респелого плода.
     - Тогда и ты не постиг закона скалы.
     Я закурил сигарету и сказал:
     - Здесь пословицы выбираю я.
     Он закончил перевязку.
     - Я предлагаю сделку.
     - Какого рода?
     - У тебя где-то спрятан корабль. Возьми меня с собой,  увези  с  этой
планеты.
     - А что я получу взамен?
     - Жизнь.
     - Едва ли ты можешь мне сейчас угрожать.
     - Я тебе не угрожаю. Я тебе помогу спасти твою шкуру, если ты спасешь
мою.
     - Спасешь меня от чего?
     - Ты знаешь, что я вернул к жизни несколько людей?
     - Да, ты стащил  их  Воспроизводящие  Ленты.  Кстати,  как  тебе  это
удалось?
     - Телепортация. Это мой дар. Я могу перемещать небольшие предметы  из
одной точки пространства в другую. Много лет  назад,  на  начальном  этапе
подготовки мести, я несколько раз посетил Землю. Кстати, каждый раз в  это
время умирал кто-то из твоих друзей или  врагов.  Потом  я  несколько  лет
собирал средства на покупку этой планеты, которая показалась мне  наиболее
подходящим  местом  для  того,  что  я  задумал.  А  научиться   правильно
обращаться с лентами для мироформиста не представляет никакого труда...
     - ...И ты их всех воспроизвел здесь?
     - Да.
     - Зачем?
     - Чтобы твои друзья и близкие снова умерли у тебя на  глазах,  прежде
чем тебя постигнет та же участь. А твои враги должны  были  присутствовать
при твоих мучениях.
     - Зачем же ты тогда обошелся так с человеком по имени Данго?
     Он раздражал меня, и я решил, что его смерть послужит хорошим  уроком
остальным и  предостережением  для  тебя.  Заодно  я  от  него  избавился,
доставив ему максимум страданий. Таким образом я сразу убил трех зайцев.
     - А откуда взялся третий?
     - Все это доставило мне немало радости.
     - Понятно. Но почему все-таки Иллирия?
     - Разве после Вольной, которая недосягаема, эта  планета  не  любимое
твое детище?
     - Что ж, верно.
     - Так где же я найду лучшее место?
     Я бросил окурок на землю и затоптал его каблуком.
     - Ты оказался сильнее, чем я думал, Фрэнк, - произнес Грин-Грин после
некоторой паузы, - ведь справился же ты с ним  когда-то,  а  вот  меня  он
одолел, отобрав вдобавок нечто бесценное...
     Я вдруг мысленно перенесся домой, на Вольную, в  мой  зимний  сад.  Я
курил сигару, напротив сидела бритая мартышка по  имени  Льюис  Бриггс.  Я
только что открыл конверт и пробегал глазами список имен.
     Так что телепатия здесь ни при чем. Просто хорошая  память  и  умение
логически мыслить.
     - Майк Шендон, - тихо произнес я.
     - Да. Я не знал, что это за человек, иначе ни  за  что  на  свете  не
воспроизвел бы его.
     Черт возьми,  я  мог  бы  догадаться  и  раньше,  зная,  что  пейанец
воспроизвел их всех. Но мозг мой был затуманен жаждой крови  и  мыслями  о
Кати.
     - Ты тупоголовый ублюдок, - сказал я, - тупоголовый ублюдок...
