценностей в Калтусе, - с горечью произнесла та. - Но нет, это  было  бы
слишком просто, не так ли?
   - Ну, не вижу причин для этого, - ответила Джэнси. -  Я  хочу  сказать  -
подвиг есть подвиг. Если в мире  опять  появится  невообразимое  зло,  тогда
какой-нибудь герой снова будет бороться с лишениями,  соблазнами  и  подлыми
ловушками злых колдунов. Вот и все.
   Это говорило ее мрачное расположение духа, хоть она и не  сказала  ничего
такого, о чем частенько не размышляла бы раньше.
   - Ну да, но этот подвиг будет...
   - О, хватит с меня этой чепухи, - перебила Джэнси. - Мне все равно, будет
ли этот маршрут записан на полусгоревшем палимпсесте, найденном в развалинах
дворца, или выгравирован  на  крученом  ожерелье  из  неизвестного  металла,
извлеченном из могилы давно забытого царя, или начертан пылающими буквами на
камне пальцем невидимого духа. Героический поход - вот что важно.
   - Традиция важна, госпожа Гейн, -  с  упреком  произнес  Калла  Малланик.
Благодаря своей долгой жизни (это, разумеется, не относится  к  тем  эльфам,
которые избрали профессию наемников  у  могущественных  героев)  эльфы  были
большими почитателями традиций.
   - Традицией является то, что  герои  отправляются  совершать  подвиги,  -
упрямо возразила Джэнси. - Они либо добиваются триумфа, либо складывают свои
головы, и их кости служат суровым предостережением тем,  кто  придет  потом.
Все остальное - всего лишь очковтирательство.
   -  Безответственная  тевтонка,  -  пробормотал  Калла  со  вздохом.  Было
совершенно очевидно, что эта беседа ни к чему не  приведет,  поэтому  он  ее
прекратил. Некоторое время оба сидели молча,  и  тишина  прерывалась  только
храпом лежащего рядом отшельника.
   Наемники, сидящие по другую сторону от корневища  дерева,  уже  перестали
петь. Теперь  они  ковырялись  в  банках  с  консервами  с  вполне  понятным
отсутствием энтузиазма.
   - Я действительно разочарован Портосом, - сказал седеющий ветеран. Он был
неформальным  лидером  среди  контингента  наемников-людей,  который  теперь
сократился до него самого и юнца, который сообщил, что он из Бруклина.
   - А я говорю, что он великолепно справился с делом,  -  возразил  старший
наемник-эльф. - С точки зрения людей, конечно. Вы видели, как  он  расставил
ноги, чтобы остаться стоять, опираясь на алебарду, когда  его  мертвое  тело
уже окоченело?
   - Конечно, - ответил седеющий ветеран, - это все хорошо. Но  он  применил
фразу "Гораздо, гораздо лучше я справляюсь" в неподходящем контексте.
   - Поступок - сам по себе контекст! - не согласился с ним главный эльф.  -
Нельзя же привносить контекст в деяние из окружающей среды.
   - И кроме того, - вставил юнец из Бруклина, - зная Портоса, - может,  это
и было гораздо лучше. И все же теперь, когда его нет, я сожалею, что обозвал
его висячим растением.
   - А вот это, - сказал ветеран, помахав пальцем перед лицом юнца, -  ясный
пример Автобиографического Заблуждения! И потом... - Он снова  повернулся  к
эльфу. - Окружающая среда для деяния -  вся  вселенная.  Кто  из  нас  может
заявить, что отделился от окружающего мира?
   - Ну, с точки зрения абсолюта я согласен, - вступил в  разговор  до  того
молчавший наемник. - Но с точки зрения эльфийской реальности...
   Юнец из Бруклина вытащил губную гармошку. И  начал  наигрывать  "Лорену",
тихо аккомпанируя стонам горящего дерева.
   Джэнси сплела  пальцы,  стараясь  не  закрыть  Сомбризио,  и  произнесла,
обращаясь к своим рукам:
   - Знаешь, что меня по-настоящему достает? Несправедливость всего этого.
   -  Гм?  -  промычал  Калла  Малланик.  Он  уже  давно  понял,  что   если
игнорировать Джэнси Гейн, то она выйдет из себя и сделает нечто  такое,  что
заставит обратить на нее внимание, и  еще  как.  Пассивная  агрессивность  с
большим топором - это не шутка.
