- сказал Бушон, понизив голос.
     - Стены  сухие.  Не  это  ожидал  увидеть  так  близко  от  дельты  и
практически под рисовым полем.
     - В СВА кто-то хорошо знает гражданское строительство. Этот  комплекс
должен быть оснащен дренажными туннелями  и  вентиляционными  шахтами.  Не
удивлюсь, если поверхность нашего лаза покрыта сырым цементом или каким-то
надежным клеем.
     - И выглажена руками?
     - Здесь все и вырыто, и отделано руками. Тяжелое оборудование тут  не
годится, верно, лейтенант?
     - Да, верно... Ну, поехали дальше.
     Еще через двадцать пять  шагов  они  оказались  у  развилки.  Главный
туннель, по которому они двигались,  становился  горизонтальным,  вниз  от
него отходила боковая шахта под углом сорок  пять  градусов.  Они  выбрали
горизонтальный проход, больше  от  усталости,  чем  из  каких-либо  других
соображений.
     Туннель шел прямо еще метра  три  и  упирался  в  дверь  из  гладкого
дерева. Доски были так плотно пригнаны, что Кортнэй  не  смог  воткнуть  в
щели даже кончик своего кортика.
     Он прижался к двери ухом и прислушался.
     Ничего.
     - Здесь тупик, - сказал Кортнэй тихо.
     - Или, - промычал Бушон, - кто-то  там  сидит,  задержав  дыхание,  и
тихонечко так взводит курок, сэр.
     - Правда... Давай другой путь попробуем.
     Они отползли назад  к  боковому  туннелю,  осторожно  наматывая  свои
путеводные веревки. Кортнэй взглянул вверх, туда, откуда  они  спустились,
ожидая увидеть освещенный круг входного отверстия в двадцати  пяти  метрах
над ними.
     Но там не было ничего, кроме черноты.
     - Что-то я не вижу дневного света.
     - Наверное, один из ваших людей наклонился над  дыркой,  вслушивается
или пытается нас разглядеть.
     - Может ты и прав.
     Кортнэй размял пальцы и потряс руками, готовясь к дальнейшему спуску.
Интересно, устал ли Бушон? Темпа он пока не  снижал.  Неужели  они  прошли
всего двадцать пять метров? Кажется, что гораздо больше.
     Еще через двадцать пять метров по боковому туннелю их ждала следующая
развилка. Это была классическая буква "у", левая шахта  уходила  вниз  под
тем же углом в сорок пять градусов, правая слегка поднималась вверх.
     - Одна вниз, одна вверх. Какую бы ты выбрал, Бушон?
     - Нижняя скорее всего приведет нас либо к  людям,  либо  к  подземным
водам. Верхняя может вывести на поверхность. Смотря что мы  здесь  ищем  -
драку или выход из положения.
     - Мы должны здесь разглядеть то, что сможем увидеть, я так понимаю.
     - Ну разглядим - и что дальше?
     - Мы должны понять, что хотят  те,  кто  все  это  вырыл.  Мы  сейчас
находимся, - он решил в  уме  теорему  Пифагора,  -  на  глубине  тридцать
метров. И видим все время гладкие туннели без опор  или  креплений.  Чтобы
это все не осыпалось, несомненно,  потребовалось  тщательное  планирование
плюс исключительное знание особенностей местной почвы. Работы здесь велись
очень долго.
     - Да, сэр.
     - Ты что, знал об этом?
     - Так ведь нетрудно догадаться, сэр.
     - Хм-м, - вычисления напомнили Кортнэю кое о чем. - Гиббонс же  забыл
посигналить, когда привязывал другую веревку! Надо проверить, как они там,
просто чтобы были начеку.
     Кортнэй повернулся и сильно дернул свою веревку. Она зазмеилась  вниз
в мелком каскаде земляных комков.
     - Гиббонс слишком ослабил веревку, - решил он. - Попробуй свою.
     Бушон старательно дернул. Длинная петля скатилась вниз и легла у  его
ног.
     - Что такое? - Кортнэй потянул еще, натяжения по-прежнему не было. Он
начал выбирать веревку, та скользила все быстрее и наконец,  метров  через
пятнадцать, он почувствовал, что  другой  конец  проскользнул  сквозь  его
пальцы. Веревка была перерезана чем-то острым.
     Стены туннеля словно сдвинулись.
     Бушон протянул руку в темноте и нащупал конец веревки Кортнэя.
     - Надо выбираться отсюда, сэр, - мягко сказал он. - Немедленно.