     Я родился  во  второй  половине  двадцатого  века,  и  в  те  времена
искусство и ремесло  -  смотря  с  какой  стороны  посмотреть  -  шпионажа
пользовалось куда большей популярностью среди широких масс населения, чем,
скажем,  морская  пехота  США  или  Американская  Ассоциация  Врачей.  Мне
кажется, в какой-то степени это был просто привлекательный способ  бегства
от  неприглядной  действительности  эпохи  "холодной  войны".  Однако,  со
временем это явление вышло из-под контроля, как обычно случается со  всем,
что оставляет свой след в веках. В длинном перечне популярных героев,  что
открывается  принципами  Возрождения  и  заканчивается  бедными   юношами,
которые "жили честно, старательно трудились и женились  на  дочерях  своих
начальников", нашлось место и для человека с капсулой цианистого  калия  в
дупле зуба,  умопомрачительными  любовницами  и  невыполнимыми  заданиями,
которому мимолетный секс и насилие заменяли любовь и смерть. Эти люди были
на гребне успеха в 70-х годах двадцатого века и теперь о них вспоминают  с
той же ностальгией, что  и  Рождестве  в  средневековой  Англии.  Конечно,
нарисованный здесь образ весьма далек от  реального.  В  наши  дни  шпионы
являют собой еще более жалкое  зрелище,  чем  тогда.  Они  собирают  самые
незначительные подробности, которые только могут заполучить, и передают их
кому-то, кто вводит оные в компьютер, в котором хранятся  тысячи  подобных
фактов.    Таким    образом    проясняется    какое-то    малозначительное
обстоятельство, кто-то пишет маловразумительную служебную записку, которую
сдают в архив и тут же забывают о ее существовании.  Как  я  уже  говорил,
межзвездная война - редчайшее явление, а классический  шпионаж  имел  дело
как раз с военными тайнами. Когда война, как способ  продолжения  политики
иными средствами, практически исчерпал  себя,  то  надобность  в  подобных
секретах  пропала.   Сейчас   настоящие,   талантливые   шпионы   работают
исключительно в сфере промышленного шпионажа. В двадцатом  веке  мало  кто
слышал о  человеке,  доставившем  в  руки  "Дженерал  Моторз"  микрофильмы
чертежей последнего детища Форда или  о  девице,  у  которой  в  подкладке
лифчика уместился эскиз новейшей модели Диора. Эти шпионы не удостаивались
в ту пора особого внимания. Но теперь лишь у их коллег сохранились  навыки
древней профессии. В межзвездной торговле правит закон джунглей. Все,  что
может  дать  хоть  какое-то  преимущество  перед   конкурентом   -   новый
технологический процесс или расписание  поставок  между  двумя  фирмами  -
становится не менее важным, нежели когда-то был Манхэттенский проект.  Так
что шпион, способный раздобыть эти  сведения,  ценится  на  вес  пеньковых
трубок.
     Майк  Шендон  был  подлинным  асом  шпионажа,  лучшим  из  всех,  кто
когда-либо работал на меня. Каждый раз, когда я думаю о нем,  меня  гложет
зависть. У него было многое из того, о чем я мог лишь мечтать.
     Он был примерно на два дюйма выше меня и фунтов на двадцать  тяжелее.
Глаза у него были цвета только  что  отполированного  красного  дерева,  а
волосы - черны, как ночь. Шендон был дьявольски ловок, имел до  отвращения
приятный голос и всегда безукоризненно одевался. У этого  сына  фермера  с
аграрной планеты Вава было шило в одном месте и  большие  запросы.  Он  до
всего дошел своим умом, так как был исключен из  школы  и  "изолирован  за
антиобщественные поступки". В дни моей молодости выразились бы  яснее:  он
проводил все свое свободное время в тюремной библиотеке, отбывая  срок  за
крупную кражу. Сейчас говорят иначе, но смысл от этого не  меняется.  Судя
по тому, что вновь он  попался  нескоро,  перевоспитание  прошло  успешно.
Конечно, у него были блестящие способности. Они были настолько велики, что
я всегда удивлялся, как его вообще смогли еще раз  выследить.  Сам  Шендон
говорил, что это ему на роду было написано попасться во второй раз. Он был
телепатом и обладал почти фотографической памятью. Он был силен,  вынослив
и умен, умел пить, а женщины буквально вешались ему на шею.  Поэтому,  как
мне кажется, оснований для зависти у меня было более чем достаточно.
     Шендон работал на меня несколько лет, прежде чем я познакомился с ним
лично. Один из моих вербовщиков направил его в "Специальную учебную группу
при Объединении Сандау" (читай: шпионскую школу). Через  год  он  был  уже
вторым на своем курсе. Впоследствии Шендон проявил себя и когда дело дошло
до так называемых "производственных исследований".  Его  имя  периодически
появлялось в секретных донесениях, и однажды я  решил  пригласить  его  на
обед.
     Искренен и  обладает  хорошими  манерами  -  такое  у  меня  осталось
впечатление после нашей встречи. Это был врожденный проходимец.
     Телепаты среди людей встречаются крайне редко и,  хотя  полученная  с
помощью телепатии информация не имеет веса в суде, этот дар  явно  чего-то
стоил.
     Однако,  несмотря  на  все  его  блестящие  способности,  работать  с
Шендоном было нелегко. Сколько бы ему не платили, он всегда тратил больше.
     Лишь после его смерти я смог оценить размах  деятельности  Шендона  в
сфере шантажа. Но попался он, как и большинство шпионов,  при  работе  "на
сторону".