   - Я спасала жизнь и добродетель принцессы  Риссы,  должно  быть,  десятки
раз, - горько продолжала Джэнси. - И вот  я  здесь,  в  Запустении  Томидор,
глотаю сухой паек.
   - Правильно,  -  неожиданно  произнесла  Сомбризио.  -  И  когда  же  это
принцесса говорила тебе: "Джэнси, детка, меня  понадобится  чертовски  много
спасать.  Нанимаю  тебя  для  выполнения  этого  поручения,  имея   в   виду
перспективу отдать тебе руку и сердце после того, как мы преодолеем все  эти
ужасные опасности"? А?
   - Ну, этого, конечно, не  было,  -  смущенно  ответила  Джэнси.  -  Но  я
действительно...
   - И что касается спасения, -  продолжала  Сомбризио  таким  пронзительным
голосом, который разбудил бы собак на три мили окрест, если бы в  Запустении
водились собаки. - Насколько я припоминаю, спасения было не меньше с  одной,
чем с другой стороны. Не меньше, уж точно, поскольку именно у  принцессы  на
пальце была я.
   - Ну, с этим я согласна, -  призналась  Джэнси.  -  Но  все  же  мы  были
товарищами по несчастью, и вот она послала меня... -  Она  повела  рукой.  -
Сюда!
   - Собственно говоря, - заговорил Калла, раз уж Сомбризио вытянула  Джэнси
из холодной самоуглубленности, - приказ  был  отдан  принцем  Рэнго.  И  мне
показалось, что это скорее  подразумевалось,  а  не  было,  ну,  официальным
приказом.
   - Точно! - согласилась Сомбризио. - Знаешь, эльф, иногда мне кажется, что
у тебя все же мозгов, как у брюквы. Эй, ты! Дева с топором! Ты ведь героиня,
правда?
   - Тебе ясно сказано, что это  так,  черт  побери,  -  мрачно  подтвердила
Джэнси. Она злобно уставилась на перстень, явно прикидывая, действительно ли
метеоритное серебро неуязвимо для стального лезвия Кастратора.
   - Итак, если  принцесса  Рисса  действительно  твой  друг,  -  продолжала
Сомбризио, - что она должна была  сказать?  "Мой  жених  ищет  героя,  чтобы
отправить его в некий опасный поход, который  принесет  этому  герою  вечную
славу, но я ему сказала, что предпочитаю оставить тебя во дворце и завернуть
в ангорский пух". Так она должна была поступить, ты, тупица?
   - А! - произнесла Джэнси Гейн.
   - Совершенно верно, "А!", -  согласилась  Сомбризио.  -  А  теперь  поспи
немного, ладно? Я устала смотреть на твою уродливую физиономию.
   Очевидно, Сквилл наконец-то  связался  с  Калтусом,  потому  что  слез  с
корневища, завернулся в плащ и лег по другую сторону костра. Двое  наемников
заняли пост у края освещенного огнем круга, чтобы сторожить  лагерь.  Другая
пара тихо затянула песню "Долог, долог путь пред нами".
   Ни песня, ни боль в перевязанных руке и плече не помешали Джэнси  уснуть.
Она провалилась в мертвый  от  усталости  сон,  словно  камень,  падающий  в
океанскую пропасть.

***

   - Эй, влюбленная девица! - пропищал чей-то голос.  -  Проснись!  Меня  от
твоих снов тошнит!
   - Что? - вскинулась Джэнси. - Что... На втором слоге она  уже  стояла  на
ногах, занеся Кастратор для удара. Два  быстрых  взмаха,  и  ее  левая  рука
запуталась в коротком плаще, в котором она спала.  Только  после  этого  она
проснулась окончательно и поняла, что это Сомбризио прервала ее сон,  весьма
далекий от любовных приключений.
   - Ты и Рисса, - сказала Сомбризио. - Фу!
   - Это ложь! - воскликнула Джэнси. - Это...
   - Стража! - закричал Калла. Теперь уже проснулись все, от  крика  Джэнси,
если не от пронзительного голоса Сомбризио. Могучий эльф нацелил свой лук  с
наполовину натянутой тетивой в землю у ног.
   - Где вы, во имя Всех Кормящей Матери-Силы?
   Ветер разогнал высокие тучи, и луна залила своим грозным  светом  пейзаж.
