лу, на запад.
     Через некоторое время я оказался на гребне утеса,  дальше  идти  было
некуда. Надо мной простиралось бледное бесцветное небо, внизу  была  вода.
Огромное, тусклое пространство, которое я никогда не смогу преодолеть.  По
его зыбкой поверхности пробегали редкие блики,  туман  клубился  над  ним,
принимая самые причудливые очертания.
     Вдали от того места, где я стоял, вздымались холодные скалы,  образуя
причудливую  террасу,  окруженную  гранитными  бастионами.  Там  окутанные
туманом, скованные холодом горные пики, словно черные айсберги, вздымались
в небо, затянутое пеленой туч. Именно там я узрел источник этого пения,  и
волосы зашевелились у меня на голове.
     Я видел тени  мертвых,  которые  то  плыли,  как  клочья  тумана,  то
замирали, полускрытые темными скалами террасы. Я знал, что  это  мертвецы,
поскольку среди них  я  видел  непрерывно  жестикулирующего  Ника-карлика,
телепата Майка Шендона, который едва  не  поверг  в  прах  мою  империю  -
человека, которого я убил своими собственными руками. Среди них был и  мой
заклятый враг Данго-Нож и Корткор Боджис - человек  с  компьютером  вместо
мозгов. Была и Леди Карль с Алгола, которую я любил и ненавидел.
     И тогда я воззвал к ней. К той, к кому, надеюсь,  я  имел  еще  право
воззвать.
     И грянул гром. Небеса засверкали ярче, чем озеро  кипящей  ртути.  На
мгновение я увидел ее там, среди водных просторов, в самом сердце  черного
острова. Кати была вся в белом, наши глаза встретились и  ее  уста  успели
произнести лишь одно-единственное слово - мое имя! И тут же  оглушительный
раскат грома вновь перекрыл все остальные звуки, кромешная тьма опустилась
на остров, погрузив во мрак одинокую фигуру у подножия утеса. Кажется, это
был я сам.
     Очнувшись, я долго не мог сообразить, что бы все это могло  означать.
Так, лишь самые смутные догадки. И сколько я не ломал голову над этим,  но
так и не смог ни черта понять.
     Когда-то, давным-давно, я создал Остров Мертвых, почти совсем  как  у
Беклина.  Тогда  он  мне  понадобился,  чтобы   удовлетворить   всех   тех
бесчисленных призраков, что поселились в моей голове и бесновались  там  в
бесконечном танце. Это было нелегким делом,  особенно,  если  учесть,  что
мыслю я, в основном, на уровне дешевых иллюстраций. Так вот,  всякий  раз,
когда я думаю о смерти,  а  это  случается  довольно  часто,  два  видения
возникают в моей голове.
     Первое - это Долина Теней - большое мрачное  ущелье,  что  начинается
меж двух серых скал. Оно заросло зеленовато-серой  травой,  и  чем  дальше
скользит по ней взор, тем гуще  тени,  пока  не  разверзнется  перед  вами
абсолютная тьма межзвездного пространства. Точнее,  беззвездного,  потому,
что здесь нет ничего - ни звезд, ни комет, ни метеоров, ничего!
     Второе - безумная картина Беклина "Остров Мертвых". То место, которое
я только что видел во сне.
     Причем, Остров Мертвых представляется мне более зловещим  и  мрачным.
Долина Теней содержит хоть какой-то намек на  умиротворенность.  Наверное,
из-за того, что я не создавал Долину, не проливал  свой  пот,  над  каждым
нюансом ландшафта, выверяя каждую ноту  его  эмоционального  звучания.  Но
зато в самом сердце планеты, которая могла бы стать вторым  Эдемом,  много
лет тому назад я воздвиг Остров Мертвых, и он  настолько  врезался  в  мое
сознание, что я не мог ни на мгновение забыть о нем все это  время.  Более
того, я сам стал частью меня самого. И сейчас эта часть моего "Я"  взывала
ко мне единственным доступным для нее способом - отвечая на  мои  молитвы.
Это было предупреждением, я чувствовал это. И в то  же  время  Остров  был
своего рода знамением, смысл которого со временем, быть  может,  откроется
мне.
     Хотя, эти чертовы знамения могут также хорошо запутать человека,  как
и указать ему на что-то.
     Но там, во мраке моих видений, была Кати. Она видела меня. И, значит,
есть еще надежда...