     Кортнэй вздохнул, положил руку ему на плечо и слегка подтолкнул.
     - Ты будешь возглавлять отступление.
     Они начали карабкаться по склону. Это была нелегкая работа,  особенно
неприятно было то, что колени скользили  по  тонкому  материалу  форменных
брюк. Внезапно Бушон остановился. Кортнэй наткнулся руками на его подошвы.
     - Что такое?
     - Здесь развилка. Три ответвления. Все  три  идут  наверх  под  одним
углом.
     - Наверное, по одному из  них  мы  спускались,  а  боковых  ходов  не
заметили.
     - Да, сэр.
     - Зажги  фонарик,  может  разглядишь  следы  от  мысков  американских
ботинок или еще что-нибудь в одном из туннелей.
     Он услышал щелчок выключателя, увидел отблески света из-за массивного
тела Бушона. Тот ощупывал и даже вроде обнюхивал пол туннеля.
     - Ничего не могу сказать, лейтенант, - свет погас.
     - Тебе не кажется, что мы спускались по среднему  туннелю?  Ведь  это
логично. Если бы мы шли по  левому  или  по  правому,  мы  бы  обязательно
заметили широкое  место  с  одного  боку,  там,  где  два  других  туннеля
соединяются с нашим.
     Бушон ничего не ответил.
     - Ну разве не так?
     - Да, возможно, сэр. Но мне не хотелось бы ставить  вашу  жизнь,  или
свою, в зависимость от таких предположений.
     - Все равно надо выбирать, рядовой. Поскольку нам  ничего  больше  не
остается, пойдем по среднему.
     - Как скажете, сэр.
     Бушон опять пополз. Так они продвинулись на пятнадцать  или  двадцать
линейных метров. Тут пол опять становился горизонтальным. Было ли  это  на
уровне деревянной двери  -  там,  где  боковой  лаз  отходил  от  главного
туннеля? Кортнэй прикинул дистанцию, но  в  темноте  все  это  было  очень
субъективно. Он постарался убедить себя, что  выбор  был  неправильным,  и
надо повернуть обратно к тройной развилке. Но едва  начав  спуск,  он  уже
знал, что ошибается.
     - Послушайте, рядовой...
     И тут Бушон  исчез  прямо  перед  Кортнэем.  Какие-то  мгновения  его
ботинки и колени скреблись по твердой земле, затем все исчезло.  Раздалось
только изумленное мычание и потом - долгих две секунды  спустя  -  тяжелый
звук падения.
     - Рядовой! Бушон!
     Кортнэй включил свой фонарь  и  осмотрел  пол  туннеля  перед  собой.
Круглое черное отверстие занимало весь пол от стены до стены. Он склонился
над  отверстием  и  посветил  вниз.  Короткая  вертикальная  шахта  быстро
переходила в широкое открытое пространство. Далеко  внизу,  там,  где  луч
становился совсем рассеянным,  виднелись  зеленые  армейские  ботинки.  Он
повел луч вдоль неестественно изогнутой ноги, разглядел неподвижный торс.
     - Бушон!
     -  Здесь,  лейтенант.  Лучше  не  кричать.  Я  нахожусь  в   каком-то
помещении, подо мной что-то вроде стола или платформы.
     - Можешь встать?
     - Только не на эту ногу.
     - У меня есть  веревка.  Я  могу  тебе  бросить,  но  ее  не  к  чему
привязать. Там нет ничего, что можно  было  бы  перебросить  через  дырку?
Ножка стула? Какая-нибудь доска? Ну что-нибудь?
     Луч фонарика Бушона начал шарить вокруг. Глядя в шахту,  Кортнэй  мог
видеть только короткий отрезок этого луча, то, что он  освещал  оставалось
скрытым.
     - Ничего такого, сэр.
     - Если ты откатишься в сторону, я спрыгну вниз и помогу тебе.
     -  Будет  гораздо  полезнее,  сэр,  если  вы  вернетесь  к  развилке,
попробуете один из оставшихся туннелей и выберетесь на поверхность.
     - Ерунда, я же не могу тебя бросить.
     - Так ведь  выбора  нет,  лейтенант.  Даже  если  вы  найдете  доску,
перебросите ее через отверстие и спуститесь, чтобы обвязать меня веревкой,
вам все равно не удастся вытянуть меня наверх. Нет  места  для  подъема  и
маневра.
     - Я спущусь к тебе, и мы  вместе  найдем  выход  с  того  уровня,  на
котором находится это помещение.
     - Здесь можно месяцами плутать, сэр.
     - Это все твои домыслы.