Караульные, человек и эльф, находились в сотне ярдов  от  затухающего  света
костра. Человек помахал рукой. Больше во тьме ничего не шевелилось.
   - Нам показалось, будто мы что-то слышали! - крикнул наемник. - Но  здесь
ничего нет.
   Земля вздрогнула, что вызывало тревогу, которая не становилась слабее  от
того, что отряд уже привык к этому, пока пересекал Запустение.  Стреноженные
вьючные лошади вели себя беспокойно.
   - Бежим! - взвизгнул отшельник. - Это гора!
   У ног стоявших в карауле наемников почва  вспучилась,  словно  ее  поднял
гигантский червяк.
   Человек повернулся и вскрикнул. Поднимающийся утес  перетек  через  него,
рассыпая пьезоэлектрические искры. Килотонны камней  расплющили  наемника  и
его снаряжение до толщины молекулярной пленки.
   - Спасайте припасы! - приказал Калла Малланик. Он знал так же хорошо, как
и все остальные, что времени нет ни на что, кроме бегства,  но  также  знал,
что рассчитывать на щедрость Запустения Томидор - означает  обречь  себя  на
медленную смерть.
   Джэнси переложила Кастратор в левую руку. Потом вытянула сжатую  в  кулак
руку с  Сомбризио  на  пальце  навстречу  горе,  словно  приветствуя  ее,  и
воскликнула:
   - Ты окаменела!
   Чары на гору нисколько не подействовали.
   - Смерть и... - Караульный эльф успел сделать два шага обратно к  лагерю.
Камень, почти точно такого размера, как  голова  наемника,  упал  с  вершины
надвигающейся скалы. Он точно пересекся с курсом бегущего эльфа.
   Шлем из клыков вепря и золотой проволоки распался, а вместе с  ним  череп
наемника. Эльф закружился все расширяющимися кругами, но все  медленнее,  по
мере приближения к той точке, где ему предстояло вскоре упасть.  В  неверном
свете в его фигуре нельзя было заметить ничего необычного,  но,  разумеется,
он перестал кричать, когда камень вышиб ему мозги.
   Вьючные лошади ржали и высоко вскидывали спутанные передние копыта.  Путы
были эльфийской работы, сплетенные из детского милосердия, постоянства дев и
прочих тому подобных материалов. Лошади никогда не смогли бы освободиться от
своих мифических пут. А даже если бы и освободились, сгруженные припасы были
бы похоронены под надвигающейся горой.
   - Я  сказала,  ты  окаменела!  -  завопила  Джэнси.  Когда  она  говорила
мумифицированным солдатам, что они мертвы, это  имело  поразительный  успех.
Сказать камню, что он камень, должно было так  же  естественно  принести  ей
победу.
   Скала перестала расти вверх. Теперь она снова начала рушиться  вперед  со
всевозрастающей скоростью.
   - Ты идиотка! - сказала Сомбризио. - У горы не больше мозгов, чем у тебя,
так как ты хочешь, чтобы я воздействовала на  ее  сознание!  Взрывай  землю,
кретинка!
   Указания перстня были не слишком вразумительными, но никаких других  идей
у Джэнси не было. Ожидать, когда скала настигнет их, было  и  вовсе  ужасной
идеей.
   - Тебе больно! - произнесла она, направив кулак на  основание  сверкающей
горы. К этому моменту гора уже двигалась с поразительной скоростью, так  как
гравитация придала значительное ускорение силе чар, которые одушевили гору -
Иииииик! - взвизгнула Вселенная, по крайней мере та ее часть, где  в  данный
момент находились Джэнси Гейн и ее отряд. Земля  отпрянула  назад  от  боли,
образовав вал из мелкого лесса, который унес  Джэнси,  ее  товарищей  и  все
подпрыгивающие причиндалы их лагеря прочь с пути горы.
   "Запустение - живое существо", так сказал отшельник,  или  почти  так,  в
начале их путешествия...
   Когда расколовшаяся земля отпрянула  назад,  образовалась  огромная  яма.
Гора, разогнавшись до чудовищной скорости, которая должна  была  по  инерции
продвинуть ее на тысячу ярдов  вперед  по  залитой  лунным  светом  пустоши,
нырнула и стекла вниз, в провал.
   В граните разверзлись и закрылись трещины. Вся поверхность горы светилась
от выброса флогистона.