     Я включил экран и стал рассматривать спирали  света,  закручивающиеся
как по часовой стрелке, так и против нее, вокруг невидимой точки,  лежащей
прямо по курсу. Это были звезды, но только  видел  я  их  сейчас,  как  бы
изнутри пространства. Пока я висел таким образом, и  вселенная  проплывала
мимо меня, я чувствовал, как  вспыхнул  жир,  заполнивший  мою  душу,  как
внутренний огонь выжигал пласты десятилетий.  И  наконец  тот  человек,  в
облике которого я жил так долго, умер. Но я чувствовал, что Великий Шимбо,
Шимбо из Башни Темного Дерева, Шимбо-Громовержец все еще жив!
     Я смотрел на звездный волчок с благодарностью, печалью  и  гордостью,
как человек, проживший предназначенную ему жизнь и вдруг узнавший, что это
еще не конец, и что, возможно, ему предстоит еще одна попытка.
     Немного погодя, космический водоворот всосал меня меня в свой  темный
центр, где таился сон без сновидений - спокойный и мирный. Совсем,  как  в
Долине Теней.
     Прошло недели две, прежде чем Лоуренс Дж. Коннер привел "Модель-Т"  в
порт на Альдебаране-5, который назывался по имени своего  первооткрывателя
- Дрисколл. Две недели я провел внутри  корабля,  хотя  сама  фазоинверсия
вообще не отнимает времени. Только не спрашивайте меня, почему. У меня нет
времени, чтобы писать научную диссертацию. Но реши  вдруг  Лоуренс  Коннер
повернуть обратно, он смог бы еще пару  недель  позаниматься  гимнастикой,
чтением и самоанализом. И прибыл бы назад  в  тот  же  день,  когда  Фрэнк
Сандау покидал планету, и только ближе к полудню, приведя всю  живность  в
неописуемый восторг. Однако Коннер такого решения не принял. Вместо  этого
он помог Сандау организовать кое-какое дельце, связанное  со  всякими  там
вереском, шиповником и прочими  корешками.  Разумеется,  он  не  собирался
заниматься  никаким  бизнесом,  но  ему  нужно  было  прикрытие,  пока  он
распутывал ту запутанную головоломку, в которой оказался.  А  может  быть,
это были кусочки разных головоломок, перемешанные между собой? Кто знает.
     Я облачился в белый тропический костюм и надел  солнцезащитные  очки,
потому что в небе было лишь  несколько  крошечных  оранжевых  облачков,  и
солнце обрушивало на меня свои жаркие волны, которые разбивались о белесые
плиты тротуара, отражаясь от них струящимся вверх теплым воздухом.
     Я  взял  напрокат  глайдер  и  поехал   в   квартал,   где   селились
преимущественно художники. Это местечко называлось Миди, и  было,  на  мой
взгляд, сверх меры пестрым и кричащим, а также слишком уж приморским.  Все
его здания -  башни,  кубы,  овоиды,  что  люди  называли  своими  домами,
офисами, мастерскими, магазинами - были  построены  из  особого  материала
стеклолита, который можно было при желании сделать прозрачным или  придать
ему любой цвет и оттенок. Это достигалось довольно простым  вмешательством
в молекулярные процессы.
     Я искал улицу Нуаж, расположенную  у  самого  моря,  и  мне  пришлось
проехать через весь город, постоянно  менявший  свой  цвет.  Стены  зданий
здорово напоминали мармелад  -  малиновый,  земляничный,  вишневый  и  так
далее, со множеством ягод внутри.
     Я нашел нужный мне дом. Рут была права  -  здесь  многое  изменилось,
хотя адрес остался прежним.
     Некогда   тут   был   заповедный   уголок,   успешно   противостоящий
наступающему со всех сторон мармеладу. Так было в  те  времена,  когда  мы
жили тут вместе с Рут. Теперь последний оплот сопротивления пал,  мармелад
захватил весь город. Там, где раньше высокие оштукатуренные стены окружали
мощеный камнем двор, где под аркой чернели железные створки ворот, войдя в
которые, вы оказывались в маленьком садике с прудом и солнечными зайчиками
от воды на грубом камне стен  -  там  теперь  стоял  мармеладный  замок  с
четырьмя высокими башенками. К тому же малинового цвета!
     Припарковав  машину,  я  пересек  радугу-мостик  и  коснулся  клавиши
домофона на стене.
     - Этот дом свободен, - сообщил мне механический голос из  спрятанного
динамика.
     - Когда вернется мисс Лэрис? - поинтересовался я?