     - Ничего себе домыслы!
     - Отползи в сторону. Я прыгаю.
     Прежде чем рядовой успел возразить, Кортнэй спустил ноги в  отверстие
и спрыгнул.
     Он слышал, как Бушон с  резким  выдохом  отпрянул  в  сторону,  чтобы
Кортнэй не приземлился прямо на него. Стол, или что это там было, затрещал
под ударом армейских подошв.
     - Черт возьми, сэр!
     Кортнэй  посветил  фонариком  кругом.  Бледно-зеленые  стены,  все  в
каких-то складках, словно ткань.  На  стенах  блестящие  точки,  возможно,
кнопки. И кругом что-то  двигается,  шевелится,  словно  какие-то  бледные
рыбы. Это руки. Руки, сжимающие приклады ружей и рукоятки ножей.  И  снова
блеск, блеск множества глаз, устремленных на двух американцев.
     Бушон со стоном поднялся и встал на  здоровую  ногу,  чтобы  прикрыть
лейтенанта со спины. Кортнэй бросил взгляд через плечо.  Человек  стоял  в
борцовской позе,  раздвинув  руки,  одну  ногу  согнув  в  колене,  другую
отставив в сторону. Кортик Бушона, очевидно,  потерялся  при  падении,  но
сейчас в руке у него был смертоносный стилет с узким треугольным  лезвием.
Он держал его рукояткой вниз, острый кончик ножа был  вздернут  в  поисках
жертвы.
     Кортнэй сжал свой кортик в левой руке, а правой достал пистолет.
     - На этот раз не удастся уберечь меня от драки, а, рядовой?
     - Видит Бог, я старался, сэр.
     Выстрел Кортнэя прозвучал оглушительно в закрытом пространстве.
     Но ответный залп был еще громче.


     Незадолго до  второго  антракта,  около  двух  часов  ночи,  какой-то
человек начал околачиваться  у  Гардена  за  спиной,  барахтался  в  воде,
разглядывал руки Тома на клавиатуре. К этому времени  страсти  в  бассейне
поостыли, выпивка расходилась вяло.
     Человек, кажется, вообще не пил.
     - Это трудно? - спросил он, понаблюдав за игрой Тома несколько минут.
     - Что? - переспросил Гарден через плечо, не прерывая игры.
     - Ну вот так играть с привязанными пальцами.
     - Приходится привязывать. Иначе она будут всплывать  на  поверхность.
Нужно преодолевать сопротивление воды. А это сводит на нет всю  тренировку
пальцев.
     - А как вы извлекаете высокие и низкие ноты?
     - Ремешки скользят под клавиатурой вперед и назад. Понимаете?
     - Да. Но вы же не можете  отойти  куда-нибудь  или,  скажем,  задницу
почесать, верно?
     Гарден засмеялся: "Да, сложновато".
     - Хорошо.
     И тут Том почувствовал острие  ножа  прямо  над  правой  почкой.  Оно
вдавилось довольно глубоко, может даже проткнуло кожу до крови.
     - Как вы пронесли сюда оружие?
     - А кто сказал, что у меня оружие?
     - Что же там такое?
     - Осколок стекла. Каждую ночь здесь разбивается множество стаканов  и
осколки скапливаются в глубоком конце бассейна. Вы должны быть  осторожны.
Ведь и посетитель может порезаться.
     - Или пианист.
     - Хорошая мысль.
     - Так чего вы хотите? Убить меня? Убить меня в другом месте?
     - Я хочу, чтобы ты пошел со мной.  Тихонечко.  Как  будто  мы  старые
приятели. И помни, что я могу изуродовать тебя этим  осколком  стекла  или
голыми руками, если придется.
     - Охотно верю.
     - А теперь закругляйся.
     Гарден довел мелодию до заключительных аккордов, отхлебнул содовой  и
поспешно проиграл финал. Никто в  бассейне  не  заметил,  как  он  скомкал
песню. Когда он выключал Клавонику, Тиффани взглянула на него от бара.
     Том улыбнулся ей и деликатно зевнул.
     Она оглянулась и понимающе кивнула.
     Он высвободил руки из ремешков.
     Нож углубился еще на пол-сантиметра, возможно,  нащупывая  промежуток
между ребрами.
     Гарден отбросил мысль о физическом сопротивлении.
     - Надо зайти в комнату за моей одеждой.
     - У меня в раздевалке есть кое-что подходящее для тебя.
     - Как предусмотрительно!