   Виляющий хвост горы последовал за  всем  остальным  в  провал.  Откуда-то
снизу, с громадного расстояния, донесся раскатистый звук  удара.  Запустение
Томидор было существом немереной глубины.
   Джэнси поднялась  на  ноги.  Калла  и  уцелевшая  пара  наемников  начали
собирать вещи.
   Возможно, гора снова пророет ход на поверхность, но не сразу.
   - Вот об  этом  волшебстве,  -  произнесла  Сомбризио  тоном  утомленного
удовлетворения, - магические орудия будут  вспоминать  даже  в  Пятой  Эпохе
Срединного Мира!

***

   Кусты катились по пустыне, волоча за собой ветки в отчаянной, но  тщетной
попытке  остановиться.  Время  от  времени  одно  из  вращающихся   растений
ударялось о невидимый барьер и  замирало,  расплющенное,  истекая  жизненным
соком в сухую почву.
   Ветра не было. Деревья с изуродованной  корой,  покрытой  чешуей,  словно
проказой, ждали, когда их похоронит под собой  пыль.  Это  было  все  то  же
обреченное и бесплодное место, которое Джэнси видела в последний раз  тогда,
когда.., когда в последний раз открыла глаза в Запустении Томидор.
   -  Хочешь  устроить  здесь  привал?  -  предложил  Калла  Малланик,  явно
сочувствуя физическому состоянию Джэнси.
   Она поморщилась. Наверное, она сейчас  похожа  на  ходячую  смерть.  Она,
несомненно, и чувствовала себя, как ходячая смерть; но как раз сейчас лучшим
способом избежать Смерти во всем ее гибельном величии было  продолжать  идти
вперед, пока они не дойдут до Антуруса.
   - Нет, - ответила Джэнси. - Нам необходимо продолжать движение, пока  еще
светло. Кроме того, чем дальше мы уйдем от горы, тем лучше.
   - Гора не питает к нам враждебности, знаете ли, - заметил отшельник. - Мы
просто случайно оказались на ее пути.
   - Ошибка, ошибка, ошибка, - возразила Сомбризио. - Казалось бы, ты должен
знать кое-что о Пустыне, проведя в ней столько лет.
   - Гора такая большая, что ей вовсе ни к чему питать к нам враждебность, -
заметил Калла.
   - Правильно, - подтвердил уцелевший наемник-эльф. - Я  вспоминаю  Илавила
из рода Скал и его верхового бронтозавра. Он  утверждал,  что  бронтозавр  -
самый покладистый из всех живых созданий. Возможно, он  и  был  таковым,  но
однажды в холодную ночь он  решил  прижаться  к  Илавилу,  чтобы  согреться.
Героическая смерть, как вы считаете?
   Юнец из Бруклина опустил свою гармошку,  на  которой  тихо  наигрывал  "В
первом багажном вагоне". Лицо его было печальным.
   - Жаль, что так получилось со Стариком, - сказал юнец убитым  голосом.  -
Он был.., он был человеком, с которого мы все брали пример. А потом - бац! -
и его нет. Какая же это демонстрация мастерства,  если  тебя  выдавили,  как
тюбик с зубной пастой?
   - Гм-м, - ответил Калла. - Скорее как тюбик с красной краской,  насколько
я разглядел. Конечно, следует провести экстраполяцию, учитывая лунный свет.
   Наемник-эльф обнял рукой плечи юнца и сказал:
   - Не принимай это так близко к сердцу, малыш. У него не было  ни  единого
шанса. Не в нашей власти выбирать, быть ли Тиббальтом или  просто  одним  из
множества рядовых наемников.
   - Я говорила о  том,  -  произнесла  Сомбризио,  -  что  никого  из  вас,
по-видимому не интересует нечто такое, от чего зависит ваша жизнь...
   Речь перстня оборвалась, завершившись болезненным воплем.
   Джэнси посмотрела на свой палец.
   - Ах, прости, Сомбризио. Я...
   - Сплю на ходу, - закончила та. - В конце концов  почему  сегодня  что-то
должно быть по-другому? Я хотела только сказать,  что  гора  теперь  уже  не
бродит наугад. Она следует за мной.
   - Ерунда! - сказал отшельник.
   - Вот как? - возмутилась Сомбризио. - Такая же  ерунда,  как  и  то,  что
последним твоим деянием перед тем,  как  покинуть  Калтус,  было  ограбление
ящика для  сбора  пожертвований  для  бедняков  в  Приюте  Сестер  Утерянной
Добродетели?