     - Этот дом  свободен,  -  повторил  голос.  -  Если  вы  желаете  его
приобрести, то можете обратиться к Полу Глиддену  из  компании  "Солнечный
дождь, Инк.", адрес - Авеню Семи Вздохов, 173.
     - Не оставила ли мисс Лэрис нового адреса?
     - Нет.
     - Не просила ли она кому-либо что-нибудь передать?
     - Нет.
     Я вернулся к своему глайдеру, поднял его в воздух  на  разрешенные  в
городе восемь дюймов и направился в сторону Авеню  Семи  Вздохов,  которое
раньше называлось просто Главной Улицей.
     Мистер Глидден оказался толстым и совершенно лысым, если  не  считать
седых бровей, настолько тонких,  что  они  казались  просто  нарисованными
одним росчерком карандаша. Под ними находились глаза - темно-серые и очень
серьезные. Еще ниже был рот - розовый, с  плотно  сжатыми  губами.  Мистер
Глидден, должно быть, не улыбался даже во сне. Чуть выше рта имелось некое
курносое образование, сквозь которое он вдыхал и выдыхал воздух. Наверное,
это был  нос,  просто  он  был  едва  заметен  из-за  жирных  щек,  словно
слепленных из огромных кусков теста. Щеки грозили в любой момент подняться
еще выше и поглотить не только нос, но и все  остальные  черты  его  лица,
превратив голову в гладкую, задыхающуюся глыбу жира с маленькими торчащими
ушами, в которые были продеты сапфировые серьги. Он был такой же красный и
румяный, как и рубаха, прикрывающая  северное  полушарие  его  необъятного
живота.
     Мистер Глидден сидел за  своим  рабочим  столом  в  конторе  компании
"Солнечный дождь, Инк." Я только что пожал его  потную  ладонь.  Масонский
перстень у него на пальце звякнул, ударившись о керамический  протуберанец
пепельницы, когда он взял сигару,  чтобы  подобно  рыбе  изучать  меня  из
глубин озера табачного дыма.
     - Присаживайтесь, мистер Коннер, - предложил он,  не  вынимая  сигары
изо рта. - Чем могу быть полезен?
     - Это вы занимаетесь домом Рут Лэрис, что на улице Нуаж, не так ли?
     - Все верно. Подумываете купить его?
     - Я ищу мисс Лэрис, - признался я. -  Не  скажете  ли  вы,  куда  она
уехала?
     Глаза его заметно поскучнели.
     - Нет, - покачал он головой. - Я даже никогда не видел мисс Лэрис.
     - Но она должна была сообщить, куда перевести деньги,  вырученные  от
продажи дома.
     - Да, конечно.
     - Вы не можете сообщить мне, куда?
     - Почему я должен вам об этом говорить?
     - А почему бы и нет? Мне нужно ее найти.
     - Я должен поместить их на ее счет в банке.
     - Здесь, в городе?
     - Да.
     - Но лично с вами она об этом не договаривалась?
     - Нет, это сделал ее адвокат.
     - Вас не затруднит сказать мне его имя?
     - Ну что ж, могу и сказать, - он пожал  плечами.  -  Андре  Дюбуа  из
"Бенсон, Карлинг и Ву". Восемь кварталов к северу отсюда.
     - Благодарю.
     - Значит, дом вас не интересует?
     - Напротив, - усмехнулся я. - Я покупаю его, но при условии, что могу
вступить в права владения уже  сегодня...  И  обсудить  эту  сделку  с  ее
адвокатом. Пятьдесят две тысячи вас устроит?
     В тот же миг он вынырнул из своего табачного озера на сушу.
     - Как мне с вами связаться, мистер Коннер?
     - Я остановлюсь в отеле "Спектрум".
     - Я позвоню часов в пять?
     - Хорошо.
     Итак, что теперь? Для начала я  заказал  себе  номер  в  "Спектруме".
Затем, используя секретный код, связался со своим человеком  в  Дрисколле,
чтобы он  подготовил  необходимую  сумму  наличными  и  предоставил  ее  в
распоряжение Лоуренса Коннера для покупки дома.  И  напоследок  я  оставил
посещение квартала религиозных заведений.  Там  я  припарковал  глайдер  и
пошел по улице, разглядывая храмы, церкви и святилища. Они были  посвящены
кому угодно  -  от  Заратустра  до  Иисуса  Христа.  Достигнув  Пейанского
сектора, я замедлил шаг.