     В одежде, запасенной похитителем, разумеется, не было  тех  маленьких
удобных вещичек, которые Том Гарден начал носить  с  собой  последние  две
недели: два ярда тонкой проволоки,  игла  для  сшивания  парусов,  обломок
бритвенного  лезвия  и  кусок  кости  вместо  рукоятки.  Такой  мусор   не
потревожит металлодетектор в аэропорту, да и  наличие  его  в  карманах  у
мужчины теоретически объяснимо. Как ни бесполезны были эти  предметы,  они
давали ему возможность сколько угодно фантазировать на  тему  самообороны.
Набил карманы хламом - и почувствовал уверенность в себе.
     Гарден  первым  вылез  из  бассейна.  Он  наскоро  прокрутил  в   уме
возможность заднего удара в пах конвоиру. Насколько его противник готов  к
подобным движениям? Воображение Тома внезапно  заполнило  видение  острого
осколка, разрезающего его икру от лодыжки до колена. На поврежденной  ноге
далеко не убежишь.
     Помогут ли ему Тиффани или Белинда? Измученные после  ночной  работы?
Отделенные от него пятью метрами вязкой воды?
     Человек мог вытащить Тома Гардена из бассейна  под  мышкой,  никто  и
бровью не повел бы. Том и сам много раз видел такие сцены каждую ночь,  но
не вмешивался.
     Он шел тихо.
     В раздевалке человек, не выпуская из  рук  своего  стеклянного  ножа,
указал на шкафчик с торчащим ключом.
     Там Гарден нашел все вплоть до нижнего белья. Вещи были  простые,  но
добротные: брюки и носки из хорошей шерсти, льняная рубашка, галстук  чуть
ли не из натурального шелка, кожаные ботинки -  анахронизм,  который  даже
итальянцы не  практиковали  уже  лет  сорок.  Даже  в  застежках  не  было
синтетики.
     Нашел он и толстое махровое полотенце - чистый хлопок - чтобы стереть
силиконовую смазку. Похититель предусмотрел все.
     Похитители, поправил себя Том, когда еще двое вошли в  раздевалку  и,
вместо того, чтобы удивиться странным взаимоотношениям  двух  посетителей,
стали невозмутимо ждать.
     Гарден вытерся как можно чище и оделся. Все вещи, вплоть до  ботинок,
были ему точно впору.
     - Куда мы идем?
     - Вниз, на причал. Нас ждет лодка.
     - Вы не собираетесь завязывать мне глаза или еще что-то в этом роде?
     - В этом нет нужды.
     Скверно. Человеку завязывают глаза, если намереваются его  отпустить,
чтобы он впоследствии не узнал похитителей или дорогу. Если  же  глаза  не
завязывают, значит не рассчитывают больше иметь с ним дела.
     У причала покачивалась турбинная лодка, наподобие тех, какие  до  сих
пор иногда используют контрабандисты. Корпус ее был  метров  пятнадцать  в
длину и пять в ширину, но над водой он поднимался всего  на  полметра,  за
исключением центральной части палубы, где алюминиевая обшивка  возвышалась
как туннель над водосбросной трубой реактивного двигателя. По обе  стороны
этого туннеля были два длинных кокпита,  или  просто  места  для  сидения,
почти такие же узкие, как в реактивном истребителе. Справа был  расположен
пульт управления.
     Два незнакомца перелезли через двигатель на правую сторону; Том и его
первый  похититель  спустились  на  левый  кокпит.   Это   была   разумная
предосторожность: даже если бы он одолел человека с ножом, ему пришлось бы
перелезать через туннель двигателя, чтобы добраться до управления катером.
При скорости 100 километров в час едва  ли  можно  удержаться  на  гладкой
обшивке. Гарден был бы просто сметен назад,  изрезан  острым  краем  руля,
отброшен реактивной струей и разбит о поверхность воды, которая при  такой
скорости приобретает плотность цемента.
     Почему он просто не бросился за борт, пока судно двигалось достаточно
медленно? Да потому что похититель швырнул Гардена на переднее  сиденье  и
пристегнул его ремнем безопасности.  Легко  расстегивающаяся  пряжка  была
заменена висячим замком.
     После этого Гарден поостыл и приготовился к захватывающей поездке.


     - Том?
     Внутренние часы, отрегулированные годами кочевой жизни,  сказали  ей,
что Том Гарден должен был уже закончить свое  последнее  выступление  и  в
данный момент укладываться в постель. На самом  деле  -  она  сверилась  с
часами на ночном столике - он опаздывал на двенадцать минут.