     Мы обнаружили, что  в  "Объединении  Сандау"  идет  серьезная  утечка
секретной информации. Однако мы не знали, где и как это происходит. На  ее
источник мы вышли только через  пять  лет.  К  тому  времени  "Объединение
Сандау" уже начало лихорадить.
     Но мы его все же прищучили. Это было не так-то  просто  сделать.  Мне
пришлось нанять четырех телепатов, и только после  этого  Шендона  все  же
загнали в угол и отдали под  суд.  Он  был  признан  виновным,  осужден  и
направлен на очередное перевоспитание. Мне же пришлось взять три контракта
на  мироформирование,  чтобы  поддержать  свою  организацию.  Мы   успешно
выпутались из кризиса, хотя и не без ощутимых финансовых потерь.
     Но на этом наши неприятности не закончились  -  через  несколько  лет
Шендон сбежал из тюрьмы. Слухи об этом  событии  мгновенно  достигли  моих
ушей. Приговор, на мой взгляд, был слишком мягок.
     Словом, его имя было занесено в  списки  разыскиваемых  полицией,  но
Вселенная велика...
     Это произошло в  окрестностях  Кусбея  (Орегон),  где  я  отдыхал  на
побережье во время моего пребывания на Земле.  Я  собирался  провести  там
два-три месяца, пока шли переговоры о слиянии нашей  организации  с  парой
североамериканских компаний.
     Прогулки  у  водной  глади  оказывают  целительное   воздействие   на
утомленную психику. Запах моря, чайки, плеск волн, шорох песка;  сменяющие
друг друга жара и прохлада, сырость и  сухость;  привкус  морской  воды  и
постоянное  присутствие  сине-серо-зеленого   пространства,   испещренного
барашками пены - все это как бы  очищает  душу,  омывает  взор,  проясняет
сознание. Каждый день я прогуливался по пляжу: до завтрака и после  ужина.
Звали меня тогда Карлос Палермо, если кому интересно. Почти  шесть  недель
такого времяпровождения я стал чувствовать себя свежим и бодрым,  а  когда
договор об объединении был подписан, моя финансовая империя  вновь  обрела
равновесие.
     Мой дом - белое каменное строение с крытой красной черепицей крышей и
небольшим задним двориком - стоял на берегу крохотной бухточки.  В  стене,
что смотрела на море, имелись черные железные  ворота,  а  сразу  за  ними
лежал пляж. С юга его ограничивал высокий глиняный откос,  а  с  севера  -
непроходимые заросли. Здесь все дышало спокойствием,  и  я  ощущал  мир  в
самом себе.
     Ночь была  прохладной,  можно  сказать,  зябкой.  Почти  полная  луна
медленно опускалась в море, разбрасывая мириады бликов по его поверхности.
Звезды сияли ярко, как никогда. Качающаяся вдали на волнах океана цепь  из
восьми  бурильных  платформ  время  от  времени  загораживала  звезды.  На
полированном металле плавучего острова сверкали лунные блики.
     Я не слышал, как он  подошел.  Очевидно,  он  пробрался  сюда  сквозь
заросли кустарника на севере, подождал, пока я подойду поближе,  и  напал,
как только я ощутил его присутствие.
     Телепату гораздо проще скрыть свое присутствие от  другого  телепата,
чем это может показаться на первый взгляд. Более того, он может  при  этом
еще  и  следить  за  действиями  второго.  Это  достигается   при   помощи
"блокировки" - когда телепат окружает себя мысленным экраном, стараясь при
этом как можно меньше проявлять свои чувства.
     Скажем честно, это задача не из легких, особенно если  вы  смертельно
ненавидите своего противника и подкрадываетесь, чтобы его прикончить.  Это
обстоятельство, скорее всего, и спасло мне жизнь.
     Я не могу сказать, будто и в самом деле почувствовал чье-то  зловещее
присутствие за своей спиной, просто, прогуливаясь  вдоль  линии  прибоя  и
вдыхал  ночной  воздух,  я  был  вдруг  охвачен  тягостным  предчувствием.
Подобные неопределенные мысли проскальзывают в вашем подсознании, когда вы
вдруг просыпаетесь без явной причины посреди душной летней ночи, некоторое
время лежите с открытыми глазами, раздумывая, какого черта вам не  спится,
а затем вдруг  слышите  непонятный  звук  в  соседней  комнате,  усиленный
тишиной, которая наэлектризована вашей  нежданной  тревогой  и  леденящими
внутренность мрачными предчувствиями - примерно такое же чувство  охватило
меня в тот миг и по спине забегали мурашки - древний антропоидный рефлекс.