     Через минуту я нашел то, что искал - маленький зеленого цвета  домик,
размером с обычный гараж. Но это был только вход,  основная  часть  здания
была глубоко под землей.
     Я вошел внутрь и начал спускаться по узкой лестнице, пока  не  достиг
небольшой комнаты, освещаемой лишь тусклыми огоньками свеч.
     Я пошел под низкой  аркой  и  очутился  в  главном  святилище.  Здесь
находился выкрашенный  в  темно-зеленый  цвет  алтарь,  окруженный  рядами
скамей.
     На  всех  пяти  стенах  висело  множество  стеклолитовых  панелей   с
изображениями Пейанских богов. Наверное,  мне  не  стоило  приходить  сюда
сегодня же. Все это осталось так далеко в прошлом...
     В святилище находилось восемь землян и шестеро пейанцев,  четверо  из
которых были женщины. Все они носили молитвенные повязки.
     Ростом пейанцы достигают примерно семи футов, кожа у них зеленая, как
трава, голова похожа на воронку - плоская  сверху  и  сужающаяся  к  низу.
Огромные глаза имеют обычно водянисто-зеленый, реже - желтоватый  оттенок.
Носы плоские, -  просто  две  морщины,  прикрывающие  ноздри,  размером  с
небольшую монету. Волос нет вовсе - ни на голове, ни на теле. Рот большой,
но зубов, как таковых, не имеется. К тому же они относятся к тому  редкому
виду живых существ, которые постоянно поглощают свою собственную кожу. Губ
у них нет,  вместо  этого  кожный  покров,  втягиваясь  внутрь  организма,
выпячивается и роговеет, позволяя с  помощью  этих  наростов  пережевывать
пищу. После того как кожа, заменяясь на новую, поступает внутрь организма,
пейанцы просто переваривают ее. Но как бы странно это ни звучало для  тех,
кто никогда не видел пейанцев, они внешне очень красивы  и  грациозны  как
кошки. К тому же их раса гораздо старше человеческой,  и  они  очень-очень
мудры.
     Кроме всего прочего, у них двухсторонняя симметрия тела, две  руки  и
две ноги, с пятью пальцами на каждой  конечности.  И  мужчины,  и  женщины
носят куртки, юбки  и  сандалии,  преимущественно  темных  тонов.  Женщины
несколько ниже мужчин, чуть тоньше, но шире в бедрах. Грудей у них  нет  -
своих детей они не кормят молоком - в течение первых недель своей жизни те
питаются своими запасами подкожного жира, а  потом  уже  начинают  глотать
свою кожу. Через некоторое  время  они,  как  и  взрослые  пейанцы,  могут
употреблять в пищу мясную кашицу  или  пюре  из  планктона.  Вот  вам  все
необходимые сведения о пейанцах.
     Выучить их язык очень трудно, но я его знаю.  Их  философские  учения
чрезвычайно сложны, но мне удалось одолеть некоторые из  них.  Большинство
пейанцев - телепаты или обладают другими необычными способностями. Так же,
как и я.
     Я уселся на скамью и расслабился. Любой пейанский храм вливает в меня
силы и энергию, благодаря той подготовке, что я прошел на Мегапеи.
     Пейанцы  -  редкостные  политеисты.  Их  религия  отчасти  напоминает
индуизм, потому что ни та, ни другая ничего не отвергают напрочь.  Похоже,
всю свою историю они только и делали, что  накапливали  богов,  ритуалы  и
традиции. Это религиозное учение называется "странти", и в последнее время
оно распространилось довольно широко по  всему  миру.  У  странти  имеются
хорошие шансы на то, чтобы в  один  прекрасный  день  стать  универсальной
религией, ибо в ней есть нечто такое, что может удовлетворить  практически
любого, от анимистов и  пантеистов  до  закоренелых  агностиков  и  людей,
которым просто нравится совершать обряды. В настоящее время  сами  пейанцы
составляют не более десяти процентов от  всех  последователей  странти  и,
похоже, она станет первой в истории религией, которая переживет  расу,  ее
создавшую. Дело в том, что численность пейанцев сокращается год  от  года.
Каждый из них в отдельности отличается безумно долгим сроком жизни, но  не
слишком высокой плодовитостью. Поскольку их великие мыслители уже дописали
последнюю главу в  необъятной  "Истории  пейанской  культуры"  в  14926-ти
томах, то они наверное решили, что и в жизни пора ставить последнюю точку.