   - А, - отозвался отшельник. - Я хотел сказать, что в этом есть смысл.
   - И к тому же, - продолжала Сомбризио, которая никогда не останавливалась
на полпути, учуяв душевную рану, - ты добыл всего-то три оловянные  пуговицы
и улитку.
   Джэнси оглянулась в сторону наемников.
   - Эй, малыш! - позвала она.
   - И когда улитка выползла в  ту  ночь  из  твоего  кошелька,  она  слизью
написала на спине твоей одежды "вор", - с торжеством закончила Сомбризио.
   Юнец из Бруклина поднял глаза.
   - Да, госпожа? - ответил он, нервно сжимая в руке гармошку.
   - Мне кажется, что Старик пострадал больше, чем даже Хормазд Центурион, -
сказала Джэнси. - Я хочу сказать, что такое семьдесят восемь  отдельных  ран
по сравнению с целой горой, которая на тебя обрушилась, а?
   - Вот это да! -  воскликнул  наемник.  Его  глаза  широко  раскрылись  от
удовольствия. - Вы и правда так считаете, госпожа?
   - Все так считают, малыш, - заверила его Джэнси.
   - Ух ты! - обрадовался юнец. И продолжал, обращаясь к эльфу:
   - Послушай, ты заметил, как широко Старик раскинул  руки  и  ноги,  падая
лицом вперед? Он уж постарался, чтобы его расплющило как можно  тоньше.  Вот
это мастерство, если я когда-либо видел мастерство!
   Калла Малланик взглянул на Джэнси.
   - Это был добрый поступок, - тихо произнес эльф.
   - Не могу больше выносить эту  проклятую  песенку  о  покойной  матери  в
багажном вагоне, - ответила Джэнси так же тихо.
   - Готова выслушать, почему гора меня преследует, благородная  героиня?  -
осведомилась Сомбризио.
   - Да, - ответил Калла. - Мы бы...
   - Потому, что я больше всего напоминаю ей всемогущего пророка на его пути
к небесам прямым переводом, - сказала Сомбризио, намеренно перебив эльфа.  -
Возможно, кто-то из вас считает, что может дать лучшее определение?
   Джэнси пожала плечами. Это движение напомнило ей о  ране  в  плече.  Боль
исчезала за завесой адреналина в минуту опасности, но совсем не проходила.
   - Мне  это  кажется  разумным,  -  заметил  Калла.  -  Как  ты  считаешь,
отшельник? Отшельник прочистил горло.
   - У вас очень мудрый перстень, - осторожно произнес он. -  Несомненно,  я
не стану оспаривать данную оценку ситуации. Нет, сэр, только не я.
   Сомбризио выдала поразительно длинную очередь газов.
   Джэнси Гейн подняла правый кулак и почесала утолок рта костяшкой большого
пальца.
   - Эй, Сомбризио, - шепнула она.
   - Да, тупица? - отозвался перстень.
   - Спасибо, что разбудила меня вчера ночью, - сказала Джэнси.
   - Ха! Я же тебе сказала - я слушала, как ты болтаешь во сне, и меня  чуть
не вывернуло.
   - Все равно спасибо, - повторила Джэнси, опуская руку на обух Кастратора.
   Ее больше не волновало то, как долго они будут искать  Антурус.  В  конце
концов героический поход - вот что главное.

***

   Тени внезапно удлинились, гораздо раньше, чем следовало по причине захода
солнца. Внезапно наступившие сумерки отвлекли Джэнси от мыслей, которые были
еще мрачнее.
   Отшельник на несколько шагов опережал остальной отряд. Он  остановился  с
вытянутыми вперед ладонями, будто наткнулся на невидимую стену.
   Джэнси сдернула с пальца Сомбризио и протянула массивный  перстень  Калле
Малланику.
   - Мой лук... - запротестовал было эльф. Он уже достал из колчана стрелу.
   - Возьми перстень, - произнесла Джэнси тоном более устрашающим, чем любые
слова.
   Отряд вошел в неглубокую долину. При взгляде  сверху  Запустение  Томидор
выглядело  бы  плоским,  как  койка  матроса-новобранца.  Но  те  впадины  и
возвышения, которые с географической точки зрения были  крохотными,  тем  не
менее ограничивали обзор стоящих на уровне земли до нескольких ярдов.
   Это не объясняло наступившей