Внезапно ночь стала еще темнее,  а  в  морских  глубинах  вдруг  появились
немыслимые чудища, чьи скрытые волнами жадные щупальца  тянулись  ко  мне.
Стратосферный транспортник, светящейся полоской проносящийся надо мной,  в
любой момент мог выйти из строя и обрушиться на мою голову.
     Словом, когда я услышал хруст песка  за  спиной,  адреналин  был  уже
накачен в кровь.
     Я быстро обернулся, пригнувшись. Но моя правая нога увязла в песке, и
я упал на одно колено.
     Удар в голову бросил меня на правый бок. Противник бросился на меня и
мы сцепились на песке. Каждый  старался  занять  более  выгодную  позицию.
Кричать было бесполезно - поблизости абсолютно никого не было. Я попытался
запорошить ему песком глаза, потом нанести удар в  пах  или  любое  другое
чувствительное место. Однако он был в хорошей форме, весил больше, чем  я,
да и реакция у него была получше моей.
     Может показаться странным, но прошло минут пять,  прежде  чем  узнать
его. Мы уже скатились туда, где  волны  лизали  влажный  песок.  Он  успел
сломать мне нос и вывихнуть два пальца на руке, когда я попытался задушить
его. И тут на мокрое лицо моего врага упал лунный свет, я узнал Шендона  и
понял, что мне придется убить его, чтобы остановить. Просто изувечить  его
будет недостаточно. Тюрьма или больница могут лишь оттянуть нашу  встречу.
Один из нас должен был сейчас умереть. Мне кажется, он рассуждал  примерно
так же.
     Секундой позже что-то острое и твердое уперлось  мне  в  спину,  и  я
невольно дернулся в сторону. Если человек пытается расправиться  со  мной,
не все ли равно, как я прикончу его. Главное - успеть первым.
     Волны прибоя уже заливали мне уши, а Шендон все сильнее прижимал  мою
голову к песку. И тут я нащупал рукой камень.
     Первый удар пришелся в предплечье руки, которую  он  поднял,  защищая
голову. Телепаты имеют определенное преимущество в  драке,  так  как  чаще
всего знают, куда будет нанесен следующий удар. Но как страшно знать и  не
иметь при этом возможности помешать противнику. Вторым ударом я  раздробил
ему левую глазницу, и Шендон,  почувствовав  близость  смерти,  завыл  как
собака. Через мгновение камень раздробил ему череп.  На  всякий  случай  я
ударил его еще пару раз, потом оттолкнул тело и  откатился  прочь.  Камень
выскользнул из моих пальцев и упал в воду.
     Я долго лежал там, глядя на звезды, а волны прилива  омывали  меня  и
слегка покачивали тело поверженного врага неподалеку.
     Придя в себя, я обыскал его и среди прочих вещей обнаружил заряженный
пистолет.
     Это могло означать лишь одно - Шендон хотел убить меня голыми руками.
Он считал, что у него на это хватит сил, и был готов получить увечье, лишь
бы именно таким образом расправиться со мной. Он мог спокойно  пристрелить
меня из кустов, если бы не послушался голоса своей ненависти. Шендон  стал
бы самым опасным противником из всех, с кем меня сталкивала жизнь, если  б
иногда не забывал пораскинуть мозгами. И за это я  его  уважал,  поскольку
сам на его месте пошел бы по пути  наименьшего  сопротивления.  Даже  если
причина единоборства, в которое я оказываюсь втянут, лежит в сфере эмоций,
я никогда не позволяю себе руководствоваться чувствами при выборе  средств
достижения цели.
     Я заявил о нападении и тело Шендона похоронили  на  Земле.  Где-то  в
Далласе вся его сильная и неоднозначная личность  превратилась  в  кусочек
ленты, которой целиком умещался на ладони и весил меньше  унции.  Примерно
через месяц ленту должны были уничтожить.
     Несколько недель спустя, накануне отлета, я стоял  на  том  же  самом
месте. Между мной и Токийским Заливом лежала Большая Вода, и я  знал,  что
если кто-то попал в его  воды,  обратной  дороги  нет  и  быть  не  может.