А своих мыслителей пейанцы очень уважают. Забавные у них  взгляды  в  этом
отношении.
     Пейанцы создали галактическую империю еще в те далекие времена, когда
люди жили в пещерах. Потом, в течение нескольких веков, они вели  войну  с
расой, в настоящее время полностью истребленной - с баулианцами. Эта война
истощила  пейанские  ресурсы,  подорвала  промышленность,  во  много   раз
сократила их численность. Шаг за шагом они оставляли врагу свои  владения,
пока наконец не закрепились  в  небольшой  планетной  системе,  в  которой
обитают и  по  сей  день.  Их  родная  система,  которая  тоже  называлась
Мегапеей, была уничтожена баулианцами, которые, судя по всему,  отличались
жестокостью, уродливостью, коварством и многими другими пороками. Конечно,
все  эти  сведения  почерпнуты  из  записей  пейанцев,  поэтому,   как   я
подозреваю, мы никогда не узнаем, какими на самом деле были баулианцы.  Во
всяком случае, их религия ничего общего  не  имела  со  странти.  Кажется,
где-то я читал, что они поклонялись идолам.
     На противоположной стороне святилища кто-то запел старинную  литанию,
которую я  знал  лучше,  чем  остальные.  Я  быстро  поднял  глаза,  чтобы
посмотреть случится это или нет.
     Это случилось!
     Стеклолитовая панель с изображением Шимбо из  Башни  Темного  Дерева,
Шимбо-Громовержца, теперь испускала желто-зеленый свет.
     Некоторые пейанские божества являются,  если  можно  так  выразиться,
пейаноморфными, другие же,  подобно  египетским  богам,  напоминают  нечто
среднее между пейанцами и обитателями  зоопарка.  Видок  у  них  при  этом
конечно жутковатый.
     В свое время, я думаю, пейанцы посещали и Землю, иначе почему их  бог
Шимбо имеет человеческий облик?  И  почему  разумная  раса  выбрала  своим
божеством дикаря, мне тоже не понятно до сих пор, но вот он  стоит  передо
мной - голый, с зеленоватой  кожей,  лицо  его  частично  скрыто  поднятой
рукой, в которой он держит грозовую тучу. В другой руке он сжимает лук,  а
на бедре у него висит колчан, полный молний.
     Вскоре все  находящиеся  здесь  пейанцы  и  люди  похвалили  звучащую
литанию. Все новые прихожане спускались по лестнице,  постепенно  заполняя
помещение.
     В моей груди возникло чувство  невиданной  легкости  и  силы,  вскоре
охватившее меня целиком.
     Я не знаю, что служит тому причиной, но всякий раз, когда я  вхожу  в
пейанский храм, изображение Шимбо начинает светиться -  вот  так  же,  как
сейчас - и меня охватывает дикий восторг. Я был  единственным  землянином,
который  смог  одолеть  тридцатилетний  курс  обучения  и   двадцатилетнюю
стажировку. Быть может, это и определило мою судьбу.  Ведь  все  остальные
мироформисты - пейанцы. Каждый  из  нас  получает  Имя  -  имя  одного  из
пейанских богов - и это каким-то неведомым образом помогает  нам  в  наших
делах. Я выбрал имя Шимбо - или он выбрал меня -  ведь  он  так  похож  на
человека!  Считается,  что  покуда  я  жив,  он   будет   существовать   в
материальном мире. Когда же я умру, он вернется в счастливое небытие, пока
кто-нибудь другой не примет его  Имя.  И  всякий  раз,  когда  Имя-носящий
входит в пейанский храм, изображение этого божества начинает светиться  во
всех святилищах Вселенной. Я не понимаю, как  это  происходит.  Даже  сами
пейанцы, по-моему, не понимают.
     Я привык думать, что Шимбо уже давным-давно покинул меня после  того,
что я сделал с Силой и со своей собственной жизнью. И  в  храм  я  пришел,
кажется, только затем, чтобы убедиться в этом самому.
     Я поднялся и направился к выходу. Проходя под аркой,  я  почувствовал
непреодолимое желание поднять свою левую руку. Лишь напряжением всех своих
мускулов, крепко сжав пальцы поднятой руки в кулак, я смог заставить  руку
опуститься. Едва мне это удалось, как раскат грома прозвучал прямо у  меня
над головой.
     Изображение Шимбо все еще сияло на  стене,  а  в  моих  ушах  звучало
пение, когда, поднявшись по лестнице, я вышел из храма.
     Начинался дождь...