     Неужели болтает в баре с какой-нибудь посетительницей или с одной  из
этих симпатичных официанток? После ночи в бассейне - едва ли.
     Может где-нибудь на берегу сентиментально беседует с луной?  С  голой
задницей, прикрывшись от ветра только слоем смазки? А если бы он пришел  в
комнату за одеждой, она бы слышала.
     Александра мгновенно стряхнула остатки сна.
     Можно было обыскать корабль. Хасан обеспечил бы силовую поддержку. Но
это потребует времени. Сначала нужно исчерпать собственные ресурсы.
     Она открыла шкаф, вытащила свой чемодан и перерыла  белье.  Поисковое
устройство представляло из себя чистую квадратную стеклянную пластинку  со
стороной пятнадцать сантиметров. Электроника, антенна и  источник  питания
были вделаны в изящную рамку, обрамлявшую стекло.
     Сюда, в  комнату,  с  шести  сторон  окруженную  стальной  арматурой,
никакой сигнал не прошел бы. Вель накинула платье, впрыгнула в шлепанцы  и
выбежала в коридор.  Она  повернула  направо  к  лестнице  на  прогулочную
палубу.  Оттуда  поднялась  на  мостик.  Поскольку  "Холидей   Халл"   был
дрейфующим  судном,  погружающемся  в  ил  при  отливах,  вахты  здесь  не
выставляли, и ей не пришлось объясняться с офицерами.
     На  мостике,  стоя  перед  сломанным  нактоузом  [ящик  для  судового
компаса] и  безжизненным  телеграфным  аппаратом,  она  немного  помедлила
прежде, чем включить устройство.
     Это   можно   было   сделать   только   один   раз.   Прибор   пошлет
электромагнитный сигнал, тот  достигнет  крошечной  радиокапсулы,  которую
Сэнди давным-давно вживила Гардену под кожу  во  время  жестокой  любовной
игры. После активизации капсула начнет излучать сигнал  частотой  в  10,22
мегагерц в  радиусе  около  шестидесяти  километров.  Капсула  проработает
девять часов; после этого Гарден будет потерян.
     Александра медленно выдохнула и нажала контакт.
     На пластинке зажглась электролюминесцентная сетка в  масштабе  десять
метров. Она дала встроенному компасу  установиться  в  то  время  как  луч
пеленгатора нащупывал ответный сигнал Тома.
     Крошечная оранжевая бусинка возникла на самом краю сетки и замигала.
     Она быстро перевела масштаб  пеленгатора  на  сотни  метров.  Бусинка
проявилась ярче, двигаясь на северо-восток с большой скоростью.
     Вель подняла глаза и определила направление.
     Ничего... Ничего... Затем она разглядела вдалеке  прогулочный  катер,
оставлявший за собой узкую белую полосу, словно процарапанную булавкой  на
антрацитово-черной поверхности моря. Судно неслось в том  же  направлении,
что и ее люминисцентная точка.
     Осторожно зафиксировав пеленгатор так, чтобы  он  не  терял  сигнала,
Александра пошла вниз одеться и позвонить Хасану.


     Лодка оказалась устойчивее, чем предполагал Гарден.
     Набрав скорость, она приподнялась над водой. Судно не  просто  резало
волны наподобие гидроплана, но держалось на добрый метр выше их. Это  было
непохоже   на   воздушную   подушку,   скорее   подводные   крылья:   тяга
обеспечивалась за счет крыла, находящегося глубоко под корпусом судна.
     Том прикинул, что максимальная скорость, с которой они шли, была  200
километров в час.
     Высокая темная скала "Холидей Халла"  осталась  далеко  позади,  огни
небоскребов Атлантик-Сити покачивались за левым плечом. Катер  направлялся
в океан, прибрежная рябь сменялась волнением открытого моря.
     - Куда мы плывем? - спросил он, пытаясь перекричать невозможный  визг
турбины. - На Бермуды?
     - Поближе.
     Вот и все, что он услышал в ответ.
     Преодолев некий  невидимый  рубеж,  катер  начал  слегка  сворачивать
влево. Теперь он снова несся вдоль побережья; в великой тьме волн и  песка
словно  крошечные  островки  галактик  мелькали  гроздья  огней  маленьких
курортных городков: Бригантина, Литтл Эгг, Бич Хэвен,  Бич  Хэвен  Террас,
Бич Хэвен Крест, Брант Бич, Шип Боттом, Серф Сити.
     Выбрав место между  этими  галактиками,  словно  по  зову  невидимого
маяка, катер еще круче заложил влево и направился прямо к берегу.
     В лунном свете Том