Отражения звезд дрожали и двоились в спокойной воде океана. И, хотя  я  об
этом тогда не догадывался, где-то посмеивался человек с зеленой кожей.  Он
вышел на рыбалку в Залив.
     - Ты - тупоголовый ублюдок, - повторил я.



                                    6

     Необходимость начинать  все  сначала  раздражала  меня,  даже  слегка
пугала. Один раз Шендон ошибся, поддавшись эмоциям, но вряд ли он повторит
одну и ту же ошибку дважды. Это и без того был жестокий и опасный человек,
а теперь он, возможно, обрел нечто сделавшее его еще более опасным.  Кроме
того, он знал о моем присутствии на Иллирии из посланного мной  Грин-Грину
сообщения.
     - Ты усложнил стоящую передо мной  задачу,  -  сказал  я,  -  поэтому
поможешь мне ее разрешить.
     - Не понимаю, - сказал Грин-Грин.
     - Ты поставил на меня капкан, - пояснил я, - и  хотя  у  него  теперь
выросли новые зубья, приманка осталась на прежнем месте. Я  продолжу  свой
путь вместе с тобой.
     Он засмеялся.
     - Прошу прощения, но мне в другую сторону.  Добровольно  я  назад  не
пойду, а в качестве пленника я совершенно бесполезен и  буду  тебе  только
мешать.
     Есть три варианта, - сказал я, - я могу убить тебя прямо сейчас, могу
отпустить на все четыре стороны или, наконец, могу заставить тебя идти  со
мной. Первую возможность я  пока  отбросил,  так  как  от  мертвеца  проку
никакого. Предположим я тебя отпущу и  продолжу  свой  путь  все  также  в
одиночестве. Если все обойдется, и я вернусь на Мегапею,  то  там  я  всем
поведаю, как позорно провалился твой многовековой план мести землянину.  Я
расскажу,  как  ты  бросил  все  и  бежал,  до  смерти  напуганный  другим
противником - тоже землянином. Если ты когда-нибудь надумаешь жениться, то
искать невесту тебе придется среди своих соплеменниц,  живущих  на  других
планетах, хотя слухи о твоей трусости рано или поздно  дойдут  и  до  них.
Никто больше не назовет тебя Дра, несмотря на все твое богатство. А  когда
ты умрешь, Мегапея откажется принять твой прах.  Никогда  не  зазвонит  по
тебе приливной колокол.
     - Да будут слепые  твари  на  океанском  дне,  чье  брюхо  напоминает
выгребную яму, с удовольствием вспоминать вкус твоих потрохов,  -  пожелал
он.
     Я выпустил колечко дыма.
     - ...А если я отправлюсь дальше один и сложу голову, - продолжил я, -
неужели ты рассчитываешь спасти свою шкуру? Разве ты  не  проник  в  мысли
Шендона, когда сражался с ним? Ты ведь, кажется, сказал,  что  ранил  его?
Неужели ты полагаешь, что такой  человек  проглотит  обиду?  Он  не  столь
изощрен в мести, как пейанцы, и не станет тратить  время  на  всевозможные
ритуалы. Он попросту найдет тебя и прирежет. Поэтому, вне  зависимости  от
того, проиграю я или выиграю, конец у тебя один - бесчестие или смерть.
     - А если я решу пойти с тобой и помочь, что тогда? - спросил он.
     - Я забуду о том зле, что ты причинил мне, - пообещал я. - И  докажу,
что пай'бадры здесь нет, ибо оскорбление не было нанесено. Тогда ты можешь
отказаться от мести, не потеряв при этом лицо. Я тоже не  буду  сводить  с
тобой счеты и каждый отправится  своей  дорогой,  не  опасаясь  внезапного
нападения.
     - Нет,  -  возразил  он,  -  твое  посвящение  в  Имя-носящие  -  это
пай'бадра. Твое предложение неприемлемо.
     Я пожал плечами.
     - Хорошо. Тогда, что ты скажешь на это: поскольку мне твои  намерения
и планы известны, то придерживаться классических канонов мести  будет  для
нас обоих верхом идиотизма. Более того, значение  финальной  сцены,  когда
враг осознает, что явилось орудием мести и кто им управлял, понимает,  что
вся его жизнь была  лишь  прелюдией  к  этому  окрашенному  черным  юмором
финалу, в данном случае значительно ослаблено, если не сведено на нет.
     -  Поэтому,  -  продолжил  я,   -